© Автор перевода с испанского языка: Наталия Ривера-Росалес (Natalia Rivera Rosales).
Источник: перуанский журнал «TV +», 15 февраля 1999 гоад.
© Текст: Сандро Вентура (Sandro Ventura).
Во время своего визита в Лиму Шакира побеседовала с «TV+» о своём свежем диске и номинации на премию «Грэмми».
ШАКИРА НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА
Короткое рекламное турне снова привело её в Лиму. На сей раз Шакира посетила нас со своим новым диском в руках и с надеждой получить премию «Грэмми», на которую номинирована в этом году. «TV+» побеседовал с популярной певицей, которая, всегда с неизменной улыбкой, продемонстрировала своё невероятное личное обаяние.
«¿Dónde Están Los Ladrones?» — название последнего альбома Шакиры, в который вошла уже известная песня «Ciega, Sordomuda». Успех остаётся основной составляющей жизни этой миниатюрной колумбийки, и, благодаря её весёлым и запоминающимся песням, она за короткое время сумела превратиться в одну из самых значительных фигур латиноамериканской музыкальной сцены. Получившая номинацию на «Грэмми», Шакира в очередной раз посетила Лиму в рамках турне, в ходе которого хотя и не пела, зато очаровала своим обаянием и простотой.
— Уже несколько месяцев, как на музыкальный рынок вышел твой новый альбом «¿Dónde Están Los Ladrones?». Всё ещё не исполняешь эти песни на живых выступлениях?
— Мы пока ещё не начинали новый концертный тур с репертуаром этого диска. Думаю, начнём в конце этого года или в начале двухтысячного.
— В начале двухтысячного — звучит хорошо, не так ли?
— Да, звучит даже слишком торжественно, и пока это так и остаётся турне, которое мы даже не распланировали. На самом деле, мы реализуем небольшой рекламный тур в поддержку альбома в странах Азии, в Европе, на Среднем Востоке, а уже потом начнём давать концерты.
— Ты довольна результатами этого диска?
— Этот альбом — нечто большее, чем я ожидала. Трудно в этом признаться, поскольку предполагается, что ты не должна хвалить сама себя, если ты не королева красоты и не боксёр. Но, на самом деле, я влюблена в этот альбом.
— Больше, чем в предыдущий?
— Если бы ты задал мне этот вопрос три года назад, я бы ответила, что «Pies Descalzos» — лучший альбом, который я создала за всю свою артистическую карьеру. Но сегодня могу сказать тебе: моя лучшая работа из всех, что я сделала за те десять или одиннадцать лет, что занимаюсь этой профессией, — «¿Dónde Están Los Ladrones?».
— Почему? Какие различия находишь в сравнении с тем, что делала прежде?
— Это шаг вперёд. Данный альбом — результат того, чему я научилась и что наблюдала за всё то время, которое прошло с момента выпуска «Pies Descalzos». Это альбом, в котором я эволюционировала как исполнительница, композитор и продюсер. Это результат многих приобретённых знаний и многих пережитых эмоций.
— «Pies Descalzos» стал настоящим событием. Получается, этот новый диск рождался на фоне больших ожиданий?
— Да, особенно потому, что Pies Descalzos» достиг определённого уровня признания, и было очень трудно начинать новое дело с этой отправной точки. Было сложно создавать диск, который оправдал бы ожидания публики. А ведь люди всегда ждут, и ожидания порой очень трудно удовлетворить. Воображение переоценивает вещи, поэтому многие могли оказаться разочарованными, если бы я не оправдала эти ожидания, созданные публикой.
— Ты много думала о публике, когда дело дошло непосредственно до создания этого диска?
— Именно так и было до того, как войти в студию, — у меня дрожали колени. Думала о своей публике, о своей семье, о своей стране, о своей звукозаписывающей компании, даже о себе самой, потому что не хотела разочароваться. В виду того, что творчество — вещь непредсказуемая и никогда не знаешь, куда оно тебя приведёт, уровень нервозности был логичным последствием. Однако, как только я оказалась в студии, позволила себе полностью отдаться волшебству этой обстановки и тому, что действительно чувствовала и хотела выразить.
