На улице парило, духота стояла такая, что казалось где-то рядом находится огнедышащий вулкан и вот от него и исходит этот жар.
К вечеру где-то на горизонте, показалась чёрная туча, она тихонько двигалась по направлению к городу.
-Дождь может будет, - стоя у окна сказал Володя, мужчина лет пятидесяти, спортивного телосложения, весёлый и разговорчивый, улыбался медсестричкам, говорил им комплименты и был крайне доволен собой.
У Володи часто звонил телефон, он морщился и сбрасывал звонок.
-Ну достали, ничего не могут без меня.
-А что не скажешь, мол в больнице, не тревожьте, - спрашивает старик с кровати что стоит справа.
-С ума сошёл я что ли. Они, дед, вмиг как шакалы начнут ходить вынюхивать, подкрадываться к деньгам. Нет уж дудки. Я поэтому и лежу в простой палате, чтобы внимание не привлекать.
-А воон оно чё, так ты бандюк што ле?
-Я то? Да ты что дед, я самый что ни на есть работяга честный, с колен поднимался, сейчас да, имею деньги, имею вес, я не бандит дед, я работяга.
- Работяга это я, подал голос мужчина с третьей кровати,- пашу на дядю, а ты на себя работаешь, какой ты работяга?
- Ха, ну вот смотри, ты с восьми до пяти небось работаешь?
-До четырёх.
-Вооот, суббота и воскресенье выходной? Каждые полгода отпуск, на море пузо греешь, поди.
-А то,- довольно осклабился мужчина, - это мы любим.
- Праздники, выходные, всё по трудовому законодательству? Больничный?
-Ну.
-Вот тебе и ну, Валера, а у меня этого нет всего. Мне надо крутиться так, что задница горит, это со стороны кажется что ничего не делаем мы, а только деньги гребём. Нет, мил мой, как говорила моя бабушка, как потопаешь, так и полопаешь.
Вот и приходится топать, чтобы полопать.
-Это так, - подаёт голос четвёртый пациент,- у меня у кума сервис, работяги отработали и на входной, а у него нет выходных, и праздников нет, и отпусков то же.
Что там, Володя, будет дождь -то?
-Та кто его знает, ну потемнело всё, вон от гор всё затянуто.
Вскоре подул ветер, сначала горячий, сухой, а потом всё холоднее, понёс по земле бумажки, фантики, листья, палки.
Прибежала медсестричка Леночка, вытащила из кармана ручку от окна, начала закрывать окно, наваливаясь всем телом.
Володя придержал одной рукой, девушка быстро закрыла.
-Леночка, а вот разрешите наши сомнения, мы с товарищами спорим, для чего снимаете ручки с окон, а если мы захотели бы на побольше распахнуть.
-А сами -то как думаете?- смеётся Леночка, -на побольше нельзя, только так.
-Ну мы думаем что бессовестные люди скручивают фурнитуру и уносят домой.
-А вот и нет, - Леночка улыбается, - а вот и не угадали, женщины в соседней палате сразу поняли.
-Да? И что же за тайна?
-Какой этаж?
-Седьмой.
-Дальше думайте сами.
-Неужто залазят с улицы?
-Нет, наоборот...
-Ого!
-Ну да, вот так.
Сестричка убежала, а мужчины задумались.
Небо заволокло тучами, вдалеке стали слышны раскаты грома, начала мелькать молния.
- Задёрнуть шторы?- спросил Владимир.
-Да чёрт его знает, вроде взрослые все.
-Взрослые не взрослые, а знаете что...Задёрни, Вов, - подал голос второй мужчина.
Свет решили тоже не включать, в палате стало темно, заглянула Леночка, осведомилась о самочувствии и побежала дальше по палатам.
-Бабка всегда говорила у окна в грозу не стоять, - подал голос Володя, и есть не разрешала.
-Моя тоже...
-И моя...
-Так это же сынки первое дело, окна закрыть, лампу погасить и сидеть, пережидать пока гром отгремит, молния отсверкает.
Я, малой ишшо помню был, пошли с бабкой в соседнюю деревню, к куме её, ну они там самогоночки шарахнули, вот назад идти, а небо темнеет.
Кума моей бабки и говорит, мол куды вы, оставайтесь, заночуйте, а утром и побежите.
Куды там, она с карактером была, покойница, Акулина Микулишна, быком встала, землю копытом роеть, ой, я те дам, какая карактерная была женчина, за руку меня тянеть, не ссти мол, Гришаня, с баушкой не пропадёшь, и рванули наперегонки с тучей.
А небо, вот ей- ей, будто бабке моей в укор, всё покрылось тучами, там бежать -то, по правде сказать, две версты всего, ну.
Рванули мы, а ветер, вот не поверите, робяты, ну будто вихри кто- крутит, так и вьёть, так и вьёть, да с подвыванием.
Бегим, кааак дасть, ой, раскаты такие, с треском.
А в тот год засушливое лето было, кругом сушь стояла, кааак треснет, и прямо в дерево, мы от него, в стог забились, стожки уже стояли, сметённые, ну, бабка, ой чудо была, чертыхается сидит, встогу -то.
Опять такая трель, да с переливом, да прямо в стог где мы спрятались, ну.
С той стороны, как дасть, у меня ажно штанишки подпалились.
А бабка замолчала, глазы выпучила, и молчить.
Я ну реветь, а гроза вот в раз прекратилась и дождь пошёл поначалу мелкий, а потом крупный такой, зараза, мы вылезли с того стожка, бабка мычит, глазами вращает, а стожок дымится с той стороны, ну дождь пошёл, загасил всё.
