Вечером она явилась домой, как выжатый лимон. После того, как уехал Султанов, Наташа присоединилась к рейду Терещенко и обошла всю улицу Ольховская, где почти в каждом доме сдают квартиры приезжим. Результатов никаких. За чаем Наташа была молчаливой, задумчиво размешивала ложкой сахар, а перед глазами мелькали лица людей, опрошенных ею сегодня, разные лица. И ни на одном из них внимание не останавливалось, ни в момент опроса, ни теперь. Проходной день и неудачный для расследования! Мысленно сделав такой вывод, Егорова ушла к себе в комнату и сняла со стены, висевшую на гвоздике, гитару. Последнее время она часто бралась за неё. Это была старая отцовская гитара с надтреснутым корпусом и фальшивым звуком. Каждый раз её приходилось настраивать заново. И вот сейчас Наташа усердно крутила колки, то подтягивая, то ослабляя струны. Уже неделю она пыталась на слух подобрать аккорды к Колиной песне и не могла.
« Голубая, да весёлая страна…» А дальше не получалось, не шло. Наташа часто мурлыкала эту песню себе под нос, ударяя по струнам невпопад и не оставляла попыток снова и снова разгадать магию аккордов «Голубой страны».
Как и в прошлый раз и позапрошлый ничего не получалось.
- Пап, у тебя кроме старых песенников с нотами, поновее ничего нет? - крикнула она из своей комнаты.
- Всё, что было, я тебе отдал! – послышался ответ.
Наташа кивнула головой и повесила гитару на место.
- Наташа, пойди сюда! – позвала мама.
Девушка вышла из комнаты.
Мама сидела на диване и вязала чепчик.
- Наташа, представляешь, Арнис Томкус приезжает к нам с гастролями вместе с театром.
- Ой, правда! – у Егоровой загорелись глаза, она бросилась к дивану и уселась рядом с матерью. – Когда?
- Скоро. Примерно, через неделю. Эва мне прислала письмо.
Эва Томките (Томкус) из Прибалтики была очень близкой подругой Светланы Ивановны. Вместе с ней в Москве Егорова, тогда ещё Зольникова, училась в пединституте. Они снимали комнату одну на двоих в районе Преображенки. А потом у Эвы был непродолжительный роман с одним из студентов и неожиданно для всех она родила ребёнка, но институт не бросила. Светлана всячески помогала ей в учебе и возилась с малышом Эвы, как со своим собственным. Отец Арниса на Эве так и не женился, по окончании института женщина с малышом уехала в Прибалтику, на родину, где у неё осталась совсем ещё молодая мать. Первоначально задуманная головокружительная карьера историка не удалась и Эва вскоре забыла о своих радужных мечтах и планах. Зольникова вышла замуж и уехала в Приморск, но связи с Томкус никогда не теряла. Они обменивались письмами, приезжали друг к другу, Арнис для Наташи стал чем-то, вроде старшего брата. Девушка очень радовалась за него, когда он поступил в театральный институт в Вильнюсе и стал актёром. После этого приезжал он к ним лишь раз, перед самым отъездом Наташи в Москву, а теперь будет здесь совсем скоро. Гастроли Вильнюсского драматического театра в Приморске! Здорово! Все чёрные мысли о предстоящих расследованиях отступили на задний план, а вскоре и совсем исчезли с горизонта.
Но не всё так тихо и гладко было дома у Терещенко, который тоже пришёл уставший, но вместо вечернего отдыха стал объясняться со своей женой.
- Почему я должна щадить твои уши? - неслось из коридора. - И, что значит, пожалеть твои нервы?! А, кто пожалеет мои? - женщина ворвалась в кухню.
Она посмотрела на Александра с глубоким вздохом, поправила свою причёску, одёрнула нарядное платье.
- Ты почему до сих пор в форме? Мы о чём с тобой договаривались на сегодняшний день, забыл? - от гнева на её лице выступили красные пятна.
- Нет, я помню... Но, Галка, я сегодня очень устал, не могу никуда идти. Мне бы до душа добраться, а потом в постель... Ты же видишь, почти целый месяц без выходных, - Александр отодвинул от себя чашку чая, - а теперь ещё москвичи пропали...
- У тебя каждый день москвичи будут пропадать, и что? А твоя семья? Ах да, твоя семья - это сотрудники УВД, - прервала его Галина. - Живи тогда на работе, поселись там и не будешь знать никаких посторонних забот... Один раз попросила тебя пойти сегодня на день рождения к моей начальнице, заранее всё обговорили, а ты... Поимей совесть! Хожу везде одна, как не замужняя какая!.. Устал он - я тоже устаю!.. Ведь заранее же договаривались, неужели так трудно было прийти сегодня пораньше?
Она выдвинула стул и опустилась рядом с мужем возле кухонного столика.
- Пораньше? - тихо переспросил он. - Я заехал за тобой пораньше вчера после работы, хотел, чтобы мы вместе пришли домой, а у тебя в парикмахерской, сказали, что ты уже давно ушла.
Терещенко поднялся из-за стола и встал у окна, скрестив руки на груди.
- Я же говорила тебе, что обслуживала дома капризную клиентку, жену одного военного инженера, - Галина подняла глаза на мужа.
- Ну да, и пришла домой только после одиннадцати. Вошла, как мегера, даже уроки у сына не проверила, а потом шлёпаешь его, подзатыльники отвешиваешь за двойки...
- А, кто в этом виноват? Опять я, что твоя проклятая работа не даёт возможности и времени с сыном заниматься? - она вскочила из-за стола. - Да, я часто ухожу вечером и ты это знаешь... У нас женский коллектив и клиентки часто просят обслужить их дома, но и платят за это хорошо.
- Тебе не хватает денег?.. Ладно, я сейчас соберусь потихоньку, только не бушуй! - Александр прошёл от окна к двери в коридор.
- Можешь не торопиться - пока влезешь в душ, пока переоденешься, пройдёт уйма времени, - Галина обиженно поджала губы.
- Может быть пойдёшь, всё-таки, одна? - спросил он и попытался пройти мимо жены, но Галина его остановила.
- Нет, уж! Не пойду одна... Я вообще ни куда не пойду сегодня!
- А, как же твои клиентки, или может быть, всё же, ... клиенты?
Она замахнулась на мужа в злобном и отчаянном порыве, пытаясь ударить по лицу, но Александр на лету перехватил её руку и крепко вцепился в запястье:
- Не смей меня так унижать, Галя, не надо!.. И сына больше не трогай, не позволю, - он отпустил её и ушёл в комнату взять полотенце.
Галина бросилась а спальню и упала головой на подушку в жалобных рыданиях. Александр подошёл сзади и встал рядом у кровати, потом осторожно сел на краешек и погладил жену по голове.
- Прости, если чем-то тебя обидел, но я сегодня, правда, чертовски устал... У меня сил нет, чтобы ещё куда-то идти... Галочка, Галя, - он подсел к жене поближе и развернул её к себе за плечи, - я тебя очень люблю, я вас всех очень люблю - и Алёшку, и сестру Надю... Вы для меня самые дорогие и любимые люди и я, ни в коем случае не хочу, чтобы вам было плохо. Галя!
- Самые любимые и дорогие - это твои коллеги по работе, а не семья. Я это давно уже поняла, вот для них ты способен на всё! Ради них и своей проклятой работы будешь допоздна где-то бегать, а дома - хоть трава не расти... Да, что говорить тысячу раз одно и тоже, - Галина выпрямилась. - Вот ты обещал нас на выходные свозить в пансионат, и что? Опять одни обещания в общую копилку? А сын ждёт, между прочим!
- Галочка, ты же видишь, у меня нет выходных весь последний месяц, я же тебе объясняю...
- Хватит! Не нужно больше никаких объяснений, - она вскочила и стала расстёгивать на себе верхние пуговицы своего нарядного платья.
Александр тоже встал и ушёл в ванную, он заперся там и устало прислонился к двери спиной. "Я идиот, - пронеслось в голове. - Надо было как-то себя пересилить и не спорить с ней, собраться и пойти на эту вечеринку... Она же предупредила заранее. Значит - моя вина, что не пришёл во время... она не понимает, что в данной ситуации, какая сложилась на работе - это не возможно!" Он вспомнил слова Султанова однажды после планёрки у него в кабинете: " Женщины никогда не понимают мужчин, так уж они устроены, надо им уступать, но не позволять из себя верёвки вить..." Султанов - он, конечно, умудрённый жизнью человек, много повидавший и переживший, но каждая семья уникальна по своей сути, но многие вещи бывают друг на друга похожи, как и ситуации вызывающие домашние скандалы.
Терещенко прислушался к характерному шороху за стеной. Галина стояла под дверью и тихонько стучалась к нему.
- Саша, пусти меня, я хочу с тобой помириться, - ласково проговорила она.
- Галка, если ты меня ещё хоть чуточку любишь, то должна понять, как я после работы устаю... Дай мне спокойно принять душ, - и он открыл воду, которая с шипящим шумом полилась в ванну.
На следующий день четвёртого марта в воскресенье Наташа устроила себе выходной, первый за последние три недели. Убийство Нестеровых поглотило и будни и праздники. По городу расползлись слухи о чудовищных убийствах переплетённые с искусным вымыслом. Областное управление требовало немедленного раскрытия этого преступления. И они поторопились. Действительно, слишком поторопились – считала Наташа и Станислава Нестерова арестовали напрасно. Терещенко и Султанов тоже так предполагали, но факты говорили против Станислава.
А сегодня воскресенье, и пусть всё катится далеко и надолго! Егорова решила отдохнуть дома, отсидеться на диване, посмотреть телевизор, дочитать, наконец, начатый давно роман. Отец, однако, всё-таки собирался во второй половине дня посетить свой кабинет, но случилось это намного раньше.
Не было ещё и одиннадцати, как в дверь раздался звонок и Наташа, шаркая шлёпанцами на босу ногу и заворачиваясь на ходу в широкий халат, пошла открывать дверь. Это был Жигулин одетый по форме. Наташа удивлённо окинула его взглядом и, довольно равнодушно, произнесла:
- Проходи!
Андрей прошёл и остановился в коридоре. Наташа захлопнула дверь, затем подтолкнула парня вперёд.
- Проходи в комнату, отец дома. Па, к тебе Андрей! – крикнула она.
- Сейчас, - послышалось с кухни и Алексей Михайлович загремел утюгом о подставку.
- Как дела, Наташ? Ты сегодня дома? – спросил Жигулин.
- Ага!.. Да ты садись, что стоишь, как не родной!
Сама Егорова при этом плюхнулась на диван и улеглась в прежнюю позу, накрыв ноги пледом, потом, вспомнив про книгу, попросила:
- Андрей, книгу со стола подай пожалуйста!
Андрей взял книгу, прочитал название и дал её Наташе в руки.
- Сегодня ясно, - сказал он, садясь в кресло. – Будет хороший, тёплый вечер. И ветра нет.
Наташа внимательно посмотрела на него.
- Ты думаешь к вечеру освободиться?- спросила она с усмешкой на губах.
- Не знаю. А почему ты спросила? – Андрей скользнул по девушке лукавым взглядом.
- Ты хочешь пригласить меня вечером прогуляться, я правильно поняла?
Андрей рассмеялся.
- Вот видишь! – скосила глаза Наташа в его сторону. – А то, тихий вечер, тихий вечер! – проворчала она и уставилась в книгу.
- С тобой, Наташка, скучно! Только о чем-нибудь подумаешь, тебе уже известно. Прямо ясновидящая! – говорил парень, пытаясь угадать выражение её лица, которое казалось совсем равнодушным. Что ответит она ему? Откажет в прогулке или нет? А может вовсе не ответит, как бывало уже не раз! Вот переворачивает страницу и не смотрит на него, будто забыла и о разговоре, и о нём самом. Но на самом деле, Андрей знал, это не так. За её непроницаемостью скрываются решения уже созревшие. Но какие?
Угадать до конца её ответ Андрею не удалось, скрипнула дверь и с кухни вошёл Егоров.
- Алексей Михайлович! – обратился Андрей, вставая. – В деле Нестеровых появилось ещё одно звено. Вчера вечером в Приморск из Бердянска приехала родственница жены ювелира, сегодня утром она пришла в УВД и я с ней разговаривал. Раиса Федоровна гостила у Нестеровых за несколько дней до убийства. Узнала о случившемся спустя четыре дня после происшествия, но раньше приехать сюда не могла, болела её мать.
Жигулин достал из папки, которую принес с собой, протокол допроса, положил на стол перед Егоровым и продолжал:
- По её показаниям среди похищенных вещей было то, что мы ещё не учли.
- А именно?- заинтересованно спросил Егоров.
- Это подарок мужа к серебряной свадьбе. Но вещи эти уникальны тем, что Нестеров делал их своими руками. Набор из трёх предметов: серьги, цепочка и браслет. Всё из золота. Вот! – с этими словами Андрей достал фотографию, принесенную Раисой Федоровной, и протянул её полковнику.
- Тут Нестерова, а на ней подарок мужа, - пояснил Жигулин. – Все предметы видны: и браслет, и цепочка, и серьги. Фото крупное, сделано в домашних условиях, но очень четко, качественно. Фотографировались, кажется, в день своего юбилея, пол года назад.
- Да, очень пригодится для дела!- протянул Егоров, рассматривая фотографию.
- Словесное описание предметов свидетельница дала. На цепочке кулон из обрамлённого золотом рубина и на сережках. Нестеров покупал в комиссионных золотые вещи, а потом из них делал, что-то своё.
- Понятно! Знаки отличия на них имеются? – спросил Егоров.
- Да имеются, и очень характерные! На всех вещах выгравированы две буквы «А.Н.» Анна Нестерова – значит. На браслете буквы внутри, вместо пробы, на кулоне от цепочки, сзади, стоит его лишь развернуть и положить рубином вниз, и на сережках таким же образом, позади камня.
Андрей отвлекся на мгновение и посмотрел на Наташу. Она лежала в той же позе с книгой в руке и даже не повела бровью, казалось, в этот момент её не интересовало абсолютно ничего, кроме содержания романа.
Жигулин продолжал уже потише, словно их беседа могла и впрямь помешать Наташе.
- Я пошёл в лабораторию, но там многих не оказалось на месте, сегодня воскресенье. Вчера вы отпустили экспертную бригаду. Я понимаю, люди работали в большом напряжении не одну неделю, но фото, точнее золотой набор на нём, нужно увеличить и немедленно размножить. Салтыкова фотографа я нашел, но он без Панина работать не сможет. Вы должны сами связаться с ним.
Егоров быстро поднялся из-за стола.
- Непременно, - бросил он на ходу, – подожди! Мне нужно было сегодня зайти к нам, но я позже собирался. Я сейчас!
И Алексей Михайлович исчез в своей маленькой комнатке, откуда минуту спустя вышла Светлана Ивановна. Лицо её сразу засияло счастливой улыбкой при виде Андрея.
- Жаль, что торопитесь! – сказала она. – А то бы чайку выпили. Наташа прекрасно заваривает чай, добавляет туда мяты, ещё каких-то трав.
Егорова завозилась на своем диване, но промолчала.
- Наташа собиралась сегодня испечь торт, ты бы ей помог. Я знаю, Андрей, что ты хороший кулинар, - продолжала Светлана Ивановна.
Андрей смущенно улыбнулся.
- Так, умею кое-что, - опустив глаза, ответил он.
- Не скромничай, ты прекрасно готовишь. Мы с твоей мамой на эту тему не раз говорили. Хоть знакомы мы с ней недавно, но кое-что я уже знаю о тебе.
Светлана Ивановна прошла к дивану и села рядом с дочерью. Одета она была по домашнему в свободное, длинное платье, которое уже не могло скрыть её большого живота.
- Собираетесь сегодня вечером погулять? – не унималась мама. – Вот и хорошо, неплохая погода!
Наташа завозилась ещё больше. В ответ на это, мама добавила с улыбкой, глядя на дочь:
- Вытаскивай её на улицу, Андрей, вытаскивай! Нечего в одиночку дома киснуть.
Наташа отбросила книгу и с громким скрипом стала подниматься с дивана. Она с недовольным видом подошла к столу, посмотрела на принесённую Андреем фотографию, хмыкнула и демонстративно шаркая ногами, пошла к себе.
Светлана Ивановна и Андрей переглянулись и одновременно рассмеялись, поглядев на дверь за которой скрылась Наташа.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