Считаю, что в тот момент, когда появляется вдохновение, невозможно думать ни о каком-то определённом смысле, который ты хотела бы донести, ни о какой-то конкретной публике, которую хотела бы завоевать, ни о количестве копий, которые хочешь продать. В такой момент ты даже не знаешь, что именно думать, потому что в музыке есть правило: думать запрещено. Когда передо мной лежит чистый лист, стараюсь повиноваться необходимости выразить свои мысли, чувства и идеи. Всё остальное вокруг меня словно исчезает.
— Однако ты должна была думать о том, чтобы создать альбом, который отличался бы от твоего предыдущего диска.
— Когда ты стоишь на пороге нового начинания, довольно трудно знать, в каком направлении сделать первый шаг. Критика порой может быть очень жёсткой по отношению к артисту. Если ты в чём-то меняешься, тебя упрекают в том, что ты слишком изменился, а если наоборот — все говорят, что ты делаешь всё то же самое, что и раньше. Ты должна найти золотую середину и суметь остаться собой. И одновременно с этим осмелиться взять себе то право, которое есть у каждого артиста: развиваться, чтобы творить новое.
— Считаешь, что тебе это удалось?
— Я решительно в этом убеждена, потому что «¿Dónde Están Los Ladrones?» — это отражение меня самой. Это та же самая артистка, только с новым жизненным опытом. Ведь не зря устроено так, что дни и секунды не проходят напрасно. Оставляют след.
— В любом случае, в музыкальном отношении это более «электрический» диск. Как раз электрогитары преобладают здесь в значительной степени…
— Точно! Этот альбом такой же акустический, как и предыдущий, но в нём гораздо более ощутим электрический элемент.
— Заметно, что в его создание как продукта, было вложено гораздо больше.
— Безусловно, бюджет этого диска был значительно шире, что позволило мне провести в студии больше месяцев в творческом поиске. Бюджет даёт тебе такое преимущество, поскольку ты можешь оплатить больше студийных дней, и за это время можешь лучше углубиться в исследования и детали. Потому и получился альбом, в котором я смогла показать всё, чему научилась в музыкальном отношении. Вложенные в него средства дали мне такую возможность.
— А каково работать с Эмилио Эстефаном? С одной стороны, полагаю, это, должно быть, большой опыт, но с другой, — когда вдруг рядом с тобой оказывается столь важный продюсер, возникает необходимость соответствовать определённым параметрам.
— Что ж, Эмилио — очень умный человек, который, в свою очередь, проявил большое уважение и доверие к моей работе, оставив на мне творческую ответственность за это дело и позволив развить этот проект без вмешательств и препятствий. У меня была полная свобода для разработки собственных критериев. Когда мы начали работу над этим альбомом, он сам дал мне понять, что нет необходимости его вмешательства в творческую часть, поскольку у меня была чёткая концепция диска. Тогда он отошёл в сторону и сказал: «Я буду находиться рядом, чтобы, в случае необходимости, предоставить тебе весь тот свет, который помог бы тебе в «тёмные» моменты, весь тот опыт, что я наработал за двадцать лет, а также буду состыковать части головоломки в целом».
— Одной из самых больших наград за весь этот труд стала твоя номинация на «Грэмми».
— Быть номинированной в первый раз — это серьёзный стимул. Об этом мечтает любой артист. Если нужно добиться какого-то признания в этой жизни, пусть это будет «Грэмми».
— Всегда делаются определённые ставки по поводу этой премии. Как ты ощущаешь атмосферу? В свою пользу?
— Получить номинацию —это уже само по себе большое достижение. Я уверена, что всё может случиться, что всё возможно в пределах возможного. Конечно, не могу скрыть мечты о том, как здорово бы было получить эту награду, но также хочу уточнить: даже если бы я её не выиграла, восприняла бы это с полным пониманием, и это не стало бы поводом, чтобы не работать дальше. Понимаю, что всё это — часть Божественного замысла. Я всегда считала, что существует какой-то план для каждого из нас. Если данная премия входит в этот план, — великолепно! Но, если нет, — сумею это принять, поскольку верю, что уж если человеку действительно что-то суждено для его блага, — оно придёт. Доверяю Божьему промыслу.
— Ты номинирована в категории «Альтернативный рок». Это выглядит довольно странно, учитывая общую картину номинантов в этой области. Ты соперничаешь с такими совершенно разными по стилю группами, как Aterciopelados, El Tri, Enanitos Verdesи Maná.
— Это верно! У всех этих групп — очень разные стили.
— Но, к чему я веду: чувствуешь ли ты себя частью альтернативного рока и считаешь ли правильным быть кандидатом в этой категории?
— Как говорят на моей земле: дарёному коню в зубы не смотрят. Но, в любом случае, чувствую, что я всегда шагала по этой тонкой линии, разделяющей поп и рок. Я попсовая певица с рокерским сердцем. Думаю, также очевидно, что я вкладываю ту энергию, которую даёт мне рок, во всё, что делаю. Всегда — и именно потому, что нахожусь как бы на стыке двух направлений — я чувствовала себя как девочка, которую никто не хочет приглашать на праздник. Для рокеров я считаюсь поп-певицей, а для тех, кто исполняет поп-музыку, я — рокерша. Поэтому всегда нахожусь на этаком рубеже.
— Но ведь верно и то, что ты — одна из немногих женщин-певиц, на стиль которых влияет и поп, и рок. Не так много людей в Латинской Америке, делающих нечто подобное.
— Просто это сбивает людей с толку, поскольку они никогда не знают, какую этикетку на тебя приклеить. Это поп-певица или рокерша? Всё это выглядит так, словно бы меня просили наконец определиться. Проблема в том, что я и не хочу с этим определяться. Мне нравится быть там, где я есть — всегда на середине. Нравится использовать преимущества, которые предлагает мне поп, заключающиеся в том, чтобы преобразовывать себя и постигать процесс превращения. И нравятся те, что даёт рок — оставаться собой, быть ни на кого не похожей, быть честной, снимать повязку с глаз и убирать кляп изо рта, чтобы говорить и выражать себя.
— Но ты согласна с характеристикой исполнительницы альтернативной музыки, которую тебе даёт Академия?
— Думаю, этот альбом — альтернатива в полном смысле этого слова… Конечно, если под термином «альтернативный» подразумевать гранж (подстиль в альтернативном роке — прим. пер.), возникший в Сиэтле, понятно, что это — совершенно разные вещи. В любом случае, слово «альтернативный» намекает на выбор чего-то своего, и этот альбом, определённо, может быть таким.
— Однако, для североамериканской публики такой разнообразный по влияниям и звучанию диск может выглядеть даже более альтернативным, чем для латиноамериканской.
— Это возможно. Невероятно, что восемь тысяч голосующих сошлись во мнении при определении, что этот альбом мог оказаться в данной категории. С моей точки зрения, он мог как прекрасно вписаться в данную категорию, так и в категорию «поп», поскольку в нём есть и то, и другое. Ведь случилось же так: те, кто послушали этот диск, не имея представления ни о моей предыдущей работе, ни о моей музыке, нашли в нём эти черты рока заодно с различными звуковыми эффектами. Нашли этот дух, это мироощущение, которое может дать только рок. Когда я пела, сочиняла и продюсировала эти песни, эта мысль была нитью, проходящей через всю работу. Вот поэтому здесь всё дышит роком, он чувствуется, его источает каждая из песен. Но также альбом мог быть с большим успехом определён как «попсовый». Считаю, он удачно вписывается в любую из этих категорий.
— В любом случае, хорошо получить номинацию.
— Несомненно.
— Будешь присутствовать на церемонии награждения?
— Да, я буду там… и всё ещё не знаю, что надену.