Тёплый такой, ажно горячий, хлёстко правда жигал по спине, да ничего, добежали с бабкой.
Та на третий день токма заговорила.
От страха язык отнялся.
А я любимый внучок был, карактером тоже в неё, за словом в карман не лез.
Я ей и говорю, мол, сама учишь, а сама чертыхалась в грозу.
А она, ты подумай, не перечила даже. Согласилась со мной, по голове погладила.
-Твоя правда, унучик, Гришанька, старая бабка, жизнь прожила, а ума не нажила, - пряник мне дала, мятный. Мастерица была, пряники стряпать, Акулина моя, Микулишна.
Побасёнку она нам в детстве говорила, может сама выдумала, а может услышала где...Рассказать ли?
- Расскажите, дед Гриша, - просят мужчины.
- Говорила бабушка, что раньше и святые, и черти, вроде как в перемирии были, ну а чего им делить, одни на небе, другие под землёй.
И вот значит, один чёрт, что-то провинился, ну его и выгнали оттель, на землю.
А ему холодно, там -то у их жарко, ну он думал, думал и пошёл к Илье Пророку, так, мол, и так, Ильюша, холодно мне, чтобы придумать? Может шубу сошьёшь мне, а ?
А тот что? Он святой же, соглашается, конечно, мол, с удовольствием.
Ну договорились там как-то по поводу оплаты.
Илья к сроку шубу сшил, чёрт померил, а рассчитываться не хочет, набрехал, значит и скачками на землю, давай прятаться.
А Ильюша рассердился, не смотри что святой, ну...Как давай за им гоняться, да молниями пускать, тот прыгат с места на место, а энтот, молниями в его кидает.
Вот так и повелось с испокон веков, как лето так Илья вспоминает про шубу...
Смеются мужчины, просят ещё что рассказать про баушку свою.
-Ой, сынки, затейница была такая, как -то икота на меня напала, ну не могу, икаю и всё ты.
-Гринька, - кричит, - чего расквакалси.
-Ну икаю, ба.
-Тьфу ты, язви тебя, ну возьми вон, кошкин хвост, понюхай.
-Ик, зачем, ик?
-За надом, бери говорю, зараза такой, на нюхай, -и сунула мне кончик хвоста в нос самый.
-Прошла икота?- смеются мужики.
-Ну...
А то вдругорядь изжога, жжёть, не могу, квасу видно с луком переел. Она опять с этим хвостом, нюхай и всё ты тут. Я ей, мол баба, от икоты же, а она мне знаете чего? А это, мол, от всех болезней, чтоб черти в задницу не лезли.
Вот такая бабушка у меня была.
Затейники с дедом они были, всё у них шуточки, да прибауточки были.
Я вот думаю, мне тогда они стариками казались, а ведь они на добрый десяток лет, меня нынешнего моложе были.
А как любили застолья собирать, ууу.
Просто так дедушка не пил, только ежели праздник, то тяпнет самогоночки, а она, бабушка -то, один раз за вечер пила и то, знаете как?
Вот гости за столом рассядутся,она следит чтобы у всех всё было, полные тарелки, чтобы у всех налито было, все подняли стопки, она моя красавица, бабулечка моя, тожеть подняла, в рот опрокинула и ходить мыкает.
Мол, пейте - ешьте гости дорогие, а сама не глотат самогонку -то, ну. Так и таскат во рту -то, а потом пойдёть, да выплюнеть.
Я, говорит, зубы так лечу. И то правда, зубки как у белки были все на месте.
А как пели они, уууу, это не то что сейчас, тык- мык, голосища были, я те дам, какие...
С дедой вдвоём, бывало, как запоють, мороз по коже, веришь, нет?
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина чалны...
Ох, сынки, я маленький был, так плакал, как он княжну -то, красавишну, варнак такой, за борт бросил.
Всякие пели песни, хорошие, про любовь конечно, а как?
А работали как? Ведь не покладая рук.
У бабушки с дедом семь детей было, а внуков пятьдесят, о как...Большая у меня семья сынки, ох большая.
Бабушка с дедом труженики великие были, отец с матерью тоже работали, да и я с женой, чего уж...
Гроза затихала, шёл дождь, уже не такой сильный.
Мужчины молчали, каждый думал свою думку, тишину нарушила заглянувшая в палату Леночка.
-Мальчики, окно поставить на микроклимат? Там воздух после дождя, мммм, густой, чистый, хоть ложкой ешь.
Не дожидаясь ответа Леночка прошла, открыла окно, палата наполнилась свежим воздухом, тем самым, что хоть ложкой ешь...
Сейчас бы на рыбалку, - сказал мечтательно один из мужчин, - поди червей полон огород, вылечусь, поеду...
Постепенно мужчины оживились, разговорились про рыбалку, начали рассказывать различные истории, было припасено и у деда Гришаки на этот случай полно историй, долго раздавались приглушённые голоса и смех из палаты у мужчин, а Леночка даже не ругалась, она улыбалась думая о чём -то своём.
Мужчины же никак не угомонились, уже начали разные истории из своей жизни рассказывать, договорились до того, что решили рассказать о самом страшном, что случалось с ними в жизни, и рассказали!
Хотите послушать?
Завтра тогда, а то автор устала за ними записывать!
Доброе утро, мои хорошие!
Что-то мне понравились так эти мужчины, что не хочется с ними расставаться, завтра, 11.06. ещё историй от них почитаем.
Хорошей субботы вам, милые мои!
Крепко обнимаю вас, шлю лучики своего добра и позитива!
Всегда ваша.
Мавридика д.