Вчера у Полины состоялся разговор с лечащим врачом - Андреем Владимировичем. Он подтвердил слова папа, что пошёл последний месяц её пребывания в реабилитационном центре. Это радовало и вдохновляло. Жизнь начала налаживаться. Проблематичным только оставался сон. Опять плохо спала. Сначала преследовали кошмары, потом чувство вины, стыда и паника. Пару часов потряхивало. Разбудила Леру. Она ночевала последний день в лечебнице. Пообщались. Стало намного легче. Впервые в жизни захотелось обратиться к Богу. Полина про себя шептала молитву, которую выучила накануне. Потом уже своими словами молилась о душевном покое. И её отпустило...
С утра после зарядки вместе с Лерой сходили на последний совместный завтрак.
- Чем планируешь заниматься? - спросила её Полина.
- Буду искать работу, заберу дочку... - ответила Лера. В её глазах просматривался такой испуг и тоска...
- Боишься?
- Боюсь... Боюсь сорваться. Вроде бы и примеров отрицательных предостаточно... Димки уже нет... У него трое друзей было. Одного застрелил отец, когда довёл его до предела, второго нашли с передозом в гараже, третий вторую ходку в тюрьме отбывает по двести двадцать восьмой статье... Начинали все безобидно с травки типа конопля. Это же не наркотик. Закончилось всё герычем. Понимаю, что наркотики - это дорога в никуда, но боюсь снова попасть в ту среду, из которой вышла. Боюсь не удержаться...
- Ты должна ради дочки. Снежана тебя ждёт. Ради неё обязана начать новую жизнь...
- Напиши мне свой телефон. Я когда выпишусь, будем созваниваться, поддерживать друг друга...
За Лерой приехали родители. Полина запомнила её отрешённый взгляд при прощании...
Вечером на Лерино место поступила новенькая. Как и большинство новичков, попадающих сюда через детокс, привезли её в невменяемом состоянии, внешне, вообще, не жилец. Она невнятно попросилась в душ. Полина сопроводила её во избежание неприятностей. Как оказалось, не зря. Дама прямо в одежде шагнула в кабинку и открыла воду. Пришлось вернуть купальщицу обратно в палату спать дальше и ждать, когда немного придет в себя.
Под утро с трудом удалось уснуть. Снова её кошмарил сон. В этот раз увидела квартиру Кости. В ней Юлька с кавалером пьют пиво. Запах стоит мерзкий. Полина явно ощутила его. Прямо в центре комнаты на полу лежат три молодых трупа. Среди них та девчонка из подъезда. Юля громко смеётся, вкладывает в руку Полине таблетку и говорит: "Пей!" Это тебе Костян передал... В соседней комнате, где раньше жила бабушка, шумная вечеринка. В коридоре незнакомые люди вкалываю героин. Внезапно из неоткуда появился Андрей Владимирович и обращается к ней. Полина ощущает сильнейший стыд и чувство вины, замирает с таблеткой в руке. "Ну, как же так?" - спрашивает врач. Она отдаёт ему таблетку и отвечает: "Там, ребята колются, у них тоже заберите!" От переполняющих ужасных чувств, Поля не находит себе места, начинает метаться по комнатам, коридору... Ищет причины, пытается выявить организатора этого действа...
Проснулась в ступоре. Какое-то время лежала без движения и смотрела в окно.
- Слава Богу, сон! - подумала она. Всё происходит для чего-то. Спасибо доктору, который даже во сне не бросил и помог... Через время состояние нормализовалось. Удалось ещё немного поспать...
После завтрака Полина задержалась в столовой. Смотрела в окно. В нём, словно на картине, медленно проплывали облака, мохнатые еловые лапы плавно покачивались на ветру. Здесь быстро появляется ощущение виртуальности внешнего мира. Для пациентов весь мир сейчас - внутри здания центра, а всё, что снаружи - просто картинка, окно - экран большого телевизора. К этому состоянию больные быстро привыкают, но потом, как Лера, боятся выйти из зоны комфорта.
