Орест Субтельный, специализирующийся по деятельности Филиппа Орлика, анализируя один из центральных документов указанной темы «Договор и постановление между гетманом Орликом и войском запорожским в 1710 году», ухитрился не заметить (это легче предположить чем то, что он назвал украинский язык Russian), что «русская версия» документа на самом деле это оригинал, составленный мазепинцами-эмигрантами XVIII, а не перевод XIX века с латины. Уже во втором абзаце мы находим слово «нехай», в следующем – «яко» и «початок»… Но Субтельный высказался так (Orest Subtelny. The Mazepists. Ukrainian Separatism in the Early Eighteenth Century. New York, 1981. S.232): «We have used the Russian version in Istochniki, pp. 242-254». Т.е. «мы использовали русскую версию в Источниках [малороссийской истории, собранные Д.Н. Бантыш-Каменским и изданные О.Бодянским] СС.242-254). «Russian» на языке Субтельного означает не «общерусский», а соответствует словам «великорусский», «московский». Литературный язык Киева и Москвы настолько был похож и в те годы, что даже те, кто претендовал быть специалистом в теме, путали их между собой. Для примера приведу начало указанного документа:
«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Бога, во Троицы Святой славимаго.
Нехай станется па вѣкопомную войска Запорожского н всего народу Малороссійского славу и памятку!
Дивный и непостижимый въ судьбахъ своихъ Богъ, милосердный въ долготерпѣніи, праведный въ казни, яко всегда, отъ початку видимого сего свѣта, на праведномъ правосудія своего мирилѣ, едны Панства и народы возвышаетъ, другіе за грѣхи и беззаконія смиряетъ, едны порабощаетъ, другіе свобождаетъ. едны возноситъ, другіе низвергаетъ…»