Они втроём вышли под проливной дождь. В машине, оставленной на дорожке у подъезда дома, гудел зуммер и, что-то болтала рация. Водитель открыл дверцу и сказал, что поступило уже два вызова. Не обращая на это внимания, Терещенко впихнул чемоданы и сумку на заднее сиденье, засунул туда Алёшку, посадил рядом с ним Наташу, плюхнулся с шофером на переднее сиденье и скомандовал, - Ну, вези нас на Забелина!
До этого момента Наташа не знала, что сестра майора почти соседка Жигулиным, но её дом, в отличие от дома Андрея, находился в самом конце улицы Забелина на пустыре, там уже началась стройка нового района, но дело шло очень медленно.
- А все эти формальности, Саша? Ведь она потребует сына обратно, - не унималась Егорова, которой было ужасно обидно и за Алёшку, и ещё больше за майора.
- Я ведь не лишаю её родительских прав. Просто я тоже имею право на своего ребёнка, к тому же, я получаю намного больше, чем она в своём борделе.
- Где?
- В парикмахерской, говорю.
- А, понимаю, - Наташа улыбнулась, впервые за их поездку.
- Ну и влетит же нам за машину, - говорил шофёр, когда ехали обратно.
Майор был подавлен и плохо воспринимал сказанное. Сейчас он сидел рядом с Егоровой. Она с грустью смотрела на него, молчала, а перед глазами всё время возникала сцена в кабинете.
- Что за чёрт?! Куда вы угнали служебную машину? Почему не выходили на связь? – рявкнул Егоров лишь увидев в коридоре Терещенко и Наташу.
Та сразу бросилась на амбразуру и, закрыв собой майора, схватила отца за отвороты пиджака.
- Па, я объясню, объясню! – стоя спиной к окну в тёмном коридоре УВД, она прикрывала отход Терещенко, которого явно не тянуло сейчас ни на какие объяснения.
Вскоре ей удалось затолкать отца в его кабинет. Там, закрыв за собой дверь, она всё рассказала: и о том, где были, и о том что произошло до этого в их с майором кабинете.
После рассказа отцу, плакала уже Наташа. Она сидела на зелёном диване в уголке и вытирала глаза белым носовым платочком. Вошедший к Егорову Жигулин обалдел, застав эту сцену.
- Что?! Что? Кто? – спрашивал он.
Он видел недоумение на лице своего начальника и так же, как и Наташа сегодня утром, застав майора в слезах, ничего не понимал.
А вечером с приходом домой всё изменилось. Евгений Петрович и отец забрали маму из родильного дома. В кроватке лежал горластый малыш и чмокал губками во сне. То, что он действительно горластый, оценили сразу же, как только внесли его домой. Часа два перед ним плясали и ходили на цыпочках, прежде чем успокоили. Сейчас трое уставших взрослых сидели вокруг стола и наслаждались тишиной. Последней пришла с работы Наташа. Она с удовольствием заглянула в деревянную кроватку, улыбнулась своему братишке и с предвкушением бессонной ночи, стала складывать на стол принесённые с работы документы.
Ночка была и впрямь весёлой. Малыш, как по будильнику, просыпался через каждые два часа и требовал молока. В тихие промежутки Наташа дремала, а с криком ребенка без привычки просыпалась снова. И вот к утру сон ушёл совсем. Девушка не стала больше мучиться. Она встала, накинула халат на плечи и уселась за письменный стол. Раскрыла блокнот. Перед глазами заплясали буквы и слились в сплошную массу. Пока зрачки привыкали к яркому свету настольной лампы, Наташа тёрла веки пальцами, пыталась прогнать окончательно утренний сон. Потом она опять, как много раз до этого, уставилась в схему двора на улице Сажина. В свете последних событий получалось, что с Куликовыми дело её Светы Пахомовой никак уже не может быть связано.
- Значит, совпадение? – спрашивала она себя и тут же отвечала. – Да, совпадение.
И правда, ведь если копать глубже, то с момента исчезновения москвичей до покушения на девушку, прошло шесть дней. Что же, преступник будет столько ждать, чтобы напасть, если речь идет о ней, как о невольном свидетеле? Ведь опрос по Куликовым шел уже с 1 марта. Нет, так долго не станет ждать никто. Ну, а как же похожий по почерку на дело Нестеровых удар в подъезде? А дальше в ход, как и там, пошёл нож. Наташа уже не знала, что и думать. Неудача последних дней заставила её по-иному посмотреть на все те события. Вот думали, что все три дела, как то связаны между собой, а оказалось – нет. Уже понятно, что история пропавших Куликовых никак не связана ни с Нестеровыми, ни с улицей Сажина, ни с нападением на Светлану. Эта версия растаяла в один миг, как снежинка на ладони. Ну всё-таки, уж всё было, как-то крепко связано между собой.
«А если теперь покрутить Пахомову на связь с Нестеровыми? Надежда слабая, но есть», - не унималась Наташа. Если так, то что-то произошло гораздо позже их убийства. Ведь февраль для Светы прошёл спокойно, без событий. И только один день выдавался в этом тихом реестре – это 27 февраля, который Света сразу вспомнила. Ни какие дни не вспоминала, а этот запомнила. Почему? Потому что он для неё был ярким и отмечен событием, Днем Рождения её подруги Шуликовой. Но ведь и там не было ничего особенного, что же делать? И все-таки Наташу вновь озарила идея, покопаться в февральских днях Светы Пахомовой. В простой случай с хулиганским нападением Егорова по-прежнему, не верила.
В полусонном виде она утром следующего дня приползла к Пахомовой в больницу. Кончился завтрак, Наташу пропустили в палату. Пахомова одна, у Массальской, по-видимому, была утренняя смена.
- А твоя мама ещё на работе? – спросила Наташа и осеклась. Чего только не ляпнешь, после ночной бессонницы. Егорова закусила язык, но Пахомова не поняла о чём речь. Она приподнялась на подушках, протянула руку к графину с водой, налила в стакан и медленными глотками выпила немного. Потом легла поудобнее и ответила очень непринуждённо:
- Нет, мама сейчас не работает, она же в Симферополе живёт. Сейчас отпросилась там и ухаживает за мной тут в Приморске. Просто сегодня она придёт во второй половине дня.
Пахомова не поняла, к счастью, что Егорова сказала о Елене Сергеевне.
Наташа подсела к Свете поближе и по привычке раскрыла свой блокнот.
- Мама почему-то думает, что это Боровский виноват во всем, - начала Света.
- В нападении на тебя?
- Ну, да!
- Вряд ли, мы отработали его. Он никак не причастен.
- И я думаю, что не он. Я для него уже никто. Интереса с его стороны уже никакого. А может это просто хулиган какой?
- Вот так просто напасть, без всякой цели?! – возразила Егорова.
- А может была цель. Может он, просто, не успел меня ограбить? На крик соседи выскочили.
- Было что грабить? – переспросила Наташа.
- Были часы золотые на руке, мамин подарок. А денег не было с собой.
- Света, я опять тебе задаю тот же вопрос. Было ли, что-нибудь в феврале или начале марта для тебя необычного, примечательного? Что не укладывается в простое восприятие?
Пахомова, как всегда после подобного вопроса, не на долго задумалась.
- Нет, пожалуй. Не было. Примечательного, только день рождения Кати и всё.
- А новые знакомые были?
- Нет. Опять же, только на её дне рождения.
- И с кем же ты там познакомилась?
- С её братом и его женой. И с Валей, Катиной знакомой. Они вместе работают. Катя про неё часто рассказывала, а увиделись мы впервые только там, у Кати дома.
- Да, не густо. А о чём, или о ком шёл разговор, ты не помнишь, в этот день?
- Ни о чём, о всякой ерунде. Правда, в конце разговор пошёл не комфортный.
- Почему?
- Даже не знаю. Вроде, про всякие случаи стали рассказывать Катины брат с женой. Ну, да, конечно! И Катя переспросила у меня про ювелира. Правда, мол, что на вашей улице такое случилось? Ну, я подтвердила. И дома, говорю, наши рядом стоят. И людей этих немного знала. Тетя Аня Нестерова работала заведующей мебельного магазина, а мы там с мамой, когда-то, стенку покупали.
- Значит, всё это ты им и рассказала? А кто при этом присутствовал? - заинтересовалась Наташа таким ответом.
- Все были. Ещё никто не уходил. И Валя, и брат с женой, и родители, и Игорь – Катин жених.
