Мы продолжаем знакомиться с документами Центрального государственного Архива города Москвы.
В этот раз перед нами расшифровка видеозаписи воспоминаний одного из сотрудников госбезопасности, который в 1941 году был заместителем генерала Власика, и в звании старшего майора госбезопасности отвечал за охрану высших лиц государства.
Вот его рассказ, записанный московскими архивистами в 1993 году.
_______________________
«… 22 июня в полчетвёртого утра я приехал с работы на свою дачу в посёлке Рублёво. А в четыре утра звонит нарком госбезопасности Меркулов :
- Приезжай сюда как можно скорее!
Машина у меня была не отпущена, я – в машину: «Кадиллак» семиместный, у него скорость 140, на дороге никого нет, мне везде зелёный свет как будто я член Политбюро - за 15 минут доехал.
- Началась война, - говорит Меркулов. – Иди к себе и жди распоряжений.
Жду. До девяти часов никаких команд не было. Потом звонок: «Давай к Сталину!»
Приехал я в Кремль вместе с Серовым, тогда первым замом Меркулова. В приёмной Сталина уже были Молотов и Берия, он тогда был заместителем Молотова. Берия говорит:
- Товарищ Сталин приказал подобрать для него такое место, где можно укрыться от бомбёжки и спокойно работать.
Говорю Серову: "Поехали на улицу Кирова, там есть резервное здание Генштаба, а рядом небольшой особнячок – детский туберкулёзный диспансер. Я, ещё когда работал начальником 3-го спецотдела, хотел его занять под конспиративную квартиру. Несколько раз звонил наркому здравоохранения СССР Митерёву, но тот всё не разрешал".
И вот, когда мы в этот раз с Серовым приехали, встречает нас заведующий детским диспансером.
- Что, опять?
- Ну, - говорю, - на этот раз уже окончательно. Собирайте детишек на выезд.
Прошли мы внутрь, всё осмотрели. Потом отправились в штаб. А у них, я знал, была прорыта вниз шахта с лифтом и выходом прямо на платформу станции метро «Кировская». Хотели спуститься, а там всё завалено: шкафы какие-то стоят, столы, стулья. Говорю заместителю начальника штаба по хозчасти (я с ним хорошо был знаком):
- Давай, чтоб к 16.00 этот проход был свободен, очистите тут всё.
Возвращаюсь к Берии.
- Что, Шадрин, неужели уже всё готово?
- Лаврентий Павлович, здание нашли, но надо с наркомом Митерёвым согласовать, чтобы детей оттуда перевезли.
- Ну, так иди к себе и сам позвони ему. Так прямо и скажи – по приказу товарища Сталина освободить помещение к четырём часам.
Прямо, как знал он, что я и в штабе приказал все подготовить именно к 16.00. Звоню Митерёву:
- Сегодня окончательно решено, есть приказ самого Сталина!
- Куда же мы поедем? Дети ведь больные...
- Да езжайте в любой подмосковный санаторий. Какой тебе понравится, туда и переезжай. Но чтобы к 16.00 всё здесь было очищено!
Все ко времени успели. Звоню Берии:
- Лаврентий Павлович, всё подготовлено, можно смотреть.
И вот все члены Политбюро кроме Сталина, Калинина и ещё кого-то (сейчас не вспомню, кого) приехали на улицу Кирова.
Сначала я их завёл в особняк, они там всё посмотрели. Потом прошли десять метров до штаба, там проход уже очистили. Спустились на грузовом лифте в метро. А поезда уже не останавливались! Проскакивали «Кировскую» на скорости – сразу, как только я туда приехал, тут же потребовал запретить здесь остановки поездов.
Всем всё понравилось. «Замечательно! И близко, и хорошее укрытие, и работу можно организовать».
Тут уже Берия стал командовать:
- Вот здесь между столбами сделать кабинет для товарища Сталина. Здесь сделать так, а здесь вот так...
Пошли опять наверх. Берия снова распоряжается:
- Тут будет кабинет Молотова. А здесь - ещё один кабинет Сталина. Тут, Шадрин, сделаешь приёмную человек на пятьдесят. Столы поставишь. Срок тебе – четыре дня!
- Лаврентий Павлович, ну как это можно за четыре дня? Сегодня считай день уже прошёл. Три дня остаётся. Как всё это можно сделать? Ведь столько работы!
- Я сказал, Шадрин! Четыре дня!
И вот четверо суток я почти не спал. Особенно последние сутки. Но ровно в 16.00 звоню: «Лаврентий Павлович, у меня всё готово, можете смотреть». Опять все члены Политбюро приехали. И опять без Сталина. Всем понравилось, даже очень: «Молодец, товарищ Шадрин, здорово!»
