В честь Дня Медицинского Работника предлагаю почитать на досуге короткий отрывок из моей первой книги о начале службы в ГСВГ:
«Гвардейский 67 мотострелковый полк стрелял практически днём и ночью, особенно перед итоговыми проверками. Разумеется, кроме выходных дней, когда местным жителям ближайших саксонских деревень разрешалось посетить лес и ближайшие поля…
В один из напряжённых дней прапорщик Кантемиров зашёл на обед во внутренний двор расположения полигонной команды, состоящий из солдатской казармы с небольшой столовой, баней, складов, ремонтных мастерских и отдельного офицерского домика, где сам и жил.
Навстречу выбежал дежурный по стрельбищу, механик-водитель одной из БМП, взглянул на командира и радостно доложил:
– Товарищ прапорщик, приходил «Эти жёлтые ботинки» и просил передать, что у них сегодня ночные стрельбы будут кумулятивными снарядами. И чтобы мы больше мишеней готовили «на вкоп».
– Не понял, боец! Кто приходил? – Удивился начальник стрельбища.
– Так вы ещё не знаете? – ответил с улыбкой рядовой и с гордостью за второго командира (первым был Кантемиров) продолжил: – Это же наш командир девятой роты старший лейтенант Чубарев. Он уже второй день рассекает по полку в неуставных жёлтых сапожках. Саламандра! Вот мы и прозвали его «Эти жёлтые ботинки».
– Это как в песне у Жанны Агузаровой? – Задумчиво уточнил Кантемиров.
– Ну да! – Засмеялся довольный механик и важно добавил: – Ну а чё? У Чубарева отец – генерал, и ему всё и на всех по хер.
«А у меня отец – шахтёр. И я хожу по стрельбищу в солдатских сапогах», – подумал молодой прапорщик. Командира 9 МСР, старшего лейтенанта Михаила Чубарева, начальник стрельбища считал своим другом. Они познакомились, когда молодой взводный, только что из училища, прибыл принимать стоявшие на качалках БМП взвода, а новый начальник стрельбища только получил прапорщицкие погоны.
Кантемиров пригласил взводного отобедать у себя в домике, чем армейский бог послал. А Чубарев, едва переступив порог, тут же потянулся к книжной полке прапорщика. Так на основе любви к чтению и завязалась их дружба.
Вскоре офицер стал самым молодым командиром роты в части. 9 МСР была в то время отличной, поэтому дневала и ночевала на полигонах, включая войсковое стрельбище Помсен. Именно эта рота должна была по решению командира полка проводить ротные учения с ночной стрельбой во время итоговой проверки.
Прапорщик был удивлён и разочарован поступком старшего лейтенанта Чубарева. Ни для кого не было секретом, что отец Михаила служит в штабе бронетанковых войск и дружит с курсантских времён с комдивом генералом Головнёвым.
Молодого человека только злило, что именно Миша Чубарев, умный, спортивный и весёлый офицер, которого он считал своим другом и даже гордился этой дружбой, вдруг решил таким образом показать своё положение в гарнизоне.
«Ну и щеголял бы в своих ботинках по плацу, раз ему, генеральскому сынку, никто не указ. Так нет же, блин, припёрся на МОЁ стрельбище. Выёживаться тут будет! Перед кем? Надо поговорить с ним и послать его куда подальше…» – обедая вместе со своими операторами, зло рассуждал про себя начальник стрельбища.
И тут же на ум пришли слова классика:
«А отец, говорил,
У меня генерал.
А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
Говорил, будто все меня продали...»
Кантемиров знал, что ротный по устоявшейся между ними традиции обязательно зайдёт к нему на ужин перед ночной стрельбой, и решил отложить тяжёлый разговор до вечера. И вот, как обычно, командир девятой роты с пакетом в руке вошёл во двор расположения стрельбища ровно в 19:00.
Старший лейтенант был одет в новый зимний танковый комбинезон (высший шик в пехоте…) и обут в ярко-жёлтые кожаные сапожки. Чубарев немного прихрамывал.
«Жмут-с новые сапожки генеральскому сынку», – злорадно подумал прапорщик и хмуро сказал:
– С обновочкой тебя, офицер.
– И ты, Брут? – устало произнёс гость и протянул пакет с бутылками пива. – Накорми вначале, потом поговорим.
Законы армейского гостеприимства никто не отменял. Оба зашли в офицерский домик. Михаил аккуратно разулся. Тимур взял в руки сапог и внимательно разглядел немецкую обувь.
Он видел эти кожаные сапожки фирмы «Саламандра» стоимостью триста девяносто марок (при зарплате прапорщика в пятьсот марок) в городе, в самом дорогом немецком магазине «Экскьюзит».
«Да уж, да уж. Куда нам до китайских Дауш…» – Тимур опять вспомнил слова из песни Владимира Семёновича.
Чубарев по привычке сел за стол, открыл одну бутылку, разлил пиво по кружкам и залпом выпил свою. Затем пододвинул тарелку жареной картошки с тушёнкой, начал жадно есть и одновременно говорить:
– Блин, достали все с этими сапогами. Уже прозвище дали… Знаешь, в городе есть бассейн?