- Кто он такой?
- Спортсмен, перворазрядник по бегу с препятствиями. Целыми днями на тренировках пропадает.
- Какая была реакция после твоего рассказа?
- Никакая. И рассказа то особого не было. Подробностей никто не спрашивал.
«Так, - мелькнуло у Наташи, - если что-то и связано с этими разговорами, то не на прямую. До пятого апреля прошла почти неделя. У кого-то информация долго переваривалась, или к кому-то просто долго шла, что ближе к истине».
Больше ничего интересного Света не рассказала. Наташа ушла из больницы с двойственным чувством. С одной стороны этот допрос очередная пустышка, а с другой ей казалось, что она стоит на пороге разгадки всего случившегося. Может зацепиться за эту деталь и допросить всех участников того памятного Дня Рождения? А на каком основании? «Надо посоветоваться с Султановым. Что он скажет?» - решила Егорова и пошла на Загорянку.
Сегодня было на удивление солнечно и тихо. Ночной морской ветер разогнал плотные тучи и над городом засиял омытый весенними ливнями солнечный диск. Все парки и аллеи утопали в мягкой изумрудной дымке пробудившихся почек. Красавица природа уже окунула в зелень свою пушистую кисть и нанесла ею первый узор в скверах и во дворах. То там, то тут уже проглянули первые кустики нежной мягкой травы. Блестящими лучинками, промокшими в утреннем тумане, травинки сверкали и переливались на клумбах и вдоль дорог. Дышалось легко весенним ароматом, Наташа очень ярко ощутила это, зайдя в парк. Проходя по его аллеям вдоль мокрых лавочек в сторону Загорянки, захотелось остаться тут и надышаться всласть этим волшебным весенним запахом. Она глубоко вдыхала его полной грудью и очень сожалела, что там за поворотом ждёт работа с письменным столом и пыльными папками. И все же прибавила шаг. Её ждали в УВД.
Кабинет был весь залит солнечным светом. На фоне окна высилась атлетическая фигура Истомина.
- Одним словом, подобную машину обнаружить не удалось. Зарегистрированные по району «Нивы» - обычных цветов, или синие, или зеленые, редко белые. Песочный цвет для таких машин оказался не характерен, - докладывал Истомин майору.
Тот внимательно слушал лейтенанта, покусывая кончик карандаша. В сводках ГАИ, тоже не было ничего интересного. Всё наводило на мысль о том, что машина та, была не местная. Иногороднюю «Ниву» было найти сложнее, но то, что она не характерного для неё цвета – это упрощало дело. Уже разосланы запросы в отделения ГАИ таких городов, как Таганрог, Бердянск, Ейск, Ростов-на-Дону.
- Нужно выявить всех до единого, сколько бы машин проверять не пришлось, а потом просеять. Наверняка найдутся среди них те, которые бывали в Приморске хоть раз, - говорил Терещенко.
Ответы на запросы ожидались не раньше, чем через сутки, а потому Терещенко решил помочь пока Наташе по делу Пахомовой. Он внимательно выслушал её рассказ о Дне Рождения, перечитал ещё раз все протоколы допросов Пахомовой, вместе с последним, взлохматил рукой и без того свои взъерошенные белокурые волосы и предложил пошерстить всех её немногочисленных знакомых. Начать он решил с Массальской.
- Она, кажется, хотела сотрудничать со следствием? Вот и позвони ей на работу. Вызови сюда, пусть сегодня же и придет, - предложил майор Наташе.
- А почему её? – удивленно пожав плечами, переспросила Егорова.
- Она про Боровского рассказала? Рассказала! Значит и про других друзей Светкиных знает. То, что Пахомова сама могла упустить по молодости лет, от матери, будь уверена, ничего никогда не ускользает. Вызывай-вызывай!
Наташа сняла трубку с телефона и позвонила в дом быта.
Массальскую ждали после пяти вечера, а в пять криминалист из лаборатории принес любопытный материал. Исследования показали, что железки привязанные к чемоданам в качестве грузила, которые водолазы нашли в заливе, могли быть использованы по своему прямому назначению, только в автослесарной мастерской. Таких мастерских в городе и прилегающих посёлках было несколько. Решено было перетряхнуть всех работников этих заведений и узнать, нет ли у кого из них песочной «Нивы».
Елена Сергеевна пришла в половине шестого прямо с работы. Она была уставшая и немного рассеянная. Тем не менее, на все вопросы Терещенко она отвечала очень чётко и грамотно, не упуская ни одной детали.
- Как вы понимаете, - говорил майор, сидя за столом против Массальской, - вся суть в мелочах. Что-то упустил, и всё – дело катится под откос.
«Это он опрос соседей Куликовых имеет в виду, - думала Наташа, ведя протокол. – Ведь с Жильцовым, правда, вышла осечка. А мы и не думали разыскивать отсутствующих, вот и промахнулись!»
Из разговора с Массальской выяснилось, что она знает хорошо лишь Катю Шуликову, закройщицу из ателье, что на Азовской улице. Кроме неё, пожалуй, ни о ком она рассказать больше не может. В конце беседы лицо Елены Сергеевны оживилось. Её привлек конверт, лежащий с краю стола на папке у Терещенко. Из него выглядывал кусочек чьей-то фотографии. Как профессионального фотографа её заинтересовало содержимое.
- Что это за фото? Это фотороботы? – спросила она, обращаясь сразу и к Наташе и к майору.
- Нет, Елена Сергеевна, это по делу Нестеровых, - ответил Терещенко.
- Можно посмотреть?
- Пожалуйста. Там из семейного архива фото.
Массальская взяла конверт и достала из него пачку фотографий. Одни были пожелтевшие и черно-белые, другие совсем свежие и яркие. Цветных было мало. В основном это были те, которые в лаборатории делал Салтыков, снимая место происшествия. Вот сейф в стене за отодранными обоями, который бандиты так и не нашли, полный денег. Вот пёстрый ковёр и разбросанные по нему вещи, книги, часы на столе с резьбой, колье, браслет и серьги, увеличенные со старой фотографии. Елена Сергеевна всё это бегло посмотрела и положила на место.
- Эти вещи с места происшествия? – спросила она.
- Да, в некотором роде эксклюзив. Многие из них уникальны, поэтому представляют ценность, - ответил Терещенко.
- Какие же они уникальные? Часы на резном столике, может и да, а вот это – ширпотреб, - сказав, она снова запустила руку в конверт и отобрала из пачки фото с золотым гарнитуром.
- Как, ширпотреб? – переспросил майор.
- Так! Вот эти серьги и браслет я уже видела и не раз. Они очень запоминаются, а у меня, как у профессионала, на такие вещи глаз намётанный.
Майор сразу выскочил из-за стола, обошёл его и встал рядом с Массальской.
- Вы не могли этого видеть. Разве только на самой Нестеровой. Этот гарнитур из трёх предметов: цепочку, серьги и браслет, ювелир делал сам, к юбилею жены. Сзади выгравировано её инициалы А.Н. Вот так-то!
- Да, неужели? – Массальская поправила свою прическу, не придав особого значения его словам.
- Так на ком вы это видели?
- На одной из своих клиенток, она приходила фотографироваться в наш салон. Ну правильно, и кулончик на цепочке в виде сердечка и серьги те же самые.
- Когда, когда это было? – майор аж затрясся от напряжения.
Наташа насторожено посмотрела на обоих.
- Не хочу соврать, но кажется в начале марта. Её ко мне привела Катя Шуликова, Светина подруга.
Егорова и Терещенко замерли.
- Кто она, эта девушка? – вымолвила Егорова, чувствуя, как от напряжения похолодели руки.
- Не знаю. Должно быть знакомая Кати.
- А негативы вы сохраняете? – спросил майор.
- Да, если клиент не просит. Иногда по просьбе вкладываем их в конверт с фотографиями. Ну, а чаще всего выбрасываем. Потому что использованный негатив, долго не хранится. Он через некоторое время трескается, портится, одним словом, приходит в негодность.
- А в этом случае, девушка просила негатив?
- Не помню. Правда, не помню. Вы меня разволновали, - ёрзала на стуле Массальская. – Это как-то связано всё со Светой?
- Вот и мы пытаемся это понять, - ответил майор.
- Мы можем сейчас подъехать с вами к вам в мастерскую? – попросила Наташа.
- Да, конечно, если надо…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
