Легендарный фильм 1971 года Владимира Рогового «Офицеры». В конце фильма, при разговоре уже поседевших генералов, дважды Героя Советского Союза Ивана Вараввы и Героя Советского Союза Алексея Трофимова, а также жены последнего Любы Трофимовой на улице, перед зданием Министерства обороны СССР, из кустов вдруг появляется внук Трофимова, Иван – воспитанник Московского Суворовского военного училища. Сцена умиления …
Лопоухий мальчуган в военной форме (к слову, эту роль исполнял будущий Генеральный консул Российской Федерации в болгарском городе Руссе Андрей Юрьевич Громов), мгновенно стал любимцем всей страны.
****
Парадокс! Вот ведь память человеческая – миллионы наших сограждан умиленно смотрели на малыша в военной форме, сопереживали ему, в глубине души мечтая о такой же карьере для своих деток, забывая, что всего каких-нибудь 100 лет назад лили горючие слезы при одном только упоминании слова «кантонист»!
Справедливости ради стоит сказать, что не все проклинали военную службу. Особенно она была ненавистна евреям – ведь с помощью армии Император Николай I (который в 1827 году ввел для них натуральную воинскую повинность) стремился переделать их в послушных и исполнительных подданных, точно таких же, как и большинство населения страны. Борьба с еврейской обособленностью и попыткой хоть как-то интегрировать евреев в русскую культуру только начиналась. Однако у еврейского населения отношения с Русской императорской армией не сложились с самого начала.
А вот представители титульной нации не особо ругали «на чем свет стоит» Военное Ведомство: это было и понятно. Наследственная профессия, пожизненная обеспеченность «работой» (в некоторых случаях денежной и непыльной) – чем, скажите, не желанная судьба для отпрысков?
Спрашивается, если так уж плохи были заведения для солдатских детей, почему уже в советское время такую популярность получили суворовские училища? Кстати, «инициатором» их создания был «дважды генерал» (то есть генерал-майор русской армии и генерал-лейтенант РККА) Алексей Алексеевич Игнатьев, обратившийся 17-го апреля 1943 года с письмом «О создании кадетских корпусов» к товарищу Сталину. Энергичная натура!
Будучи старшим редактором военно-исторической литературы Воениздата Наркомата обороны СССР, Игнатьев предлагал, в виде опыта, создать один кадетский корпус в Москве.
«Специфика военного ремесла, - писал бывший граф, - требует привития в нему вкуса с детских лет, а недостаток недисциплинированности детей в домашней, школьной обстановке вызывает необходимость создать специальные средние школы для подготовки нравственно воспитанных и физически развитых будущих командиров Красной Армии».
Предлагалось обучать детей в течение восьми лет, а учителями назначить специально отобранных «преимущественно из раненых командиров не ниже звания капитана, по возможности с высшим образованием».
Кадетскими, конечно, училища называть не стали (слово себя «запятнало» в годы Гражданской войны, «сотрудничеством» с прежним царским режимом), и присвоили им другое имя – прославленного полководца А.В. Суворова. Любопытно, что «суворовцы» были еще до революции: именем генералиссимуса в 1899 году был назван Варшавский кадетский корпус. Для строгости и в назидание – чтобы помнили, кто некогда взял польскую столицу стремительным штурмом.
Этот аристократ ставился своей инициативой. Любопытно, что и начинание возвращения погон в действующую армию в том же самом, 1943 году, также принадлежало Игнатьеву.
Бывший граф, которого в СССР называли «кавалергардом его величества народа», был довольно примечательной личностью. Внук председателя Комитета Министров, сын киевского генерал-губернатора и генерала от кавалерии, брат министра внутренних дел!
Еще во время Первой мировой войны он занимал должность военного агента в Париже и занимался размещением военных заказов во Франции и поставкой их в Россию (то есть боевым офицером не был и на фронте не появлялся). Тем не менее, звание генерал-майора Игнатьев получил – этот чин ему был присвоен в апреле 1917 года.
С 1918 по 1924 годы граф находился на непонятном и щекотливом положении, определенном французским правительством как «единственный представитель русского государства» по всем вопросам, связанным с ликвидацией военных заказов. Но главное, Игнатьев был единственным (!) человеком, чья подпись на банковских документах давала возможность распоряжаться государственным счетом России в «Банк де Франс», где лежала крупная сумма денег, предназначавшаяся для закупок новейших образцов вооружений.
Эмигранты первой волны очень надеялись на финансовую поддержку со стороны Игнатьева – они буквально встраивались в очередь к нему на прием. Сейф с деньгами не давал никому покоя. Однако граф всех удивил, безоговорочно признав советскую власть.
И не просто признав, а передав советскому правительству все 225 миллионов франков золотом, лежавшее в сейфе в «Банк де Франс». Как только у СССР установились дипломатические отношения с Францией, граф явился к советскому полпреду Л.Б. Красину и передал тому всю сумму, взамен попросив лишь советский паспорт. За свой поступок Игнатьев был объявлен ренегатом и большевистским прихвостнем, осрамившем честь офицера. Ему предлагали застрелиться, если он не хочет быть застреленным. А среди тех, кто призывал к суровому суду над отступником, стояла и подпись его родного брата Павла, который даже сам стрелял в Алексея, пробив фуражку в сантиметре от головы.
Мать Софья Сергеевна отказала сыну от дома и прокляла. А когда в 1930 году брат Павел умер, мать попросила Алексея не приходить на похороны, чтобы «не позорить их перед кладбищенским сторожем». Просьбу старика-генерала в СССР, наконец-то уважили – до этого Игнатьев, еле-еле сводивший концы с концами, из-за постоянных угроз проживал на территории советского торгпредства. Спустя 13 лет. В 1937 году «красный граф» приехал в Советский Союз и получил звание комбрига и формальную должность в Управлении военно-учебных заведений РККА и Военно-медицинской академии. А с введением генеральских званий, стал и генерал-майором (правда, больше «свадебным генералом»).
Вышел в отставку в 1947 году в 70-летнем возрасте и стал писать мемуары «Пятьдесят лет в строю». Скончался бывший граф уже после смерти Сталина в 1954 году.
В какой-то степени Игнатьеву повезло. В СССР он приехал уже после «дела Тухачевского», строевым командиром никогда не был и в войсках никакого влияния не имел. Поэтому опасным не считался. Старика «отблагодарили» казенной должностью
Суворовские военные училища были созданы во время Великой отечественной войны в соответствии с Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 901 от 21-го августа 1943 года «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации».
В Постановлении говорилось, что «в целях скорейшего восстановления хозяйства и оказания помощи населению районов, освобожденных от немецкой оккупации», планировалось открыть «девять суворовских военных училищ, типа старых кадетских корпусов, по 500 человек в каждом, всего 4 500 человек со сроком обучения 7 лет, с закрытым пансионом для воспитанников».
Училища планировалось открыть не для всех и не везде:
«… Для устройства, обучения и воспитания детей воинов Красной Армии, партизан Отечественной войны, а также детей советских и партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов, организовать в Краснодарском, Ставропольском краях, Ростовской, Сталинградской, Ворошиловградской, Воронежской, Харьковской, Курской, Орловской, Смоленской и Калининской областях…»
В общем, идея о наследственных солдатах дала хорошие всходы и оказалась очень жизненной. Один из самых больших конкурсов в стране был в различные полувоенные учебные заведения, кадетские школьные классы и т.п.