Названия древних металлов
Локализация прародины славян в Восточном Средиземноморье (см. "Вместо пролога к истории протославян") выглядит, конечно, фантастической, если смотреть с привычных позиций. Это предположение, вероятно, может быть легко проверено, поскольку экономика этой области, начиная с середины 4 тысячелетия до н. э. хорошо известна по данным археологии. Языки коренного населения этих мест должны сохранять соответствующие хозяйственные термины, причём эти термины должны быть созданы средствами этих же языков, заимствование исключается.
С 5 тысячелетия в этом регионе работала Балкано-Карпатская металлургическая провинция, производившая медь и медные изделия, на её территории позднее добывались также серебро и свинец.
Если протославянский язык формировался в это время и на этой территории, то названия вышеназванных металлов должны быть в славянских языках исконными и иметь общеславянское происхождение.
Прежде всего, достоин внимания тот факт, что русские названия ртути, меди, серебра, олова, свинца и железа не имеют "индоевропейских" (ИЕ) прототипов. Такое возможно, например, при условии, что предки славян обитали в местах, где они могли открыть эти металлы сами, причём находясь в относительной изоляции от других ИЕ этносов, что затруднило передачу названий другим этносам, за исключением балтов, с которыми наблюдается значительный обмен ремесленными терминами. Как правило, названия металлов расходятся вместе с самими металлами (например, почти по всей Европе разошлось латинское название меди, а славяне заимствовали названия многих металлов, открытых не ими).
Славянские названия меди, свинца и серебра образованы каждое от какой-то общей основы (за исключением поздних названий свинца в рус., укр., блр. и слвн., заменивших др.-рус./ст.-слав. олово), то есть имеют общеславянское происхождение, что означает их древность, предшествующую распаду праславянского языка.
Теперь стоит убедиться в том, что эти названия не являются заимствованиями, то есть они созданы из материала протославянского языка по его морфологическим закономерностям.
Медь
Для названия меди мы предложим праславянскую реконструкцию *мѩдь [mjędь] 'нечто мнущееся', родственную прототипу ст.-слав. мѧти 'мять'.
Такая реконструкция отражает существенное для древних отличие самородной меди от камней – она при ударе твёрдым предметом мнётся, а не ломается. Это свойство отражено в новгородском словаре XIII в. словом ковъ 'медь', т. е. медь – ковкая, деформируемая («Русская правда» по списку Московской Синодальной кормчей 1282 г.).
В др.-рус. по общему правилу из прототипа *мѩдь должно было бы получиться не мѣдь, а *мядь, но известен весьма архаичный пример такого же исключительного соответствия, практически полностью совпадающий с рассматриваемым случаем, ср.:
– др.-рус. ѣдь 'еда' и ѩдь 'еда' < ѩти 'принять';
– др.-рус. мѣдь 'медь' и *мѩдь 'медь' < *мѩти 'мять'.
Отметим, что балтские названия меди не связаны со славянскими: лит. varis, лтш. varš – и они восходят к корню с семантикой 'варить'. Это единственное расхождение между балтийскими и славянскими названиями металлов, и оно, определённо, показывает различие обстоятельств, при которых эти группы этносов впервые познакомились с медью: протославяне обнаружили мягкость самородной меди, а протобалты выплавляли медь из руды. И вправду, археологи установили, что в Балкано-Карпатской металлургической провинции добычей медной руды и выплавкой меди с последующей её обработкой занимались в разных местах разные группы населения.
Серебро
Выбор из многих вариантов этимологии праслав. *sьrebro 'серебро' помогло сделать перс. sorb 'свинец' < ср.-перс. srub, тадж. сурб, курд. sirb, все – 'свинец'; эти лексемы считаются родственными праслав. *sьrebro 'серебро'.
Мы можем предположить следующую историю иранских названий свинца, родственных праславянскому названию серебра (исключаем версию, что древние иранцы не различали серебра и свинца). Выплавка свинца производится с помощью термического разложения галенита – сульфида свинца, при котором выделяется сернистый газ, обладающий резким запахом. Кроме того, поскольку галенит является серебросодержащей рудой, попутным результатов выплавки свинца являлось серебро.
