Иван Никанорович, с трудом, открыл глаза. Предметы вокруг расплывались. Без очков он уже давно различал их еле-еле.
- Асенька! – позвал он.
Тишина.
- Ася! Ты где?
- Тут я, папа.
В комнату вошла молодая женщина, лет тридцати, красивая, стройная. Ее длинные черные волосы были заплетены в толстую тяжелую косу.
- Я не слышала, как ты проснулся. Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?
- Нормально. Нет, уже нет.
На самом деле у него что-то жутко болело внутри. Но, он не хотел беспокоить дочь, которая и без того выглядела усталой и измотанной.
Еще бы: двое маленьких детишек, да еще он, пенек старый, свалился не ко времени.
Иван Никанорович растил Настю без матери. Елены, его жены, не стало, когда Настеньке исполнилось полтора года.
Елена возвращалась с работы домой, когда на пешеходном переходе ее сбил мотоцикл.
Пацаненок, взял у бати мотоцикл покататься и, удирая от милиции сбил женщину.
Иван Никанорович не стал настаивать, чтобы парнишку посадили. Здраво рассудив, что Леночку не вернешь, а тюрьма парня ничему хорошему не научит.
Тем более, что отец у парня оказался вполне адекватным, взяв на себя все расходы по организации похорон. Кроме того, положив в банк круглую сумму, которую Настя получила, когда ей исполнилось восемнадцать.
На эти деньги Иван Никанорович, добавив еще столько же купил Насте хорошую двухкомнатную квартиру в центре.
А та, окончив, с отличием, институт, устроилась в солидную фирму. Встретила там своего будущего мужа и подарила Ивану Никаноровичу двоих прекрасных внуков: Ванечку (в честь деда) и Леночку (в честь Настиной мамы).
Жить бы да радоваться, ан нет, на очередном медосмотре обнаружилась у него эта зловредная болячка и сразу же на последней стадии. Неоперабельная.
От лечения, Иван Никанорович, подумав, отказался. Рассудив: если уж время пришло, к чему продлевать агонию? Лучше уж привести свои дела в порядок и уйти в кругу родных и близких, а не в стационаре, среди чужих людей.
Главное, чего он боялся: своей беспомощности. Месяц назад, когда болезнь обострилась и он несколько раз упал прямо дома, Настя с мужем, несмотря на его возражения, перевезли его к себе.
А в последнюю неделю он лежал, почти не вставая.
- Я уйду ненадолго: заберу Лену и Ванечку из садика и вернусь, хорошо? Тебе точно ничего не нужно?
- Точно, иди, конечно. А я отдохну. Устал что-то.
Иван Никанорович снова закрыл глаза.
Настя вздохнула, поправила подушку, подоткнула одеяло и вышла.
****
«Хм, а вот и река. Я, что уже умер?! Нет, я не могу, мне еще рано, мне надо попрощаться…»
****
Иван Никанорович вздрогнул и проснулся.
«Так это был всего лишь сон!»
В комнате было темно, значит вечер, или уже ночь?
Он хотел подняться и сесть, но сил не хватило, и он откинулся обратно на подушку.
- Деда! – в комнату, распахнув дверь так, что та ударилась об стену, влетела смешная рыжая девчушка, лет пяти. – Не выдавай меня! – пронесясь огненным вихрем через всю комнату, она, не снижая скорости нырнула под стол и потянула скатерть так, чтобы она опустилась до пола.
Коробка с лекарствами поехала по столу, остановившись на самом краю.
В это время в комнату влетел мальчик, как две капли, похожий на сестру.
- Ленка-пенка, выходи, я знаю, что ты здесь!
- Деда, где она?
- Не знаю, - Иван Никанорович пожал плечами, пряча слабую улыбку.
- Она у меня бинокль стащила!
- Лена, Ваня, вы что тут делаете?! Сколько раз говорить Вам, что дедушка отдыхает, его нельзя беспокоить. Идите играть в свою комнату.
Настя, бросив на отца извиняющийся взгляд, взяла сына за руку и вывела его из комнаты.
- Вылезай, похитительница. Ты зачем у брата бинокль взяла?
- А чего он: сам смотрит все время, а мне не дает. Я только хотела взглянуть на минуточку. – Девочка, отодвинув свисающую скатерть, вылезла из-под стола.
Достала из кармана халата маленький театральный бинокль и поднесла к глазам.
- Ух ты! Деда, какое все большое! – Она протянула руку и попробовала достать до книжной полки, которая висела в трех метрах от нее. Только мутно, как-то.
- А ты покрути колесико, вот там сверху!
- Лучше?
- Ага!
- А если посмотреть в него с другой стороны, все предметы будут казаться маленькими.
Лена перевернула бинокль и посмотрела в него на деда.
- Ой, как ты далеко! И какой ты маленький! – девочка засмеялась.
- Я говорил! Она его взяла! Отдай!
Дверь снова резко распахнулась, Ваня влетел в комнату, вцепился в бинокль и потянул его к себе. Лена держала крепко.
- Отдай!
- Не отдам!
- Он мой!
- Ну и, что, я только посмотрю!
- Вы опять тут! Так, быстро вышли, оба! – Настя отобрала бинокль. – По углам, живо! Будете думать над своим поведением!
- Пап, тебе чего-нибудь надо?
- Михаил дома?
- Да.
- Пусть зайдет, поможет мне до уборной добраться.
- Давай я помогу!
- Еще чего не хватало, это наши мужские дела!
- Ладно, ладно.
****
Уложив тестя обратно, Михаил, муж Насти, осведомившись, не нужно ли ему еще что-нибудь, и, получив отрицательный ответ вышел.
Иван Никанорович снова прикрыл глаза.
Подписывайтесь на канал "Марина Ричардс"
****
Река, снова. На этот раз, он решил спуститься к воде.
Вода была прозрачная, словно хрустальная, на дне был виден каждый камушек. Река текла неторопливо.
Послышались равномерные всплески. Иван Никанорович поднял глаза и увидел, что к нему направляется лодка. В лодке сидит старик, с длинной седой бородой, в черной шапке и с трубкой в зубах.
Когда лодка «чиркнула» днищем по песку, лодочник вытащил весла из уключин, положил их на дно и спрыгнул в воду.
- Чего стоишь? Помоги. – бросил лодочник ему через плечо.
Иван Никанорович ухватился за нос и борт лодки, с другой стороны.
- И-и, взяли! – скомандовал мужик.
Они дружно потянули лодку на себя и вскоре она уже лежала на сухом песке.
- Спасибо. – мужик протянул ладонь.
- Не за что. – Иван Никанорович пожал ее.
- Вы за мной?
- Сейчас гляну.
Лодочник выудил из кармана бумагу, по которой бежали ровные черные строчки.
- Как твое имя?
- Вострецов. Иван Никанорович.
- Вострецов, Вострецов… - бормотал лодочник, водя пальцем по бегающим строчкам. – Хм, тебя нет в списке. – Задумчиво пробормотал он.
- Да?
- Хотя, постой! Есть! Ты в Vip – списке. – Лодочник посмотрел на Ивана Никаноровича с уважением.
- Vip? А что это значит?
- Хм, это значит, что ты не мой клиент. Смерть придет за тобой сам, лично!
- Сам? А, разве смерть – это не она? Ну, старуха там, с косой…
- Ха-ха-ха! Старуха, говоришь?! С косой?! Ой, не могу! Ну и насмешил… - лодочник, хлопнув Ивана Никаноровича по плечу так, что тот еле устоял на ногах и согнулся, держась за живот.
- Давненько я так не смеялся, – сказал он, отдышавшись и вытирая слезы.
- А, что я такого сказал? У нас ее всегда так изображают.
- Где это у вас?
- На Земле, в России.
- А-а, так ты из срединного мира, значит?
- Какого?
- Срединного. Из тех, кого грехи в рай не пускают. Но, для ада - прегрешений недостаточно. Вот посредине и болтаетесь. И много вас там таких?
- Восемь миллиардов.
Лодочник уважительно присвистнул.
- А, разве все, кто умирают не к Вам попадают? – спросил Иван Никанорович.
- Не все и не всегда.
- А как же тогда?
- Вот умрешь, тогда и узнаешь.
- А я разве еще не…?
- Нет.
- А, что я тогда здесь делаю?
- Не знаю. – лодочник выразительно пожал плечами. – Это же твой сон.
- Так это просто сон?
- Наверное.
- Послушайте, почему Вы говорите со мной загадками?
- Как умею, - лодочник развел руками.
- Ладно. А Вы можете мне рассказать еще что-нибудь об этом месте?
- Спрашивай.
- Что это за место?
- Граница перехода.
- Значит она и вправду существует?
Лодочник пожал плечами.
- У тебя мало времени поторопись.
- А, что там за рекой?
Лодочник вновь пожал плечами.
- Не знаю, я никогда там не бывал. Я переплавляю людей туда – дальше мне хода нет. Не моя епархия. Знаю только, что все видят эту реку по-разному.
- Как это?
- Что видишь ты?
- Ну, каменистый берег, желтый песок, вода прозрачная.
- А я вижу: траву, склонившиеся над водой ивы, цветущие кувшинки, много рыбы.
- Да?
- А некоторые попадая сюда, убегают в страхе.
- И что же видят они?
- Зловонную реку гноя с останками различных существ.
- Ужас!
- Согласен, но тут ведь, как? Кто, как жил, тот так и умирает.
Иван Никанорович задумался.
- Получается. Что я прожил свою жизнь не так уж и плохо?
Лодочник развел руками и улыбнулся.
- Получается, ну, тебе пора.
- Как это пора?! Куда?! У меня еще столько вопросов!
Темнота обступила его со всех сторон.
****
- Папа, папочка! Очнись! Пожалуйста, очнись.
- Девушка отойдите! Не мешайте нам работать! Давайте еще разряд, и-и…
- Что? Что случилось?
Иван Никанорович открыл глаза. Вокруг его кровати столпились какие-то люди в медицинской одежде, у дверей стояла заплаканная Настя, муж прижимал ее к себе и гладил по голове.
- Так, больной пришел в себя, пульс наполненный, сердцебиение устойчивое. Ф-фух! Ну и напугали Вы нас! – полная женщина в фельдшерской куртке сняла маску и вытерла рукавом вспотевший лоб.
- Я не хотел. – пошутил Иван Никанорович и улыбнулся.
- Так, сейчас снимем кардиограмму и сделаем пару уколов.
****
Зять пошел провожать бригаду докторов, а Настя присела на краешек кровати.
Взяв отца за руку, и глядя ему в глаза, она сказала:
- Папка, я так испугалась! Я подумала… Подумала…
Больше она не могла ничего сказать, слезы покатились по щекам, закапали на футболку, надетую наизнанку.
Иван Никанорович потянулся и вытер слезу, катившуюся у дочери по щеке.
- Прости, я не хотел. Я еще побарахтаюсь. А у тебя футболка шиворот-на выворот, - улыбнулся он.
Настя наклонила голову, увидела швы, торчащие по бокам и тоже рассмеялась.
- Я уже хотела спать идти, заглянула к тебе, а ты лежишь с открытыми глазами и не дышишь! – она поежилась от нахлынувших воспоминаний.
- Пока ждали скорую, я быстро переоделась, чтобы с тобой ехать: натянула первые попавшиеся вещи и вот…
- Ничего. Иди спать. – посмотрев на ее осунувшееся лицо и темные круги под глазами.
- Не, я с тобой! Вдруг тебе опять плохо станет!
- Не станет, ты сама того и гляди в обморок свалишься. Кто тогда меня спасать будет? Иди отдохни. А я пока почитаю. Помоги мне сесть и очки подай.
Настя помогла отцу опереться на подушки, помогла надеть очки и спросила:
- Пап, а книжку какую?
- Вон ту, «Божественная комедия».
Настя протянула книгу:
- Держи.
- Спасибо, а сама иди отдыхать!
- Хорошо, я дверь не буду закрывать, щелочку оставлю, зови, если что!
- Иди уже!
****
Ты слабости не должен поддаваться: Для подвига нетрудных нет дорог. Тебе же, коль ведешь себя, как цаца, пристало б тело греть в подушках, на шелковых простынках просыпаться. Без трудностей и славы нет в веках; Проспишь свой час — и вот пропал бесследно, как пена волн, как ветер в облаках. Бездействие бессмысленно и вредно.
Прочитал Иван Никанорович, глаза его закрылись, голова склонилась на грудь, книжка упала на пол.
Подул ветер, перелистывая страницы, лежащей на полу книги. Тень отделилась от стены и, приобретая объем, превратилась в худого молодого человека, с растрепанной копной длинных волос, одетого в черную толстовку с надписью: «Death Metal», черные джинсы и белые кроссовки.
Парень наклонился, поднял книгу, прочитав название усмехнулся, бросил ее на стол. Подошел к кровати Ивана Никаноровича, наклонился и подул тому в лицо.
