Наташа поднялась в свой кабинет, точнее в кабинет Терещенко, который они делили на двоих. В дверях она остановилась, в её глазах засверкали радостные огоньки и девушка засмеялась. На столе и подоконнике в вазах и баночках стояли букеты ярких цветов. В марте цветы здесь уже не редкость, ими торгуют и в ларьках, и на базарах, а сегодня было десятое число. Восьмого марта Наташа уехала в Новороссийск, поздравить её не успели, но то, что хотели сделать это от всей души, в том нет сомнений.
Егорова прошла к столу, там лежала огромная открытка с надписью: «Нашей дорогой Наташке!», и с автографами всего отдела. На открытке сидел маленький рыжий меховой лисёнок с голубым бантиком на шее и хитрыми зелёными глазками. Наташа с улыбкой взяла лисёнка в руки, но тут чьи-то теплые ладони закрыли ей глаза. Угадать было не трудно, кто этот шутник, подкравшийся сзади. С такой нежностью прикоснуться к ней мог только он.
- Жигулин, ты зачем мне лису подарил? – сквозь смех спросила Наташа и быстро на пятках повернулась к нему.
Он тоже улыбался, на щеках играл румянец, а чёрные брови были удивленно приподняты вверх.
- Поздравляю тебя Наташка с восьмым марта, - произнес он и, стремительно наклонившись, чмокнул её в щечку.
Девушка опустила глаза, но продолжала улыбаться.
- Спасибо! Если честно, то я не ожидала, - она окинула взглядом все разложенные подарки, цветы, коробки конфет, шоколадки и остановилась на лисёнке, которого продолжала держать в руках.
- Как ты узнала, что это мой подарок? – спросил Андрей, довольный тем, что ему, наконец-то, удалось поцеловать Егорову, хотя бы в щёчку. «Побольше бы таких праздников!» - подумал он и, чуть было, не сказал это вслух, но вовремя сдержался.
- Как узнала?! – Наташа пожала плечами, потом вскинула глаза на парня и весело произнесла. – А чей же ещё?
В коридорах было тише, чем обычно. Двери кабинетов не хлопали, не скрипели половицы. Всё было залито весенним солнечным светом в лучах которого плавала мягкая пыль.
- А где все? – спросила Наташа.
- Догуливают Восьмое марта, а точнее, празднуют по-настоящему с женами и детьми. Восьмого не удалось, работали, как обычно.
- Это понятно, генерал Лазарев и всё такое…
- Вот-вот! Совещание у него было. Пахомова-Демченко из Симферополя приехала, допросы, опросы…
- Все празднуют, а ты, что тут делаешь в таком случае?
- Я… Я тебя жду! Знал, что ты из командировки сразу сюда заедешь!
- Ну, не сразу, - говорила она, поглаживая лисёнка. - Сначала я была у Массальской, затем поехала к Пахомовой в больницу и, лишь потом – сюда!
- Ты даёшь! – засмеялся Андрей.
Наташа выдвинула стул и уселась на него, за одно распечатала коробку конфет, достала оттуда шоколадное сердечко и протянула его Андрею, другое, такое же, положила себе за щёку.
- Давай не будем терять даром времени, - произнесла она. – Рассказывай, как тут и что!
Андрей, держа конфету в руке, взял стул и сел рядом с Егоровой.
- Может, лучше ты расскажешь о результатах поездки? – предложил он.
- Потом, это подождёт!
- Ладно, хорошо! Ты знаешь, что я беседовал с Нестеровым перед твоим отъездом?
- Да, знаю, что ты у него был в КПЗ.
- Так вот. Он рассказал много интересного. Его мать ждала в день убийства, после двух часов, какого-то визитёра, предположительно слесаря. Соседка по площадке баба Дуся рассказала мне потом, что вначале февраля Нестерова вызывала сантехника краны чинить, но потом жаловалась ей, что после его ухода краны текли снова. В домоуправлении остались записи первого вызова от 1 февраля, а больше записей там нет, значит Нестерова вызывала потом слесаря частным путем, как это часто водится, за трёшник или за бутылку. Улавливаешь?
- Да, дальше!
- Слесаря Полякова, чинившего ей краны, мы вызывали сюда. Он показал, что после ремонта, дня через четыре, встретился с Нестеровой на улице и она обругала его за топорную работу и сказала, что никогда больше его не пригласит. Свидетелем этой сцены был его молодой помощник Гусев. Он подтвердил этот факт. То есть, Поляков из визитёров 12 февраля исключается. Мы спросили, знает ли он, кого жильцы обычно вызывают частным путём. Он ответил, что любого могут позвать, кто ближе живёт, но авторитетом хорошего мастера пользуется Гизатулин. А Гизатулин сосед Куликова и тоже слесарь!
Наташа молча смотрела на Андрея, вот ещё одна нитка, приведшая на тот же адрес.
- Связь какая-то есть, - продолжал Жигулин. – Я опросил его лично. Гизатулин отрицает, что был у Нестеровых, хотя от знакомства с ними не отказывается.
- Они знакомы?
- Нет, не совсем. Просто он, как и все в их маленьком дворике, хорошо знали ювелира и его жену и, даже то, что те собирались ехать за границу. В конце концов, слесарей много и помимо Гизатулина, но он сосед Куликова, вот что меня задело!
- То, что я расскажу сейчас, заденет тебя ещё больше.
Андрей насторожился.
- Пахомова немного отошла от шока и наводящими вопросами я заставила её вспомнить всё 27 число в подробностях. Тот день, когда приехали супруги Куликовы из Москвы! Так вот! Светлана была на Дне рождения и пришла в одиннадцать вечера домой, уснуть долго не могла из-за головной боли, а в доме напротив до утра горел свет в окне. И, как ты думаешь, у кого?
Андрей пожал плечами.
- У того же Гизатулина! И это при том, что майору он говорил, будто бы пьяный спал всю ночь, как убитый.
- Да, но он может сказать, что забыл выключить свет и уснул, - возразил Андрей.
- Но всё дело в том, что свет-то ночью гас, а потом загорелся снова. Значит он, всё-таки, спал не так крепко, как говорит. И спал ли вообще? На занавесках Пахомова видела движущиеся тени. Одну или две – трудно сказать, расстояние есть расстояние. Но то, что тень двигалась – это говорит о том, что человек не спал, а ходил по квартире. Тогда зачем Гизатулину обманывать следователя?
- Непонятно. И именно в ту ночь с 27 на 28 число!
- Вот видишь, как всё усложнилось! – Наташа поднялась из-за стола.
- А, может быть наоборот – всё проясняется!
- Не скажи, впереди ещё очень много запутанного… А теперь помоги мне всё это унести, - сказала она, кивнув на стол. – Впрочем, один букет я оставлю здесь, красиво будет.
По дороге домой они разговаривали о том же, о чём начали в кабинете, а у дома Наташа предложила Андрею пойти к ним.
Открыла дверь мама, она обрадовалась, увидев их вместе.
- Детка приехала! Ну, наконец-то, а я заждалась! Как там на Чёрном море? – спросила она, помогая снять Наташе плащ.
- Холодно, мама, холодней чем у нас.
- Это всё тебе?! – удивленно восклицала Светлана Ивановна, принимая из рук Андрея конфеты, шоколадки и цветы. (Рыжего лиса Наташа несла сама.)
- Да мне! А это вот Андрей подарил, - сказала девушка, протянув маме лисёнка.
- Какая прелесть!.. Проходите ребята, проходите! Сейчас будем пить чай, - говорила Светлана Ивановна, ведя их за собой в комнату.
- А, молодые люди пожаловали! – раздалось из-за стола.
Жигулин несколько оторопел, войдя в большую комнату и, увидев за столом двух своих начальников Егорова и Султанова, полковники пили чай.
- Вы здесь! А я то думала, куда из УВД все подевались?! – сказала с улыбкой Наташа и, подойдя к столу, крепко поцеловала отца в щёку.
- Как съездила, доча? – спросил Егоров.
- Замечательно!
- Небось, привезла кучу сюрпризов?
- О делах, ни слова! – выпалил Султанов. – Давайте отдохнем, как люди… Андрей, Наташа – садитесь!
Мама быстренько вытащила из шкафа высокие рюмки и поставила на стол бутылку шампанского.
- Вот теперь можно поздравить наших любимых женщин по-настоящему! – воскликнул Алексей Михайлович и, взяв в руки бутылку, принялся за пробку.
Наташа расстроенная ходила по комнате взад и вперёд. Явился отец и встал в дверях.
- Что ты, в самом деле? Если версия с Гизатулиным верная, доказательства, необходимые для ордера, найдутся.
- Не надо мне ничего объяснять.
- Успокойся…
- Я спокойна, как никогда! – крикнула она и в исступлении плюхнулась на кушетку.
- Я согрею чай, - сказал Алексей Михайлович и ушёл в кухню.
Обиженная и рассерженная она снова вскочила на ноги и распахнула створки гардероба.
Через пять минут, переодевшись в темно-синий спортивный костюм, Егорова вышла из своей комнаты.
- Ты далеко? – спросил отец, увидев, что Наташа собралась уходить.
- Нет, не далеко, я к Сережке, - ответила она и распахнула дверь на лестницу.
- Эх, молодежь! – произнес Егоров, когда Наташа уже ушла, и сел пить чай один.
Вечер тёмным плащом укрыл город. Егоров сидел за столом перед пустой чашкой и смотрел в синий квадрат окна. Как замечательно быть молодым! Как прекрасно быть молодым! Вот здесь в Приморске прошла его бурная молодость. Здесь он по-настоящему приобретал профессию. Здесь, да не совсем. Изменился город с тех пор, поменялись его облик, атмосфера. Всё, всё изменилось! Сейчас – не то, а тогда… А, что тогда? Тогда была его молодость, первые любовные интрижки, тогда Алёша Егоров и Женя Султанов раскрывали свои первые дела после перевода сюда из Краснодара. Перед глазами полковника, очень явственно, встала живая картина, почти осязаемая. Он чётко увидел тёмную лесную дорогу и мчащийся по ней легкий автомобильчик. Двенадцатый час ночи, он сидит за рулем, рядом, посапывая, дремлет Женя. Поворот на лево, дорога становится шире и, вдруг, в жёлтом свете фар на дороге появляется из темноты почти фантастическая фигура, напоминающая мистический сон – девушка в белой ночной рубашке с чёрными распущенными волосами…
Раздался звонок в дверь, тёмная лесная картина исчезла. Алексей Михайлович медленно поднялся и пошёл открывать.
Это был Андрей. Он робко остановился на пороге и спросил Наташу.
- Её нет сейчас, но ты пройди. Она скоро придет, - сказал Егоров, пропуская Андрея в комнату.
- Она была очень расстроена сегодня, - начал Жигулин. – Ушла раньше меня и, когда уходила, ничего не сказала. Потом я встретил Терещенко и узнал о неудаче. Решил зайти к вам, как освобожусь.
- Ты правильно сделал.
- Где она сейчас?
- У соседа Сережки в шахматы играют.
- В шахматы?!
- Да, она часто к нему ходит, снимать стрессы… Ты не волнуйся, он в пятом классе учится, её маленький друг, - добавил Егоров, заметив, как у Андрея вытянулось лицо.
- И давно они там играют? – спросил Жигулин и на губах его проскользнула улыбка.
- Часа полтора уже. Скоро придёт.
- Как Светлана Ивановна?
- Спит. А в общем, самочувствие не плохое. Под постоянным наблюдением врача. Мед сестра на дом ходит. Редко в таком возрасте рожают.
Андрей кивнул.
- Не ожидал я, что так неделя начнется. Все какие-то взвинченные, - сказал Жигулин, после небольшой паузы.
- А чего ты ожидал? – спросил Егоров, усаживаясь в кресло.
- Не знаю. С Массальской целая эпопея, теперь вот, Гизатулин. Ниточка обрывается…
- Почему же обрывается? Не обрывается, а только начинается всё.
- Наташа сама была у прокурора?
- Да, сама. И, естественно, получила отказ. Она просила ордер на обыск в квартире Гизатулина, но ни единого доказательства против него нет. Всё строится на её интуиции.
- Интуиция никогда её ещё не подводила, и вы, Алексей Михайлович, это знаете лучше меня. Здесь и помимо интуиции многие факты на лицо.
- Какие факты? Ну, какие? Возможно Нестерова в день убийства ждала слесаря, возможно этим слесарем был Гизатулин, возможно Куликовы обратились именно к нему и остались у него ночевать, возможно он напал на Пахомову из-за того, что она задала ему опрометчивый вопрос, по поводу света в окне. Возможно, возможно, возможно! Одни «возможно»! И все эти «возможно», если он даже имеет к ним отношение, Гизатулин с лёгкостью опровергнет при первом же допросе.
Андрей молча сел на диван.
- Вот видишь, тебе просто нечего сказать. И ей в прокуратуре сказать было тоже нечего. Одни догадки, может и обоснованные, но бездоказательные. Ни фактов, ни улик.
- Но против Станислава Нестерова, тоже нет улик, а, однако, его задержали по подозрению.
- Пусть так, но там были свидетели и все показывали на него. Его видели в день убийства у дома. Здесь же, ни одного свидетеля, кто бы указал прямо или косвенно на слесаря Гизатулина. Ни одного! Вот, раз Наташа уверена в его причастности, пусть ищет веские доказательства, а не раскисает.
- Она и не думала раскисать. Ей это слово не знакомо.
Егоров ухмыльнулся.
- Ох, как рьяно ты её защищаешь! Жаль она этого не слышит.
- Ей всё равно, - не поднимая глаз, произнес Андрей.
- Как это – всё равно?
Жигулин пожал плечами.
- Знаю я этих девчонок, Андрей, делают вид, что не слушают, что им на всё наплевать, а сами так и ловят каждое слово о себе, особенно лестное, - с улыбкой говорил Егоров.
- Наташа не такая, да и вообще…
- Что «вообще»?
- Ей до меня нет никакого дела. Ей всё равно, что я о ней думаю и говорю.
- Почему так печально? Да, нет же! Ты не прав, Андрей, ты не прав!..
Но Наташин звонок оборвал разговор.
Она вошла в комнату тихая и молчаливая. Прошла к столу и села, взглянув на Андрея сквозь упавшую на глаза чёлку.
- Как сыграли? – спросил отец.
- Так себе.
- Мат тебе залепил?
- Точно, - ответила она и перевела взгляд, куда-то в сторону.
- Потому что, ты не думала о шахматах, мысли у тебя в другом месте.
Наташа утвердительно закивала головой.
- Ладно, ужинать будете? – спросил Егоров.
- Позже, - ответила Наташа.
- Хорошо, оставлю вас.
И Алексей Михайлович прошёл в дальнюю комнату, где спала его жена.
- Наташ, я не знаю с чего начать.
- Если ты пришёл меня успокаивать, то напрасно, я спокойна, - подняв глаза на Андрея, сказала Егорова.
- Нет, не успокаивать. Я просто не знаю с чего начать наш разговор. В конце концов, все мы заинтересованы в скорейшем раскрытии этих дел, но теперь всё затормозилось и, я боюсь, что нужно начинать сначала.
- Сначала, так сначала, - равнодушно произнесла Наташа.
- Нет, я не о том. Просто нужно взяться за Гизатулина с другой стороны. Я понимаю, обыск тоже мог бы, что-то дать, но раз нет ордера, будем искать улики в другом месте.
- Ты, что-то наметил?
- Прошло достаточно времени, сегодня уже 12 число, но происшествия тех дней – Нестеровы, потом Куликовы – до сих пор у соседей на слуху. С течением времени в памяти, что-то новое всплывает. Я предлагаю за ново опрос.
- Знаешь, Андрей, мою версию, которая построена лишь на показаниях Пахомовой, я имею в виду свет в окне, серьёзно поддержал и понял только Терещенко. Он сказал, что если тут, что-то и не сойдётся со слесарем напрямую, но наверняка на Пахомовой завязана какая-то ниточка с предыдущими делами. Даже Султанов отреагировал, как-то равнодушно. Для него подобная вещь не является доказательством. Конечно, он умудрённый опытом следователь, он имеет право на такой взгляд. Я очень благодарна майору за поддержку и ещё за то, что он не верит в виновность сына Нестеровых. Я в это тоже не верю.
Наташа расстегнула молнию на спортивной кофте, сняла её и повесила на спинку стула, оставшись в белой футболке, красиво облегающей её фигуру.
- Что у тебя спланировано на завтра? – спросила она Андрея.
- С утра буду нужен Егорову, так, по мелочам, в 12 часов встречаюсь с невестой Нестерова.
- С невестой? Вот как?
- Что тебя удивляет?
- Ничего. Просто о ней непростительно забыли. Допросили лишь раз перед арестом Станислава. Помню, она была взволнована, растеряна. А после, не встречались с ней ни разу.
- Ну вот, как раз такой момент настал. А после беседы буду действовать по обстоятельствам.
- Мне, Андрей, хотелось бы побольше узнать о Гизатулине, расспросить его родных, сослуживцев, но сделать это незаметно для него самого, что, практически, невозможно. Ему обязательно передадут, что милиция интересуется его персоной, поэтому, надежда лишь на соседей. Чтобы снова не мелькать у дома № 12, пошлю туда завтра Коломийцева, он знает что делать, сегодня я его инструктировала. Всё зависит от того, на что направлены вопросы и, как они поставлены. Сегодня я разработала определённую схему, которая меня вполне устраивает. А на Коломийцева можно положиться, он умеет разговаривать с людьми.
- Сама будешь, чем заниматься? – спросил Жигулин.
- Султанов требует чтобы я подняла архивы всех последних дел, связанных с нападением в подъездах, подобных случаю на улице Сажина и, ещё, с исчезновением отдыхающих. Таких дел было лишь два. Четыре года назад пропала женщина с дочерью из пансионата «Уют», мы ничего о них не знаем и по сей день, они из Ленинграда. И вот в прошлом году пропал мужчина. Купался в море и не выплыл. Был шторм, судя по всему, утоп, но тело не было найдено.
- И на что же рассчитывает Евгений Петрович?
- Ему видней, значит у него есть какие-то планы. Короче, буду возиться в архивах.
Тут Андрей встал с дивана и подсел к ней поближе, на свободный стул. Он взял в свои ладони Наташину руку и поднял на девушку глаза, в которых сквозило неподдельное и искреннее чувство к ней.
- Наташа, я очень скучаю по тебе, когда мы долго не видимся. Извини, что у нас такой резкий переход в разговоре, по моей вине, но… Просто так говорить на одни служебные темы, когда ты рядом, мне тяжело. Наташ, может сходим с тобой, куда-нибудь, на этой неделе, мы уже давно с тобой нигде не были.
Она, прищурившись, посмотрела на него, осторожно вытащила ладонь из его рук и встала из-за стола.
- Я ничего не знаю, Андрей. Свою жизнь я могу планировать лишь на день вперёд, а завтра я занята, - холодно произнесла она. – И вообще, - она резко повернулась к Жигулину на каблуках, - ты за этим сюда пришел, чтобы просить меня о прогулке?
- Почему ты так говоришь?
- Извини, я устала, просто устала и всё!
Она встала у подоконника, отдернула занавеску и посмотрела во двор.
- Уже совсем темно, тучи закрыли небо, - произнесла она. – Десятый час, тебе пора…
Она продолжала стоять у окна. Пока Андрей собирался в коридоре, она даже не обернулась и, когда хлопнула за ним дверь осталась в той же позе. Он вышел из подъезда, немного прошёл вперёд, но потом остановился. Подняв голову вверх, он увидел Наташу в окне, она смотрела на него.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.