Порой складывается впечатление, что Писареву с кем бы ни спорить - лишь бы спорить, уж такая задиристая натура. К тому же каждая новая полемика приносила ему всё новых читателей. Пусть не все соглашались - но читали все!
Так да не так. Годы творчества Писарева позже назовут годами безвременья, когда высказываться в печати по вопросам политическим было совершенно невозможно.
И если хочешь сообщить публике свои мысли по поводу чего бы то ни было (хоть экономики, хоть образования, хоть женского вопроса), выскажись в критической статье, посвященной произведению, уже прошедшему цензуру, уже напечатанному и всем известному. Ответь прославленному коллеге, в чём он не совсем прав.
Так двадцатилетним Дмитрием Ивановичем была написана статья "Мотивы русской драмы" - не столько о "Грозе" Островского, сколько о статье "Луч света в тёмном царстве" Добролюбова.
Все мы помним, что у Добролюбова "тёмное царство" доживает последние годы, но само собой ничто в прошлое не уходит, и нужна прямо-таки сакральная жертва, чтобы люди увидели и поняли: так жить нельзя. И жертвой становится светлейшая личность, которая не мирится, бунтует, и раз уж не может жить по своей воле - вообще отказывается жить.
Писарев не согласен с коллегой ни по одному пункту!
Прежде всего, тёмное царство - это не богом забытые берлоги старообрядцев, не заповедники "древлего благочестия", подлежащие осмеянию и забвению. Увы - это Россия. Модель России, в которой так же, как и во всей стране, иерархия незыблема, решения принимают единицы - а миллионы не смеют выходить из повиновения. Ни делом, ни даже помыслами.
Но быть может, эти единицы правят так, что лучше и невозможно? Но позвольте, один из столпов города возмущён мыслью, что от гнева божьего можно "рожнами какими-то обороняться". "Какое ещё к лешему елестричество?!"
И получив такую отповедь (вместо денег на громоотводы), Кулигин вздыхает"...честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые ещё больше денег наживать".
Рабское общество, или скажем мягче, патриархальное. Что нужно, чтобы в нем отвоевать себе право на самостоятельность? Как минимум - ум, логика, воля. Крайне желательно образование. А ещё? Интуиция, умение разбираться в людях. Есть ли хоть что-нибудь из этого у Катерины? Увы, ничего!
Чем же она понравилась не только зрителям, но и критикам? Кротостью, впечатлительностью, мягкостью натуры - трогательна! Возле таких греются душой - и прощают им незрелость чувств и мыслей, детскость, инфантилизм. "Совсем дитя", - это же звучит по отношению к женщине как похвала! Но пожизненное дитя не может без руководства, вопрос только, насколько это руководство доброжелательно. Свекровка не любит? Заела-запилила? И это - основание проститься с жизнью?
Импульсивность, порывистость - неумение управлять собой. Ни чувствами своими, ни поступками. Непредсказуемость.
Несформированность личности! Как у Обломова. Что, казалось бы, общего? Как ни удивительно, общее есть: это идеально счастливое детство в окружении одних только любящих людей. Оба героя всё время возвращаются мыслями к потерянному раю, не понимая, что такое детство и такие люди не готовят ко взрослой жизни, оставляют подрастающего ребёнка безоружным.
Но при этом Катерина - всё же натура более сильная, чем Илья Ильич, есть в ней творческие задатки, есть потенциал. Обломову и образование не помогло, а Катерине оно помогло бы. Как минимум, не пугалась бы ни грозы, ни полоумной барыни. Но увы...
Имеет значение даже то, как Катерина на сцене одета. Если в европейском платье - зрителю трудно понять, почему бы ей не найти себе дела?
А если в бесформенном шушуне и кичке (как и должно быть) - понятно, что здесь и мысли не могло возникнуть ни о "деле", ни о мире. Никакого понятия о том, как жизнь устроена!
Нет, пьеса не о "луче света" и не о "герое времени". Пьеса о времени и о стране, в которой не свободен НИКТО. И конфликт её - не конфликт личности и среды, а острое противоречие назревших перемен - и нежелания хозяев жизни менять хоть что-нибудь.
А между тем общество стояло на пороге больших перемен. Наступал 1861 год...
Пришло - таки осознание, что и "Катеринам" нужна грамота! Едва ли не единственная статья Писарева почти без критики, а просто радостная - о начале выпуска "Библиотеки для народа".
"Мы не видели, не хотели видеть, что позади нас миллионы людей, которые имеют одинаковое право на человеческую жизнь...Без этих миллионов мы недалеко уйдём со своей привозной цивилизацией и со своим просвещением, взятым напрокат!"
Правда, Писарев замечает, что некоторые авторы "Народной библиотеки" увлеклись нравоучениями-назиданиями, но их книжки останутся без внимания - вот и всё. А то, что к народу придут Крылов, Кольцов, Лермонтов - замечательно. Давно пора.
Наступало десятилетие оптимизма: впервые русская интеллигенция почувствовала себя нужной, востребованной. Тысячи рабочих мест в провинции - такое поприще для желающих служить народу!
Увидеть результаты реформ Писареву, однако, не пришлось: погиб случайно и нелепо. Утонул...
Ему было двадцать семь лет.