Новый день начался не очень. Фая проснулась, приняла лекарства и почти сразу почувствовала сильное головокружение. Потом тошноту. Прибежавшая Танечка сразу позвала врача. Файка не понимала, где верх, где низ, и совсем не разбирала, что ей говорят. Все засуетились, забегали. Её куда-то повезли. Сначала пытались вести, но ноги Фаю не держали. Поэтому уложили на каталку.
Только после обеда она почувствовала себя значительно лучше. Она была в какой-то палате, одна. В руку воткнули капельницу. Только спустя время к ней заглянула неизвестная медсестра, совсем молодая, с виду моложе самой Фаи, и спросила:
- Ну как?
- Нормально, – удивлённо ответила Фая. Странный вопрос! «Ну как?» вместо «Как самочувствие?».
- Вот и ладненько, – кивнула та и скрылась за дверью. Следом за ней заглянул полицейский, окинул её взглядом, ничего не сказал и вышел. Позже зашёл Василий Кириллович. Он почти не смотрел на Фаю и бормотал под нос:
- Скорректировали лекарства… Большая доза получилась… Ну не рассчитали немного… Желудок промыли… Да нормально всё.
И он ушёл. Фая вздохнула. «А правда, странный какой врач! Старательно избегает разговоров со всеми, во время осмотра даже не реагирует на вопросы пациентов! Вот и с лекарствами что-то напутал. Ладно хоть на тот свет не отправил!»
Только ближе к вечеру её вернули в палату. Гали уже не было: её выписали. Фая обрадовалась. Из двух соседок она была просто невыносимой болтушкой! И абсолютно не держала дистанцию, пытаясь влезть в чужую жизнь. Теперь же оставалось надеяться, что к ним не подселят кого похуже.
Катя, видя, что Фая не настроена на общение, вела с кем-то активную переписку. А потом принялась вдохновенно сплетничать по телефону. Файка не прислушивалась. А когда в палату вошла мама, параллельно покрывая отборными ругательствами дежурившего полицейского, Катя недовольно сморщилась и вышла болтать в коридор.
- Я чего пришла, – с ходу начала мама, – ты мне ключи от своей квартиры дай.
- Это ещё зачем?
- Так в любой момент тело Фёдора отдадут. Его хоронять нужно. А вещи я его где возьму? В форму нужно облачить. Пусть с почестями покоиться.
Фая сморщилась. С почестями! Какие могут быть почести человеку, который вместо того, чтобы бороться с криминалом, сам стал его частью? Ещё почести ему оказывать! Но у мамы была, как всегда, своя правда и своё видение жизни. Её даже не останавливает то, что из-за Феди и его дел весь город на ушах стоит! Не говоря уже о том, что её собственная дочь оказалась здесь, в этой больничной палате с ранениями и непонятной опухолью в голове.
- Ну так как?
- Вещи мои в камере хранения, – медленно произнесла Фая. – Ключи там.
- Пойдём же скорее! У меня сегодня и так дел невпроворот!
- А куда ты спешишь? Как я поняла, тело ещё не отдали?
- Нет, но я ходила к этому… как его… следаку из Москвы. Он сказал, что дня через два отдадут тело. Он даже не у нас находится! Отправили на какие-то исследования. Куда не сказали. Вот умер человек, а ему покоя не дают! Ну я поразмыслила и решила похороны подготовить. А то не по-людски столько времени в моргах лежать. Да ещё и не сразу нашли. Фу, как представлю, что там с телом, так вздрогну! Пошли за ключами и хватит с матерью спорить! Сама знаю, как лучше!
Мама явно была не в духе. Фая смотрела на неё осуждающе, но потом всё же сходила за ключами. Пусть хоронит Фёдора сама, если ей так хочется.
- И это, – произнесла она, чуть замявшись, – денег-то дай. Гроб нужно заказать, могилу вырыть, поминки организовать…
- Денег нет, говорила же, – раздражённо ответила Фая.
- Не может быть! У Фёдора всегда были деньги! Так и скажи, что матери просто денег дать не хочешь!
- Всё конфисковали при обыске. Сходи к Григорию Ивановичу. Пусть он заплатит. Федя же его друг и коллега.
Фая произнесла это, а мысленно позлорадствовала: зам Феди – человек жадный. Сейчас, наверное, под следствием находится. Авось не найдёт мать денег, чтобы зятя похоронить. И поделом ему! Пусть так закопают. Без гроба и поминок.