Иван Никанорович открыл глаза и с изумлением уставился на незнакомца.
****
- Привет!
- Кхм, здравствуйте, кто Вы?
- Я-то? – парень усмехнулся. – Не догадываешься?
- Нет.
- Так, видимо над имиджем надо еще поработать. – задумчиво протянул он. - А так?
По силуэту парня пробежала тень, теперь на кровати сидел скелет в черном длинном плаще, с капюшоном. Из-под капюшона на Ивана Никаноровича смотрели красные горящие глаза.
- П-понятно. В-вы за мной?
Скелет превратился обратно в парня и кивнул.
- Попрощаться с родными можно?
- Зачем? Почему все любят вот эти штуки: сопли, слезы. Родня вцепляется в умирающего и никак не хочет его отпускать. К чему это все? Тем более Вы.
- А-а, что я?
- У Вас было достаточно времени, чтобы подготовиться к уходу.
- Н-ну, это все равно всегда неожиданно.
- Правильно. К этому подготовиться нереально! Я бы еще понял, когда уход был бы внезапным: ДТП или кирпич с крыши. Кстати, вы не знаете, почему именно кирпич?
- Нет. – Иван Никанорович растерянно пожал плечами.
- Я бы выбрал, что-нибудь побольше и потяжелее, рояль, например… - задумчиво протянул парень.
- Рояли в квартирах большая редкость, - заметил Иван Никанорович.
- Да? Жаль, жаль.
- Ну, да ладно. Итак, приступим?
- Можно еще один вопрос?
- Давай.
- Лодочник сказал мне, что я у Вас в VIP – списке. Почему?
- Он так сказал?
Парень сунул руку в задний карман и достал мятую, испачканную бумагу.
- Хм, да, действительно. Вострецов? Иван Никанорович?
- Да.
- Да, есть. А, Вы сами не догадываетесь почему?
- Нет.
- Странно. Ну, да ладно. Что написано пером … Ну, считайте, тогда, что Вам просто повезло!
- Мне в жизни никогда не везло, покупал билет лотерейный несколько раз – и ни разу не выиграл.
Парень пожал плечами и выжидательно посмотрел на Ивана Никаноровича.
- А-а, скажите, будет больно?
- Нет, не будет.
- Хорошо, я согласен.
- Хм, вот так просто? Даже не поторгуетесь?
- Нет, а какой смысл? Это же Ваша работа? Если я правильно понимаю.
- Не работа, - парень поднял палец вверх. – Это мое призвание!
- Ну, тогда тем более.
Иван Никанорович удивлялся сам себе: страх куда-то ушел, он беседовал со смертью – запросто. Как со старым знакомым.
- Ну, что же, если Вы готовы, то нам пора! Возьмите меня за руку. Улыбнитесь, родным понравится Ваша последняя улыбка. Представьте самый счастливый момент в Вашей жизни.
Иван Никанорович вспомнил, как он встречал своих девочек из роддома. Когда открылась дверь, и он увидел улыбающуюся Лену, следом за ней вышла медсестра, держащая на руках маленький сверток: одеяльце, перевязанное розовой ленточкой.
Он поцеловал жену и вручил ей большой букет ярко алых роз.
- Держите, папаша.
С этими словами, медсестра сунула ему теплый сверток. Подошла Елена, откинула кружевной уголок, закрывавший личико его дочери и сказала:
- Слушай, Ванька, гляди: вылитый ты! – она засмеялась и поцеловала растерянного мужа.
А он стоял и, боясь пошевелиться смотрел в это крохотное розовое личико, которое причмокивало в сне.
Вдруг, она завозилась и открыла глаза: ярко-голубые. Сердце его наполнилось какой-то радостью, которая все росла и росла, пока уже не перестала помещаться в груди, тогда он улыбнулся и … заплакал от счастья.
****
Парень сам взял за руку улыбающегося мужчину и исчез.
****
Утром, Анастасия, первым делом заглянула к отцу и сразу все поняла. Иван Никанорович полулежал в кровати, опираясь на подушки. Лицо его было спокойным. Он улыбался.
- Прощай папка! Пусть у тебя и там все будет хорошо, передай привет маме! – она тихонько всхлипнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
Это еще не конец! 😉
Окончание истории здесь!
Подписывайтесь на канал "Марина Ричардс", впереди еще много интересных историй!