Тимур согласно кивнул, Миша продолжил:
– Я в кои-то веки из-за этой грёбанной боевой подготовки в свой первый за весь месяц выходной вырвался там поплавать. И ударился под водой пальцем ноги о лестницу. Попала инфекция…
Палец начал болеть и распух. И вот, Тимур, хорошо помня ещё с училища: «Бойся трёх ВВ: Военного Врача, Военного Водителя и Взрывчатого Вещества», – пошёл сдаваться в плен в наш полковой медицинский пункт к капитану Пташке.
И этот эскулап, недолго думая, удалил ноготь с пальца. А сейчас в роте перед итоговой проверкой всего три офицера: я, взводный Климов и молодой замполит. Поэтому вопрос о больничном даже не стоял.
На следующий день, когда я припрыгал на одной ноге в штаб, командир полка тут же приказал взять его уазик и достать себе любую обувь, в которой я смогу ходить и командовать ротой. И ты представляешь, я нормально шагаю вот только в этих «саламандрах»…
И ещё! В «Экскьюзите» продавщица (блин, такая немочка!) втюхала мне специальный крем для этих сапог по цене двадцать девять марок. Миша сделал паузу, задумался, глотнул пива и перевёл потраченную сумму в жидкую валюту:
– Представляешь, я купил один тюбик немецкой ваксы стоимостью в две бутылки водки «Лунникофф» (каждая – 0,7 литра по 13,50 марок). С ума сойти… Прапорщик, почему не пьешь моего пива?
Кантемиров только слушал и улыбался. Жизнь входила в нормальное русло. С души камень упал. И Тимур предложил от всей загадочной души:
– Слушай, ротный, а почему мы с тобой, два нормальных парня, пивом давимся? А не махануть ли нам весьма кстати упомянутой тобой водочки «Лунникофф»? У меня полфуфырчика в холодильнике охлаждается. А пиво лучше взводному оставим.
И они маханули по пятьдесят! Потом ещё раз – по полтинничку. Да под такую закуску… Через полчаса начальник стрельбища вместе с командиром роты вышли из домика. Наступила на удивление чёрная ночь с яркими звёздами на небосклоне. Редкая саксонская ночь…
И сразу стало хорошо слышно, как из динамиков громкоговорителя директрисы раздаёт команды взводный 9 МСР лейтенант Сергей Климов. Ещё недавно, весной, бойцы выстраивались прямо под окном директрисы и выслушивали команды и рекомендации по стрельбе из бокового окна вышки, которое надо было ведущему стрельбу офицеру постоянно открывать.
Летом окно оставалось открытым, если не стреляли боевыми из орудия БМП. Зимой же окна закрывали от холода двойными рамами, а расчёты каждый раз бегали по металлической лестнице за приказом прямо на второй этаж вышки.
И вот в один прекрасный весенний день офицер после боевого заезда открыл окно, коротко и ёмко сказал всё, что думает по поводу только что проведенной стрельбы, и слишком резко (в сердцах сказал, болея за дело ратное) закрыл окно.
А стекла в наших окошках были непростыми. Простые стёкла просто разлетались бы от боевых стрельб. И вот тяжёлое специальное стекло не выдерживает постоянных толчков, вылетает из рамы и падает прямо на голову одного из бойцов расчёта, построенных внизу вышки.
В общем, солдата спас шлемофон на голове и твёрдая черепная коробка (и первое, и второе – самые лучшие в мире…). Стекло на куски, у солдата шишка и лёгкая временная контузия, даже в санчасть не обращался. И даже получил краткосрочный отпуск на Родину, видимо в качестве моральной компенсации за голову...
При смене оборудования на стрельбище заместитель командира полка гвардии майор Тасоев приказал установить на Центральной вышке и на вышке директрисы БМП по два мощных громкоговорителя, и сейчас офицер, ведущий стрельбу, подавал свои команды через микрофон (прям как конферансье на сцене).
Слышно было далеко, и если днём офицеры старались воздерживаться от резких, но по-своему справедливых высказываний, то на ночных стрельбах руководители стрельб отрывались от души, и можно было услышать много витиеватых фраз, разносившихся эхом по всей округе. Иногда был высший пилотаж – заслушаешься…
Друзья с удовольствием выслушали очередную тираду офицера и пошли в темноту, каждый на своё служебное место: Кантемиров – на Центральную вышку, менять старшего оператора; а Чубарев захромал на вышку директрисы БМП, заменить командира взвода. Ночь была тёмная... А жизнь была прекрасна и светла!».
P.S. Лично у меня остались самые лучшие воспоминания о военных врачах Гриммского гарнизона. Один раз лежал в госпитале с гастритом (привет солдатской столовой в Елани) и пару раз обращался в медсанбат. Спасибо всем!
А медицинские сёстры? Но, это уже отдельная тема разговора…
P.S. Теперь о книгах: я успел выпустить в электронном формате PDF пять книг о службе рядового и прапорщика Кантемирова в ГСВГ: "Кто сильней – боксёр или самбист" и семь книг о секретной работе лейтенанта милиции: "Жизнь за жильё".
Все книжки продаются на платформе "Цифровая витрина", которые находим по названию, или по автору – Роман Тагиров. Первые пять по 99 руб. за штуку, остальные – по 149руб. (они больше по объему): https://www.cibum.ru/book/my
Предлагаю желающим купить все книги разом (12 штук) за 900 руб… Деньги скинете мне на карту Сбера, а я отправлю книги в четырёх письмах.
Так быстрее и лучше доходят, выслал многим камрадам. Кому интересно, и кто ещё не получил седьмую книгу ЖЖ, пишите мне на tagitus@yandex.ru