Но мама иронии не поняла, кивнула и убежала. Фая какое-то время смотрела ей вслед, радуясь, что доставила ей хлопот. Наверное, ей просто надоело быть удобной дочерью.
Файка не успела выдохнуть, как мама вернулась. В этот раз с вопросами.
- Совсем забыла спросить, что там с расследованием?
- Что тебя интересует? – холодно спросила Фая.
- Нас с Маринкой допрашивали. Представляешь? Ну я как на духу ответила, что никто тебя не бил, что Фёдор был хорошим мужем, нам помогал, меня уважал…
Фая почувствовала, что сейчас её ударит. Просто кулаком в лицо. Внутри всё закипело так быстро, что сдержать порыв, казалось, не получится. Но каким-то неимоверным усилием она сдержалась и тихо спросила:
- Ты сумасшедшая? Адекватная? С головой вообще дружишь?
- Конечно! – фыркнула мама, устраиваясь на стуле. – Чего сор из избы выносить? Ну, поколачивал тебя муж, так наверняка за дело! У тебя характер-то ого-го! Не каждому вытерпеть дано. И от меня тебе прилетало. А как быть, если ты по-другому и не понимаешь?
Фая всё же не сдержалась и залепила матери пощёчину. Та охнула и выронила ключи от квартиры дочери, которые всё это время сжимала в руках. Фая подняла их и тихо, но вкрадчиво произнесла:
- Из-за тебя меня снова в подозреваемые запишут, потому что ты, дура, опровергла все мои слова! Ты хоть иногда обо мне думаешь? Задумываешься, что причиняешь неудобства МНЕ, своей дочери, а не какому-то левому мужику?
- Да как ты смеешь! – взвизгнула мама, вскакивая на ноги. – Подняла руку на мать? Да чтоб она у тебя отсохла!
- Спасибо, родная, – ехидно протянула Фая. – У меня уже несколько ранений, опухоль в голове, а ты мне ещё худшего состояния желаешь!
- Он твой муж! Ты жена! Должна защищать его до последнего! Святой человек! Думаешь, каждый мужик вот так позволит дома сидеть и будет содержать не только тебя, но и главного человека в твоей жизни? Меня, если ты не допёрла! Мать твою! Руку подняла! Да не будь ты в больнице, я бы тебя так отделала и не посмотрела бы, что ты уже взрослая!
- Федя – преступник. И сейчас идёт расследование его преступлений. Он много плохого делал. Такого, о чём ты даже не думала. Откуда у него столько денег? Ты сама хоть раз задумалась об этом? Нет, зачем? Ты думала лишь о том, что тебе, да Мариночке жилось хорошо!
- Какая опухоль? – вдруг спросила мама и снова села.
- Понятия не имею. Марина тебе что же не сказала?
- Нет.
- А как денег прибежала у меня просить?
- Тоже не говорила.
- А ты сама хоть раз поинтересовалась, как я здесь? Спросила, как я себя чувствую? Но ты с порога стала беспокоиться о похоронах человека, из-за которого твоя дочь чуть не умерла! Ты не знаешь, что сегодня меня откачивали, потому что у меня отвратительный врач, неспособный верно рассчитать дозировку лекарств. Встала и пошла вон!
- Ишь какая стала! – возмутилась мама. – Голос на меня повышаешь, руку поднимаешь! Уважать меня должна! Помогать и заботиться обо мне так же, как я о тебе заботилась.
- Значит, сейчас я схвачу тебя за шкирку и вытолкаю тебя отсюда. И пусть все швы разойдутся, мне всё равно! Зато это будет ТОЧНО ТАКАЯ ЖЕ ЗАБОТА, КОТОРУЮ Я ПОЛУЧАЛА ОТ ТЕБЯ В ДЕТСТВЕ!
Дверь открылась и заглянул полицейский.
- Что случилось? – грозно спросила мужчина. – Что за крики?
- Уберите её отсюда, – сказала Фая. – Или я ей убью! Я не шучу!
- Слышите, как она с матерью разговаривает? Так и с чужими никто не говорит! А она… – мама картинно всхлипнула.
Фая перевела взгляд на полицейского. Тот особо разбираться не стал и вежливо попросил:
- В другой раз пообщаетесь. Покиньте палату, гражданочка.
Мама пошла к двери, но не дойдя до неё, обернулась и спросила:
- Кличи-то дашь?
- НЕТ! – крикнула Фая. – Проваливай уже отсюда! Глаза бы мои тебя не видели!
