Как обещала, вслед за Пушкиным подтянулся в Елатьму Евгений Онегин. Собственной персоной.
Онегин, добрый мой приятель,
Уж двести лет тому назад
Проездом был у нас в Елатьме,
Как старожилы говорят.
Окинул взглядом: всё не ново,
И сразу с корабля на бал
Он в дом помещицы Поповой,
Почистив ногти, поскакал.
Ему сказал один поэт:
Красивей мест в России нет.
Он убедился в этом сам,
Не веря собственным глазам.
Когда мазурку танцевал,
Его сразила наповал
Одна девчушка… лет пятнадцать…
Зовут Татьяной. К ней пристал,
Хотел в углу поцеловаться –
Но враз по морде схлопотал.
У нас не то, что в тех столицах,
У нас здесь соловьи поют.
А наши строгие девицы
Кому попало не дают.
Брать из провинции невест –
Надёжней нету,
Вот вам крест.
Онегин сильно ошарашен,
Ведь он к отказам не привык.
Пошёл, напился – так, что даже
Через плечо несёт язык.
Бредёт – и сам куда не знает,
Пролез сквозь кашинский бугор,
И на Козиху попадает.
А там лягушек дружный хор
Его немного отрезвил.
Он думать стал: - А где ж я был?
Но в дом помещицы Поповой
Назад дороги не сыскал.
Сидел на лавочке, икал.
Мечтал увидеть Таню снова.
Она не шла из головы
С своей косой тугою русой.
Но как к ней подкатить – увы –
Не знал он, хоть и не был трусом.
Решил: письмо ей настрочу!
«Я вас люблю! Чего же боле?
И если учитесь вы в школе,
Я ваш портфель носить хочу!»
Не так! «Я вас хочу украсть!»
Пускай елатомцы судачат!
Но нет коня, что за напасть!
И не найти хотя бы клячу.
……………………………
Онегин снова ждал Татьяну
На лавке около ДК.
Он прикорнул на ней слегка,
Хлебнув чекушку из карману,
Всего-то на один момент...
И тут его зацапал мент.
И непонятно, почему
Он потащил его в тюрьму.
Тюрьма у нас с ДК тут рядом,
Стреляют тотчас за побег.
Онегин знал: бежать не надо,
Ведь умный был он человек.
А надо Пушкина позвать:
- Меняй сюжет, ядрена мать!
Любовь Пахомовская
