Где и сколько бы я ни наблюдал великовозрастные мужские коллективы - они почти всегда одинаковы по своему пристрастию к словоохотливости и сплетням, едва ли не равному той же слабости, свойственной коллективам женским.
Разговоры, как правило, начинающиеся с политики и напряжённой международной обстановки, автомобилей и увлечений, обыкновенно закончиваются разговорами о женщинах, их качестве и, самое главное, количестве.
Коллектив компании, где работал я состоял из возрастных мужчин старше меня на 20 или 30 лет, а потому частенько "пожилые бабники" вспоминали "золотые годы": десятки/сотни соблазнённых женщин, суточные секс-марафоны, разсказы о любовных похождениях по чужим жёнам и изменах своим. При этом, уже постаревшие и, по их словам, "остепенившиеся" ловеласы говорили об этих изменах буднично, как о чём-то само собой разумеющемся, как о норме.
Разговор строился по принципу клуба алкоголиков, где каждый мог поведать историю измены по-своему. Спрашивали и меня. Мой ответ, что я не изменял, не изменяю и не изменю своей жене сначала удивлял, а потом вызывал снисходительное посмеивание и "отеческое" наставление: "Какие твои годы"/"Подожди - приестся, захочется нового" или уверенность в том, что мне изменяет жена, потому что, по законам "жизненного жанра", кто-то из двоих обязательно должен изменять: если не ты, то тебе.
Измена для одних была практикой "мастера соблазнения", окрылённого уверенностью, что на случай "запрета посадки на запасной аэродром", всегда есть "основной"; кто-то "устал" от рутины семейных отношений и/или семейных проблем; кто-то оправдывал измену тем, что "жена себя запустила" (при этом, мужчины, приводящие подобное "оправдание", сами далеко не Аполлоны Бельведерские); кто-то, внушив себе мысль о вероятной измене жены, упивался сладкой "местью"; кого-то неудовлетворяла "сексуальная несовместимость" с женой и прочая, и прочая. Причины разные, суть одна.
Однако, все они, в один голос, утверждали, что любят своих жён, считая, правда, что мужчина, в отличие от женщин, "самец" (весьма оригинальное замечание) что ему нужно "разнообразие" для "мужского здоровья", тем более, как говорится: "Хороший левак укрепляет брак", да и вообще: "Баба она ещё крепче тебя любит. Вроде как гордится. А если ты ей не изменяешь, значит, ты никому как мужик не нужен, значит, и не мужик ты вовсе. Баба такие вещи сразу чувствует". Обратной ситуации, когда бы изменила жена, никто из них даже не разсмотривал по законам всё того же "жизненного жанра".
Впрочем, может дело в поколении для которого аксиомой являются расхожие установки навроде: "Бьёт - значит, любит", "Сохранить семью ради детей", "А кто не изменяет?". Хотя, не уверен, что их жёны, даже простив измену на словах, простили её в сердце.
Наше поколение - не всё, разумеется - другое: количество размолвок и разводов больше, если сравнивать с так называемым советским поколением, но единственно в силу меньшей зависимости от "общественного мнения". Однако молодые пары, прошедшие рука об руку критический этап совместной жизни, как правило, остаются верны друг другу до последних дней.
Я знаю, что меня не простят. Никогда. И потерять свою половину, потерять семью, потерять наших любимых детей - ради сиюминутного удовольствия - для меня смерти подобно.
Я могу понять - именно понять, а не оправдать - измену, когда при сожительстве (да, сожительстве, потому что то, что называют "гражданским браком", пытаясь придать некоторую законность ни к чему не обязывающим отношениям, гражданским браком не является) молодость подчиняется влечению, инстинктам, но когда мужчина или женщина сделали свой осознанный выбор в пользу совместного союза - значит, они приняли и соответствующие этому союзу обязательства.
Измена в браке - предательство и подлость, которые простить нельзя. Если вы понимаете, что страсть к блуду сильнее любви - разойдитесь, сохраните человеческое достоинство. Если у вас дети - и Вы ещё не совершили непоправимое - сделайте всё возможное и зависящее от вас, чтобы сохранить семью: будьте верны своей второй половине, как если бы нарушив раз данное обещание - заплатили бы за него своею жизнью: и҆дѣ́же бо є҆́сть сокро́вище ва́ше, тꙋ̀ бꙋ́детъ и҆ се́рдце ва́ше.