Классный пилакс, - сказал Борька, осмотрев меня со всех сторон.
Накануне мама урвала сверхмодное польское пальто.
Даже не пальто, и не куртка, и не плащ, а что-то такое между.
Огромные по тогдашней моде треугольные лацканы, фривольный пояс и блестящие металлические пуговицы с плоской головкой и фирменной надписью, но главное - светлое, а уж для нормального пацана, так вызывающе светлое.
Честно говоря, в цветах не очень, если не сказать совсем.
Различать различаю, но назвать не могу - белый или черный, красный, желтый, синий или зеленый, а многоговорящие оттенки побоку. Расширение произошло всего один раз после дешифровки загадочно-полезной фразы. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Добавились оранжевый, голубой и фиолетовый - шутка ли, собственная длина волны, остальные не в счет, и на вопрос о цвете, гамме, сочетании или оттенке сосредоточенно смотрю в пол.
Услышав, "пилакс", умно кивнул, и хотя слово было совершенно незнакомым, виду не подал.
Какое-то время мы слыли модниками. Шмотки, которые высылала итальянская тетка, давали неплохую возможность для подиума - но как, где, когда.
В школе обязательная форма, а во дворе гарцевать не годилось. Могли неправильно понять, а тут целое демисезонное пальто - неожиданный привет от Марины Влади. Щегольское и светлое.
В конце концов, притерпелся, да и окружающие попривыкли. Пальцами не тыкали, вопросов не задавали, а пацаны милостиво махнули рукой - раз другого нет, валяй.
В последний день весенних каникул на улице было слякотно и промозгло, по обочинам темными струйками сочился позавчерашний металлический снег, а скорая темнота недвусмысленно намекала на обязательно неприятное школьное завтра, тем не менее, внутри кипело. Весело, таинственно и многообещающе. Живое электричество, словно вот-вот случиться неведомое, и сей же час позвонил Корнеев.
- Встречаемся у Тряпы, - лаконично поздоровался он, - и да, бухла прихвати.
Жить надо влегкую, говорил Корнеев. Не заморачиваться по-пустякам и не обращать внимание на людское мнение. Творить свое. Но не просто свое, а по-приколу. Чтоб обязательно весело, чтоб лихо и чтоб высоко. Как Остап или Паратов. Сверкать на недосягаемой высоте, тем самым доказывая максиму "нам можно".
Помазанные удачей, любимые дети вселенной, умненькие, начитанные и говорливые. Мало того, не умолкающие, сыплющие цитатами и шутками, сарказмом и ехидством. Телята.
Правильный удар, турник и бицуха. Теннис, бильярд или шахматы. Битлы и Ариэль, Высоцкий и Пако де Лусия.
Умеешь гитару, качаешься, знаешь Теленка или Мастера, злой на язык, можешь с удара отправить в нокаут или за пять минут приболтать красотку, наш человек.
Внушительная походка, грудь вперед, голова ввысь, ноги резко наружу. Чтоб по-хозяйски, чтоб видели кто, чтоб загодя расступались.
Вот ботанов Корнеев делил пополам. На просто задроты и умные. Умных уважал. Умные писали книги, делали физику и бомбы, сочиняли музыку. Им можно все - стоит только захотеть.
Материальное владение, как зримое подтверждение превосходства и бесконечная возможность дальнейшего роста.
Наколотить бабла и купить остров, лучше с рабами - библиотека и музыкальная студия, теннис и бильярд, конюшня, псарня и тропический сад. Винный погреб, прозрачно сверкающий океан, мулатки, креолки и бесконечный карнавал. Калейдоскоп огней, на вершине которого полубоги. Недосягаемые и великие, хранители красоты и гармонии, насмешливые, снисходительные, непоправимо умные, а у подножия копошится разнообразное человечество. Мечта всех мечт.
Взяв пару шаровок поперся к Тряпе.
Он тоже играл глумливого. Правда, получалось не очень - не хватало уверенности и наглости, и учился в сельхоз-навозе - заведение, скажем, так себе, спортивными успехами не отличался, а семья, вернее мама, оставив чаду двушку - толи замуж второй раз вышла, а может по работе, сама жила в Шевченко. Город такой в Казахстане, но иногда внезапно наезжала с проверкой. Поэтому Тряпа бытовал тихо и усиленно косил под интеллигента. Ни пьянок, ни карнавалов. Очень боялся, что соседи нажалуются, но с бабами у него выходило никак.
Красивый, статный, высокий и язык на месте, и хотя волос имел кучерявый, а водку не пил, на полномасштабного ашкеназа не дотянул. Шабат не правил, мацу не ел, идиша не знал, а знакомством с будущей первой женой обязан не маме, бабушке или тете, а исключительно мне.
Лариска. Белокурая красотка с иняза.
После восьмого поехали с мамой на озеро. Сосны, красоты, природа, теннисный стол, бильярд, гитара, столовка и репродуктор с громкой песней "люблю я макароны", но главное, яхта. Спортивная эмка, которой управлял семидесятилетний Абрам Давидович.
Разумеется, катался от пуза, ставил стаксель, рулил и вращал грот, хотя на трапецию не разрешили. Евреи вообще перестраховщики, а если касается детей, боже упаси.
Утром увидел у теннисного стола. Светло-рыжеватые длинные, волнистые волосы и черные брови. Шахнаме.
Бросив все, даже не позавтракав, полетел.
Согласитесь, лучшего повода для знакомства не найти.
Пара сетов и подружились - ну, как подружились, кто верит в дружбу с первого взгляда, флаг в руки. Хороша, главное, досягаема. Совсем без аристократической дистанции и уже через пару дней целомудренно пили на брудершафт. Да так, что едва не спалились.
Долго искали укромное место пока не нашли на соседней турбазе сокрытую листвой лавочку. Сидели в обнимку, бутылка рядом и сигарета дымит. Благо, темень полная.
- Ой, а мы вас потеряли, - мама стояла в трех шагах от провала, - уже все озеро дважды оббежала, ладно, ладно, отдыхайте, только недолго.
В городе романтика попритухла.
Я в девятом, она первокурсница - какая любовь у малька и щуки.
Пару раз встретились, прошвырнулись по центру, неловко посидели на лавочке.
Увы и ах, порыв угас, но тут подвернулся Тряпа - года не прошло, поженились.
Странно, но Лариска нравилась Корнееву, хотя тот девчонок сторонился. Глумливый подросток с прыщами вовнутрь, и вдруг на тебе, пробило - ходил в гости, похабно шутил и поминутно лез обниматься.
Лариска ухаживания одобряла, а Тряпа, нервно кусая губы, внешне держался молодцом - мы ж прогрессивные, ревности не ведаем.
Время штука неочевидная. Что, откуда, куда, зачем. Носителя нет, направление придумано. Просто фиксируем изменения. Было-стало, и независимо от иных причин стало не равно было.
Гладиолус, интеграл, сумма всех конкретных обстоятельств. В том числе, энтропийных - мол течет от теплого к холодному и пока двигается половина выплескивается.
Время, умно киваем мы.
Лечит, калечит, водит человека вперед, назад и в сторону. Жить и умирать, собирать камни, разбрасывать камни. На самом деле бытие.
Мира или в мире - кому как, и если существует само по себе, почему именно сейчас вылез этот самый Пилакс.
Плащ-пальто, даже не палатка. Нет, ожил.
Загадочным иностранным цветом, совершенно неуместным для ржавого города, вызывающе модным фасоном или подростковой неловкостью.
Поди пойми.
Посидели скомкано. Я сосредоточенно пил и от нечего делать курил одну за другой, Лариска ругалась с Тряпой и, одновременно, будто нехотя, флиртовала с Корнеевым.
Вспоминать базу отдыха, вторить пошлым шуткам или мирить взволнованных супругов не хотелось, поэтому наскоро простившись откланялся, и уже на выходе из подъезда столкнулся с Бекетом. Белокурый ловелас из Волшебницы.
- Старый, - сказал он развязно хихикая, - хочешь познакомлю с Ленкой, закачаешься.
Спустя пять минут появилась.
Скромно подошла, тихо поздоровалась, отвернулась, поправила волосы и вдруг посмотрела в упор. Прямо в глаза, и я пропал.
Гром и молния, подхватило и понесло - снизошла сама богиня.
Что говорил, сколько, как...
Наверняка молол несусветную чушь, но разве это важно.
Само собой, она все просекла за пять секунд - так на то и щука, чтоб карась не дремал.
Кое-как расстались.
Не помню как дошел до дому, где и почему испачкал вусмерть драгоценный пилакс - похоже, подрались с кем-то из-за сигарет.
Мать, увидев перепачканное и дважды невменяемое чадо, поохала насчет испорченного пальто и чтоб окультурить запах выдала половинку мускатного ореха, а скульптор Бокарев, который забрел на огонек, только усмехнулся.
Но меня лихорадило не шутку.
Бредил, ворочался, засыпал, просыпался, вскакивал и пил воду, снова засыпал, кутался в одеяло, а потом сгорал от удушья. Проснулся под утро в ознобе от красного марева во все окно, вышел на кухню, но там было темно и холодно. Продрог до костей, закутался и заснул сидя на стуле.
Какие только картинки творил воспаленный мозг.
Обнаженная Маха, Венера Милосская, Светлана Светличная и даже Модильяневский женский портрет, что висел на стене - девушка просто стекла оставив на стене мерцающую лунную дорожку, а назавтра, когда с трудом поборов школьный день и еле-еле дождавшись вечера прибежал к ней, все рухнуло. Ни Деметры, ни Артемиды.
Передо мной стояла обычная, растерянная восьмиклассница с чуть кривоватыми зубами, что хуже, совершенно стандартным артикулом.
То-се, пятое-десятое, где и как познакомились с Бекетом, и что он о ней говорил. Ни страсти, ни огня, ни экзерсиса - дали пару кругов по двору, дошли до кинотеатра, постояли в скверике и неловко распрощались. Наследство оказалось чужим.
Тряпа расстался с женой быстро - через год от свадьбы.
Конкретной причины не знаю, только догадываюсь, но вообще, белые плащи не для Челябинска. Проверено электроникой.