А вот и продолжение начатой вчера истории.
Однажды Петр Николаевич Перцов, строитель Армавиро-Туапсинской железной дороги, гостил у Ивана Евменьевича Цветкова. Там он поистине был очарован видом Пречистенской набережной, что открывался из окна, и самим домом, словно сошедшим со страниц волшебных сказок и русских былин.
Про доходный дом Перцовых я вам рассказал подробно и обстоятельно, сегодня же хочу показать особняк, что произвел такое впечатление на Петра Николаевича.
К слову сказать, автором этой красоты был Виктор Михайлович Васнецов, а архитекторами выступили Борис Николаевич Шнауберт и Василий Николаевич Башкиров. Первого я упоминал в предыдущей статье, рассказывая о доме Перцовых, второй же был одним из строителей Третьяковской галереи (тоже, кстати, построенной на основе рисунков Васнецова).
Можно сказать, что это была уже этакая сформировавшаяся команда, многим связанная между собой и многое связавшая воедино.
Впрочем, рассказать об этом лучше всего по порядку. И начать с того…
…Кем вообще был Иван Евменьевич Цветков
Уроженец города Симбирска, что ныне зовется Ульяновском, Иван Цветков – сын местного священника – обучался в духовной семинарии, но, не окончив ее, решил наперекор отцу и деду, тоже священнослужителю, поступить в светское училище.
Гимназию он кончил блестяще и уверенно шел на золотую медаль, но за свое вызывающее поведение мог рассчитывать лишь на серебряную, и полагавшееся ему золото отдали другому. Обиженный такой «несправедливостью», Цветков едва ли не накричал на директора гимназии, заявив, что, раз так – то ему не нужна вообще никакая медаль. Директор так и поступил, и серебряной медали дерзкого выпускника также лишили.
Однако это стало хорошим уроком для гимназиста Цветкова, и впоследствии, учась в Императорском Московском университете, он был не только исключительно прилежен, но и терпелив и осмотрителен.
После университета он устроился клерком в Московский акционерный Земельный банк, где добился головокружительной карьеры, сделавшись председателем Оценочной комиссии банка.
А однажды Цветков попал в Голицынский музей… и пропал навсегда. Все существовавшие картинные галереи Москвы, а затем и Европы, сделались его вторым домом. Познакомившись же с Павлом Михайловичем Третьяковым и его собранием картин, молодой банкир окончательно…
…Убедился, что коллекционирование – его мечта
Цветков был человек сугубо русский, и выбор его ожидаемо пал на работы русских художников. Правда, его больше привлекала не столько живопись, как графика – гравюра, рисунок, миниатюра… даже черновики и эскизы художников. Есть мнение – оттого, что они банально дешевле картин. Однако это пристрастие сохранилось и когда доходы Цветкова взлетели к облакам.
По некоторым данным, к концу жизни Иван Евменьевич был обладателем 429 картин (в том числе полотен великих русских мастеров – Поленова, Маковского, Васнецова, Брюлова, Сурикова), 1499 рисунков и 38 скульптур.
К 1898 году коллекция настолько разрослась, что перестала помещаться в его особняке, что стоял в Кривоарбатском переулке. Тогда-то он и задумал построить для собственной галереи…
…Отдельный дом в своем любимом русском стиле
Для этого он приобрел участок земли на Пречистенской набережной недалеко от храма Христа Спасителя. Эскизы того, как станет выглядеть будущий дом-галерея, нарисовал его теперь уже добрый товарищ, живописец Виктор Васнецов. Он же разработал внутренне оформление всех двенадцати комнат сказочного терема, вплоть до мебели, люстр в стиле церковных паникадил времен Ивана Грозного... и даже узоры на шторах.
Весь облик дома буквально дышал русским духом.
Это бы двухэтажный особняк с полуподвалом, увенчанный оцинкованной епанчой. С краснокирпичным фасадом, украшенным русским узорочьем и изразцовыми фризами (10 фото).
Причем рисунки изразцов очень напоминали те, которые украшают дом Игумнова на Большой Якиманке, в связи с чем есть мнение, что и они были изготовлены на фабрике Матвея Кузнецова (7 фото).
Часть помещений по документам значилась как жилая, часть являлась нежилой. В доме имелся водопровод, канализация и центральное дровяное отопление.
Говорят, что строительство коллекционер планировал поручить прославленному мастеру модерна Льву Николаевичу Кекушеву, но что-то в их переговорах пошло не так, и в итоге рабочий проект составляли архитектор Башкиров и инженер-архитектор Шнауберт.
Причем тот самый Башкиров, как я упоминал в самом начале заметки, незадолго до этого трудился над фасадом картинной галереи Третьякова – главного «конкурента» Цветкова.
Хотя, положа руку на сердце, о какой конкуренции здесь могла идти речь? Цветков, конечно, был к тому времени весьма богат, но совсем не миллионер, в отличие от Третьякова или, скажем, Ивана Морозова, чья картинная галерея располагалась в доме №21 на Пречистенке (нынешняя Российская Академия художеств) и была позднее передана Пушкинскому музею.
Скорее, существование третьяковской коллекции было одним их главных стимулирующих факторов для Ивана Евменьевича.
Более того, рассказывали, что счастливый обладатель терема-музея любил проводить теплые летние деньки на балконе, любуясь видами Кремля…
Но взгляд его всегда невольно скользил правее, за Москву-реку и Водоотводный канал – туда, где хорошо была видна крыша знаменитой галереи в Лаврушинском переулке.
А в 1909 году, в день своего рождения, Иван Цветков…
…Передал свою коллекцию в дар городу
На тот момент его собрание составляло триста живописных полотен и около 1200 образцов графики.
И не только коллекцию, но и свой сказочный терем. Правда, по условиям дарственной, собрание и дом продолжали оставаться в пожизненном пользовании владельца. Владелец же и даритель до самой смерти продолжал пополнять свою коллекцию, бывшую теперь уже не совсем его.
Умер Иван Евменьевич 16 февраля 1917 года, обретя последний приют на Ваганьковском кладбище. А вскоре его дом и его коллекцию национализировали большевики. В 1925 году по иронии судьбы особняк с видом на набережную сделался филиалом Третьяковской галереи, но ненадолго. Вскоре «Отдел рисунков» упразднили, а коллекцию разослали по всей России, оставив в Третьяковке лишь малую часть.
Несколько лет в Цветковском тереме располагался музей Восточных культур, затем – общежитие Наркомата просвещения. Во время Великой Отечественной войны в него вселилась французская военная миссия, а после войны – резиденция французского военного атташе. В память же о военных годах и о подвигах авиационного истребительного полка «Нормандия – Неман» в 1956 году на стене особняка установили мемориальную доску (3 фото).
Сегодня же здесь обитает посольство Ливана.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел до конца. Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами, это поможет другим читателям находить мой канал.
Не забудьте также подписаться и рассказать об этой страничке вашим друзьям! А также предлагайте свои любимые места в Москве, где можно интересно и с пользой погулять.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!