- Господи! – Взмолилась Светлана Петровна. – Да если бы я знала, что самыми злейшими врагами моей дочери окажутся ее же друзья, одноклассники, я бы, не раздумывая, сменила школу. Тем более, что у нас на соседней улице была школа, в которой существовал класс с медицинским уклоном. Надо нам было туда Катю и перевести. Сейчас бы таких бед не знали.
Продолжение. Предыдущая часть здесь
- Да, и Настеньки бы у нас тоже не было! – Парировала Катя.
- Единственная радость во всем этом ужасе – это наша девочка, наша звездочка. – Тут же умилилась Светлана Петровна.
- Знал бы этот негодяй, какого счастья он себя лишил собственными руками! – Возмущенно согласилась Мария Васильевна.
В дверях показалась заспанная Настя. Все сразу же изменили тему, начались разговоры о погоде, о планах на сегодняшний день, о Рождестве, к которому тоже предстояло подготовиться.
Но Настю было не провести. Этой ночью она извлекла для себя важный урок. Если хочешь что-то узнать – веди себя тихо, как мышка, и все услышишь. Поэтому и сейчас, пока взрослые обсуждали ситуацию, не опасаясь, что их услышат, Настя узнала много нового, стоя за дверью. Например, то, что ее отец и подруга, которые и поступили с мамой так подло, были ее одноклассниками.
***
Вечером, когда Катя готовилась к сессии, Наташа бегала по московским бутикам, а Мария Васильевна прилегла подремать, Настя с бабушкой уютно устроились на диванчике, включив торшер, который давал мягкий, приглушенный свет, и рассматривали старые фотографии.
- Ой, а это кто, бабуля? – Спрашивала Настя, показывая пальчиком на мужчину в смешной меховой шапке, держащего на вытянутой руке огромную рыбу.
- Это же мой отец, а твой дедушка, Петр Петрович, ты не узнала, что ли? – Охотно рассказывала Светлана Петровна. – Он был заядлый рыбак, причем, предпочитал зимнюю ловлю. Помню, я маленькая была, и каждое воскресенье с утра он собирался на рыбалку. А потом привозил маме целую кучу рыбы, она ругалась на отца, не знала, как ей почистить такую прорву. Отец посмеивался: «Мое дело наловить, а ты знай, вари уху».
Настя внимательно слушала. Хотя цель у нее была иная. Она ждала других фотографий. Но терпеливо делала вид, что ее интересуют все без исключения бабушкины родственники и мамины подруги детства.
Но вот, наконец, они дошли до школьных лет Кати. И Настя сразу же активизировалась.
- Бабушка, какие все смешные были! Ну и мода. – Веселилась девочка, разглядывая чудовищные начесы на головах у маминых одноклассниц и модные стрижки с волосами до плеч, и ежиками на макушке, у мальчиков.
Одеты мамины одноклассники были в школьную форму.
- А у нас форма не такая. Юбочки и жилетки! – Констатировала Настя очевидные вещи.
- Мне даже нравилось, когда были школьные платьица и фартучки. – Ответила Светлана Петровна.
- И мне! Интересно, почему сейчас нет фартуков в школах? – Спросила Настя, сама вовсю разглядывая одноклассников Кати, стоящих в актовом зале под надписью «Здравствуй, 1991 год!»
- Время идет, все меняется.
- А кто это рядом с мамой? – Наугад спросила Настя. Она искала Ирину.
- Кажется, Ольга Иванова. А вот здесь, смотри, Маша Федорова. А это Аня Виноградова…
Бабушка перечисляла всех девочек, стоящих в нижнем ряду, но одну пропустила, и Настя это заметила.
- А вот эту как зовут? – Настя указала на девочку, которую якобы не заметила бабушка.
- Это? Да я уже и не помню… Как ее звали? Марина, что ли. Или Арина…
- Может, Ирина? – Подсказала Настя.
- Да, кажется, именно так. – Равнодушно согласилась Светлана Петровна, и Настя поняла: она попала в цель.
- А мама с ней дружила?
- Не знаю, солнышко. Наверное. Мама со всеми дружила. – Спокойно отвечала Светлана Петровна, и Настя поняла: бесполезно что-то выуживать у бабушки. Она будет делать вид, что ничего не знает.
- Ладно, теперь расскажи про мальчиков, как кого зовут?
Бабушка перечисляла имена Катиных одноклассников, а Настя зорко следила и напряженно ждала, который из них Паша. Кто из этих смешных мальчишек со странными прическами - ее отец?
