11 июня, в воскресенье, был ровно месяц, как кошка Фортуна живёт у нас. И за этот недолгий срок очень многое изменилось. Когда она к нам только попала, она почти постоянно шипела и рычала, могла броситься, и первым делом, если её что-то нервировало — нападала. И кошу не волновало, чем и кому это аукнется, мы и глазом моргнуть не успевали, как она из милого и мирного зверя превращалась в когтисто-зубатую фурию.
А уж на Ивана она реагировала совсем печально. Пока она еще жила на балконе, он мог просто пройти мимо окна, на котором она с другой стороны сидит, и кошка буквально начинала бросаться на стекло, и пытаться его покусать. У нее, конечно, не получалось, но она очень старалась. На других кошек — шипела и рычала, могла начать раздирать мне ноги от обиды, что я глажу Урсулу, или что защищаю от нее Урсулу. В общем, приятного мало. Но мы это пережили.
Несмотря на то, что сейчас у нее поврежден носик, и она, зараза пушистая, упорно его вылизывает, в остальном она совершенно преобразилась за несчастный месяц.
Рядом с кошками она теперь может просто сидеть, даже совсем близко. Да, они все еще периодически шипят друг на друга, и Урсула терпеть не может, когда она суёт свой нос в нашу спальню, но они не пугаются друг друга, не убегают, не шипят постоянно, и не пытаются драться постоянно. Более того, они даже не всегда ругаются, если одна влезет в миску к другой, а это вообще особая кошачья магия.
Со мной мы начинали с того, что я её осторожно гладила и ласково разговаривала. Потом она стала мне мурчать. Потом требовать, чтобы я её гладила и лазить на руки. Потом вообще ревновать, и меня чуть не съели за Урсулу, вошедшую на балкон. Сейчас эта, критичная и нервная стадия, тоже пройдена.
Фортуна не возмущается, что я глажу Урсулу, Урсула — что Фортуну, хотя смотрит недовольно. А еще зеленоглазая моська начала лезть в мою еду. Причем она это делает довольно интеллигентно, но настойчиво. Может лапой влезть в тарелку и попытаться стащить, но никакой агрессии не проявляет, даже если её убрать. Просто возвращается обратно и продолжает методично лезть на руки и пытаться засунуть нос в мою тарелку.
Что касается взаимодействия кошки и Ивана, то тут вообще удивительное. Начав с возмущения его существованием и попыток покусать даже через стекло, сейчас она… сама приходит к нему на стол. Подолгу спит рядом, спокойно наблюдает, как он играет. Иногда усаживается на барный стул, стоящий сейчас рядом с его столом.
За последнюю неделю шипела она на него ровно один раз. У нас отключили горячую воду, и в процессе покорения тазика, я забыла взять то, чем буду воду черпать, чтобы себя полить. У меня для этого была отдельная чашка, попросила принести. Ну вот идёт Иван, а Форточка начала рычать и шипеть, увидев у него в руках эту чашку. Что уж делал её бывший хозяин с посудой — загадка, но важно не это.
Важно то, что коша прибежала ко мне в ванную, я ей сказала, что всё хорошо, и я просто моюсь. Она некоторое время на меня встревоженно смотрела, а потом ушла, и больше уже никакой агрессии не проявляла. То есть, она договороспособна, даже когда нервничает. И волнуется не просто так, а за меня.
Помню, была ситуация, когда мы, гм, позволили себе быть немного неприличными прямо в комнате. Коша услышала от меня звуки, и как-то вопросительно зарычала. Я ей тогда тоже сказала, что всё хорошо. И получается, что она как бы «спрашивает», надо ли меня защищать, и если не надо, то агрессии не проявляет. Очень умная кошка, безумно просто.
А так, он её кормил, гладил, и она теперь спит у него на столе. В еду, кстати, тоже лазает, и может чуть-чуть выпустить коготки, если стащить не удается. Но совсем слегка. И еще начала предупредительно кусать воздух рядом с ним или не больно кусать руку. А у нее это, кажется, метод предупреждения «для своих», потому что чужих она просто атакует и все.
Как мы этого добились?
На самом деле, мы не делали ровным счетом ничего особенного. Перед знакомством я накормила кошек успокоительным, и кормила еще пару дней. В остальном, тут напрашивается банальность, но кажется, мы просто любили её и сочувствовали ей, и это сработало.
Я много с ней разговаривала, и гладила даже тогда, когда она еще рычала за всё подряд. Когда она бросалась — говорила строгим тоном, и потом не гладила, но утром приходила и продолжала общаться.
Иван тоже примерно также себя вел. Кормил её, с разрешения коши — осторожно и недолго гладил, разговаривал. Еще моргал ей в ответ, когда она ему медленно моргала, и не смотрел прямо в глаза, если только она не была агрессивна — на это отвечал прямым взглядом наоборот.
А больше ничего. К зоопсихологу мы не ходили. Ну, разве что, я феливей поставила, и он месяц почти работал, и таскала Урсуле вещи Фортуны, а Фортуне — те, на которых полежала Урсула. В остальном мы просто жили и общались. И сейчас живём.
Я очень надеюсь, что еще через год это будет в меру упитанная красивая и довольная домашняя кошка, а от её бед останется только нелюбовь к посторонним мужчинам и повышенная пугливость.
И сейчас у меня есть надежда, что так оно и будет.
Возможно, вам будет интересно:
Наш телеграм: