Уставшая и раздраженная Ольга ехала домой, в голове у нее крутилась только одна мысль – «Быстрей бы пятница и в отпуск». Женщина считала оставшиеся дни до этого счастливого момента, а они, как назло, тянулись медленно, да еще и на работе все так и норовили ее достать.
«Вот закрыть бы глаза и открыть, а я на берегу моря» - продолжала она витать в облаках и до того домечталась, что не заметила, как над головой в светофоре, уже загорелся желтый и тут же красный. Очнулась она, действительно уже отдыхая, но только в реанимации, на больничной койке.
Это хорошо, что очнулась здесь, а не на том свете. Врач ей сказал, что она или в рубашке родилась, или ее время еще не пришло. Потому что все, кто был в тот момент на месте аварии, когда в водительскую сторону на скорости врезался пикап, подумали, что ей конец. А она от удара упала в позе эмбриона на пол, и тем спаслась, конечно, переломы и сотрясение были, но это мелочи.
«Вот и накаркала себе отдых» - огорченно подумала Ольга. На следующий день ближе к вечеру ее перевели в общую палату и пустили к ней плачущую маму:
- Олюшка, ну как же так получилось, что ты на красный поехала? Тебе стало плохо? Нет, я тебе давно говорила и повторю, что ты слишком много времени отдаешь работе, не отдыхаешь. От тебя из-за этого даже Вадим ушел. Ты его на свои отчеты променяла. Когда ты уже начнешь делать, как мать тебе советует, а я плохого не посоветую, ты же знаешь.
Мама все говорила и говорила, а у нее все больше начинала болеть голова. Ее мама никогда не умела слушать, мама умела много и нудно говорить, постоянно стараясь влезь в ее личную жизнь. У них поэтому и были такие натянутые отношения, хотя маму она любила несмотря на ее занудство.
- Оля, ты меня вообще слышишь?
- Слышу, мама, просто у меня болит голова, а еще и ты все зудишь и зудишь над ухом, как будто это что-то сейчас изменит. Прости, я хочу отдохнуть.
- Зудишь. Что ты за человек такой, матери и пару слов сказать нельзя. Ладно, отдыхай, я ушла. Завтра приду, что тебе принести?
-То, что я люблю – виноград. Бутылку воды и…
- Воду я уже принесла, что еще. - перебила ее, не дослушав мама.
- Ничего.
Она поцеловала дочь и ушла. И тут Ольга услышала голос с соседней кровати.
- Надо же, как они похожи с моей матерью. Она, царствие ей небесное, хотя навряд ли она в царствии, такая же говорливая была, все указывала мне, как жить, что делать, с кем дружить, за кого замуж можно и нужно выходить, а на кого-то можно и забвение навести.
Да, вроде бы понятно, материнская любовь и забота, но как же порой они этим портят жизнь своим детям. Ну родила, воспитала и отпусти уже чадо на волю. Нет, будут опекать до посинения и чтобы все было так, как они хотят!
Оля, повернув голову, увидела женщину лет сорока-сорока пяти, тоже с забинтованной и подвешенной ногой.
- Здравствуйте, соседка по несчастью. Меня зовут Ольга. Вопрос на засыпку, а как вы со своими детьми? Не достаете их?
- Я Катерина. А доставать некого, нет у меня детей и никогда не будет. И мужа у меня тоже – нет. И все благодаря «заботам» мамули. Вот так вот.
- Простите.
- Да нормально все, я свою боль выплакала еще двадцать лет назад. Если интересно, могу рассказать, делать-то все равно нечего.
Но продолжить им не дала медсестра, привезли обед, потом раздача лекарств. А потом Ольга незаметно для себя уснула. Вечером, к удивлению Ольги, к Катерине пришла старушка, лет семидесяти пяти, а может, и постарше. Маленькая, вся такая светлая, улыбчивая. Катя обняла ее:
- Баба Зина, дорогая, как же я рада вас видеть. Вы в здравии и это самое главное.