Сера в самородном состоянии, а также резкий запах горящей серы и отвратительный запах сероводорода известны с древнейших времён. В силу этого, возникают этимологические гипотезы, объясняющие как слав. название серы и серебра, так и иран. названия свинца.
Перейдём к существующим предположениям. По Фасмеру, укр. сíра, др.-рус. сѣра, сербск.-цслав. сѣра, болг. ся́ра, чеш. síra, слвц. sirkа 'спичка', польск. siara, siarka – не связаны с серый. По Трубачёву, слав. sěrа родственно лат. sērum 'сыворотка'. Не густо, да и причём здесь сыворотка?
Ввиду отвратительного запаха сернистых соединений, естественно предположить связь др.-рус. сѣра со слав. *sьrati 'срать', с чередованием ѣ ~ ь, как в дѣра 'дыра' ~ дьрати 'драть', жѣртва 'жертва' ~ жьрати 'жрать'. Отсюда суффиксальное производное *sьroba 'сор, срань' (подобное хвороба 'хворь' – из *хvоrъ 'хворый' и зълоба – из зълъ 'злой'). От *sьroba уже иран. названия свинца (ср.-перс. srub, тадж. сурб, курд. sirb) и др.-рус. сьребро 'серебро' (как добро – из доба 'пора'). Известны и слав. аналоги без суффикса -r-: ст.-слав. с(ъ)ребо, и в болгарских текстах можно встретить написание сребо 'серебро'. У Трубачёва о серебро – иначе, но его этимологические варианты не объясняют связи иранских названий свинца и славянских названий серебра.
Происхождение серебро из исконного сера означало бы самостоятельное открытие протославянами серебра, получаемого из руды.
Германские названия серебра также выдают его связь с серой: сравните санскр. śulbāri, др.-лат. sulpur 'сера' и др.-англ. seolfor, мерс. sylfur 'серебро; деньги', др.-сакс. silvbar, др.-фриз. selover, др.-норв. silfr, д.-в.-н. silabar, гот. silubr 'серебро'. Эти лексемы гипотетически могут быть произведены из др.-греч. *ἕωλοφορός 'несущий зловоние' (ср. с др.-англ. seolfor), с характерным соответствием лат. и герм. [s] густому др.-греч. придыханию.
Олово, свинец
Находки свинцовых изделий говорят о наличии металлургии свинца, поскольку свинец в чистом виде в природе встречается редко. Наиболее ранние находки таких изделий (бус и подвесок) были сделаны в Чатал Хююке (6 тысячелетие до н. э.). Можно, стало быть, полагать, что наиболее древнее название свинца родилось где-то на юге Малой Азии. Какой язык назвал его первым, хаттский, шумерский или какой-нибудь из семитских языков, мы не знаем.
Не позже конца 4 тысячелетия до н. э. свинец начали выплавлять на островах Эгейского моря: в 3 тысячелетии много свинцовых изделий было изготовлено на Крите. С 3 тысячелетия до н. э. свинцовые изделия известны и в древнем Египте. Торговые связи критян в это время доходили до Испании, о чём свидетельствуют критские свинцовые изделия – критские бусы и поильник – найденные в Испании.
Свинцовые гири для весов на основе минойской единицы веса, которые были обнаружены во всей эгейской области, указывают на то, что вся эгейская область в минойскую эпоху была охвачена едиными торговыми отношениями – наследием Кикладской культуры 3 тысячелетия до н. э. С учётом нахождения критских артефактов в Испании, можно уверенно говорить не только о развитой металлургии в эгейском регионе, но и о развитом мореплавании.
Такая распространённость свинцовых изделий в 4 – 3 тысячелетиях до н. э. должна была сопровождаться распространением оригинального названия свинца, возникшего в языке его производителей.
