Перекрёсток

Н. А. Летяев

Аннотация.

«Перекрёсток» - итог работы, выполненной в 2022 -2023 гг. , промежуточные результаты которой выкладывались по мере готовности на интернет площадке «Дзен.Ру» в авторском канале «Суслик Face».

В первой части работы (Главы 1 и 2) рассматриваются проблемы, связанные с участием России в реализации глобальных проектов, в основном либерального глобального проекта, а также дано краткое описание самого проекта на основе работы Ф. Фукуямы «Конец Истории и Последний человек».

Во второй части (Главы 3 и 4) проведен критический анализ научных философских моделей, лежащих в основе современных глобальных проектов «либерализм» и «коммунизм», определены исходные философские положения («гуманистическое» учение), которые при своём логическом развитии приводят к незамеченной фатальной ошибке подмены понятий в оценке учения Гегеля о либерализме и всех его современных версий.

В заключительной части (Глава 5) с использованием результатов проведённого анализа рассмотрены некоторые негативные тенденции в современном обществе (разрушение семьи, демографические проблемы, широкое распространение наркомании и т.п.), показано, что они являются прямыми следствиями распространения либеральной идеологии, вызывающего разрушение баланса обратных связей разного уровня в обществе.

Содержание.

Глава 1. Дорога к храму.

1. Дорога к храму. Колея. Или Зачем всё это.
2. Дорога к храму. Глобальные проекты.
3. Дорога к храму. Некоторые особенности реализации глобальных проектов.
4. Дорога к храму. Модель.
5. Дорога к храму. Первая попытка: проект Коммунизм.
6. Дорога к храму. Выход из проекта Коммунизм.
7. Дорога к храму. Двоемыслие.
8. Дорога к храму. Вторая попытка: Либеральный проект.
9. Дорога к храму. Выход из либерального проекта.
10. Дорога к храму. Внутренние последствия выхода.
11. Дорога к храму. Внешние последствия выхода. Интересы.
12. Дорога к храму. Внешние последствия выхода. Ценности.
13. Дорога к храму. Что там за углом.

Глава 2. Храм на горе.

1. Храм на горе. Победный тост.
2. Храм на горе. Гуманизм.
3. Храм на горе. История.
4. Храм на горе. Первые люди.
5. Храм на горе. Государство Страха.
6. Храм на горе. «Синтетическое» государство.
7. Храм на горе. Государство Признания.
8. Храм на горе. Труд.
9. Храм на горе. Коммунизм.
10. Храм на горе. «Обратная сторона Луны».
11. Храм на горе. Конец Истории.
12. Храм на горе. Последний человек.

Глава 3. Ошибка Фукуямы.

1. Ошибка Фукуямы. Про научные Модели.
2. Ошибка Фукуямы. Опять про Модели.
3. Ошибка Фукуямы. Назначение Моделей.
4. Ошибка Фукуямы. Суслика видите?
5. Ошибка Фукуямы. Божий дар и яичница.
6. Ошибка Фукуямы. Цена ошибки.
7. Ошибка Фукуямы. Круговая порука.

Глава 4. Краткий анализ.

1. Краткий анализ. Опять Конец Истории.
2. Краткий анализ. Чеширский кот.
3. Краткий анализ. Улыбка чеширского кота.
4. Краткий анализ. Просто гуманизм.

Глава 5. Задворки гуманизма.

1. Задворки гуманизма. Между Гегелем и Кантом.
2. Задворки гуманизма. Глобальные проекты.
3. Задворки гуманизма. Человеческая популяция.
4. Задворки гуманизма. Разрушение баланса.
5. Задворки гуманизма. Семья и демография.
6. Задворки гуманизма. Наркомания и потребление.
7. Задворки гуманизма. Горизонты планирования.
8. Задворки гуманизма. Вместо заключения.

Глава 1. Дорога к храму.

1. Дорога к храму. Колея. Или Зачем всё это.

Мда... «Натоптанная тропинка», «наезженная колея»... Опытные водилы знают, как опасно ехать по колее, особенно, быстро ехать, особенно, не замечая, что едешь по колее. Поэты говорят, что это относится не только к автомобильному движению, но и вообще ко всей человеческой жизни...

В последующих топиках будет рассмотрено, как в своего рода «колее» оказались вроде бы «далекие от нашей суровой действительности» некоторые философские Идеи.

И как, не замечая этой колеи, вылетали, разогнавшись, на обочину Истории целые государства, слепо следовавшие этим Идеям. Увы, среди них и наша Родина.

Люди и сейчас несутся на всех парах, не замечая колеи, да и банально видно из неё плохо, что на самом деле происходит.

Поглядишь-послушаешь объяснения и рекомендации аналитиков НАШИХ, например, у того же Соловьева на «Вечерах...»: тушите свет, точите мечи. Уже с личностей на национальности переходят. И всё громче и громче... Что за бугром НЕнаши вещают, выяснять особого желания нет. Да и необходимости тоже мало. Давно сказано - действие равно противодействию. Значит, и там гайки закручивают, аж пот градом... И чьи тараканы побеждают на бегах непонятно...

В общем, получается в Мире: слово зА слово, чем-то по столу... Посуду уже бьют, того глядишь и хату спалят...

И что делать бедному крестьянину, если дело пахнет керосином? И всё сильнее и сильнее! Это по детству мы задорно распевали: «...ядерный грибок стоит-качается, землю превращает в полигон...». А сейчас я не так далеко от штаба округа живу, так что даже от тактического придётся лететь поражать противника...

А не хочется!

Поэтому, несмотря на то, что я, разумеется, ленный и нерадивый, и писать сочинения еще со школы край как не люблю, придётся писать. Вместо философов, раз уж они в Колее. Да и самому, глядишь, тоже полезно будет, поскольку мой, хоть и весьма скромный, преподавательский опыт говорит, что нет лучшего способа понять Предмет, чем написать и прочесть студентам курс лекций по нему.

Сначала будет описана некая довольно грубая модель некоторых процессов, происходящих в мире и то, как в них была задействована Россия ранее и как задействована сейчас, что она де-факто предлагает миру, и кто поэтому сейчас наши союзники, где ей искать еще союзников и что делать тем, кто не с нами.

Потом, насколько получится подробно, постараюсь описать собственно «колею».

А уж в заключение, насколько хватит сил и умения, пойдёт речь о том, почему это именно «колея», что в ней плохого, и как из неё при желании выбраться.

Так что продолжение следует.

2. Дорога к храму. Глобальные проекты.

Прежде чем заняться философией (да и вообще — любой наукой) необходимо вспомнить немного из математики. В нашем случае требуется освежить в памяти понятие «стохастические системы». Это системы, изменения в которых происходят в результате случайных управляющих воздействий. Такие системы в результате любого такого управляющего воздействия либо стремятся вернуться в исходное состояние (системы с отрицательной обратной связью), либо усиливают это самое управляющее воздействие вплоть до разрушения самой системы (системы с положительной обратной связью). Устойчивыми стохастическими системами могут быть только системы с присутствующей отрицательной обратной связью. Математический, так сказать, факт.

Это относится к любым системам: к физическим, к химическим, к биологическим, к социальным... Короче — к любым. Нас будет интересовать система из государств, существующих на Земле.

Поехали дальше. Есть такое понятие — гуманизм. Грубо говоря - за всё хорошее, против всего плохого. Подразумевает, среди прочего, «...построение более гуманного общества посредством этики, основанной на человеческих и других естественных ценностях...» (см. ту же википедию). Существует во множестве разных вариантов, в зависимости от того, кто его декларирует: марксистский гуманизм, либеральный гуманизм, светский гуманизм... Даже постгуманизм имеется. Для нас сейчас не существенно, что именно каждые конкретные гуманисты считают единственно правильным (ннуу... гуманным с их точки зрения, то есть).

Для нас сейчас важно то, что все они подразумевают построение на Земле некоего единого гуманного общества (например, коммунизма). Другими словами: предлагают реализовать некую (разные гуманисты — разную) глобальную модель, создать некое единое глобальное «государство». Которое, разумеется, «за всё хорошее», а плохого, типа, и не останется.

Хорошо это или плохо с точки зрения вечности?

Философы про это не читали, но математика говорит, что это ПЛОХО: поскольку других государств нет, то отрицательных обратных связей в такой системе не будет — некому будет на это государство извне воздействовать. Соответственно, рано или поздно такая система сама собой разрушится. Совсем. Форма разрушения может быть очень разной, в зависимости от (различные философы-исследователи гуманизмов приходили в разных конкретных случаях к тем же выводам) , но результат один - полный крах. Это математический закон, он не требует принятия парламентом, утверждения папой и т.п.

Но, возможно, кому-то нравится процесс...

Как говорится, "продолжение следует"...

3. Дорога к храму. Некоторые особенности реализации глобальных проектов.

В предыдущем посте говорилось про финал глобалистских проектов развития общества. Увы, оказывается сконструированное на гуманистских идеях общество - это далеко не рай на земле. Математика утверждает, что все подобные системы внутренне неустойчивы и заканчивают самоуничтожением в связи с отсутствием отрицательных обратных связей.

Но есть же люди, для которых «движение — всё, конечная цель — ничто».

Посмотрим на сам процесс реализации глобальных проектов.

Поскольку в конечном результате остается одна единая общность, то все конкретные государства должны исчезнуть. Добровольно или принудительно — это, так сказать, зависит от. Соответственно этому, если конкретное государство само по себе добровольно в этом проекте не участвует, то все его граждане - активные участники реализуемого глобального проекта с точки зрения этого государства преступники, стремящиеся его уничтожить. За что положено наказание. Это с одной стороны.

С другой стороны, поскольку проект глобальный, а государств много и разных, то все участвующие в этом проекте государства движутся к конечной цели (к своему уничтожению) с разной скоростью. Соответственно, с разной скоростью изменяются силы и значение этих государств относительно других, «передовики» ослабляются наиболее быстро, вплоть до полной собственной деградации. Кроме этого, такие «передовики» могут легко стать добычей либо «отстающих» в этом забеге государств, либо вовсе не участвующих в этом действе (поскольку они вдруг могут стать существенно сильнее самоослабленных «передовиков»).

Очевидно, что это огромнейшее поле для, так сказать, межгосударственных «злоупотреблений» - соблазн поживиться за счет «передовиков» становится очень велик.

Более того, сам факт инициации реализации очередного глобального проекта каким-либо государством может быть его тактической уловкой для ослабления конкурентов и/или потенциальных жертв.

Как говорится, "продолжение следует"...

4. Дорога к храму. Модель.

На самом деле в топиках 2 и 3 ничего нового ни с какой точки зрения не говорилось. Вот чем, по сути, отмеченное в них отличается от давно сказанного, что «благими намерениями вымощена дорога в ад»? Ну разве что тем, что до «ада» дорожкой гуманистических глобальных проектов общество не доберется — межгосударственные катаклизмы начнутся гораздо раньше, как только среди государств явно определяться «передовики» в этих тараканьих бегах на самоуничтожение.

Однако, даже очень точную крылатую фразу трудно использовать для анализа реальных событий. Поэтому в топиках 2 и 3 и был предложен простейший понятийный аппарат, который можно использовать в утилитарных целях. Да, разумеется, он довольно грубый и неточный, но даже с его помощью уже можно получить значимые результаты. Они, кстати, сильно отличаются от «общепринятых»... Но о них - в следующих постах (работу тоже работать надо — не только по клавишам стучать...).

UPD: В науке есть такое понятие — модель. Модель какого-либо предмета или процесса — это, конечно, же не его копия. Модель может быть более или менее точной, может использоваться для описания одного, нескольких или даже множества его свойств, но, конечно же, НЕ ВСЕХ. Так вот, в пп 2 и 3 изложена модель некоторых процессов в обществе и государственных взаимоотношениях. Что даст её использование — в следующих постах.

5. Дорога к храму. Первая попытка: проект Коммунизм.

Начнём в хронологическом порядке. Сначала посмотрим, что даст анализ с использованием ранее описанной модели участия России в гуманистическом глобальном проекте Коммунизм. Попутно получим ответы на то, а) что произошло с Россией в первой половине двадцатого века; б) что из себя представляли сталинские «репрессии» и как так получилось, что Сталин стал сначала «отцом народов», а потом «извергом рода человеческого».

Итак. С приходом в 17-том году к власти в России большевиков во главе с Лениным Россия как государтсво приступила к «построению коммунизма во всем мире», т.е. де-факто приступила к практической реализации глобального проекта. Разумеется, с точки зрения сторонников этого проекта - коммунистов, государство как «пережиток прошлого» должно было отмереть. Если само оно отмирать не хотело — ему помогали. В первую очередь это касалось самой России и её отношений с ближайшим окружением (один Брестский мир чего стоит), но не были забыты и остальные (создание Коминтерна, например). Разумеется, и в России не всё население с этим согласилось (гражданская война не на пустом месте возникла) и внешнее окружение отреагировало вполне предсказуемо: с одной стороны, оно во всю пользовалось нежданно-негаданным ослаблением России (начиная с вычеркивания из списка победителей в Первой мировой и вплоть до оккупации части её территории), с другой стороны, вполне обоснованно опасалось распространения процесса на свою собственную территорию со всеми вытекающими (организация дипломатического бойкота СССР и т.п.). Т.е. международные последствия для России от её участия в реализации глобального проекта были полностью ожидаемыми (см. топик 3.).

Продолжение следует.

6. Дорога к храму. Выход из проекта Коммунизм.

Однако период участия советской России в построении коммунизма (в реализации коммунистического глобального проекта) был не долгим. Уже в 25-том году Россия вышла из этого глобального проекта: какие бы речи кем не произносились, но сам факт декларации «социализма в отдельно взятой стране» подразумевает, во-первых, сохранение самой этой страны, и, во-вторых, сохранение других необязательно социалистических стран. Т.е. строительство всемирного коммунизма с отмиранием всех государств было прекращено. Это, конечно же, принесло весьма положительные внешнеполитические последствия — бойкот понемногу стал смягчаться и сходить на нет, «жизнь налаживаться».

Однако несмотря на фактический выход России из проекта, сам этот коммунистический глобальный проект (в случае реализации которого, как мы помним, все государства должны были бы «отмереть») еще не был закрыт. Таким образом получилось, что все его сторонники (а это большей частью вчерашние герои, большевики со стажем) в одно мгновение стали опаснейшими внутренними врагами государства, преступниками, по факту стремящимися к его уничтожению (не самого по себе, конечно, а наряду со всеми другими, но это уже дело десятое). Это принципиальнейший момент, к которому автоматически приводит выход любой страны из глобального проекта.

Их, этих внутренних врагов, было, разумеется, не Большинство, но много, очень много. Кроме того, проект-то гуманистический, так что в их риторике не было ничего «криминального»: сплошные «мир и дружба», «равенство и братство», «борьба с угнетением»... Но дело они своё делали. И Большинство это почувствовало, хоть и далеко не сразу, да и (как показала наша история) так и не поняло что к чему. В результате Сталину, как любому нормальному руководителю любого нормального государства, стремящегося защитить свою страну, пришлось создавать карательный аппарат для борьбы с этими внутренними врагами. Увы — это была борьба на взаимоуничтожение.

Этот аппарат получил название НКВД. Он решил свою задачу, выполнил необходимейшую для сохранения страны функцию. Выполнил при полной поддержке большинства населения, «спинным мозгом» чувствовавшего необходимость всего этого, а Сталин заслужил эпитет «Отец народов».

Но одновременно с этим, это Большинство абсолютно не понимало сути происходящего. Это непонимание аукнулось тем, что вскоре карательный аппарат НКВД вышел из под контроля и занялся уничтожением уже всех подряд, так что потребовалось прибегнуть к уничтожению уже самих сорвавшихся с катушек «карателей».

В последующем, через пару десятков лет, эти три волны террора слились в народной памяти и получили общее название «сталинских репрессий», а сам Сталин — новый эпитет: «изверг рода человеческого». Но об этом в следующем топике.

7. Дорога к храму. Двоемыслие.

Ранее уже отмечалось, что население страны чувствовало необходимость, но не понимало истинной причины проводившейся в тридцатых годах чистки страны от активных сторонников глобального проекта. Непосредственно это выражалось в том, что в качестве вины обвиняемым предъявлялись различные чаще всего надуманные обвинения в шпионаже, измене Родине, вредительстве... Последнее было наиболее близко к истине, но и в этом случае оно заключалось совсем не в том, что имели в виду обвинители.

Первым следствием этого непонимания стал выход из-под контроля использовавшегося для чисток карательного аппарата, о чем уже упоминалось выше.

Более дальние последствия проявились уже после смерти Сталина: множество обвинительных заключений стали рассыпаться при пересмотрах дел, а осужденные по ним — реабилитироваться. Вина за это была возложена лично на Сталина, а сама идея глобального проекта реабилитирована по факту оправдания её носителей..

Разумеется, сразу возобновить реализацию глобального проекта и продолжить занятие разрушением страны, находившейся в зените славы после Победы, никто даже не помыслил. В итоге, сложилось своеобразное «двоемыслие»: здесь и сейчас «на земле» Страна жила и развивалась, а «в думах» о будущем её уже как бы и не было.

Перечитайте при желании наших писателей-фантастов того периода (60-70-80-е годы) и вы увидите, что в подавляющем большинстве их произведений Будущее есть, но России-СССР в нём уже нет — сплошное просто «человечество», просто «земляне» и т.п. Они все были убеждены в победе глобального проекта.

Кстати, уверенность в этом была характерна отнюдь не только для Советского Союза. В «свободном мире» господствовали похожие убеждения, разве что сами глобальные проекты отличались.

В общем, вопрос о возобновлении в России реализации глобального проекта не стоял. Стоял лишь вопрос о сроках этого и о выборе самого проекта. Как вы уже догадываетесь, мы подходим к «трудам» Горбачева. Но о них в следующем посте.

8. Дорога к храму. Вторая попытка: Либеральный проект.

Так вот — добрались до Горбачева. Про него много чего взаимоисключающего говорят: он и предатель, разрушивший прекрасную страну, он и освободитель, принесший свободу множеству народов, он даже умалишенный, как считали, например, члены ГКЧП... Неправильная оценка неизбежно приведет к неправильным выводам...

Как отмечалось ранее, в Советском Союзе к этому времени по факту полностью доминировал гуманистический глобалистский взгляд на будущее.

И вот, при Горбачеве Страна опять включилась в практическую реализацию глобального гуманистического проекта, в качестве такового элита страны на этот раз выбрала либеральный проект. Горбачев — был высшим руководителем Страны. А Страна пела на стадионах и на улицах - «перемен, мы хотим перемен»... Ну вот она и получила желаемые «перемены»! И была в полном восторге и от перемен, и от самого Горбачева, до тех пор, пока вслед за «цветочками» не показались первые «ягодки», но было уже поздно...

Страна встала на путь глобализации, к всеобщему «миру» без границ и преград... Грабли сработали штатно. Разумеется, как и в прошлый раз, в начале века, при Ленине, начали с себя, с резкого ослабления государства и возглавляемой им системы. Смешно и грустно получилось, что Беловежские соглашения были подписаны почти там же, где и Брестский мир — место, похоже, проклятое... Разумеется, как и в прошлый раз, в ослабевшего «передовика глобализации» вцепились не потерявшие силы страны, желающие поживиться за счет покачнувшегося гиганта, начались делёж и разграбление страны... Более подробно расписывать «прекрасные девяностые» не вижу смысла.

Важно то, что так и не наступило осознание того факта, что всё произошедшее с нашей страной за эти годы есть закономерные следствия самой этой попытки реализовать гуманистический глобальный проект (неважно какой: хоть коммунистический, в начале века, хоть либеральный, в конце века); важно, что так и не была выстроена цепочка взаимосвязанных событий, рассмотренная в пп. 2 и 3: «реализация глобального проекта» - «ослабление государства» - «разграбление государства соседними странами» - далее как повезёт...

России повезло — она смогла выйти из этого смертоносного проекта. Но об этом в следующих постах.

9. Дорога к храму. Выход из либерального проекта.

Чем ближе к современности, тем труднее подбирать слова для описания событий — они еще не перестали вызывать фонтан эмоций, не успели утрястись, разложиться по полочкам в голове...

Тем не менее. Разумеется, вся практическая деятельность Путина и сейчас, и ранее направлена на усиление России как государства. И таким образом она совершенно не укладывается в реализацию любого глобального гуманистического проекта (как помним, в их результате все государства (и Россия в том числе) так или иначе должы были бы отмереть). Но вот осознанна ли такая направленность или просто так получается по всяким-разным причинам (ну, например, просто по должностным обязанностям президента) было до недавнего времени не ясно.

Окончательный крест на участии России в реализации гуманистических глобальных проектов Путин поставил фразой: «Зачем нам такой Мир, в котором не будет России?».

О, я помню этот весьма популярный вопрос из кухонных интеллигентских споров восьмидесятых: нажимать или нет на «красную кнопку» ответного ядерного удара по Америке, если известно, что она по нам уже ударила и нам точно конец, ведь тогда наступит конец всему человечеству, а так — может оно еще и выживет...

Я даже сейчас, зная всё вышеизложенное, зная, к чему ведут колебания в ответе, даже просто сам для себя, в голове, натыкаюсь на какую-то преграду в попытке ответить утвердительно...

А вот отрицательного ответа уже не приходит, совсем. Это прогресс!...

Возвращаясь к теме топиков, Россия как государство(!) и на словах, и на деле вышла из реализации либерального глобального проекта. Как и после прошлого выхода из процесса реализации коммунистического глобального проекта, сам этот факт выхода уже повлек и ещё повлечет за собой некие закономерные последствия, как во внутренней жизни страны, так и на межгосударственном уровне.

Грош цена любой теории (или модели), если с её помощью можно описать только то, что было в прошлом. В следующих топиках попробуем применить изложенную выше модель для описания последствий выхода России из глобальных проектов в настоящем и в ближайшем будущем.

10. Дорога к храму. Внутренние последствия выхода.

Итак, Россия как государство вышла из процесса реализации либерального глобального проекта. В этом топике рассмотрим очень важное внутриполитическое следствие этого события.

Разумеется, как и в прошлый раз, после выхода России из коммунистического проекта, все сторонники либерального глобального проекта де-факто стали противниками России, поскольку тут или-или: или в будущем все государства, включая Россию «отмирают», или «отмирает» сам глобальный проект. Специфика ситуации состоит в том, что, во-первых, противниками они стали только де-факто, но не де-юре, а, во-вторых, их много, очень много: рейтинг поддержки президента до 80%, значит, их от 20%...

Как говорится, «время летит стрелою», и у Большинства уже сейчас зреет запрос на борьбу с противниками, их всё чаще и чаще начинают называть врагами. Все же слышали/читали, что фронт СВО в Новороссии, а враги в тылу? Это же не об «агентах СБУ» говорится/пишется, а именно о тех пока еще просто «противниках», которые стали таковыми по факту выхода России как государства из глобального проекта. И государство рано или поздно опять будет вынуждено начать с ними борьбу. Как это можно сделать не повторяя старых ошибок? Только создав такой механизм для этой борьбы, который точно будет знать её причины и цели.

Однако, есть мнение, что любой созданный для подобной цели карательный аппарат рано или поздно выйдет из-под контроля и начнёт заниматься борьбой ради борьбы. Не уверен, что это так. Да, конечно, возможные попытки натянуть сову действующего законодательства на глобус новой реальности могут привести только к тому, что и сова порвется, и глобус испачкается. То есть, если создавать аппарат для того, чтобы «пойти туда, не знаю куда, поймать того, не знаю кого, наказать за то, не знаю за что», как уже было у нас в тридцатые, когда для поиска вредителей использовали «классовое чутьё», то тогда конечно, тогда такой результат закономерен. Но если точно знать в чем проблема и какая цель, то, думаю, можно найти работающее решение.

Кстати, точно знать и понимать возникающую проблему важно всем, не только Большинству. В первую очередь это важно для глобалистского Меньшинства — бить-то будут вынуждены по нему... А зная в чем дело, возможно, оно сменит свою позицию и/или, на крайний случай, местоположение. Кстати, и этот процесс тоже уже идёт, хоть пока и "в тёмную"...

В общем, я не политик, не юрист и даже не «специальный товарищ». Я не знаю, что и как в этой ситуации делать.

Но модель однозначно говорит: вот грабли, стоят вот в этом углу, в прошлый раз на них уже наступали, было больно, так что смотрите...

Продолжение следует.

11. Дорога к храму. Внешние последствия выхода. Интересы.

Потихоньку подобрались к рассмотрению внешнеполитических последствий выхода России из процесса реализации либерального глобального проекта.

Как уже отмечалось в начале, самой заметной специфической особенностью собственно процесса реализации глобальных гуманистических проектов в «международном плане» является самоослабление государств, активно участвующих в реализации этих проектов. Причем это самоослабление происходит в разных странах с разной скоростью (кто-то и вообще может в этих проектах не участвовать) и без видимых объективных причин, типа природных катаклизмов, войн, научно-технического прогресса и т.п. Более того, реальные причины такого самоослабления до настоящего времени в полной мере не осознавались и не учитывались, а фактически наблюдаемым изменениям давались самые разные имеющие мало общего с действительностью, объяснения, типа «проигрыша Советского Союза в Холодной войне».

Однако в связи с этим самоослаблением вся система международных отношений, строящаяся, как известно, на балансе сил, претерпевает в это время кардинальные изменения. Относительный вес и значение стран, совсем не участвующих в реализуемом глобальном проекте и/или из числа «отстающих» в реализации, существенно возрастает по сравнению со значением «передовиков глобализации». Что, собственно, мы и наблюдаем на протяжении последних десятилетий.

Выход по любой причине каждой конкретной страны, и России в том числе, из глобального проекта естественным образом останавливает шедшие в ней процессы саморазрушения, связанные с реализацией этого глобального проекта, и возвращает её на путь нормального развития.

В отличии от прошлого раза в начале двадцатого века, когда Россия по большому счету в одиночку взялась за реализацию коммунистического глобального проекта, в реализации либерального глобального проекта она участвовала далеко не одна. И даже не «первой начала». Да, конечно, Россия в конце восьмидесятых — в начале девяностых выбилась в «передовики», но и в других участниках «забега в никуда» развивались (и продолжают развиваться) те же самые процессы. Сравните международное значение, ну, например, Германии в девяностых годах прошлого века и сейчас — две большие разницы. Да и даже Соединенные Штаты сейчас уже далеко не те...

В этом топике мы коснулись самой заметной «международной» особенности процесса реализации глобального гуманистического проекта — самоослабления стран-участников. Разумеется, она не единственная. Посему — продолжение следует.

12. Дорога к храму. Внешние последствия выхода. Ценности.

Продолжим рассмотрение международных особенностей процесса реализации глобального гуманистического проекта.

Если археологи не врут, то все, даже самые древние, ископаемые останки гомосапиенса, которым аж под два миллиона лет, обнаруживались на местах стоянок древнего человека. То есть человек — это существо, так сказать, «стадное» и было таковым всегда. А раз так, то и способность определять «свой-чужой» у него развита великолепно.

В связи с этим, среди разных факторов, влияющих на отношение населения каждой конкретной страны к прочим странам, естественным образом присутствует и то, как эти страны относятся к реализации глобальных проектов. Разумеется, сторонники глобального проекта поддерживают тех, кто в нём активно участвует (чувствует "своих"), и наоборот. Изменение отношения каждой конкретной страны к участию в реализации глобального проекта приводит к зеркальному изменению отношения к ней в странах, являющихся активными сторонниками или противниками данного глобального проекта (поскольку их население соответствующим образом поляризовано), и слабо влияет на ситуацию в «нейтральных» государствах (где количества сторонников и противников глобального проекта примерно равны).

Этот фактор может быть далеко не определяющим, однако именно им, например, объясняется тот факт, что в последнее время Россия, вышедшая из глобального либерального проекта, при общем ухудшении отношения к ней на Западе, одновременно стала получать всё большую поддержку среди националистической части населения западных стран (хотя сами эти страны пока еще продолжают участие в глобальном либеральном проекте). И по мере свертывания этого проекта (а оно налицо) эта поддержка будет продолжать расти вместе с ростом этой части населения.

Продолжение следует.

13. Дорога к храму. Что там за углом.

В предыдущих двух топиках была рассмотрена пара «международных» особенностей процесса реализации глобального проекта.

В «ценностном» плане, т.е. с точки зрения поддержки и/или осуждения действий России и России самой по себе населением стран, продолжающих реализацию либерального глобального проекта, позиции России в связи с её выходом из процесса реализации этого проекта очевидным образом ухудшились: Россия стала «чужой». Но «чужой» она стала не для всего их населения (это очень важно — нет никакого единого «Запада», который ненавидит «Россию»!), а только для его «глобалистской» части, пусть эта часть и составляет в настоящее время большинство, для остального пока еще меньшинства она наоборот стала «своей».

В плане «интересов», т.е. с точки зрения межгосударственных отношений, позиции России по отношению к тем же «либеральным» странам наоборот резко улучшились и продолжают улучшаться.

С одной стороны, это вызвано тем, что Россия прекратила саморазрушительный для любого государства процесс реализации глобального проекта, неразрывно связанный с «отмиранием» государства, а страны Запада продолжили глобализацию-саморазрушение.

С другой стороны, это связано с тем, что начался процесс изменения иерархии среди стран, продолжающих (может быть и формально) реализацию глобального либерального проекта, вызванный тем, что «передовики» либерализации, более соседей ослабившие собственное государство, опускаются ниже по иерархической лестнице, нежели «отстающие» в глобализации страны. Что, разумеется, вызывает дополнительные межгосударственные конфликты, например типа «неожиданных» претензий Польши к Германии, одному из оставшихся «передовиков» глобализации.

Следствием борьбы «либеральных» стран за остатки своей государственности (суверенитета) неизбежно становится попытка усилить эту самую «государственность», что приводит уже к внутреннему конфликту в этих странах между сторонниками и противниками глобализации, самый яркий пример такого конфликта — конфликт в США между демократами и республиканцами.

А уже это, в свою очередь, приводит к росту той части населения «либеральных» стран, для которых вышедшая из этого глобального проекта Россия если не становится «своей», так точно перестаёт быть «чужой».

В общем, как в народном, «ценностном» плане, так и в плане государственных «интересов», позиции России в конфликте с реализаторами глобального либерального проекта уже сейчас весьма сильны и продолжат усиливаться и дальше.

Так что, С НОВЫМ ГОДОМ, РОССИЯ! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!

А об ошибке Фукуямы продолжу уже в следующем году.

Глава 2. Храм на горе.

14. Храм на горе. Победный тост.

Некоторые особо любопытные намекают мне, что несмотря на новогодье, хватит бить баклуши и пора приступать к обещанному. Так что начну потихоньку...

Итак, КАК оно всё происходит, каждый видит сам. Мне интересно, ПОЧЕМУ сейчас оно всё именно так происходит. Для этого как минимум желательно знать, ЧТО именно сейчас происходит.

Так что эта Глава будет посвящена описанию либеральной демократии, тому самому глобальному гуманистическому проекту, в практическую реализацию которого и вляпалась Россия в конце прошлого века, и который до сих пор пытаются осуществлять страны так называемого Запада.

Кроме того, для вышеуказанных целей мне кажется важным описать либеральную демократию не с точки зрения критика или просто стороннего наблюдателя, а именно с точки зрения её сторонника и активного проводника, которого признаёт таковым большинство, если не все активные сторонники этой самой либеральной демократии.

Для этих целей я буду опираться на труд «Конец Истории и Последний Человек» Фрэнсиса Фукуямы, появившийся на свет в конце восьмидесятых — начале девяностых годов прошлого века.

Это было время триумфа либерализма: в лице СССР альтернативный центр силы биполярного в то время Человечества признал предпочтительность либеральной демократии, и таким образом всё объединенное Человечество совместно приступило к практической реализации либерального глобального проекта.

Можно сказать, что «Конец Истории...» Фукуямы — это Победный Тост либералов, уверенных в том, что одержана полная и окончательная Победа на пути Человечества к «светлому либерально-демократическому Будущему».

Поэтому я посчитал эту работу весьма удачным источником знаний о том, как видят и понимают либеральную демократию сами либеральные демократы. Я не буду здесь стараться делать конспект «Конца Истории...» Фукуямы, но постараюсь не исказить суть понимания им либеральной демократии.

Разумеется, кое-где мне не удастся удержаться от некоторых собственных комментариев, несущественных для понимания его точки зрения, но полезных для моих целей в будущем.

15. Храм на горе. Гуманизм.

Хоть это и несколько странно, но про гуманизм у Фукуямы ничего не написано, несмотря на то, что в остальном историю становления либеральной демократии он рассмотрел со всех сторон и весьма детально. Наверное, считал его чем-то весьма тривиальным и само собой разумеющимся. Кроме того, так получилось, что в последнее время понятия гуманизм, гуманность и т.п. всё больше становятся синонимами просто человеколюбия, доброты, справедливости, отрываясь от своего исходного смысла. Но для полноты картины (да и чтобы в последующем не повторяться) считаю, что необходимо начинать рассмотрение именно с гуманизма, так сказать «плясать от печки», поэтому «гуманизмом» в этом топике дополню его труд «от себя».

В «Новой философской энциклопедии» 2001 года одним из значений философского термина «гуманизм» назван «особый тип философского мировоззрения, в центре которого человек с его земными делами и свершениями, с присущими его природе способностями и влечениями, с характерными для него нормами поведения и отношениями». Вот в этом значении я этот термин и его производные и буду использовать в дальнейшем.

Хотя гуманизм как самостоятельный тип мировоззрения оформился только в эпоху Возрождения с трудами Томаса Мора, Мишеля Монтеня и многих других «великих гуманистов», обосновывавших ценность человека и его желаний самих по себе, реально он существовал задолго до. Ещё в трудах древнегреческих ученых (в частности, у Платона) изучаются основные свойства человеческой «души». Во времена заката феодализма, на фоне повсеместного внедрения «научного метода», в попытках осмыслить происходящие в мире изменения исследования человека и его места в обществе получили новый импульс в трудах Гиббса и Локка, связавших форму общественной организации с глубинными свойствами человека. Дальнейшее развитие гуманизм получил в трудах Ж.-Ж. Руссо, Канта, Гегеля и К. Маркса, выводивших из природы Человека не только саму форму организации общества, но и её изменения во времени. Именно в их трудах окончательно оформляется понятие Истории.

Как и раньше, продолжение следует...

16. Храм на горе. История.

Раз есть Человек, то есть и человеческое Общество. Оно каким-то было раньше, какое-то есть сейчас, каким-то станет в будущем. И потому в рамках гуманистической концепции можно попытаться вывести законы развития общества из природы самого Человека, попытаться определить, каким оно было в начале, изменяется ли оно, в какую сторону и до каких пор оно будет изменяться в случае изменений, и каким оно станет в конце, когда изменяться перестанет. Существенный вклад в осмысление этих идей внес Иммануил Кант, он же предположил наличие финальной точки развития форм человеческих отношений в виде совершенно справедливого общественного устройства и распространении его на весь мир. А следовательно, стало возможно попытаться написать Универсальную Историю развития человеческих обществ и определить достижима ли финальная стадия этого развития при достижении обществом конечной идеальной формы. Фукуяма называет её «Конец Истории». Конец Истории им понимается не во временном смысле, как, например, в христианстве (согласно ему история человечества ограничена во времени: начинается с сотворения человека и кончается Судным днем), а именно как остановка процесса изменения после исчерпания всех возможных форм общественного устройства.

Решение этой задачи было предложено Гегелем и вслед за ним К. Марксом. В отличии от древнегреческих Платона и Аристотеля, считавших Историю необязательно непрерывным бесконечным циклическим процессом, для Гегеля и К. Маркса История — это прогрессивная эволюция, движимая противоречиями в обществе, определяемыми конфликтами при удовлетворении основных человеческих потребностей. «Прогрессивность» эволюции или направленность изменений общественных форм от простого к сложному, более совершенному определяется, с одной стороны, прогрессивным развитием научного знания и связанным с этим материальными возможностями общества, в первую очередь с военной мощью общества (государства) на каждом последующем эпапе развития. С другой стороны, эта направленность такова, что обеспечивает на каждом последующем этапе всё более полное удовлетворение основных потребностей человека, т.е. минимизацию противоречий в обществе. С тех пор и по настоящее время эта концепция Истории общепринята, что проявляется, например, в использовании определений «развитое/примитивное общество», «развивающиеся страны» и т.п.

Конец Истории у Гегеля (либеральное демократия) и у Маркса (коммунистическое общество) различались, но, что очень важно, они БЫЛИ. И согласно Канту в результате исторического «прогресса» они должны были распространиться на весь мир.

От себя добавлю, что это и были стартовые точки тех глобальных проектов, в практической реализации которых и участвовала Россия в двадцатом веке (см. предыдущую Главу).

Продолжение в следующем топике.

17. Храм на горе. Первые люди.

Нет, это не про Адама и Еву, как в Библии, и не про «происхождение человека от обезьян», как у Дарвина. «Первые люди» (у Гегеля) или «человек в естественном состоянии» (у Гоббса) - это философское понятие о людях, которые только объединяются в Общество, но еще не преобразованы тем Обществом, которое будет из них состоять. Т.е. это философская абстракция, которая позволяет описать самую природу собственно Человека и его стремлений и потребностей, и исходя из этого сделать вывод о том, что было Началом Истории.

Начало философскому осмыслению Человека самого по себе положено ещё в античные времена. Уже у Платона считается, что человеческая «душа» состоит из трёх «частей»: желающая часть, разумная часть и тимос или духовная часть. Желание подвигает человека искать что-то внешнее для себя (ну, например, пищу), сильнейшее из Желаний — стремление к самосохранению. Разум ищет наиболее удобные способы для осуществления Желаний. Тимос Человека ищет Признания себя самого и всего того, во что Человек вкладывает свою душу, со стороны другого Человека. Фукуяма пишет, что «Люди считают, что они имеют определенную ценность, и когда с ними обращаются так, будто эта ценность меньше, чем они думают, они испытывают эмоцию, называемую гнев. Наоборот, когда человек не оправдывает представления о своей ценности, он испытывает стыд, а когда человека ценят согласно его самооценке, он испытывает гордость. Жажда признания и сопутствующие ей эмоции гнева, стыда и гордости – это важнейшие для политической жизни характеристики. Согласно Гегелю, именно они и движут исторический процесс.»

По Гоббсу, человек в естественном состоянии – «одинокий, бедный, мерзкий, зверский и голодный». Он пребывает в постоянном состоянии «войны» всех со всеми из-за «соперничества, недоверия и жажды славы». По Гегелю Первые люди также постоянно находятся в состоянии «кровавой битвы» за Признание.

Эта война (или кровавая битва) Первых людей за признание может иметь три исхода. Может наступить смерть обоих бойцов (с точки зрения влияния на развитие Общества неинтересно). Может наступить смерть одного бойца, и тогда оставшийся в живых Признания так и не получит — не от кого. И наконец, эта битва может закончиться отношениями Раба и Господина, если один из бойцов решит подчиниться другому из чувства самосохранения. И это уже некая организация общества - «общественное устройство».

Добавлю, кстати, что отличным примером проявления тимоса (битвы за признание) в наше время является неистребимое стремление к лайкам пользователей в современных соцсетях. Да-да, именно опора на эту, одну из самых глубинных черт природы человека, объясняет растущую силу этих соцсетей, с которой уже вынуждено считаться современное общество.

Продолжение следует.

18. Храм на горе. Государство Страха.

В результате первичной «кровавой битвы» за Признание выжившие Первые люди в обществе разделились на Господ, готовых рисковать жизнью в борьбе за Признание, и Рабов, предпочитавших покориться Господину из страха смерти. Таким образом появилось первичное государство. Да, разумеется, это было рабовладельческое государство, или, шире, монархическое, или, еще шире, аристократическое государство с наличием правящего монарха и/или правящего слоя (аристократии).

В зависимости от того, какие черты Человека конкретные философы считали наиболее сильными, и таким образом оказывавшими наибольшее влияние на эволюцию форм общественного устройства, это самое устройство (другими словами комплекс права-свободы-формы правления) приобретало свои специфические черты и свою Историю.

Свою лепту в осознание этого комплекса вложили все: и теологи, и материалисты, и идеалисты.

Исторически (в астрономическом смысле) первым оформилось понятие Равенства. Его истоки идут от христианского равенства всех перед богом, не разделявшего людей на рабов или господ. Многие даже называют христианство «религией рабов», имея в виду то, что в «битве за признание» все христиане «признают» Господа Бога, пусть и перемещая его на небо, в надежде на Спасение.

Понятие Свободы у материалиста Гоббса имело исключительно «материальный» смысл, как отсутствие «материальных» преград движению. Это необязательно должны были быть лишь «путы на ногах». Необходимость, например, в поиске пищи — тоже «материальная» преграда для каких-то других действий. Сильнейшим из человеческих Желаний он считал стремление к самосохранению. Соответственно этому, понятия права и справедливости в государстве у Гоббса выводятся из этого рационального человеческого желания самосохранения, страха смерти, поскольку пока государства нет, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Государство по Гоббсу — это своего рода «общественный договор», суть которого в том, что Господин правит, а Рабы подчиняются ему (признают), но при условии сохранения их жизни. Другими словами легитимность Правителя в государстве зависит от обеспечения этим Правителем права на жизнь для подданных, платой за которое является их отказ от борьбы за признание, в том числе и тех из них, которые были готовы рисковать жизнью в битве за признание. Как видно, это описание монархии.

Несколько позднее Локк расширил понятие основных прав Человека не только просто на жизнь, но и на комфортную, человеческую жизнь, что понималось им как право на собственность. Так же Локк считал, что из «общественного договора» следует право подданных на свержение монарха при несоблюдении им неотъемлемых прав подданных.

О получившимся «государстве страха» можно сказать, что в нём впервые исходя из природы Человека, из его глубинного желания — чувства самосохранения, было выведено и обосновано то, что впоследствии было названо «либерализм».

Как обычно, продолжение следует.

19. Храм на горе. «Синтетическое» государство.

От оформления понятия «либерализма» до «либеральной демократии» оставался один шаг: обосновать подобным же образом и саму «демократию», которая обычно понимается как возможность граждан выбирать своё правительство на основе всеобщего и равного избирательного права.

Но вот с этим у демократов возникли проблемы, которые, забегая вперед, не получили удовлетворительного решения и по сей день: демократию демократам в рамках гуманистической концепции (т.е. из природы Первого человека) вывести так и не удалось. Тем не менее, кто-то считает её самой «подходящей», кто-то самой «стабильной», кто-то самой «справедливой» формой организации общества. Ключевое слово во всём этом - «считает», а, как известно, считать можно по-разному.

Однако несмотря на это, фактом является то, что количество стран с такой формой государственного устройства в наше время стало подавляющим.

А начиналось всё с того, что как-будто под слоган из известной песни «а он мне нравится, нравится, нравиться...» авторы «Декларации Независимости» США написали, что исходят из того, что «все люди созданы равными, что их Создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами, среди которых Жизнь, свобода и стремление к счастью. Что для обеспечения этих прав среди людей учреждаются правительства, получающие свои справедливые полномочия с согласия управляемых»...

И вот первая либеральная демократия на идеях, по большому счету идентичных Локковским, появилась на свет. Реализованный таким образом вариант либеральной демократии, Фукуяма называет «англосаксонским». Это еще не был глобальный проект, но уже вполне себе Государство, многие монархии пережило...

От себя добавлю, что я назвал бы США первым полностью «синтетическим» (в том смысле, что не «природным», а «искусственным», созданным человеком не абы как, а согласно некой конкретной «теории») государством, если бы ранее этот термин не закрепился бы за нонсенсом, связанным с именем Дугласа Норта (он считал государство просто неким агентством, продающим услуги обороны и правосудия в обмен на налоги — да-да, так тоже можно было). Но это я тороплюсь...

Продолжение следует.

20. Храм на горе. Государство Признания.

В отличии от материалиста Гоббса, идеалист Гегель выводил формы организации государства не из рационального стремления к самосохранению, а из жажды Признания. Гегель считал Человека изначально внутренне Свободным в смысле способности к моральному, а не только материальному, выбору. Именно это отличает его от животного. Более того, само стремление к первичной «кровавой битве» за признание есть отражение этого его иррационального стремления. Фукуяма, разбирая учение Гегеля, пишет, что « только человек способен вступать в кровавый бой ради единственной цели – показать, что он презирает жизнь, что он не просто сложная машина или «раб страстей»; короче говоря: что у него есть специфически человеческое достоинство, поскольку он свободен.»

Как уже отмечалось выше, в результате первичной «кровавой битвы» за Признание люди разделились на Рабов и Господ: Рабы «признавали» Господина из страха смерти. Однако и те, и другие оказывались неудовлетворенными: Рабы — по причине того, что отказались от борьбы за Признание и ни от кого никакого признания не получили, Господа — по причине того, что их признавали Рабы, т.е. люди, отказавшиеся от борьбы за признание ради самосохранения и потому «не совсем люди». А тимос или жажда Признания Человека, как мы помним, требует признания Человека Человеком же. Вот это неистребимое противоречие в обществе Рабов и Господ и есть, по Гегелю, то противоречие, которое движет Историю или, другими словами, развитие форм организации общества. Более того, саму Историю Гегель рассматривает как поиск путей удовлетворения и господина и раба на взаимной и равной основе. Достижение этого и есть, согласно Гегелю, Конец Истории, о котором писалось выше.

Гегель считал, что эта общая неудовлетворённость и Рабов, и Господ в «аристократических» обществах отсутствием полноценного Признания, может быть разрешена за счет «универсального признания» и тех, и других за счет признания Государством их самих и того, во что они вкладывают свою душу, на равной и всеобщей основе. В каком-то смысле это можно считать отражением христианства, где все люди равны перед Богом, в светском обществе, когда все оказываются равны перед Государством, обеспечивающим «универсальное признание», по сути той самой «либеральной демократией», подобной той, что рассматривалась в предыдущем топике.

В связи с этим, Гегель считал, что после Французской революции и распространения её идей по Европе в ходе Наполеоновских войн, и наступил Конец Истории, поскольку была создана форма организации общества, устранившая основное его внутреннее противоречие и причину для его дальнейших изменений.

Но это был ещё не Конец, продолжение следует...

21. Храм на горе. Труд.

Как видно из названия — этот топик о Труде. Да, о том самом, который, как говорил Ф. Энгельс, «сделал из обезьяны Человека».

В отличии от англосаксонской либеральной традиции, где труд понимается как нечто неприятное, предпринимаемое исключительно ради удовлетворения потребностей или для облегчения страдания, Гегель, анализируя следствия неудовлетворённости Рабов отсутствием Признания, приходит в выводу о том, что Рабы находят путь к получению Признания в Труде. Да, изначально труд рабов направлен на удовлетворение потребностей господ. Но в связи с тем, что в процессе Труда Раб, преобразуя Природу, по факту становится Творцом, Господином Природы, и тем самым получает Признание себя как Господина над Природой, т.е. становится в этом смысле Свободным. Это с одной стороны.

С другой стороны, в процессе Труда Раб переносит частичку себя на Результат Труда, и тимос Раба (жажда Признания) может получать удовлетворение за счет признания результатов его Труда. Эта заинтересованность Рабов в результатах Труда определяет то, что именно Рабы становятся двигателями научного и технического прогресса как способов получения более полного Признания.

Более того, именно Рабам требуется философски осознать сам этот способ получения Признания через Труд, т.е. именно у Рабов появляется философская «идея» Свободы, причем как личной, так и «частной собственности» - результатов труда. Эта идея Свободы и представление о таком свободном обществе появляется у Рабов еще до того, как им доведется в таком обществе жить.

Разумеется, в христианстве человек также свободен, но это лишь свобода морального выбора между добром и злом, а реализация этой свободы относится не к «земной жизни», а к Будущему. В результате же Труда Раб осознаёт путь к Свободе уже в «земной» жизни и начинает требовать этой принадлежащей ему Свободы.

Таким образом, Гегель утверждает, что «История — это история трудящегося Раба», и с созданием (после Французской революции) либерально-демократических государств, удовлетворяющих потребность Рабов в Признании путем «универсального признания», эволюция форм общественного устройства завершается.

Ну а у нас продолжение следует.

22. Храм на горе. Коммунизм.

Хоть эта глава посвящена описанию либеральной демократии, после рассмотрения роли Труда в получении Признания Рабами нельзя не сказать пару слов о другом конкурирующим с ней глобальном гуманистическом проекте — коммунизме.

Это понятие впервые появилось у К. Маркса, который продолжил развитие идей Гегеля о роли Труда в поиске путей для Признания у Рабов. По большому счету, К. Маркс разделял почти все отмеченные выше выводы Гегеля о борьбе за Признание, об историческом процессе и его направленности, и также верил в возможность Конца Истории при достижении обществом свободной от противоречий формы организации.

Однако он не считал таковой либеральную демократию.