- Я-то в здравии, горемычная ты моя, а вот ты нет. Мне Ивановна как сказала, что ты под машину попала, я в первый момент аж дар речи потеряла. А потом увидела тебя на больничной койке, да еще и смеющейся, подумала, значит не так уж все и страшно.
- Да я дорогу позавчера вечером переходила, а тут мотоциклист, летел так, что аж ветер свистел, я увидела его и в ступоре остановилась посреди перехода. Ему дураку бы объехать меня, а он начал тормозить и его занесло. Он упал, меня зацепил и колесом ногу передавил.
- Помнишь, я два года назад тебе говорила; вечерами ходи аккуратно, особенно летом.
- Баб Зин, ну ведь всего-то не учтешь.
- Ладно, выздоравливай, я к тебе завтра приду, настой принесу для быстрого сращивания костей, потому как он только к утру готов будет. И ты, дорогуша его пить будешь – обратилась она к Ольге - тебе выздоравливать побыстрее надо, да в отпуск свой ехать, чтобы со своим принцем не разминуться.
Ольга в недоумении слушала весь их разговор и все, что баба Зина ей выдала, а про себя подумала, наверное, у нее старческий маразм. И вдруг услышала от старушки, выходящей в дверь:
- Да не дурочка я. Сейчас не веришь моим словам, потом вспомнишь.
Катерина смеялась над изумленным лицом Ольги:
- Пришло время для моего рассказа, он и горький, и удивительный одновременно. Я не буду тебе расписывать про наши отношения с матерью, у тебя практически такие же. Начну рассказ с того места, когда в мою жизнь пришла первая любовь, потом потери и наконец, знакомство с удивительной бабой Зиной.
Мне было семнадцать лет, и я жила под постоянным контролем своей мамаши, которая продуху мне не давала своим контролем. Я старалась меньше находиться дома, ей говорила, что в библиотеке готовлюсь к выпускным экзаменам, а сама уезжала за город, в лесопарк, в поле, лишь бы на простор, где душа отдыхала.
Вот там я и правда, готовилась к экзаменам. У меня в лесопарке было одно любимое место – поваленное дерево среди густого кустарника. Я почему-то совсем не боялась там находиться одна, меня как будто сам ангел-хранитель берег, была у меня такая уверенность почему-то.
И вот в один из погожих дней я приехала на свое место и обнаружила там парня. Он расположился на моем дереве и читал учебник. Я возмутилась:
- Молодой человек, это мое место, как вы здесь оказались?
Парень засмеялся и спросил:
- А ответьте мне, сердитая красавица, давно ли вы его приобрели, есть ли у вас права на него, тогда покажите документ и я в момент исчезну.
Он так смешно говорил, что я рассмеялась и сказала, что просто давно сюда хожу, и мне здесь нравится. Оказалось, что он еще в прошлый свой приезд заметил меня, когда подыскивал материал для статуэтки, но не стал мешать, да и сам торопился по делам.
А сегодня приехал пораньше, чтобы познакомиться со мной. Парень мне понравился, мы познакомились и с тех пор стали тайно встречаться. Анатолий учился в училище на столяра-станочника. Ему нравилось возиться с деревом, он делал всякие поделки, очень красивые. Мне подарил вырезанный цветок, такой красивый, нежный.
Так как мне надо было поступить в институт, я готовилась усиленно к экзаменам, чтобы мать меня потом не загрызла. Сдала успешно, потом прошла по конкурсу в институт, и лето мы с ним спокойно встречались на природе. А вот когда уже похолодало, наши встречи переместились в город. Мы ходили в кино, в кафешки или просто гуляли по городу в теплые вечера. Он меня по моей просьбе провожал до арки, не дальше.
Так, мы встречались почти два года. А потом под аркой, нас застукала соседка, когда мы целовались, и рассказала матери. Вот тут-то все и началось.
