Свинцовые тучи тяжело плывущие по низким, гляди того и раздавят, небесам. Пронзительный и пробирающий до костей ветер. Льдистый, ноздреватый снег, который тая, не истекал ручьями, а лишь оседал, впитываясь в землю и создавал мешанину из грязи, льда и талой воды…
Весна в Ливонии была совсем не такой как на Руси.
Даже птицы, её вестники, были черными, большими грачами. Не пели здесь жаворонки в небе.
Лес, лес да поляны. Хутора, изредка небольшие деревеньки, поселения при замках— города местные.
В церквях в время службы сидят, крестных знамений не вершат ни перстами ни ладонью и крестов на себе не носят.
Бесова земля. Волчья.
С войной развелось волков в здешних лесах тьма. Их вой доносящийся по ночам отовсюду стал неотъемлемой частью того из чего состояла теперь Ливонская земля. Как соловьиные трели в курских пределах, откуда происходил стрелец Акинфий , Митрофанов сын.
Уж пятый день как пошел блуждает он по этим треклятым чащобам. Таясь, обходит стороной хутора и поселки. Люди здесь чужие, непонятные, войной озлобленные. Натерпелись они и разных поборов ото всех и детей растят, от изнасилований родившихся. Хлебнули тяжкой доли троеданников. Им одинокого, от своих отбившегося, стрельца порешить, как облегчиться, зазору какого-либо для себя в этом не видят. Хотя, что стрелец? И жолнер и королевский драгун не избежали бы печальной участи для себя, попадись они местным по одиночке. Что лях им, что свей, что русский – все одно -- гости незваные.
Было бы еще отбиться чем, если что такое.
Только пищаль при себе да пара зарядов без пуль. Попугать разве только. Ни сабли, ни бердыша, ни ножика даже.
Аника воин.
Пальнул тогда разок и побежал не разбирая дороги, жизнь спасая.
Ох и попали они тогда как кур в ощип.
Два десятка стрельцов костьми легли. Многие и не проснулись даже, когда их рубили , словно капусту шинковали. То ли свеи, то ли ляхи—не разобрать впотьмах было. Много их сейчас, по Ливонии, оружных людей ходит. Стреляют да режут друг дружку…
Как царь-батюшка Иван Васильевич втемяшил в голову светлую свою по морям русским самим торговать, так не видать конца-краю войне этой.
То русские всех бьют, то все русских бьют, то вновь русские одолевают. Сейчас, правда, не поймешь, чья берет. Все, вроде, при своем, да только воеводы всё пределов своих выяснить не могут. Вот и снуют по захолустьям чухонским царские стрельцы, жигимондовы жолнеры и свейские драгуны.
Гоняются друг за другом. Иногда кто-то кого-то на его погибель и догонит… Как в этот раз.
Акинфий продрог и проголодался. Второй уж день минул, как последний сухарь сжевал. Сколько он еще проплутает пока к своим выберется – одному Богу известно. Да и где эти свои? На какую сторону идти? Все здесь перепутано. Враги могут оказаться на востоке, а свои далеко к западу или на север.
Кафтан сплошь забрызган грязью, полы намокли и стали тяжелыми, словно железными. Сапоги напитались водой и норовят сползти с ног (пришлось прихватить их бечевой). Шапка тоже взмокла, что снаружи от воды, что изнутри от пота – насквозь. Просушиться бы…
Близился вечер. Надо бы присмотреть ель поразлапистей для ночлега. Не бог весть что, но все же не под открытым небом. Благо ели здесь на редкость громадные. И оттого верно леса здесь такие – без подлеска, без кустарника. Волки страсть такие места любят. Раздолье для бега и петлять особо не надо.
Даже валежника здесь нет – все местные смерды растаскивают на протопку. Им рубить деревья заповедано. Хоть власть уже и сменилась здесь сколько-то раз, но все равно деревья промышлять боятся. То ли возвращения прежних хозяев боятся, то ли в нынешних не верят.
При прежних, которые сейчас за Двиной от войны прячутся, с порубщиками-браконьерами поступали круто. Вспарывали им живот, прибивали конец кишки к стволу так называемого древа наказания и водили вокруг, пока кишки до конца не намотаются.
Когда русские первый раз сюда пришли, чухонцы было посрубали ненавистные им деревья, но потом военная фортуна повернулась обратной стороной. Русских вытеснили из этих пределов и возвернувшиеся в свои замки рыцари и бароны жестоко покарали тех, кто поверил в то, что их власть кончилась бесповоротно...
Потом снова пришли русские, и вновь отступили, потом снова вторглись…
Вот такая чехарда.
Ливонцев-то разбили. Но за них вступились и свеи и ляхи. Годов двадцать, почитай, этой заварухе. Ему, Акинфию, лет, может, лишь на пяток больше, чем этой войне…
Течение его мыслей прервалось тем, что внезапно лес расступился, и его взору предстало довольно обширная, свободная от снега поляна, а на ней – полуразвалившаяся избушка-мыза.
Слава Вседержителю! Не дашь пропасть чаду своему в глухомани этой. Согреюсь и просушусь, подумал Акинфий. А в тепле и голод не так мучителен. А к голоду стрельцы привычны. Все одно – пост, и да Пасхи еще не близко.
Эти мысли словно окрылили его и придали сил. Он быстро преодолел расстояние до порога строения.
Когда-то это было что-то наподобие лесной сторожки или охотничьего домика. Давно покинутая и заброшенная постройка эта представляла собой теперь жалкое зрелище. Крыша основательно просела, и под ее весом почерневшие бревна выперло из рубленных пазов. Из-за этого казалось, что изба эта была словно бы сооружена гигантскими муравьями. Кое-где в проемы, образованные сместившимися бревнами, можно было просунуть где руку, а где и голову. Двери были сорваны с петель и лежали на пороге. Входной проем зиял чернотой, словно омут. Акинфий бросился в него, стремясь обрести приют под какой-никакой но, крышей.
Вбежал и остановился, как вкопанный. Глаза еще не привыкли к темноте, но стрелец почувствовал, что-то здесь было не так. Внутри стоял дух, который совершенно не мог соответствовать покинутому жилищу. Место было занято.
Тяжело пахло псиной, тухлым мясом и еще таким, что Акинфий не спутал бы ни с чем. Пахло кровью. Причем кровью, пролитой совсем недавно. День или два, не более.
Станьте частью нашей дружной компании)) Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал.
#фэнтези #мистика #ужасы #книги #чтение #романы #проза #читать #что почитать #книги бесплатно #бесплатные рассказы #волки #оборотни #приключения