1941-й: она прошла пешком от Ленинграда до Полтавы.
Вера Федоровна Панова – замечательный писатель, автор романов, повестей, пьес, сказок, историко-биографической книги «Жизнь Мухаммеда» и очень интересных мемуаров. Жизнь писательницы, родившейся в Ростове-на-Дону, была трудна, исполнена лишений,
как и жизнь всех советских людей в первой половине ХХ века.
Вера Федоровна сама достаточно подробно рассказала о главных событиях своей биографии в художественных произведениях и в мемуарах.
Лучшие ее книги, помимо тех, о которых здесь я расскажу чуть подробнее, - повести из истории средневековой Руси, в частности сборник «Лики на заре», и так называемых смутных времен – сборник «Смута. Мозаики», ряд бытовых романов, замечательная повесть о детстве «Сережа» и несколько рассказов.
Вообще, все, что написала Панова, до сих пор не покрылось пылью времен, а многое и не осталось в советской эпохе, завершившейся тридцать лет назад. Панову интересно читать и сегодня.
Мало того, она пленяет читателя совершенно живыми образами, жестким и одновременно по-женски теплым письмом, глубоким пониманием женской, детской, да и мужской тоже психологии. Но не только этим.
Вера Панова, всегда оставаясь советским писателем, отлично понимала природу власти вообще и советской, в частности. И если читать ее внимательно и вдумчиво, можно многое понять о войне и мире,
об истории и современности, а также и разглядеть хотя бы отчасти причины, следствием которых стал бесславный закат советской власти. Разумеется, никакой прямой публицистики здесь нет. Как нет, конечно, и диссидентства. Есть чутье, есть глубинное понимание сути человека и принципов бытия, с которыми коммунистические идеи на практике оказались несовместны. Как гений и злодейство. И самое главное понимание – что и люди, и идеи в зависимости от обстоятельств могут с одинаковым успехом исполнять роли гения и злодея, как сказал бы Булат Окуджава, «то вместе, то поврозь, а то попеременно».
Наиболее убедительно сказанное подтверждает последняя книга Пановой – автобиография «Мое и только мое. О моей жизни, книгах и читателях», написанная в 1973 и полностью изданная только в 1989 году, на закате СССР. В этой книге есть изумительные картины ростовского детства писательницы, подробно рассказана история ее замужеств – и драматическая, и трагическая, поскольку второй ее муж, Борис Вахтин, был репрессирован. Но самые сильные и самые для советской литературы, да и для сегодняшней, пожалуй, тоже, необычные страницы посвящены войне, во время которой молодой писательнице пришлось пешком добираться от Ленинграда, который вот-вот попадет в кольцо блокады, до деревни Шишаки в Полтавской области, где оставались ее малолетние дети и престарелая мать. И вот эта фронтовая дорога по оккупированным городам – нечто небывалое в нашей литературе: ни до, ни после Пановой о таком опыте не писал никто. Мало того, никто не писал и о том, что встречные немцы – оккупанты, фашисты! - могли проявить и нередко проявляли по отношению к несчастной русской женщине и уважение, и сострадание.
Мы привыкли к другому изображению войны, нас зачастую не устраивает то, как ее изображает современный демократический (и, увы, не очень талантливый) кинематограф. Нам кажутся надуманными романтические истории на фоне самой беспощадной в истории бойни. И это так… Но почитайте одну из талантливейших свидетельниц эпохи, и вы поймете, или по крайней мере почувствуете другую правду. И это именно правда, пусть и другая.
А та правда, что нам привычна, рассказана в «Спутниках» - одном из первых послевоенных произведений о войне, повести, принесшей Вере Пановой - дотоле почти никому не известному драматургу и прозаику - всесоюзную славу и Сталинскую премию. Но и привычная нам правда подана здесь нестандартно. Повесть о войне, по сути, о войне не рассказывает. То есть не рассказывает о боях, пожарищах, жестокости, зверстве, окопных вшах, взятиях высот с именем Сталина в глотке. Это книга о другом: о том, как спасают тех, кого искалечили бои и пожарища, простые советские люди – врачи, медсестры, санитарки. О том, как и чем живут они сами – в санитарном поезде, курсирующем по тылу от передовой до госпиталей; о том, как любят и жалеют, как недоедают и лишаются лучших лет молодости в непрестанной борьбе – физической и духовной – за жизнь своих братьев, за свою страну, как совершают ежедневный, ежечасный, почти незаметный, мало кому известный подвиг, скромно и честно исполняя гражданский, человеческий и по самому высокому счету христианский долг, это самое христианство не упоминая ни единым словом.
А что такое христианство, опять же по самому высокому счету? Это – любовь к ближнему. И вот повесть Веры Пановой «Спутники», а равно и прекрасная ее экранизация «На всю оставшуюся жизнь», осуществленная великим режиссером Петром Фоменко в 1975 году, этой-то любви к ближнему, этому-то самопожертвованию во имя любви нас и учит – ненавязчиво, не впрямую, не декларативно, очень тактично, по-женски нежно, но и по-женски же твердо.
Долгая череда человеческих судеб проходит перед читателем на страницах небольшой повести. Судеб коротких и длинных, трагических и немножко сентиментальных, счастливых, несмотря ни на что, и несчастных, вопреки, казалось бы, счастливо складывающимся обстоятельствам. Что ж, такова жизнь, даже во время войны. Тем более – во время войны, ведь война – это время торжествующей смерти. Но жизнь все-таки сильнее, так уж устроена природа человека.
В конечном счете, «Спутники» - книга именно о том, что жизнь сильнее смерти, пусть для многих живущих на ее страницах она и окажется до боли коротка. Пусть не каждый человек выдерживает испытание войной. Пусть чьи-то поступки и кажутся нам, сегодняшним, непонятными, даже нелепыми. Но такими были наши деды и прадеды. И кто знает, как отзовутся в нас их поступки, их жизни, их подвиги, если, не дай Бог, нам придется пройти подобный путь…
Поэтому перечитаем еще раз «Спутников», пересмотрим «На всю оставшуюся жизнь», с благодарностью вспомнив большого русского писателя Веру Панову, рассказавшего нам о войне и советском человеке то, чего другие писатели рассказать не сумели или не захотели. Или не смогли.
Иллюстративный материал из общедоступных сетевых ресурсов,
не содержащих указаний на ограничение для их заимствования.