Катерина продолжила свой рассказ:
Оказалось, что мать хотела, чтобы я познакомилась с сыном директора их предприятия. Короче, это называется — без меня, меня женили, они даже сговорились о помолвке. Мать кричала, что никогда не позволит мне выйти замуж за голодранца. Контроль стал жесткий и вот тогда во мне проснулся протест.
Я так сильно любила Анатолия, что готова была на все, лишь бы быть с ним. Рассказала ему, что мать запрещает с ним встречаться, и мой любимый сказал, чтобы я не боялась, сейчас ведь не век крепостного права, и что я вольна выбирать с кем мне встречаться. Толя познакомил меня с его мамой, которая работала в ресторане поваром. Очень милая и приятная женщина.
Я начала в открытую ходить на свидания с Анатолием. Дома были скандалы, и тогда я ей сказала, что возьму и назло ей выскочу замуж. Мать взбесилась, дала мне пощечину и куда-то ушла. А на следующий день я ее не узнала – сама кротость. Когда через несколько дней я стала собираться после занятий на встречу с Анатолием, мы шли с ним в кино, мать мне сказала:
- Надеюсь, ты не поздно вернешься домой?
Я тогда поверила, что мать приняла мою первую любовь. Она мне предложила попить с ней чай, а потом идти гулять. Если бы я знала, что это был за чай, то я бы вылила его ей в лицо. Но я счастливая, тем, что мама меня поняла, согласилась. Мать меня расспрашивала про учебу в институте, про мою подругу Лену, с которой я дружила в школе и все подливала мне чай.
Когда мы с Толей встретились через несколько дней после кинотеатра, у меня уже было такое чувство, что он мне неприятен. Он меня обнял, а мне вдруг стало неуютно, как будто чужой парень прижимает к себе. Анатолий отстранился и спросил, все ли со мной в порядке?
- Не знаю, у меня такое чувство, что мы только сегодня впервые встретились.
Я выдержала этот вечер, а когда пришла домой, мать мне снова предложила выпить с ней чашечку чая. Я выпила две чашки со своими любимыми конфетами, которые мать редко покупала. И все, я начала забывать, кто такой Толя. Когда он ко мне подходил, я отталкивала его, говорила, что вам от меня нужно, молодой человек, не ходите за мной, а то я позову милицию. И он, конечно же, отстал от меня.
Вот так мать разлучила нас и скоренько выдала замуж за сыночка директора, с которым меня познакомила и через три месяца уже сыграли свадьбу. Я это время была как в тумане, делала все, что скажет мать. А вот вдали от матери у меня начало проходить какое-то наваждение, спадали шоры, так сказать.
Мужа я, как оказалось, совершенно не любила, он меня тоже. К тому же Кирилл оказался настоящим монстром, он был старше меня на пять лет и уже вовсю пил, гулял, играл в карты. Но зато наши родители купили нам сразу квартиру и машину. Моя мамаша была на седьмом небе от счастья, что все получилось, как она и хотела для своей дочурки. Тварь, до сих пор ее ненавижу.
А я смотрела на мужа и все думала, как я могла согласиться выйти за него замуж. Жили мы не очень хорошо, частые скандалы, его практически постоянные пьянки. А через полгода я забеременела. И вот, незадолго до Нового года, когда у меня было уже почти четыре месяца беременности, Кирилл приехал домой пьяный или обкуренный и привез с собой какую-то молодую девку. Я была ошарашена:
- Я не поняла, Кирилл, это кто такая? Ты зачем ее приволок в наш дом?
Девушка тоже была в шоке, она не ожидала, что увидит жену, да еще и беременную. Она развернулась уходить, но он ее дернул за шубу и сказал:
- Быстро в спальню, а ты нам подашь туда шампанское, спать с мужем ты не можешь, значит будешь прислуживать.