Мама с шумом втянула в нос сопли, и вышла, а Фая, кипя от негодования, села на кровать и закрыла лицо руками. Это всё было чересчур! Она всегда прощала мать за её выходки, но сейчас… Дать показания против дочери, но в пользу зятя, который немало дел наворотил в своей жизни, из-за которых его, возможно, и убили. Но он остался святым в её глазах! Хорошим человеком!
«Что я теперь скажу Игорю Павловичу? – ужаснулась Фая. – Как буду доказывать, что терпела насилие от мужа? Я ни разу после побоев не обращалась к врачу. Это было чревато новым избиением! Да что же такое!»
Хотелось завыть во весь голос от безысходности, злости, ярости. Хотелось колотить по стене, вымещая на неё всю злость, которая была внутри. Видимо, от избытка негативных эмоций, Фае снова стало плохо. Она легла, чувствуя, как колотится сердце. И в этот момент, в палату вернулась наболтавшаяся Катя.
- Кто кричал? – весело спросила она. – С мамой поругалась, что ли?
- Поругалась, – огрызнулась Фая. – Это не мать, а наказание! Лучше бы я выросла в детском доме!
- Не знаешь ты, видимо, как несладко там жить, – покачала головой соседка. – Не говори так! Мама, какая бы ни была, она одна. Другой не будет.
- А мне и этой не нужно, – зло ответила Фая. – Невыносимо слушать, как она меня топит! Врёт следователю и её враньё скажется на мне! По-твоему, это хорошая мать? Я чуть не умерла, а она выгораживает человека, по вине которого моя и до того несладкая жизнь, превратилась в сущий ад! За что я заслужила всё это?
Катя села к ней на кровать и взяла её за руку. Это было так неожиданно, что Фая хотела, её выдернуть, но в последний момент передумала.
- Послушай, искать причину своих бед в ком-то бессмысленно. Нет людей, у которых всё хорошо и спокойно в жизни. У всех свои беды. Вот я, учительница, классная руководительница. У меня дети выпускаются! Сейчас ЕГЭ сдают. А я? Попала в больницу с аппендицитом! Да ещё и с осложнениями. Вот и маюсь тут уже третью неделю. Я даже не смогла пойти к моим детям на последний звонок. Но разве можно кого-то винить в этом? У меня жизнь так сложилась. Что теперь? И много плохого было, кроме аппендицита. Первый муж ушёл, оставив меня с ребёнком. Потом я второй раз замуж вышла, а второй муж бухать начал. Я учитель, а муж – алкаш! Ужас! Поставил мне фингал однажды, я его и выперла. Отец болел много лет, и мы не знали, сколько ещё он протянет. Жили с ожиданием его смерти, и не потому, что хотели, потому что уже потеряли надежду! А он выкарабкался. Тяжело всем было, но мы справились. И ты не вини мать в том, что она такая. Ты выросла. И ты другая. Можешь жить без неё. Я не знаю, каким было твоё детство, но, как мне кажется, оно было не особо радостным. Но ты взрослая! Сама построй свою жизнь так, чтобы минимизировать раздражители. Всё, что в жизни ни случается, случается только к лучшему.
Фая помолчала. Она не особо приняла слова соседки на свой счёт, но почему-то её речь немного успокоила. Злость утихла.
- Спасибо тебе, Кать, – тихо произнесла она. – У меня в училище подруга была. На тебя похожа. И тоже Катей звали. Она всегда меня поддерживала.
- Почему же была?
- Связь оборвалась. Теперь уж и не знаю, где она, как.
- Ну так найди её! Попробуй. Всё лучше, чем одной! Каждому человеку нужна поддержка близких. Вижу же, что к тебе, кроме следователя да матери, никто не приходит. Нет, так нельзя. С близкими проще жить! А если всё взвалить только на свои плечи, то и с ума сойти недолго. Или сгинуть.
И Катя, помолчав и с сочувствием поглядев на соседку, пересела обратно к себе на кровать. А Фая вспомнила свою подругу, их разговоры, смех, шутки… Стало тоскливо. Но почти мгновенно она отогнала от себя все эти мысли: ей нельзя пускать людей в свою жизнь. Никому не понять, что она переживает. Пока на своей шкуре не почувствуешь, то и не дойдёшь до мысли, что иногда лучше быть одной. Никто не способен помочь ей выбраться из того дерьма, в которое её окунули с рождения.
Поблагодарить автора за рассказ можно лайком 😉 Комментарии приветствуются!