Рассказ
Санька Купцов на работу был скор. Без дела не сидел — работа сама его находила. Хоть и на пенсию пошёл, а так его все и звали Санька да Санька, а если не Санька, то Санёк. Он привык и не обижался. Здоровье вот только шалить стало. Но он не унывал, чуть что, сразу песню петь начинал и легче ему становилось.
Бывало запоёт:
— Ой, мороз, моро-о-оз, не-э моро-о-озь меня-а,
Не моро-о-озь меня-а-а-а, мо-о-его-о коня-а,
Не моро-о-озь меня-а-а, мо-о-е-го-о коня-а.*
А жена его Анька, тоже пенсионерка, как только услышит, что он песню затянул и сразу к нему.
— Ну как ты, Санёк?
— Да потихоньку. Сейчас малёхо в тени посижу, да опять за работу возьмусь. Нога меня донимает, да забодай её комар!
— Опять что ли?
— Опять. Я уж её крапивой отходил, думал, что полегче будет, а она никак угомониться не может. Беда прямо с ней.
— Сходил бы ты в больницу, Санёк. Может, прописали бы что.
— А, — махнул он рукой, — к ним ходи не ходи, всё равно толка никакого.
— Ну мало ли. Нога есть нога, лучше бы подстраховаться и показать. Так-то оно надёжнее.
— Не-э, — упрямо твердил Санёк, — на мой век мне здоровья хватит. Отец, сколько его помню, всю жизнь с ногами маялся, да так и по сию пору живёт, а ему уже девяносто скоро стукнет. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Порода у нас такая! Пока двигаемся — живём! Когда по больницам-то ходить? Надо крышу на бане поправить, потом забором заняться. Хотел ещё наличники в избе покрасить, да ворота бы тоже не мешало.
Санёк пыхтел, кряхтел, и опять за работу брался.
Незаметно осень подошла. А Са́нька так и маялся с ногой, постоянно она напоминала о себе не давая забыться.
Всё чаще он присаживался на лавочку под рябиной и сидел, прикусив нижнюю губу, еле сдерживая себя, чтобы не взвыть от нестерпимой боли. А когда уж совсем было невмоготу, пел свою любимую песню.
Жена, видя, как он мается, переживая за него, упрашивала:
— Сходил бы ты в больницу, Санёк! Хватит терпеть.
А он одно своё твердил:
— Да когда ходить-то? Картошку вот выкопаем, тогда и о больнице можно будет подумать. А пока выкопаем, может, она и сама пройдёт. Нога есть нога! Чему там болеть-то? Это же не сердце, не желудок и не печень. Поболит и пройдёт! У отца так же было и ничего, девяносто лет на днях отметили. А я в него пошёл. Так что, не переживай, Анька. Себя лучше, побереги! — улыбаясь через силу сказал он жене, а потом ущипнул её за мягкое место.
Она завизжала для приличия и проворчала:
— Ох, и охальник ты, Санёк! На пенсию пошёл, а всё тебе неймётся.
— Порода у нас такая!
— Да я уж вижу! Не первый десяток с тобой живу!
Картошку выкопали, морковку, свёклу в подполье убрали на хранение. А Санёк всё новую работу для себя находил. Правая нога припухла, пятна тёмно-синие появились.
Анна обеспокоилась не на шутку.
— Чего это у тебя, Санька?
— Да чего-чего? Синяки пошли. Стукнулся видать где-то, а где — всего и не упомнишь. Немеет зараза и всё тут, хоть тресни. Прямо одеревенела. Не пойму, чё ей надо?
— Врача ей надо! Врача! Сходил бы ты к ним да показал ногу, пока не поздно.
— Из-за синяка что ли? Вот смеха-то будет! Меня же высмеют, ты чего, Ань?
— А если это не синяки вовсе?
— А что?
— Ну мало ли! — повела плечами жена. — Лучше подстраховаться.
— Вот капусту уберём с гряды, в кадке посолим, а там и видно будет. Синяки-то к тому времени, может и сами рассосутся. Синяк — он и в Африке синяк! Ты мне лучше дай что-нибудь от боли, да покрепче.
— Да я уж тебе все таблетки какие были передавала. К врачу надо. К врачу!
— Да по́дь с тобой! — смеясь сказал ей муж. — Паникёрша ты, Анька. Знал бы что ты такой станешь, так сто раз бы подумал: жениться на тебе или нет!
— Нашёл чем испугать! А я бы всё равно за тебя замуж вышла. Никуда бы ты от меня не делся. Люблю я тебя дурака. Люблю! А ты хоть бы пожалел себя да поберёг. Нам с тобой ещё жить и жить. Детей подняли, внуки тоже подросли, скоро правнуков дождёмся. А ты вот в больницу идти не хочешь.
— Схожу, Ань. В понедельник с утра и пойду, если легче не станет.
— Знаем мы твои понедельники, — вздохнула жена и прижалась к нему.
Санька подмигнул жене и голосисто запел:
— У меня-а жена-а, ой, краса-а-вица-а,
Ждё-о-от меня-а домо-о-ой, ждё-о-от печа-а-лится-а.