Я дала ему пощечину, а он, озверев, начал меня избивать, пинал ногой в живот, и боль была такая дикая, что я кричала, как резанная. Девушка убежала и на улице, увидев патрульную милицейскую машину остановила и все рассказала.
Мне, истекающей кровью, вызвали скорую помощь, я потеряла ребенка и дальнейшую возможность рожать. Кирилла сразу забрали, но ко мне в палату пришла моя мать и попросила не писать на него заявление, мол он просто был пьян и ничего не соображал.
Я была в таком безразличном и депрессивном состоянии, что мне было все равно. Кирилла вскоре отпустили, отмазал папаша, мол семейные разборки, сами помирятся. Потом нас быстро развели, а как компенсацию, родители бывшего мужа оставили мне квартиру, переписав ее на меня.
Вот тогда я встретила бабу Зину, она работала нянечкой в гинекологии, и она меня выходила. Потом, когда мы стали общаться ближе, она спросила, хочу ли я узнать, что со мной происходило? Я, конечно же согласилась, она мне вернула память и сняла с меня приворот.
Оказывается, мать, рассказала своей подруге, матери Кирилла о том, что я встречаюсь с Толей и что надо как-то нас разлучить. Та и предложила съездить к ведьме, она к ней уже не раз обращалась. Ведьма дала матери полынь-траву для забвения, собранную на могилках, и любимая мамочка, недалекого ума женщина, недолго думая напоила меня этим чаем.
А потом, когда я отвернулась от Толи, сделала приворот к Кириллу, правда слабенький. Вот так она исковеркала мою жизнь себе в угоду, а я осталась и без любимого, и не смогла больше рожать детей. Я как-то попыталась просто для себя родить, но нет, и даже баба Зина не смогла помочь.
От матери я отказалась, даже на ее похороны не пришла, не смогла ей ничего простить. После выписки месяца три приходила в себя, потом перевелась на заочное, после академического и устроилась на работу.
-Да уж, действительно необычная у вас история. Моя мать, конечно, зануда, но не до такой степени, чтобы такие гадости делать. Она чисто поговорить, дать ценные и правильные, как ей кажется, указания и все. А баба Зина, как я поняла – ведунья?
- Да, она настоящая ведунья, очень чистый и светлый человек. Она со мной была рядом первое время, чтобы я с ума не сошла от горя, от предательства родной матери. Анатолий к тому времени был уже женат, и его жена ждала ребенка.
Я их увидела идущими под ручку, они были счастливы. Поэтому развернулась и незамеченной ушла с его жизненного пути. Сейчас я живу одна, замуж выходить не хочу, не могу забыть свою первую и единственную любовь.
На следующий день баба Зина принесла им отвар, наказала, чтобы они его принимали три раза в день. Через три недели их обеих выписали, женщины обменялись телефонами и пообещали друг другу звонить. А еще через две недели Ольга уже летела в самолете на море. Рядом с ней сидел молодой мужчина, они тут же познакомились и проболтали всю дорогу.
По приезде выяснилось, что их отели находятся недалеко друг от друга. Илья, так звали мужчину, вечером пригласил ее прогуляться по городу, а потом поужинать. Так, день за днем их знакомство становилось все крепче, вскоре у них произошла близость. Им было хорошо вдвоем, поэтому свое знакомство они продолжили, когда вернулись домой.
И конечно же, Ольга вспоминала добрым словом бабу Зину. Она благодарила ее в день выписки за помощь в скором выздоровлении и сейчас, когда практически решалась ее дальнейшая судьба с Ильей. Она позвонила Катерине, попросила передать старушке огромное спасибо, все случилось, как баба Зина и говорила. Еще сказала, что сегодня идет знакомиться с его родителями.
Вот такие разные истории иногда случаются в нашей жизни, бывают хорошие, а бывают и ужасные. Такие, как с Катериной, когда собственная мать исковеркала судьбу своей дочери, напоив ее могильным чаем. Это страшно.
