Как только на Россию посыпались западные санкции, иностранные компании, работавшие в нашей стране, громогласно заявили, что уйдут с нашего рынка. Но в действительности ушло всего 20 % брендов, а некоторые ушедшие, видимо, самые хитрые, втихаря вернулись, правда, под другими логотипами.
Наши недруги стали злословить, мол, россияне больше не будут ездить на «Фольксвагенах», но тут же наш рынок заполнили китайские и иранские автомобили. Все плохо — не на чем ездить! — кричат злопыхатели. А на чем же мы ездим, если по 4 часа проводим в пробках, читая какую-нибудь информацию в айфоне, который тоже вроде бы ушел, но продается у нас?
Мы бедные и несчастные: у нас и «Нутеллы» нет, и машин нет, и, вообще, стало плохо жить, — так считают некоторые блогеры из-за кордона.
Действительно, у нас ничего нет, и мы стали плохо жить с уходом иностранных брендов?
По словам политолога Андрея Перлы, наши бывшие люди, которые с февраля прошлого года расселились по Европе, по Дубаям и Эмиратам, постепенно теряют представление о реальности. Им действительно кажется, что Россия погрузилась в нищету, что у нас пустыне полки в магазинах, о чем они всем рассказывают на каждом углу.
Все это, конечно, смешно, но наши недружественные партнеры исходили из того, что смогут применить к России некие ультимативные санкции, которые чуть ли не мгновенно уничтожат русскую экономику. Байден заявил, что доллар будет по 200 рублей.
И где всё это?
Россия всё меньше и меньше покупает на внешнем рынке что-либо за доллары. Кстати, не только мы. На внешних рынках увеличивается оборот национальных валют других стран. Доля юаня растет в международных расчетах, с Индией мы торгуем в рублях и рупиях. С Ираном скоро начнем торговать в специально созданной цифровой валюте.
В такой ситуации не вполне понятно, чего мы лишились с приходом западных санкций? Но, если честно, то кое-чего лишились.
Мы, например, лишились джинсов Levi's, произведенных в Европе. Но это не имеет существенного значения, поскольку народ прекрасно пользуется пакистанскими «Левисами». Некоторые компании перешли на параллельный импорт, и в большой степени это коснулось электроники. А параллельный импорт идет к нам через Турцию, в которой нам Эрдоган помогает.
Сегодня инфляция в России около 10%, то есть не больше, чем в большинстве стран Западной Европы, которые обложили нас тяжелыми санкциями.
Самые тяжелые потери понес наш автомобильный рынок. Да, например, какой-нибудь «Фолксваген Гольф» теперь в России не продается. Зато большую часть российского авторынка занимает Китай. С одной стороны, у нас появляются китайские бренды, которых раньше не было. С другой — на российский рынок приходят Фольксвагены и Тойоты, произведенные в Китае специально для китайского рынка.
Да, произошло серьезное переформатирование рынка электроники, особенно в части смартфонов и ноутбуков. Но в бытовом смысле дефицита их нет, правда, бренды другие и заводы другие.
Кстати, американские бренды как раз-таки не ушли с нашего рынка. Но причина здесь очень простая: вы не найдете на свете американского товара, произведенного в США. Это относится и к телефонам Apple, и к джинсам Levi's. Турция, Пакистан, Тайвань, Китай — вот производители американских брендов.
Гораздо более серьезная ситуация с попытками Запада ограничить наш экспорт в плане того, что составляет основу российской экономики. Они пытаются сделать так, чтобы мы не могли продавать нефть и газ, однако, ничего у них не получилось.
Они сумели существенно ограничить нашу торговлю зерном, металлами. Они пытаются заставить Росатом уйти из целого ряда стран.
Эта торгово-экономическая война будет продолжаться. Мы можем быть уверены, что, по большому счету, мы её выиграем в том смысле, что, как сказал Владимир Путин, никакого обрушения экономики не произойдет.
Но ущерб от этих санкций взаимен. Да, они сумели сосредоточить свой ущерб на некоторых странах Европы. Больше всех страдает Германия, которая, по сути, платит за весь Евросоюз за санкции против России.
Как бы нам ни было забавно, когда рассказывают, что у нас больше нет вкусного мороженого, надо понимать: мы живем теперь в мире, который будет очень серьезно разделен.
Действительно, будут товары и компании, которые будут работать в одной части этого мира (Запад), и не будут работать в другой его части (Россия, Китай, Иран, Индия и т.д.)
Это надолго.