Настя узнала его еще до того, как Светлана Петровна произнесла его имя. Не узнать было невозможно. Когда Настин взгляд упал на мальчика, стоящего в центре, рядом с учительницей и прямо за сидящей в первом ряду Катей, она тут же все поняла. Это был ее отец. Павел. Мальчик стоял, опустив взгляд на ее маму, и не смотрел в объектив камеры, но все равно Настя его узнала. Это лицо не узнать было невозможно, она каждое утро видела его в зеркале. И если бы раньше Настю интересовали старые мамины школьные фотографии – она бы поняла все гораздо раньше.
Хлопнула входная дверь, и с порога послышался звонкий голос крестной:
- А что это у вас так тихо? Спите уже, что ли? Просыпайтесь, будем смотреть, что я себе прикупила. И вам тоже!
Все засуетились вокруг Наташи, потом собрались в комнате, где на диване уже были разложены пакеты и свертки с покупками.
- Настя, ты где? Беги скорее сюда! Будем подарки смотреть! – Позвала ее Катя.
Но Настя, сказав, что посмотрит все завтра, взяла под шумок альбом с фотографиями и ушла в свою комнату.
Закрывшись одеялом с головой, Настя включила фонарик, который освещал импровизированный "домик" изнутри, и принялась внимательно рассматривать оставшиеся фотографии.
Фото Ирины ей попалось еще пару раз. На одном они были сняты вдвоем с мамой, стояли в обнимку на школьном дворе, у цветущего куста сирени, и смеялись.
На другом снимке Ирина была изображена одна. Тонкие губы, большой нос, напоминающий клюв, близко посаженные глазки, смотревшие в объектив исподлобья в упор. Может, сказалось то, что Настя уже была настроена по отношению к Ирине негативно, но ее портрет девочке совершенно не понравился. «Ворона какая-то. Не то что моя мамочка. Мама красивая, у нее добрые глаза, длинные струящиеся волосы, ласковая улыбка, а эта Ирина – просто пугало».
Но еще больше, чем Ирина, Настю интересовал другой человек. Она искала фото своего отца, Павла. Искала тщательно, несколько раз возвращалась к предыдущим страницам, вглядывалась в лица, но тщетно. Павла нигде не было. Настя догадалась, что мама и бабушка просто ликвидировали все фотографии отца. А та единственная, которая осталась – ее просто невозможно было выкинуть, ведь там изображен весь класс.
Поняв, что ее план сорвался, Настя с досадой откинула одеяло и швырнула альбом на подушку. Он упал, раскрывшись на середине. И из-под какой-то фотографии показался уголок еще одного снимка. Который до этого был просто или случайно засунут за эту фотографию, или намеренно под нее спрятан.
Настя, еще не увидев фото, уже догадалась, что там. Сердце ее забилось. Потянув за уголок, девочка вытащила карточку наружу.
На фото был Паша. Снят он был, видимо, в тот же день, что и Катя с Ириной. Он стоял у того же куста сирени и так лучезарно улыбался, что Настя невольно подумала: «Понимаю, почему маме он понравился. У меня мог бы быть самый красивый в мире папа».
Машинально девочка перевернула карточку. На обороте стояла дата. "Май, 1991 года". И подпись: «Моей Кате».
***
Все члены семьи до сих пор гудели, как улей, и обсуждали покупки Наташи, сессию Кати и давление Марии Васильевны. В комнате у Насти было тихо и не горел свет, поэтому все были уверены, что девочка давно спит.
Настя же, тем временем, на цыпочках пробралась с альбомом и вернула его на место, сама же улеглась под одеяло, снова закрывшись им с головой, словно отгородившись от всего мира.
Она опять включила фонарик и достала из-под подушки фотографию отца. Долго ее рассматривала, пока не выучила наизусть. Теперь она даже с закрытыми глазами могла легко представить, как он выглядит.
Раньше Насте казалось, что она – просто копия мамы. Да и бабушка с тетей Наташей ее в этом активно убеждали. «Посмотри, у тебя мамины уши, брови, даже нос! Да вы словно две капельки воды, так похожи!»
Но теперь девочка понимала – если она на кого и похожа, как капелька воды, так это на своего отца.
«Ненавижу тебя!» - шептала Настя, глядя в глаза на фотографии. Этот взгляд, эта улыбка – все вызывало в Насте желание кричать от отчаяния, а еще ей хотелось разорвать фото на мелкие кусочки и выкинуть в форточку, чтобы ни одной частички отца не осталось в этой комнате. Но девочка взяла себя в руки. И сама себе объяснила, что фотография ей нужна не для того, чтобы любоваться. А чтобы помнить, кто это, и не забыть, кому она собирается отомстить.
Народ в комнате все никак не расходился, а Настя уже спала с фотографией Паши в руках, которую она прижимала к себе.
***
Читайте также: