Тоня быстро собирала вещи, когда на дворе уже была поздняя ночь. Молодая женщина бросала в чемодан все, что попадалось ей под руку не потому, что у нее не было плана на будущее, а потому что она понимала, что уже не вернется в этот дом никогда. Пока муж был на работе, нужно было многое успеть, потому что, как только он вернется домой, будет слишком поздно. Тоня уже не сможет уйти, а сделать это нужно непременно, не выжидая ни минуты, потому что каждая минута, даже каждая секунда стоила ее свободы.
Она постоянно бросала взгляд на часы и лихорадочно думала о том, что у нее все меньше и меньше времени. Борис работал до двух часов ночи, а после он ехал домой по пустынным ночным улицам, а этот факт значительно сокращал время на сборы. Тоня быстрыми движениями сложила в чемодан верхнюю одежду, обувь, свои любимые платья и косметику. Посмотрела на фотографии, стоявшие на туалетном столике возле кровати, но не стала их брать.
С них на девушку смотрели три улыбавшихся лица. Ее собственное лицо, лицо Бориса и лицо его дочери, при мысли о которой заболело в районе сердца, а на глаза непроизвольно навернулись слезы.
Тоня резко подошла к столику, схватила рамку с фотографией и резко опустила ее вниз изображением. Вспоминать о Иришке и обо всем, что было в прошлом, не было никаких сил. Она села на край кровати, а потом непроизвольно бросила взгляд на циферблат часов, стоящих рядом. Сообразив, сколько времени, она резко подскочила и снова бросилась к чемодану.
Потом достала из кармана телефон, в сумку швырнула зарядное устройство от него, а после этого набрала нужный номер и вызвала такси.
Тоня ехала на вокзал, откуда через сорок минут должен был отправиться поезд. Молодая женщина решила, что уедет в то место, о котором Борис не знал. Тоня ни разу не рассказывала своему мужу о двоюродной бабушке, живущей в такой глуши, куда добраться было возможно только на поезде с двумя пересадками, а потом еще на автобусе по ухабистой, разбитой дороге. Зато Тоня точно знала, что это место безопасно, там она будет чувствовать себя защищенно, а муж не сможет ее найти и сделать с ней то, что он сделал с другой женщиной, а мог в дальнейшем сделать и с ней самой.
В отделении банка возле дома Тоня сняла наличные деньги, зная о том, что уведомления о любых операциях по банковской карте приходят на телефон Бориса. Муж контролировал все операции по карте, поэтому снимать деньги на вокзале было опасно, потому что Борис сразу бы догадался о том, где она находилась, подсчитал бы, на каком именно поезде она могла уехать, а потом бы искал и ее и, возможно, смог бы найти. В том, что муж будет ее искать, Тоня не сомневалась ни на секунду. Несмотря на сложный этап в отношениях, он все равно считал себя ее мужем, и потому требовал выполнения соответствующих супружеских обязанностей. А Тоня не могла не подчиняться ему, потому что боялась Бориса. А еще она его любила, такой болезненной и странной любовью, от ощущения которой ей самой становилось страшно.
Расплатившись с таксистом, Тоня выскочила из машины, вытащила свой чемодан и направилась в сторону железнодорожных путей. Она едва успела запрыгнуть в свой вагон, показав на входе недовольной проводнице свой билет.
- Вы бы еще позже пришли, - брякнула проводница, как будто позднюю пассажирку хоть как-то волновало ее мнение.
Тоня выкупила все купе на двоих, чтобы на протяжении двенадцати часов в пути к ней никого не подсаживали. Да, это было дорого и непривычно для нее, но молодой женщине позарез нужно было время для размышлений. Быстро открыв слот для сим-карты, Тоня достала оттуда кусочек пластика и заменила его на новый. Теперь у нее будет новый телефонный номер, новая жизнь, все должно быть по-другому. Возможно, Борис обратится в компанию мобильного оператора, чтобы узнать, в какой момент и откуда в последний раз пользовались ее номером, но Тоне было почти все равно. Несмотря на статус и положение Бориса, сим-карта была все-таки оформлена на нее саму, и потому мобильный оператор мог попросту отказать в предоставлении такой информации, пусть даже законному супругу владелицы номера.
Тоня откинулась на мягкую спинку кресла и прикрыла глаза. Ей не хотелось думать о будущем, потому что пока оно виделось туманным и каким-то нереальным, а вспоминать о прошлом тоже не хотелось совершенно. Тоня думала о том, что она все же смогла набраться смелости и уехать от Бориса. Не просто уйти, а именно спланировать все, продумать, заранее подготовиться, а потом уехать. Это было очень важно для нее, и это было показателем того, насколько сильно девушка устала от этой бесконечной пытки – быть рядом со своим мужем.
Она его любила, отрицать этот факт было глупо и смешно. Никогда она не смела даже думать об измене этому мужчине, но все равно он находил повод для того, чтобы заподозрить свою жену в грязных помыслах. Тоне казалось, что она похожа на птицу в золотой клетке, потому что у нее было все, о чем она мечтала и чего хотела, но не было главного – душевного спокойствия рядом с мужем.
Они познакомились десять лет назад, когда Тоне было пятнадцать лет. Борису тогда было уже двадцать пять, и он сразил молодую девчонку наповал. Тоня влюбилась в друга своего старшего брата с первого взгляда, словно кошка. Тогда Борис еще был женат, у него только родилась дочь, но при встрече с молодой сестрой своего друга он словно потерял сон. Он не видел смысла своей жизни без этой девушки с огромными зелеными глазами, которыми она смотрела на него и словно завораживала своей красотой. Тоня казалась ему недоступной, но одновременно с этим была такой манящей и притягательной, да и он сам был и оставался несвободным мужчиной. Ни о какой связи не могло быть и речь, это были платонические отношения, которые имели лишь намек на нечто серьезное.
Но Тоня почти сразу призналась Борису в своих чувствах. Она была молодой, наивной и влюбленной по уши в мужчину, который казался ей таким взрослым, таким невероятным, но таким далеким и недоступным.
- Я не буду с тобой встречаться, - заявила она, как будто была не юной девчонкой, а уже взрослой и состоявшейся женщиной, - потому что с женатыми я не встречаюсь, чужую семью разбивать не собираюсь.
Но Борис словно сошел с ума от этих слов. Ему не давала покоя мысль о том, что Тоня может быть с кем-то другим. Это мучило его похуже любой головной или зубной боли, это было сродни какой-то животной внутренней боли, контролировать которую даже с помощью таблеток не получится. Борис метался, он пытался быть и хорошим мужем, и отцом, а еще он очень не хотел терять молодую девушку, в которую был безумно влюблен.
- Ты все равно будешь моей! – сказал Борис Тоне, и в душе девушки словно бабочки запорхали от этих слов. Она делала все специально для того, чтобы позлить своего ухажера, ей нравилось то, как он ревновал ее. Тогда Тоня еще не подозревала о том, во что выльется эта ревность, которая будет ее душить, не будет давать ей покоя.
Тоня общалась со своими сверстниками, парни очень много внимания уделяли красивой шатенке с большими зелеными глазами и красивой фигурой. Часто Тоню подвозили домой на машинах, это были разные молодые люди, которые пытались ухаживать за девушкой. Ей нравилось это, но она не позволяла им большего, нежели просто ухаживания. Она хотела быть с Борисом, но пока могла только злить его своим поведением, вызывая в нем бурю эмоций.
Отец Тони, на глазах которого все происходило, спросил у дочери:
- Ты зачем его дразнишь? Ты не понимаешь, что может с тобой сделать этот человек?
Тоня округлила глаза:
- А что не так? Что он может со мной сделать?
Отец стиснул зубы, явно недовольный легкомыслием дочери:
- Прибить! Ты не видишь, какой властный и настырный этот мужик? Это пока ты для него – объект мечтаний, но рано или поздно он будет поступать с тобой также, как поступает со своей женой.
Тоня была удивлена словам отца:
- Я не понимаю, о чем именно ты мне говоришь. Что именно Боря делает со своей женой?
Отец промолчал, и Тоня так до конца и не поняла, что не так с Борисом, а еще его отношениями с собственной женой. Она видела жену Бориса, женщина показалась Тоне вполне обычной, даже не конкуренткой для самой девушки.
Отец тогда сказал одну фразу, которую его дочь не восприняла всерьез, а должна была впитать в себя и запомнить навсегда:
- Он страшный. Он просто монстр. И ты этого пока не поняла.
Тоня не понимала четкого определения этого слова. Монстр. Что-то плохое, страшное, что-то связанное с властью и желанием доминировать. Ну пусть властвует, все равно Тоня – женщина, и у нее имеются свои рычаги воздействия даже для такого недоступного и властного мужчины как Борис. Тем более, что он уже признался ей в любви. Их отношения перешли грань платонических, и Борис, став первым мужчиной для Тони, еще долго не смог свыкнуться с тем, что она ему не принадлежит.
- Я - свободная девушка, - говорила ему Тоня, игриво облизывая губы и дразня мужчину, - с кем хочу, с тем и гуляю. Куда хочу, туда и иду. Как кошка, которая гуляет сама по себе.
Мужчина сжимал кулаки, но Тоня не обращала на это внимания. Просто в один из дней, когда девушка возвращалась домой, он поджидал ее у подъезда, сидя в машине.
- Что ты тут делаешь? – удивленно спросила она, удивившись.
- Я приехал за тобой. Собирай самое необходимое, мы едем ко мне.
Тоня не могла поверить собственным ушам:
- К тебе? Там же жена.
- Жена в другом месте. Мы будем жить с тобой и с Иришкой.
- Теперь я вообще ничего не понимаю, - сказала Тоня, - что значит – с тобой и с Иришкой? Где твоя жена?
- То и значит, что мы будем жить вместе, - недовольно сказал Борис, - я так сказал. А, как я сказал, так и будет.
У Тони не было особого выбора, потому что Борис был настроен очень и очень серьезно и решительно. Она молча собрала вещи, и тем же вечером все втроем они оказались в квартире, которую Борис купил, как оказалось, совсем недавно. Родители ничего не сказали дочери, отец только с сожалением наблюдал за тем, как Тоня собирает вещи, а мать молчала.
Иришке тогда было шесть лет, она плакала, вспоминая маму, а Тоне было не по себе при осознании того, что девочка осталась без матери и теперь вынуждена жить с чужой тетей.
- Боря, мне кажется, что это неправильно, - проговорила Тоня, с большим трудом уложив девочку спать.
- Что значит – неправильно? Тебе вообще не должно ничего казаться. Твоя задача – быть моей женой и матерью для Иры. Я – добытчик и твой мужчина, а ты – моя женщина. Поэтому давай просто жить вместе, не вспоминая о прошлом. Иришка скоро привыкнет к тебе, нужно только время для всего этого. У нее своя комната, даже в нашей бывшей квартире у нее не было такой огромной комнаты, в которой можно расположить дом для кукол. У моих девочек всегда все будет. А еще у них будет любовь.
Тоня понимала, что ей будет очень нелегко завоевать любовь падчерицы. Поначалу Ира вообще не разговаривала с ней, полностью игнорировала Тоню, делая вид, что ее не существует. За это она получала выговоры от отца, а Тоне не нравилось то, что из-за нее у девочки не складываются отношения с папой. Тоня старалась стать для Иры подругой, сблизиться с ней, но никак не могла найти нужного подхода.
Прошло больше месяца, когда Ира впервые сказала хоть что-то более или менее откровенно:
- Я ненавижу отца. И тебя тоже.
- Ирочка, что за страшные слова? – изумилась Тоня. – Это же твой папа! Меня ты имеешь право ненавидеть, но папу-то за что?
- Он выгнал маму. Она ушла, потому что он ее выгнал. И теперь я даже не знаю, где она, но очень сильно скучаю по ней.
Тоня попыталась обнять девочку и поддержать ее, но не смогла даже прикоснуться к непокорной девчонке, но та отбежала в сторону и выставила руки вперед, как будто защищаясь от мачехи:
- Не трогай меня! Иди папу трогай, он ведь для этого тебя с собой жить позвал!
- Не говори так! – Тоня была снова удивлена таким размышлениям шестилетней девчонки. – Просто мы с папой любим друг друга. И тебя любим!
- Когда я спросила у папы, где мама, он сказал, что она теперь живет на психушке, потому что не слушалась его!
- Что? В какой психушке? Ирочка, что такое ты говоришь? – Тоня не могла поверить в правдивость таких заявлений.
- Мне так папа сказал! Что мама сошла с ума, а я ему не верю. Мама хорошая, а папа нет!
Ира горько плакала, а у Тони разрывалось сердце от того, насколько сильной и глубокой была тоска девочки по матери. Вечером Тоня отважилась спросить у Бориса о бывшей жене.
- Тебя это вообще не должно волновать, - сухо ответил он, - это наше с ней личное дело. Заболел человек, я ему помог определиться с лечением. Ты-то чего лезешь?
- Я не знала о том, что Таня страдает психическим расстройством.
- Ты еще много не знаешь, - мужчина равнодушно пожал плечами, - я вообще о ней не хочу вспоминать. Сейчас у меня есть только ты. Давай закроем эту тему, все равно Ирочка быстро к тебе привыкнет, просто дай ей немного времени. А Таня в больнице надолго.
Но Тоня во что бы то ни стало хотела со всем разобраться. Ей не давала покоя мысль о том, что мать Иры находится на лечении в психиатрической больнице в то время, как она сама словно сыр в масле катается. Совесть не давала Тоне спать, есть и думать. Так девушка оказалась на пороге психиатрической больницы. С ней долго не хотели разговаривать, что-то талдычили про медицинскую тайну и персональные данные, но Тоня, подозревая о том, что так будет, просто заплатила деньги одному из врачей и узнала всю правду.
- Татьяна совершенно здорова, - сказал он, - по просьбе мужа она находится тут. Мы даем ей сильнодействующие препараты, и поэтому она почти все время спит или бездействует. Конечно, после ухода мужа у нее случился нервный срыв, но это обычное дело. По просьбе Бориса Евгеньевича мы делаем все возможное для того, чтобы Татьяна Викторовна тут задержалась.
- Я могу ее увидеть? – дрожащим голосом спросила Тоня.
- А смысл? Женщина лежит на кровати, она редко шевелится, сама себя не обслуживает. Зачем вам это зрелище?
Тоня ушла из больницы словно громом пораженная. Ее муж, которого она любила, ценила и уважала, как оказалось, совершил далеко не самый хороший поступок. Конечно, у Бориса в городе была власть, он был близким другом мэра и занимал не последнюю должность в органах, но чтобы вот так поступить с матерью своего единственного ребенка… У Тони это в голове не укладывалось. Теперь она вспомнила слова отца о том, что Борис – монстр, только вот раньше до Тони не доходил полный смысл этого слова.
Мужу о поездке в больницу Тоня ничего не сказала. Она старалась вести себя как прежде, пыталась быть покорной и послушной, со стороны пристально наблюдала за мужем и понимала, что совсем не знает Бориса. Он был добрым и мягким, но стоило возразить ему, и перед Тоней как будто появлялся совсем другой человек – чужой, злой, опасный.
Втайне от мужа Тоня занялась вопросом помощи Татьяне. Один раз они с Ирой даже съездили в больницу к Тане, но после этого девочка случайно проговорилась об этом Борису, и тогда муж обратился к Тоне с вопросом:
- Какого черта? Зачем ты таскала мою дочь к этой женщине? Она больна, она страшный человек!
Тоня сглотнула. Она видела, каким злым был Борис, он бесновался, потому что не знал о том, что за его спиной его покорная жена выяснила всю правду про местонахождение Татьяны. Борис еще не догадывался о том, что Тоне было известно о состоянии здоровья женщины и о том, что за деньги, которые Тоня платила врачам, они теперь больше не дают Татьяне препараты. Женщина постепенно возвращалась к жизни, и поэтому Тоня рискнула и свозила к матери ребенка.
- Ира так сильно тоскует по матери, - пробормотала Тоня, - я просто хотела облегчить девочке жизнь…
Не успела Тоня договорить, как тут же получила уд*р по лицу. Один, второй, потом еще один. К утру лицо опухло, Борис просил прощения, а Тоня сделала очередной вывод о том, что живет она со страшным человеком.
С этого дня она по-настоящему начала копить деньги и выстраивать план побега, не отказываясь от помощи Татьяне и Иришке. Тоня категорично решила, что обязательно поможет воссоединиться матери и дочери, а после этого сбежит от своего мужа.
Вскоре Тоня узнала о беременности. Эта новость поставила молодую женщину в тупик, но только на несколько дней. Тоня понимала, что рождение ребенка повесит огромный замок на клетке, в которую ее и без того усадил собственный муж. Тоня сделала аб*рт, а Борис каким-то невероятным способом узнал об этом и снова удар*л ее. На этот раз он б*л еще ожесточеннее, а после этого Ира долго лежала рядом с Тоней на кровати, гладила ее по волосам и вытирала слезы с щек.
- Бедненькая ты моя, - шептала Ира, - папа такой злой!
Тоня кивнула. Она уже не хотела ничего, только собрать свои вещи и бежать, куда глаза глядят. Оставалось только дождаться, когда врачи Татьяны дадут ей разрешение на выписку. Нужно было платить им за молчание, а еще откладывать деньги на черный день, потому что Тоня понимала, что после побега она должна будет несколько месяцев, а то и лет сидеть тихонько в глуши и не высовываться, чтобы не напоминать о себе.
Борис не был жадным, скорее, даже отличался излишней щедростью, и этой своей особенностью характера он толкал свою жену к побегу по ускоренной программе. Супруги отдалялись, Тоня даже начала подозревать о том, что Борис ей изменяет. Получив новую должность в МВД, он стал чаще задерживаться на работе, пропадал в саунах и на дачах каких-то коллег и товарищей, нередко возвращался домой нетрезвым, а наутро не мог вспомнить, что происходило накануне.
- Я скоро увижу мамочку? – то и дело спрашивала Ира у Тони, и мачеха, обнимая девочку, кивала, а у самой на глазах невольно появлялись слезы. За год жизни с мужем и его дочерью Тоня привязалась к Иришке, она полюбила ее, а тот факт, что от рождения собственного ребенка пришлось отказаться, причинял еще большую боль молодой женщине.
Наконец все было готово: выписка Татьяны, билеты для нее и Ирины в Москву. В Москве у Татьяны были знакомые, которые должны были помочь женщине с поездкой сначала в Финляндию, а оттуда в какую-нибудь третью страну, не имея на руках согласия отца на выезд ребенка заграницу. Это был большой риск, но он стоил того: останься Татьяна в городе или в больнице, навряд ли она скоро бы увидела свою дочь, если бы вообще осталась жива от препаратов, которые ей давали врачи.
Накануне вечером Тоня подсыпала мужу в чай снотворное, и в тот же вечер сама лично отвезла первую жену своего мужа с дочерью в аэропорт. Борис в это время спал крепким сном, он и не подозревал о том, что его дочь вот-вот должна покинуть город.
- Спасибо тебе, Тоня, - Татьяна поблагодарила молодую женщину, даже обняла ее, - мне жаль, что ты остаешься с ним, с этим тираном. Мне страшно за тебя.
- Главное, что ты теперь с дочкой, - ответила Тоня, а сама смахнула слезы с глаз, - я не смогла бы спокойно жить, зная о том, как на чужом несчастье строится моя семейная жизнь. И ты права относительно Бориса… Он – тиран, монстр, только я поняла это слишком поздно.
Тоня обняла Иришку, старалась не плакать, чтобы не пугать девочку. Ира была счастлива, она и не думала расстраиваться из-за того, что покидает родной город, отца и его новую жену. Ира прошептала «спасибо» на ухо Тоне, и это было лучшей наградой за все многомесячные старания Тони.
С утра Борис кое-как проснулся, злой, мрачный, так и не понявший до конца, почему накануне уснул так быстро и так глубоко.
- Где Ирка? – спросил грубо, обращаясь к Тоне.
- Она в школе, - соврала Тоня, - сегодня четверг.
- Ясно. Я на работу. До двух у меня смена, потом домой. Приготовь борщ, только нормальный, а не ту лабуду, которую ты в последнее время готовишь.
- Хорошо, - покорно ответила Тоня.
В тот вечер она собрала вещи и уехала. Перед этим навестила родителей, не стала говорить им о том, что уезжает к бабушке. Сказала, что покидает мужа, потому что жить с ним больше невозможно. Мать плакала, отец молчал. Потом, когда Тоня уже стояла на пороге их квартиры, отец подавленно произнес:
- Я тебя предупреждал.
- Я помню, пап, - отозвалась Тоня, - я все помню.
… Поезд мчался по ночной Сибири, погружаясь в самую глубину, откуда Борис точно не достанет Тоню. Пройдет несколько месяцев, может быть, год или два, потом он успокоится и не будет ее искать. Главное, чтобы у Иришки и Татьяны все сложилось, Тоне надо будет обязательно позвонить Тане хотя бы недели через две, когда все устроятся на новых местах. Борис ее не простит, никогда. Возможно, даже убьет при встрече, но и встречи этой больше никогда не будет.
Засыпая в купе, Тоня думала о том, что с каждым километром, отделяющим ее от города, в котором остался Борис, усиливается ее ощущение безопасности. Ее окутывали тишина, уют и покой. Стук колес убаюкивал, Тоня заснула. Утром она проснется в новом месте и в новой жизни. Монстра рядом не будет, и это главное.
Автор: Юлия Бельская