Когда Рим был силен, могучими были и его рубежи. На Рейне и Дунае, в Британии и Африке, в сирийских пустынях и горах Каппадокии легионеры то и дело отражали новые волны нашествий варварского мира и сопредельных держав, своей кровью поддерживая всеобщее спокойствие огромной империи. Пресловутый двухсотлетний "Римский мир", или "Paxus Romana", созданный первым императором Октавианом Августом, едва ли бы появился и просуществовал хотя бы лет двадцать, если б не его великие полководцы. Об одном из них и пойдет речь.
Потомок державный, умом облеченный...
Нерон Клавдий Друз, видный военачальник и патриций, оставив в 15 году до н.э. беременную жену Антонию в Вечном Городе, отправился в командировку в Рецию, ныне Южную Германию. В 13 году его бросили в глухое захолустье Северной Галлии - отбивать набег германских племен. Проведя два года в непроходимых болотах и лесах, он подчинил германцев по ту сторону Рейна, а потом почти на пустом месте смастерил флот и проложил судоходный канал от дельты великой реки на северо-восток, до побережья "Чернобородой" Фризии. В 11 году до Рождества Христова полководец добрался до столицы, где его за труды в далекой земле окрестили Германиком. Там же он, наконец, увидел своего уже четырехлетнего сына, героя нашей статьи.
Несмотря на безбедную жизнь, Друз-младший лишился отца рано, когда ему было едва 6 лет. Нерон Клавдий умер, видимо, от заражения крови, однако оставил сыну самое главное - свое героическое прошлое и огромное состояние, нажитое десятью поколениями Друзов. Антония, молодая вдова, позаботилась о солидном образовании сына, отдав за оплату домашних педагогов наследные земли мужа. Друза нагрузили римской поэтикой, арифметикой, уроками греческого, теологией и сотнями тяжких для молодого ума предметами, которые уходили корнями еще в эпоху афинской демократии, такие как аристотелева схоластика или классическая демагогия. Столичные острословы шутили, что Антония хочет даже вызвать для обучения сына дух Гомера, чтобы тот рассказал Друзу оригинал "Одиссеи". Однако усилия не пропали даром. Талантливый в науках, мудрый не по годам и начитанный, Друз единственный в 14 лет одолел экзамен в высшее учебное заведение империи - школу патрициев в Геркулануме ("Imperium patriciorum schola"), куда попадали исключительно из-за происхождения.
Но чтобы стать уважаемым человеком в Риме на заре империи, следовало иметь военную карьеру. Из стен патрицианской схолы в 18 лет от попадает в действующую армию. Его назначают помощником походного квестора по уголовным делам, а позже Друз проявляет себя и как талантливый комит судебного полевого трибунала, ловко используя римскую юриспруденцию и всяческие поправки в законах. В скорости его заприметил Октавиан Август. Ему доложили, что мать Друза восходит родом к бывшему противнику Августа Антонию. Уже в через год император, убедившись в недюжинных способностях антониева потомка, приказал своему приемному сыну Тиберию усыновить его, дабы скрестить две соперничавшие линии в одну династию. Теперь 19-ти летнего Друза звали Юлий Цезарь Германик, прежнее имя пришлось забыть.
Тиберий, имевший о себе высокое мнение, но бывший эксцентричным психопатом и одиноким холериком, терпеть не мог пышущего здоровьем пасынка, а потому уже в 7 году новой эры отослал его в коллегию жрецов авгуров, подальше от себя. Тиберий должен был следить за жизнью Германика, однако когда Август вызвал Тиберия и поинтересовался у пасынка, где сейчас и чем занят Германик, тот, по словам родственника императора Марка Агриппы Постума, не смог назвать даже его местоположение. Как утверждают, взбешенный принцепс публично отчитал Тиберия, а затем вызвал к себе Германика и направил его легатом некоего II легиона помочь подавить бунт диких племен в недавно покоренной Паннонии, где из-за имперских поборов и внушения римской веры кровь лилась больше года. Более 30 тысяч римских колонистов уже лежали костьми в земле бушевавшей страны, торговцы бежали, а легионеры запирались в городах. Из 800-от тысячного населения Паннонии, как сообщает очевидец - историк Веллей Патеркул, примерно каждый четвертый житель страны взялся за оружие, то бишь даже женщины и подростки. Тиберий, командовавший Дунайской армией, безуспешно исходил Паннонию с 10 легионами, 14 алами (классическая ала - отряд в 500 всадников) кавалерии и армадой мобилизованных и ушел ни с чем, а восставшие тут же двинулись через провинцию Далмацию на побережье, в Южную Иллирию, где местные жители тоже восстали против римского засилья. Огромная лавина мятежа всколыхнула даже край северной Италии и росла в геометрическом размахе. Самому Риму возникла серьезная угроза. Август, закрыв город на семьдесят семь замков и окружив его отрядами вольноотпущенников, ожидал прихода иллирийской орды. Империя замерла в парализующем ужасе, какого не было в Риме со времен восстания Спартака.
Тем временем Тиберия в Иллирии сменил Германик. В свои 22 года он умудрился возглавить ударную силу новой армии во главе с элитным XX легионом и где подкупом, где психологическим давлением, а где демонстрацией силы быстро подавлял бунт. С теми, кто отвергал все уговоры сдаться, он жестоко разбирался, сжигая дотла посевы и крепости. Однако Германик нес большие потери, теряя сотни людей в заснеженных горах и при переходах от крепости к крепости, а это не могло остаться незамеченным в штабе. Дерзкую смелость военачальника Август решил поумерить направлением в поход его врага - отчима.
Тиберий злорадствовал, однако не долго. Скоро у молодого полководца дела пошли успешнее. Даже Веллей Патеркул, чуть ли не боготворивший Тиберия, в 8 году отметил, что опыта и способностей в стратегии и дипломатии у 50-ти летнего Тиберия явно не больше, чем у 23-х летнего Германика.
В 9 году вождь Батон Паннонский посорился с другим Батоном, Иллирийским. Дело в том, что Германик предложил зарыть топор войны и пойти на переговоры. Первый Батон хотел замирения и собирался отпустить римских пленников на все четыре стороны, второй же рассчитывал биться до конца. Когда послы Германика прибыли к Батону Иллирийскому, он объяснил им, что его паннонский коллега казнен, а паннонцы признали власть иллирийского вождя и жаждут крови, после чего по своей традиции обокрал делегацию и отправил обратно без гроша в кармане. Война продолжилась. Самый мощный замок иллирийцев - Сплонум - Германик, по сообщению историков Диона Кассия и Тита Ливия, взял хитростью. Поняв, что его стены из дерна, камня и буковых стволов не разбить и не поджечь, военачальник ночью отправил к замку группу легионеров, знающих местные наречия. Один из них, германский конный пращник Пазион, отыскал на стене ночный караул и броском камня убил одного из стражников. Пока караул стал разбираться, что случилось, римляне завопил во все рты на иллирийском языке, что в городе лазутчики. Стражники сбежали со стен в город и даже завязали драку друг с другом, а римляне перелезли через стену и открыли ворота, после чего разожгли большой сигнальный костер. Римское войско беспрепятственно вошло в город и обезоружило гарнизон. В городе нашли шлемы и доспехи погибших легионеров второй когорты VI Победоносного легиона. Германик преклонил колено перед знаменем когорты и велел также поступить солдатам и офицерам. Из Сплонума весной 9 года новой эры Германик вышел в динарские горы и, пройдя через них без потерь, уничтожил у города Бурна армию Батона Иллирийского. Германик перешел нагорье в обратном направлении и возглавил малый отряд своей армии в 10 тысяч человек числом, собранный из разрозненных частей к северу от нагорья, оставив в Бурне и на юге нагорья несколько легионов и вспомогательные отряды. Германик сразился с иллирийцами и паннонцами у горной твердыни Сереций, а потом осадил ее. За счет недели непрерывных и неистовых штурмов Германик измотал иллирийцев так, что почти все воины неприятеля умерли от нехватки сна, тогда как своих легионеров он заменял несколько десятков раз. После падения Сереция и взятия прибывшим вновь Тиберием крепости Андетриум Батон был загнан в кольцо в долине родного племени перустов, однако выскользнул из окружения и всю осень петлял с соотечественниками по городам, пока не оказался в безвыходной ловушке в ущелье. Он сдался Германику, который неожиданно для повстанцев принял его с уважением и обращался к нему как к равному себе. Вопреки воле Тиберия полководец оставил мятежнику жизнь и поселил его на вилле в Италии. Вскоре восстание ценой уничтожения многих бунтовавших народов и жизней тысяч легионеров сошло на нет. Поборы оказались частично сняты, но не исчезли. Отныне в Риме старались больше не обсуждать иллирийскую религию и сделали в северных Балканах зону свободного вероисповедания.
"...Далматские племена <...> были усмирены лишь тогда, когда их почти полностью перебили не только под предводительством Цезаря Германика, но его собственной силой и оружием".
— Веллей Патеркул. II. 115, 4
Однако молодой герой не торопился почивать на лаврах. Когда Германик направлялся в Сенат извещать о великой победе, ему передали грозную весть о катастрофе Квинтилия Вара в Германии. Три Галльских легиона и их лидер, проведя много месяцев за Рейном, погибли в кровавой бойне с германцами в Тевтобургском лесу. 26-ти летний амбициозный конунг (князь у древних скандинавов и германцев) свирепых херусков и бывший офицер римского легиона Арминий или Герман, будущий герой нацистов и, по их мнению, первый ариец, поднял против римлян обширное восстание. Свыше 30 германоязычных племен от Северного моря до берегов Эльбы и Дуная собрались для удара по римским гарнизонам и изгнания оккупантов. Теперь у Германика появился враг, с которым будет связана вся его будущая карьера. Арминий же, зная о великолепной балканской кампании Германика, мечтал сражения с ним. Намечалась грандиозная битва.