Ждё-о-от меня-а домо-о-ой, ждё-о-от печа-а-лится-а.
А она смотрела на него и душа её плакала: «Видать, совсем ему тяжко! Меня жалеет. А чего меня-то жалеть? Лучше бы себя пожалел. И мужик хороший: не пьёт и не курит, но работящий чересчур. Всё какие-то отговорки находит, лишь бы только в больницу не идти. Прямо беда с ним…»
К вечеру слёг Санёк и выл на луну как волк. Уже даже и петь не мог.
Жена позвонила в скорую помощь и дрожащим от волнения голосом проговорила:
— Не знаю даже, как и сказать.
— Как есть, так и говорите, — ответил ей серьёзный женский голос.
— Мне бы посоветоваться с вами.
— Только побыстрее.
— Муж с ногой давно мается, а в больницу никак не идёт. От боли уже волком воет. Синяки тёмно-синие по ноге пошли.
— Гангрена что ли? — предположила медик.
— Да упаси Боже, откуда она возьмётся? Он же только на пенсию пошёл.
— К вам бригада приедет, посмотрит, что к чему.
— А что я ему скажу-то?
— Приедут, там разберутся. Адрес какой?
— Маресьева двадцать два.
— Имя, фамилия, отчество.
— Моё?
— Больного.
— Александр Львович Купцов.
— Год рождения?
— Мы с ним с оба с шестидесятого.
— Полных лет?
— Шестьдесят два.
— Паспорт, полис и страховое свидетельство приготовьте и вещи, на всякий случай. И ваше имя, отчество и фамилию назовите.
— А мою-то зачем? Я же хорошо себя чувствую. Мне бы только Саньку моего подлечить как следует.
— Женщина-а! Не тяните резину. Имя, отчество и фамилию вашу скажите! — резко попросила медицинский работник.
— Купцова Анна Андреевна я.
— Номер телефона какой?
— Да лёгкий у нас! Два-три-четыре-пять-один.
— Ждите!
Послышались гудки. Анна положила трубку и пошла к мужу. Она прижалась к его груди и виновато попросила:
— Не сердись на меня, Санёк! Я скорую вызвала.
— Кому?
— Тебе.
— Ну ты даёшь, Ань! Засмеют ведь меня! Скажут, что мужик из-за синяков на ноге медиков беспокоит.
— Ну скажут и скажут. Я же вызвала-то, а не ты.
— Ну, Анька! Что-нибудь да ты у меня отчебу́чишь**! И что только за баба такая…
— А какая есть — с такой и живёшь! Сам же меня выбрал? Сам. Сам, со мной и век будешь доживать, — твёрдо сказала она мужу и пошла собирать вещи и документы.
***
…Скорая помощь отвезла Санька в хирургию. Утром ему сделали операцию. Санёк очнулся в реанимации и жизнь ему была не мила.
Одни и те же думы одолевали его:
— Бросит меня Анька. Зачем ей мужик с одной ногой? Не слушал я её, а надо было… Наделал сам себе дел. Вот тебе и порода…
На второй день его перевели в палату. Пришла жена. Села рядом к нему на стул.
— Ну как ты, Санёк?
— Да как-как, вот так, — он приподнял голову и кивнул на ноги. — Если надумаешь со мной развестись, то я против не буду.
— Нашёл что ли кого тут?
— Да кого я тут найду? Да ещё с одной ногой. Ты чего, Ань?
— Санька! Главное, ты жив. А люди и с одной ногой живут.
— Да что это за жизнь-то?
— Жизнь как жизнь. Жив и слава Богу! Ты забыл, что ли на какой улице мы с тобой живём?
— Да нет. Помню.
— Маресьев без двух ног летал, а с одной-то ты тем более приспособишься.
— А на машине-то теперь как я буду?
— Как все, Санечка. Как все, — подбодрила она его.
Он слушал её и потихоньку к нему возвращалась вера в себя.
— Отцу-то моему ещё не говорила?
— Нет. Ни детям, ни отцу, как ты велел.
— Поди потеряли меня?
— А чего тебя терять-то? Ты же всегда при деле. В выходные придут, так придётся сказать детям-то.
— Может, погодить пока*?
— А чего годить-то? Всё равно же узнают. Шила-то в мешке не утаишь.
— Узнают, так стыдится будут меня, — Санька прикрыл глаза рукой, чтобы жена не видела его слёз.
— Не говори глупости, Санёк! Кто же отцом своим стыдится? Да ещё и таким как ты. Даже и не переживай! Будем мы жить с тобой ещё лучше лучшего! Уж это-то я тебе обещаю.
***
…Через две недели выписали Санька из больницы. А через полгода, он уже вовсю разъезжал на своей машине и всё так же хлопотал по хозяйству.
— Ну, Санька! Трудяга ты у меня! — восхищалась им жена.
А он гордо отвечал:
— Так порода у нас такая!
Пояснение:
сл. Из русской народной песни «Ой, мороз, мороз» *
отчебу́чишь** — сделать что-то необычное
© 10.06.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны