«У нее хорошие дети. Поэтому она свой век доживет в чистоте и спокойствии. А что еще надо?» — говорили о Петровне, старушке 86 лет, ее соседки.
Жизнь женщин-соседок прошла друг у друга на виду: в молодости переехали из деревни в этот городок, устроились на завод, годы пролетели незаметно… Наступила пора старческих недугов. У кого сердце, у кого ноги, у кого спина. У Петровны вот инсульт случился.
Но дети ей пропасть не дали. Забрали после выписки и все в лучшем виде для нее организовали: телевизор в комнате, выходить никуда не надо. Туалет тоже прямо у кровати поставили, чтоб, значит, не тащиться до общего. Невестка ей еду в постель приносит. До кресла, что перед телевизором, утром ее сын переносит на руках.
Счастливая она, Петровна, одним словом! Спокойная старость. Одно только непонятно: чего-то подышать воздухом не выходит совсем, да с соседками поболтать.
После инсульта-то выходила. Рассказывала, хвасталась, что сын ее заявил: «Матери дам максимальный комфорт!» Телевизор сразу купил, чтоб нескучно. И уход первоклассный организовал, такой, что можно и руку не поднимать лишний раз — все подадут, поднесут, позаботятся.
Поначалу Петровна пробовала готовить на всех ужин — все равно ж дома сидит постоянно. Но сын замахал руками: чего ты, мать, нельзя тебе это! Ты лежи да отдыхай. И гулять нечего ходить, пылью дорожной да выхлопами только дышать. Дома кондиционер, дыши вот. Врачей к ней приглашали разных.
Невролог была, с ней что-то не заладилось только. Она только зашла, давай форточки открывать — душно у вас! Коврик с пола убрала — поскользнется больная при ходьбе, не нужен! Потом и вовсе подошла и говорит: вставайте, Катерина Петровна, в ногах-то сила есть, я вижу. Ходить надо. Петровна уж оперлась на кровать и собралась встать и дойти до окна, но сын не дал. Налетел коршуном, и давай орать на врачиху: обалдела, мол?! Зачем ей ходить, если у нее инсульт был? И присмотреть есть кому, нечего! Теперь только терапевт ходит, таблеточки для мозга назначает. Все довольны. Петровна раздобрела, правда, сверх меры. Но это жизнь у нее спокойная, комфортная. Любой раздобреет.
Оно ведь и хорошо, когда дети такие заботливые. То ли дело — помнишь, у Вальки с первого этажа инсульт случился лет пять назад?
Детей-то нет, а муж пьяница. Валька из больницы сама добиралась, такси нанимала. Потом — по стеночке, по стеночке, в подъезд да к двери. Отлежалась маленько, вечером на улицу вышла. Весна была, она к кусту сирени подошла — цветет. Вдохнула аромат густой, задумалась. Пошаркала в палисадник. Наклоняться не стала, но что-то пошуршала там минут десять. Потом в магазин сходила. Обед, говорит, за меня никто не приготовит — а нам с мужем много не надо, я кашки сварю. Так и пошло.
Она с утра на ногах. Давление измерит, да за дела. Если высокое, то таблетку дополнительную выпьет, как врач научил, и лежит. Потом все равно встает. Каша сама себя не сварит. Мусор сам себя не вынесет. Кошка прибилась к ней, она и ее под крыло взяла — кормит. Сама больная насквозь, а кошке печенку мороженую режет да кипяточком заваривает, потому что животная привыкла так, понимаешь ли!
Реабилитацию Валька проходила в больнице, на дневной стационар ходила. Та невролог-то, которую сын Петровны погнал, ее и пристроила туда.
И нет бы, как нормальные люди, на капельницу ходила, ну, может, на массаж еще. А с ней там инструктор какой-то занимался. Учил, понимаешь, ходить правильно! Будто она ребенок годовалый.
Правда, ходить стала лучше после этого, бодрее. Но то ж нужда заставила. Был бы у нее сын заботливый, как у Петровны, уж наверное не стала бы шататься по больницам — врача на дом вызвали бы, да капельницу витаминную на месте и прокапали бы.
Одним словом, на детей вся надежда! Без них пропадешь…
А вы что думаете, уважаемые читатели? Права была невролог? И какая реабилитация правильнее — у счастливой Петровны или у несчастной Вальки?