Алексея Степановича приняли на центральной площади города возле трибуны, на которую должны были взойти большие люди. Приняли Алексея Степановича люди вежливые, пригласили в машину без опознавательных знаков, задали несколько несложных вопросов, позвонили в службу всезнания и отвезли Алексея Степановича в нашу больницу.
Я дежурил в тот день.
Воскресенье. Светит солнце. Ни одного пациента за утро. Сижу на лавочке у приемного покоя, наслаждаюсь весной. И тут - наш старый добрый Алексей Степанович в сопровождении конвоя из "вежливых людей" и доктора со Скорой.
Идет, гордо вскинув подбородок, улыбается.
- Хотел свечкой вспыхнуть на площади, - говорит доктор Куницын. - Принимайте. Какой праздник без фейерверка?
Я позвонил дежурному врачу. Игорь Петрович был на обходе. Попросил начать оформление больного. Записать суть открывшегося бреда.
Алексей Степанович наш давний знакомый. В прошлом - человек с высшим образованием и сектант, отправившийся спасаться в сибирские подземные пещеры. С тех пор регулярно попадает к нам в первое острое отделение с бредовым расстройством. И всякий раз мозг его норовит отчудить что-то оригинальное. Искал рецепт счастья для всех людей. Нашел. Люди его не поняли. Отправили к нам. А его рецепт счастья до нелепости прост и наивен. Давно уже пользуется спросом у создателей финансовых пирамид. По мнению Алексея Степановича, все человеческие усилия нужно устремить на умножение добрых дел. Например, А.С. помог соседу в чем-то малом. Дал сто рублей просто так. Сосед, приняв добро, должен это добро удвоить, завербовав для всеобщего счастья еще двоих. Те двое в свою очередь умножают добро, вербуя в "счастливое человечество" еще четверых. И так далее - добро начнет быстро распространяться по планете. Если на каком-то этапе случится сбой, тогда в работу включаются так называемые старосты, наиболее коммуникабельные и любвеобильные люди. В результате человечество начнет самоочищаться от несчастий, исчезнут войны, планета вздохнет, наконец, полной грудью. Не будет нищеты, разрухи. Все станут друг другу братьями и сестрами. И будет на земле рай. Одна загвоздка - если кто-то не захочет всеобщего счастья. Таких, по мнению мыслителя, нужно подвергнуть публичной казни - чтобы остальным неповадно было отказываться от всеобщего благоденствия.
С этой идеей наш Алексей Степанович поперся в высшие эшелоны власти. На него смотрели исподлобья, выслушивали, кивали головами, потом звонили, куда следует. И наш философ прибивался на время в родные пенаты.
На этот раз от теории добрых дел не осталось следа. Поняв, что человечеству всеобщее счастье и добро не нужно, Алексей Степанович направился на центральную площадь города в знаменательный для жителей день, с тем, чтобы вспыхнуть факелом и осветить людям их беспросветную тьму невежества.
Ученый дух в нем еще теплился. Начитался книг, в которых описывались случаи самовозгорания сектантов. Решил использовать тот же прием. Без внешнего огня загореться как свечка.
Я поинтересовался, как он собирался это сделать. Алексей Степанович постучал себя по макушке и сказал:
- У меня в голове трещина.
- Какая трещина? - спросил я, заполняя историю болезни.
- У меня в голове есть маленькая дырка, - сказал он. - Мне просверлили ее в катакомбах, когда повышалось внутричерепное давление. У нас на глубине у многих оно повышалось. Был врач. Он нам просверлил головы. И стало хорошо. Удобно. Давление нормализовалось. И голове свежо. Вентиляция.
- Так. А при чем тогда самовозгорание у трибун?
- Я хотел, чтобы на меня обратили внимание люди. Сами они не видят своей нищеты. А если бы я возгорел факелом, то увидели бы и поняли.
- Ясно, - сказал я. - А технически как должно было произойти возгорание?
- О, это очень просто, - оживился Алексей Степанович. - Ветер. Залезает в трещину, производит эффект вентилятора. У меня очень высокая секреция желудка. Когда долго пощусь, выдыхаю ацетоном. Это знакомо многим постящимся. Свойство организма - вырабатывать ацетон. И превращаюсь в живой фитилек. Стоит мне только захотеть. Впускаю в трещинку воздух, выдыхаю ацетоном, аккумулирую солнечный свет и все. Я живой факел. Религиозные люди издавна пользовались этим. А я человек религиозный. Лучше одному запалиться, чем всему человечеству сгореть.
На этом замечательном высказывании мы остановились, и я проводил пациента в комнату для переодевания. На всякий случай проверил дырку в его голове. Никаких трещинок не было.