День прошёл привычно, за исключением групповых занятий. Новый психолог-консультант успел выбесить всех. С людьми он общается высокомерно, снисходителен до омерзения. Ни дать, ни взять, лагерная администрация. У всех прорывается накопившееся раздражение, причем у всех сразу. Людей прорвало, у каждого есть, что ему предъявить. Пациенты по очереди высказываются, но этот психолог легко отбивается от всех претензий. Подошёл директор центра, после чего какие-то вопросы удалось урегулировать, но настроение у всех изрядно подпорчено. Впервые у Полины появилось желание собрать вещи и свалить оттуда. Вечерняя прогулка вернула к жизни...
На следующий день состоялся очередной заезд: привезли двоих, тётку и парня, оба обколоты врачами до невменяемости. У парня вместо лица - сплошной синяк. Видать, накануне попал "под раздачу". Как только жив остался?
На вечернем "сходняке" в очередной раз делились чувствами, переживаниями. У одной новоприбывшей - ВИЧ. Полина много раз слышал об этом заболевании, а лично впервые встретила. Тётка из свеженьких - наркоман со стажем, хотя сама с высшим образованием, из полноценной, обеспеченной семьи. Так что социальный статус не гарантирует, вообще, ничего, не стоит обольщаться на это счёт. Встреть такую в миру, любой нормальный человек обошел бы её стороной. Здесь же все научились принимать многие вещи такими, как они есть, не хватаясь за стереотипы. Осознанность приходит постепенно и она освобождает.
Слушать истории новеньких тяжело. У парня, как у многих здесь, самая обычная история. Умерла жена от передоза. Он решился на реабилитацию, а она отказалась поехать с ним. Её нашли через пару дней в общественном туалете с отёком мозга. У женщины другая история. Она, чтобы успевать к дилеру за дозой, кормила четырёхмесячного сына снотворным. Сначала лёгким, затем перешла к более серьезным препаратам, чтобы наверняка. Но вовремя спохватилась, ребенок, слава Богу, жив... На встречу пришли двое гостей из выздоравливающих. Мужчина с двадцатилетним стажем и дама примерно с таким же. Они уже больше года чистые. Поделились своими историями и впечатлениями от новой жизни. Такие выступления сильно мотивируют на борьбу...
Сегодня впервые Полина спала хорошо, можно сказать, что даже выспалась. Чем ближе к выписке, тем чаще она задумывалась, как оно там, снаружи? Что ждет? Возвращение в социум пугает каждого пациента реабилитационного центра. Однообразная жизнь в четырех стенах, в полной изоляции от мира успела надоесть, но вместе с тем, здесь настолько сближаешься с окружающими людьми, что поневоле начинаешь считать их своей семьей.
Вот и наступил день выписки. Сейчас восемь утра, но Полине не спится. Она бродит по коридору, пытаясь скоротать время. Чувства смешанные. Девушка уже настроилась на отъезд, но волнами её накатывают грусть и некоторая опустошенность. За свои годы жизни ей ни разу не приходилось бывать в обществе людей с такой степенью открытости и доверия друг к другу. Они - не родственники и не друзья, многие знакомы всего несколько дней, но общая беда, отверженность связали с ними крепче любого брачного контракта, без всяких дополнений, оговорок и условий, на всю жизнь.
Началась суета сборов. Поля обошла всех, обменялась контактами. Наконец, сообщили, что за ней приехали. Тепло попрощались, десятки объятий и добрых напутствий.
Когда Полина попала в реабилитационный центр, было ещё лето. За время пребывания в нём, осень окончательно вступила в свои права, и позолотила прилегающий к клинике парк. Полина вышла из главного входа с папой за руку. На стоянке их ждало такси. В это же время рядом остановилась машина, из которой вывели девушку в невменяемом состоянии.
- Боже, это же Лера! - воскликнула Полина.
В этот момент ей стало по-настоящему страшно за бывшую соседку и за тех, кто остался там, за дверями центра. Евгений понял, что происходило в душе дочери, и спокойно сказал:
- Поля, поехали! У нас через три часа поезд. Дома ждут бабушка и Настя...
Полина глубоко вдохнула и села в такси. Необходимо срочно включить, приобретенные в центре навыки и знания, которые станут для неё оберегами на всю оставшуюся жизнь.
- Папа, а почему ты ничего не сказал про маму? - неожиданно спросила Поля, когда удобно устроилась на заднем сидении...