Я в этот день почти ничего не ел. А уже вечер, шесть часов.
Берия звонит Сталину.
- Иосиф Виссарионович, можно смотреть убежище.
Приехал Сталин.
Снова я их всюду провёл, всё показал. А перед этим дал указание подготовить небольшое угощение. Я ведь там в особняке на первом этаже и кухню устроил, всё отремонтировали, оборудование поставили. Вдоль по коридору была вроде как приёмная сделана, там столы накрыли. Все туда отправились, а я начальнику охраны Сталина говорю: «Слушай, я ночь не спал и сутки ничего не ел. Есть хочу».
Налили нам с ним суп, поставили коньяк. А я тогда почти совсем не пил, даже свадьба у меня была – вина на ней не было, просто обед дал и всё.
И только мы за суп взялись, бежит сверху парень из охраны: «Тебя Сталин вызывает!»
Захожу, докладываю. Сталин спрашивает:
- Ты здесь всем руководил?
- Так точно, я.
- Берия, налей ему стакан коньяку.
- Товарищ Сталин, извините - я целый день не ел и почти всю ночь не спал. И вообще я не пью. Не могу я…
Он наливает себе рюмку, мне стакан. Встаёт и идёт ко мне.
- Благодарю за хорошую работу, за хорошо сделанное укрытие. За твоё здоровье! – и выпивает.... А мне опять. - Ты что, не хочешь выпить?
Я выпил. И больше не помню ничего. Ни как меня оттуда увезли, ни как меня доставили в мой кабинет. Ну, ничего не помню абсолютно. Больше суток я проспал в кабинете, там диван был большущий кожаный.
Проснулся, вызываю секретаря.
- Сколько сейчас времени? Почему не разбудили?
- Приказано было никого не допускать и не будить. Меркулов сказал: «Пусть спит сколько хочет».
Потом, уже к концу сорок первого года начали делать для Сталина другое убежище, прямо в Кремле. Хорошее сделали, большое. И после этого он на «Кировской» уже не работал.
Ещё в сорок втором сделали очень хорошее убежище для членов Политбюро в Горьком. На окраине города, на берегу Оки. Я ездил туда выбирать место и потом - второй раз, посмотреть, что получилось. Это была недостроенная дача первого секретаря обкома - особняк на высоком берегу. Её быстро достроили, прорыли вниз шахту, сделали лифт, и в самом низу, уже почти на уровне реки - рабочий кабинет для Сталина. И оттуда был выход на Оку, можно было выйти к воде, посидеть, погулять. Но Сталин там никогда не был.
В Куйбышеве тоже готовили убежище, там был Калинин. Все посольства туда отправили, сотрудники свои семьи перевезли. И моя жена с дочерью тоже там были. Но Сталин сказал: "Я никуда из Москвы не поеду. И никакого решения Политбюро выполнять не буду!". Это я сам слышал, лично. Он один раз выезжал на Западный фронт - куда именно, я не знаю. Меня тогда в Москве не было, я был в командировке, это уже в середине войны..."
ЦГА Москвы, фонд ОХАД, видеозапись ед.хр. № 130.
Шадрин Дмитрий Николаевич (1906 – 1994). Историческая справка.
- В 1916 г. окончил 4-классную сельскую школу.
- С 1928 г. служил в 3-м стрелковом полку дивизии ОСНАЗ при Коллегии ОГПУ: рядовой, с января 1929 г. – курсант полковой школы.
- С февраля 1931 г. помощник уполномоченного ЭКУ
- С ноября 1932 г. служил в Оперативном отделе ОГПУ: (обыски, аресты, наружное наблюдение).
- В 1934 г. окончил 3 курса вечернего рабфака в Москве и направлен на учебу в Военную академию механизации и моторизации РККА им. И.В. Сталина. После ее окончания в июле 1939 г. занимал должности:
- Начальник 3-го оперативного спецотдела НКВД СССР и НКГБ СССР;
- С 1941 г. заместитель начальника 1-го отдела НКВД СССР (охрана высших лиц государства);
- Заместитель начальника 6-го Управления НКГБ – МГБ СССР, начальник 2-го отдела;
- Заместитель начальника и начальник Управления Охраны № 2 МГБ СССР;
- Заместитель начальника УМГБ по Куйбышевской области;
- В отставке с 1954 г.
Звания:
- Майор ГБ;
- Старший майор ГБ;
- Комиссар ГБ;
- Генерал-майор ГБ.
Награды:
ордена Красного Знамени, Отечественной войны I степени, 2 ордена Красной Звезды, «Знак Почета», нагрудный знак «Заслуженный работник НКВД», 4 медали.
