Эта регрессия для меня была интересной по двум причинам.
Первая. Возможность посмотреть историческое событие глазами очевидца.
Вторая. Увидеть, как в результате жизненных обстоятельств меняется личность, и как искажается её восприятие. После чего, общепринятое «добро» таковым не видится.
Я девочка-подросток. Мы живём в жутком месте! Это городок, где есть какой-то завод. Всё очень грязное, много дыма и копоти. Мой дом...он ужасен!!! Стены из досок, видны крупные щели. На полу сено. Здесь нет мебели. Только лавки...это не лавки, это нары! Вверху, внизу...18 мест. Здесь какие-то грязные вёдра из которых мы пьём воду.
Люди здесь все хмурые, унылые, отрешённые. Тут нельзя общаться друг с другом.
У меня есть мама. Она говорит мне всегда что-то короткое, типа: «ешь», «спи», «иди сюда».
Здесь все люди такие...
Они уходят утром на работу, я остаюсь одна. Выполняю работу по дому, хожу за водой.
Главное, не попасться на глаза надзирателю. Всё надо делать очень быстро. Любое медленное движение приравнивается к наглости. За это можно получить. И ладно, если просто убьют, это не страшно. А вот если пытки или собак спустят...
Мама приучила меня прятаться от охраны. Я толком не понимаю зачем надо это делать, но всегда этому следую.
Я как будто здесь всегда была. Другой жизни не знаю. Мне не с чем сравнить, я помню только это.
Думаю, что скоро вырасту, и мне надо будет пахать так же, как всем...
Мы продвинулись чуть вперёд по ленте времени.
Мне лет 17. Я там же. Жизнь тут такая же. Мамы здесь уже нет. Я стала работать. Моя работа очень ответственная. Я хожу везде, собираю информацию и формирую отчёт.
Потом приношу его надзирателям. Я могу свободно передвигаться по посёлку, охранники меня знают, поэтому впускают везде. Могу придти на кухню, могу зайти на производство.
Я целый день хожу. И вечером должна принести отчёт. Кто что сказал, сделал, как посмотрел.
Я стучу на всех.
Иногда мне приходиться придумывать информацию для отчёта. Меня накажут, если я ничего не принесу. Поэтому, иногда я говорю то, чего не было. Знаю, что кто-то пострадает из-за меня, но у меня нет выбора.
Мне нравится моя работа. Это не пахать как все.
Я вообще считаю, что у меня всё хорошо сложилось.
Нас освободили и везут куда-то на грузовике. Как мне страшно! Я не хочу отсюда уезжать! Мне нравится это место. Я тут выросла. Здесь всё понятно, жизнь налаженная. Это мой дом в конце концов!
Я не понимаю куда нас везут и что будет дальше...
Нас привезли. Дают чистую одежду, кормят. Какой кошмар! Мне здесь все улыбаются! Что же я должна им буду за это?? Мне жутко неловко! А ещё и платье неудобное, новое, да и вдруг я его запачкаю. Мне больше моя старая одежда нравилась, я к ней привыкла. Я не знаю, как себя тут себя вести, я ничего не понимаю в этой жизни!
Тот офицер, который выдавал одежду, женился на мне. У нас любовь.
Мы теперь живём в квартире, тут красиво. Я ухаживаю за ним, за собой, за домом. На пианино научилась играть.
У меня в жизни всё благополучно, но я не понимаю её. Я не понимаю, как эти люди планируют события на неделю вперёд. На неделю!!! Ведь максимум можно запланировать только день.
Я всё время держу «уши на стрёме». Я не понимаю, когда эти люди улыбаются, что они хотят этим сказать? Что я теперь им должна? Им что-то от меня нужно?
В лагере люди были прямые, что нужно, то и говорили. Я не могу различать светских полутонов.
Надо ходить в театр зачем-то.
И туфли...туфли на каблуках, а я в них запинаюсь.
Мне около 35 лет. Лежу в больнице. Муж рядом сидит. Он поправляет мне краешек одеяла, и я переполняюсь к нему чувством благодарности. В этом жесте для меня столько заботы и нежности. Там я и умерла от какой-то болезни...
Девушке, которая проходила эту регрессию, стало интересно, что именно за «поселение» она видела. Это было похоже на концентрационный лагерь, но не было так строго. И по времени получается, что она там находилась дольше, чем шла Вторая Мировая Война.
Она стала искать и нашла.
Оказалось, что ещё с начала 30-х годов в Германии начали предлагать евреям переселяться на другие территории. Они добровольно покупали билеты и уезжали в надеждах на лучшую жизнь. Но не все доезжали до этой «лучшей жизни». Уже тогда создавались такие экспериментальные трудовые лагеря.
Газ, который использовали в конц.лагерях, производился на одной единственной фабрике, которую уничтожили в 1946 году. Вокруг этой фабрики и был трудовой лагерь.
Это было очень вредное производство и его обслуживали те, кого было не жалко...
Там и провела свою прошлую жизнь моя клиентка.
На ютубе она нашла ролик, где показано уничтожение этой фабрики. Сердце ёкнуло: «Мой дом уничтожили!».
И казалось бы, там была такая суровая жизнь, от которой надо бежать без оглядки, а для человека она была "хорошей" и наполнена чувством «дома».
Лично для меня это было удивительно!
Не всегда "белое" воспринимается как белое, а "чёрное", как чёрное. Насколько это зависит от личности и от тех событий, которые на неё повлияли.