В большинстве слав. языков для обозначения свинца использована основа *(w)olow-. Этимология олово 'свинец' выводится из семантических соображений таким образом: это приставочное производное от основы *low-, родственное лить, лью – в связи с легкоплавкостью свинца (разогретый в пламени костра, он плавится и течёт, льётся). Схема словообразования типична: олово < лить, как омовение < мыть, морфемный состав о-лов-о – как у о-ков-а, о-снов-а.
Родственно стар. пловкий 'плавкий', лой 'жир', гидроним Ловать/Ловоть, олови́на – брага, пиво, мед; новг. пск. твер. – гуща; осадки и остатки браги, пива или кваса – то есть то, что льют, или то, что остаётся после слива.
Слав. *(w)olow- 'свинец' не связано с д.-в.-н. ëlо 'желтый', лат. albus 'белый', греч. άλφός 'белый лишай', вопреки Фасмеру, поскольку цвет свинца никак нельзя счесть белым или жёлтым. Предполагали, что слав. термин заимствован из того же средиземноморского источника, что и родосск. βόλιμος 'свинец', и лат. plumbum 'свинец' (с общностью происхождения греч. и лат. Фасмер согласен). Мы полагаем, что направление заимствования было обратным: праслав. *(w)olow- > родосск. βόλιμος 'свинец' и др.-греч. βούλλα 'олово'.
Близкое родство слав. и балт. названий свинца с ИЕ основой *lVw с семантикой текучести и отсутствие близких к ним названий в других языках говорят о заметной изоляции протобалтов и протославян от носителей других диалектов в эпоху, когда началась выплавка свинца из руд.
Применение основы *lVw то к свинцу, то к олову в славянских языках логично объясняется легкоплавкостью обоих металлов (причём свинец, напомним, – отнюдь не albus 'белый'). Аналогичное явление можно увидеть в применении славянами одной и той же основы с семантикой 'игла' для обозначения в одних славянских ели, в других – пихты, то есть похожих друг на друга хвойных деревьев.
В некоторых слав. языках применяются более поздние родственные друг другу: рус. свинец, укр. свинець, блр. свiнец, др.-рус., ц.-слав. свиньць – то же, словен. svínǝc, род. п. svínca. Рус. свинец, скорее всего, родственно свин, т.е. свинец – 'грязный металл', ср. семантическую параллель: чушка 'слиток' из чушка 'поросёнок'.
Этот термин появился, видимо, для различения свинца и олова: свинец – 'грязное олово'. Аналогично противопоставлены друг другу в некоторых алтайских и в латыни белый свинец 'олово' и чёрный свинец 'собственно свинец'.
Схема словообразования свиньць типична для др.-рус. и ст.-слав.: свинъ – свиньць, как конъ – коньць, образъ – образьць. Современные восточнославянские названия свинца, применяемые для отличия его от олова, и заимствованные из них балт. названия являются наиболее молодыми и исключаются из кандидатов на оригинальное восточносредиземноморское название свинца.
Но не только названия древних металлов могут быть объяснены внутри славянского языкового материала, исконным является весь комплекс славянской горнорудной и металлургической терминологии.
Горнорудная терминология
Добыча руд оформлена в славянских языках в значительной степени исконно славянскими терминами:
- копи ' горная выработка' – от копаю;
- крепь 'сооружение для предотвращения обрушения горных пород в шахтах' – от креплю;
- кайло 'вид молота' – от каять, аналогично пойло из поить, стойло – из стоять, хайло – из хаять (в порядке обоснования семантической связи между понятиями 'порицание' и 'инструмент' можно вспомнить публичную казнь в виде побития камнями, т.е. 'каять' ~ 'бить камнем'); не исключено, что у кайло и камень общая древняя основа *ka-: ср. семантическую параллель: д.-в.-н. родственник hamar 'молот' и др.-норв. hamarr 'камень' с основой ha- < *ka-;
- лом, лопата – считаются безусловно исконными (см. статьи «лом», «лапа», «лопата» у Фасмера);
- руда (от рыть) – нечто выкапываемое (ср. кальки: рус. ископаемое от копать, греч. μεταλλικά 'металл' от μεταλλεύω 'копать'); схема образования такая же, как в луда – от лить, нуда – от ныть; – то есть названия бурого, красного цвета произведены от цвета железной руды, а не наоборот.
Эти и подобные термины сохранились, потому что работа с полезными ископаемыми (поиски и добыча) при миграциях не прерывалась.
Металлургия и кузнечное дело
Хорошо известны также исконные древнерусские термины из лексикона металлургов и кузнецов:
- др.-рус. дъмьница, домница, из древнего корня *dǫ-, от которого также др.-рус., ст.-слав. дъмѫ, дѫти 'дуть';
- др.-рус. термины кузнечного дела (гърнъ, молотъ, ковати, кузнь).
ИЕ форма *kou̯- (у С. А. Старостина – *kowǝ-) нигде, кроме славянских языков, не обнаруживает значения 'ковать': в тохарских и иранских основа имеет значение 'убивать', в балтских – 'бить', 'рубить', в германских – 'бить', 'рубить'; при этом в славянских развилось только значение 'ковать'. Праслав. *kuznь 'кованые иделия, ковка' очевидным образом является исконным славянским образованием от основы *kov-/*ku- по типичной схеме с формантом -зн-, как жизнь, боязнь, болезнь.
Что касается других древних и исконных металлургических терминов – праслав. диалектн. *ěstěja 'устье печи', *kladivo 'молот', *vygnь 'горн, кузница', то они как раз сохраняются там, где мы ищем прародину славян: в средне- и южнодунайских славянских языках. Следы *vygnь сохраняются в сербохорв. ви̏гањ 'кузнечный горн', 'кузница', макед. вигна 'кузнечный горн', словен. vigenj (то же), ср.-болг. выгнии 'кузница', в словацком vyhňa и чешском vyheň, но уже не в польском и восточнославянских.
Первую лексему – *ěstěja – О. Н. Трубачёв выводит без какого-либо посредства из ИЕ основы *ěd- со значением 'есть, поедать' [30, с. 698]; лексема *kladivo очевидным образом производится из праслав. *klad-ti, а лексемы со значениями 'горн, кузница' < *vygnь родственны др.-русск., ст.-слав. огнь, болг. о́гън, чеш., слвц. оhеň, все – 'огонь'.
Исконность этих славянских терминов не вызывает сомнений, при этом ещё явно напрашивается предположение, что имя богини домашнего очага Гестии имеет славянское происхождение, поскольку семантически связано непосредственно с очагом, а не с едой. О связи имени богини (др.-греч. Ἑστία 'Гестия' и лат. Vesta 'Веста') и названия устья печи (*ěstěja) пишет и А. К. Шапошников.
О. Н. Трубачёв справедливо отмечает расхождение славянских и балтских кузнечных терминов, за исключением ц.-слав. вътрь и др.-прус. wutris 'кузнец', которое может объясняться исторически сложившимся разделением труда в Балкано-Карпатской металлургической провинции (добыча руды vs производство изделий), о котором уже была речь выше.
Итак, мы располагаем сведениями о древности очагов металлургии в Балкано-Карпатском регионе и об исконности славянской горнорудной и металлургической терминологии. У нас есть основания предполагать, что славянские названия меди, олова, железа и серебра, которые в древности добывались в этом регионе, имеют славянские этимологии. Это позволяет считать, что предки славян во времена развития металлургии в Балкано-Карпатском регионе имели к этому развитию прямое отношение, то есть заведомо обитали там в V – III тысячелетиях до н.э.
Самого факта знакомства местных жителей с местными же ресурсами ещё недостаточно для того, чтобы все они называли эти ресурсы по-общеславянски одинаково. Важно то, что горнодобывающая промышленность, металлургия, кузнечное дело и торговля образуют производственный комплекс с обширной кооперацией множества занятых в производстве людей различных местных племён, возможно, говоривших изначально на разных языках или разных диалектах одного языка. Эта кооперация и создала потребность в языковой консолидации, о которой писал О. Н. Трубачёв и которая привела к образованию славянского языкового типа.