Маркс обращал внимание на то, что как в изначальном рабовладельческом обществе, так и в буржуазном обществе, построенном на идеалах либеральной демократии, Рабы оказываются отчуждены от результатов своего труда, которые присваиваются буржуазией, владельцами капитала. И в связи с этим Рабы не могут получить полноценного Признания ни ранее, ни в условиях либеральной демократии, т.е. буржуазного общества. К. Маркс делил общество на классы согласно их отношению к присвоению результатов труда и утверждал, что классовая борьба неуничтожима в «эксплуататорских» обществах и таким образом будет вести к поиску другой, более совершенной формы общества, в которой это противоречие будет устранено. Конец Истории с марксистской точки зрения наступит лишь с победой универсального класса «пролетариата», класса не имеющего собственности на средства производства и таким образом не присваивающего плоды чужого труда, т.е. с построением коммунизма.

От себя добавлю, что, как видно, различия между проектами не сильно большие, что не удивительно, поскольку и тот и другой являются логическим развитием одной и той же изначальной гуманистической концепции о первичности Человека и отличаются лишь деталями на финальной стадии. Да, конечно, значимыми, но деталями. Они, конечно, предполагают формально различный Конец Истории, но далеко не факт, что эти, так сказать, «противоположности» в полном соответствии с диалектикой что Гегеля, что Маркса с Энгельсом, не слились бы в будущем во что-то «одно единое». А то есть признаки...

Но, как и прежде, продолжение следует.

23. Храм на горе. «Обратная сторона Луны».

В предыдущих топиках этой главы было описано, как к началу XIX века непосредственно из природы Первого Человека, со всех основных «сторон» человеческой души, как со стороны комбинации желания-разум Гоббсом и Локком со товарищи, так и со стороны тимоса или жажды Признания Кантом, Гегелем и др. были выведены основные свойства идеального государства, в котором разрешалось бы основное противоречие человеческого общества.

И в обоих случаях этим государством оказалась либеральная демократия.

Более того, в результате Французской революции и объявления независимости США к этому же времени были созданы первые государства, основанные на принципах либеральной демократии. Однако им еще предстояло доказать свою жизнеспособность, т.е. возможность разрешать в своих рамках возникающие в этих обществах противоречия.

Одними из наиболее существенных проблем в организованном на принципах либеральной демократии обществе Фукуяма считал проблемы, вытекающие непосредственно из жажды Признания, движущей людьми. Дело в том, что, как пишет Фукуяма, «не существует причины думать, что все люди будут оценивать себя как Равных другим. Скорее они будут стремиться, чтобы их признали Высшими по отношению к другим». Он называет это «мегалотимией», а, соответственно, противоположное ему желание получить признание в качестве равного другим, «изотимией». Однако Фукуяма считает, что в современных либерально-демократических обществах проблема мегалотимии в частном плане (т.е. в отношении любого конкретного человека) успешно решается перенаправлением её в русло предпринимательской деятельности, политики, спорта и т.п., предоставляя гражданам своеобразные «отдушины» для мегалотимии.

Другой важной группой проблем Фукуяма считает также вызванные тимосом (жаждой признания) проблемы, связанные с национализмом и религией. Ни национализм, ни религия не сводятся к жажде признания, но она придаёт им великую силу.

Он пишет: «Национализм – специфически современное явление, поскольку он заменяет отношения господства и рабства взаимным и равным признанием. Но он не является полностью рациональным, поскольку это признание распространяется только на членов определенной национальной или этнической группы.» Фукуяма не видит внутреннего конфликта между национализмом и либеральной демократией и считает, что несмотря на то, что в настоящее время национализм является проблемой для установления либеральной демократии во многих странах, его влияние может быть нивелировано тем же путем, что и мегалотимия в отношении человека, т.е. путем «победы» рационального начала в человеке над желающим.

Религиозные проблемы, с точки зрения Фукуямы, не являются общими, а зависят от особенностей конкретных религий. Обычно они не имеют внутренних противоречий с демократией (с точки зрения, например, ислама и христианства все люди также равны перед богом), а вот с либерализмом у некоторых религий, например, у того же ислама или у ортодоксального иудаизма, часто существуют серьёзные разногласия, которые не решаются даже с повсеместным распространением толерантности. Этим определяется то, что в настоящее время в странах ислама, например, либеральная демократия почти отсутствует.

Продолжение следует.

24. Храм на горе. Конец Истории.

Потихоньку описание «теоретических», так сказать, основ либеральной демократии близится к завершению. Выше было рассказано про государство «страха», в основе которого, согласно Гиббсу и Локку, лежит рациональное желание самосохранения, и про государство «признания», в основе которого, согласно Гегелю, лежит «рациональное признание». Первые государства, основанные на этих принципах, были созданы в конце восемнадцатого века. В отличии от «коммунистического» проекта, практическая реализация которого с самого начала осуществлялась как глобальный проект и лишь потом перетекла в «строительство социализма в отдельно взятой стране», либерально-демократические проекты изначально реализовывались в отдельных государствах. Непосредственно «глобализация» этого проекта началась лишь в начале двадцатого века с «четырнадцати пунктов» президента Вудро Вильсона и создания Лиги Наций. Середина века ознаменовалась активным строительством экономических механизмов либеральной глобализации и «холодной войной» либерально-демократической и коммунистической идеологий глобализации. С развалом советского блока и присоединением СССР к либеральному глобальному проекту либерально-демократическая идеология становится доминирующей во всем мире, что даёт основания Фукуяме считать, что наступил Конец Истории в связи с тем, что достигнута идеальная форма государственного устройства.

Поскольку она еще не успела распространиться на весь мир, Фукуяма называет страны, в которых уже утвердилась либеральная демократия, «постисторическими», а остальные - «историческими». Таким образом, рядом с либерально-демократическим «постисторическим» миром существует «исторический» мир, в государствах которого еще не достигнуто идеальное государственное устройство, т.е. не преодолены основные противоречия между людьми, и который по этой причине «остается царством борьбы, войны, несправедливости и нищеты».

Взаимодействие либеральных демократий с «недемократическим» миром рассматривалось теоретиками либерализма с самого начала оформления этого учения. Уже в работах И. Канта в конце восемнадцатого века (см. «Вечный мир») утверждалось, что международное право должно распространятся исключительно на либеральные демократии. Более того, «международное право – это всего лишь внутренний закон, переписанный в большем масштабе», указывает Фукуяма.

Международные организации типа ООН не удовлетворяют либеральным требованиям Канта и потому, с точки зрения Фукуямы, должны быть преобразованы в организации типа НАТО, имеющие возможность применять силу в отношении «исторического» мира. Это необходимо, потому, что в отношениях с «историческими» государствами либеральные демократии как и ранее, когда «либеральным демократиям пришлось применить такие военные методы, как бомбежка Дрездена или Хиросимы, которые в более ранние времена были бы названы массовым убийством», должны действовать с позиции силы с целью «сохранения сферы демократии в мире и ее распространению туда, куда это возможно и позволяется расчетом», пишет Фукуяма. Единственным исключением он считает неразумность «военного вызова недемократическим государствам, имеющим мощное оружие, тем более ядерное».

Таким вот видели и видят распространение либерального глобального проекта по планете как его основоположники, так и современные либеральные философы.

В этом месте так и хочется спросить: никого не охватывало уныние от «плача Ярославны» в исполнении нашего МИДа по поводу «неработающего международного права»? О чём они вообще...

Но это я опять тороплюсь. Продолжение следует.

25. Храм на горе. Последний человек.

«Последним человеком» Фукуяма называет человека, живущего в Конце Истории, а «Конец Истории» у него это и есть либеральная демократия. Каким же получается у Фукуямы этот «последний человек», типичный гражданин либеральной демократии? У меня осталось впечатление, что самому Фукуяме не понравился ответ, который получился и у него самого и у его либеральных предшественников: движимый рациональным желанием самосохранения и стремления к комфортной жизни (по Локку) или рациональным признанием (по Гегелю) этот «последний человек» отказался от первичной борьбы за признание и удовлетворяется «универсальным и равным признанием» от государства и не стремится быть признанным выше других. Можно (а с точки зрения некоторых — нужно) сказать, он становится буржуа, а не гражданином.

Такое положение вещей критиковали все. Левые критики либеральной демократии вслед за Марксом утверждали, что в буржуазном обществе не может быть равного признания в связи с неравным распределением результатов труда. Правые критики либерализма вслед за Ницше утверждали, что равное признание само по себе обесценивается и потому не может считаться признанием как таковым, тем более, что люди изначально рождаются неравными. Сторонники либеральной демократии признавали, что вообще без стремления быть признанным выше других, без честолюбивых натур, невозможно нормальное функционирование и развитие общества, но это «противоречие» между свободой и равенством, основными принципами, на которых основана либеральная демократия, должно решаться (и успешно решается) законодательным путём, направляя необходимую обществу мегалотимию граждан в безопасное и полезное для этого общества русло.

Однако, несмотря на очевидные проблемы на «частном» уровне каждого конкретного человека, в общем и целом развитие общества движется вперёд именно рациональным желанием и рациональным признанием, пишет Фукуяма.

Вот, собственно и всё: такой вот видел ИЗНУТРИ философскую теорию и практику либеральной демократии Фукуяма в её, можно сказать, «звёздный час», когда она триумфальным образом шествовала по планете, а её критики вынужденно «туннелировались» в безопасное для неё русло.

Тому, как она выглядит СНАРУЖИ, будет посвящено продолжение.

Глава 3. Ошибка Фукуямы.

26. Ошибка Фукуямы. Про научные Модели.

Так уж получилось, что когда-то давным-давно государство, которого уже нет, признало меня годным к обучению и даже успело обучить (еле-еле успело: диссертацию защитил за несколько дней до спуска флага) в лучшем на планете Университете. Так что уж с чем с чем, а с научным Методом меня там немного ознакомили. Ну вот и применим сей метод к анализу описанных в предыдущей главе некоторых философских основ теории либеральной демократии. Сразу отмечу, что разбегающихся «тараканов» будет очень много и всех их поймать будет абсолютно нереально, тем более в выбранном здесь формате.

Начинать придется из далекого далека.

Если понимать политическую философию как один из разделов какой-никакой, а Науки, то занимаются ею некие исследователи или Ученые. В общем случае Ученых можно разделить на «экспериментаторов», которые в результате наблюдений и/или экспериментов измеряют некие свойства изучаемых объектов и/или процессов, и «теоретиков», которые путём анализа экспериментальных данных, выдвижения гипотез и построения теорий создают Модели изучаемых предметов/процессов. Из «теоретиков» можно еще выделить «подкласс» тех, которые на основании существующих Моделей (путём, например, численных экспериментов) делают выводы об изучаемых предметах и/или процессах, которые впоследствии могут быть непосредственно проверены экспериментаторами. Философы вообще, и политические в том числе, при такой классификации обычно относятся к «чистым» теоретикам, результатом деятельности которых являются некие научные Модели устройства общества и политических процессов в нём.

Что такое Модель чего-либо вообще? Очевидно (кто не согласен – смотрим толковый словарь), Модель – это не сам предмет или процесс, который она моделирует, и даже не обязательно Копия этого предмета или процесса. Это Нечто, что с точки зрения моделирующего обладает в некоторых случаях (при некоторых условиях) одним, несколькими или даже многими такими же или похожими свойствами, как и моделируемый Оригинал. Но это НЕ Оригинал, и другие свойства той же самой Модели могут не иметь ничего общего с соответствующими свойствами Оригинала. Более того, их совпадающие в одних условиях свойства запросто могут различаться в других условиях. Изучив или заранее зная свойства и поведение Модели, можно сделать выводы о свойствах и поведении Оригинала.

Например, хорошее чучело утки (Модель) от живой утки (Оригинал) на расстоянии пары метров не отличишь (характеристики – внешний вид и размеры - совпадают), но протянешь руку погладить и различие налицо: чучело останется на месте, а живая утка улетит (в поведении Модели и Оригинала нет ничего общего!). Что можно сказать о такой Модели? Это отличная модель для посетителя зоологического музея – даёт полное представление о том, как выглядит настоящая живая утка. И в то же самое время она абсолютно бесполезна для того, кто решит изучать по такой модели поведение живой утки.

Разумеется, один и тот же Оригинал может моделироваться самыми разными, порой взаимоисключающими, Моделями. Например, в физике для того, чтобы описать явление фотоэффекта Эйнштейну потребовалось моделировать свет потоком летящих частиц – фотонов, а для того, чтобы описать явление интерференции света требуется моделировать тот же свет распространяющимися электромагнитными волнами. Можно ли на основании изучения интерференции света утверждать, что представление о свете как о потоке частиц фотонов (одна Модель света) ошибочно? Нет, конечно. Точно так же, как нельзя считать ошибочным и представление о свете как о потоке электромагнитных волн (другая Модель света) исходя из знания законов фотоэффекта. Это просто разные научные Модели одного и того же природного Оригинала, весьма полезные каждая для своей цели.

Как обычно, продолжение следует.

27. Ошибка Фукуямы. Опять про Модели.

Продолжим о Моделях.

О разных Моделях одного и того же Оригинала можно сказать, что одни из них с какой-то точки зрения удобней или неудобней других, проще или сложнее, точнее или грубее, красивее или некрасивее и т.п., но ни о какой Модели нельзя сказать, что она ошибочна, даже если какие-то её свойства не совпадают со свойствами Оригинала. Модель по определению не есть Оригинал, они обязаны отличаться. Это как если бы двух художников попросили бы написать портрет одной прекрасной дамы. Очевидно, что портреты получатся разные, но из этого совершенно не следует, что один из художников ошибся и его работа неправильная, даже если (хм, бывает и так) по его «труду» «опознания» не проведешь. Мало ли, вот так он «видит»...

Всё вышесказанное относится и к научным Моделям и создающим эти Модели ученым. Но есть и отличие. Научные Модели и лежащие в их основе гипотезы, во-первых, не должны противоречить известным научным «фактам» (результатам «экспериментов»), и, во-вторых, должны хоть на какие-то из этих самых фактов опираться (следовать, выводиться).

Например, можно высказать «гипотезу», что, например, под вашим домом на глубине полкилометра находится золотой самородок размером с печальной памяти пароход Титаник, и, исходя из этой «гипотезы», построить модель будущего изменения благосостояния вашей семьи, региона и даже, с учетом размера самородка, всей страны (типа, прорыть к нему шахту, организовать добычу и т.д.). Противоречит ли эта «гипотеза» каким-либо научным фактам? Разумеется, нет (случай, что вы только что закончили «эксперимент», выкопав шахту требуемой глубины, не рассматриваем). Опирается ли эта «гипотеза» на какие-нибудь научные факты? Тоже нет. Так что, увы, как говориться - «вычеркиваем». Эта «гипотеза» и любые созданные на её основе модели развития чего бы то ни было к научным Моделям отношения не имеют, а являются всего лишь фантазиями, хорошо хоть не буйными.

Далее. Как известно, человечество «давно тут сидит», в смысле, на планете Земля. И с течением времени и количество известных ему научных Фактов постоянно увеличивается, и новые научные Модели появляются. Это приводит к тому, что со временем ранее использовавшиеся научные Модели, в том числе и общепринятые, могут вообще потерять свою актуальность, поскольку будут противоречить новым открывшимся фактам, может существенно сократиться область их применимости, они могут просто оказаться менее точными, удобными или универсальными, чем их новые «конкуренты». Другими словами, научная Модель, считавшаяся таковой много лет назад и с успехом (!) использовавшаяся для описания каких-то известных тогда (!) событий или объектов, вполне может перестать считаться таковой сейчас или в будущем в связи с открытием новых противоречащих ей научных фактов или её область её применения окажется ограничена некими границами, если, конечно, такие границы можно будет провести. Например, законы механики твердого тела (научная Модель) вполне успешно можно использовать для описания столкновения бильярдных шаров, но вот удовлетворительно описать столкновение двух рыхлых снежков с их помощью уже не получится (налицо граница применимости этой научной Модели). Кстати, довольно часто (но не всегда!) границы применимости конкретной научной Модели определяются одновременно с её созданием и с течением времени только корректируются в ту или иную сторону.

Собственно, в этом постоянном появлении новых научных Фактов и сменяющих друг друга научных Моделей и состоит развитие «научного метода», одного из определяющих факторов «направленности» развития человеческого общества (см. в предыдущей главе топик об Истории).

Как водится, продолжение следует.

28. Ошибка Фукуямы. Назначение Моделей.

Вопрос: а зачем вообще в науке нужны эти самые научные Модели? Они же по определению не Оригиналы и, следовательно, не обладают ни абсолютно всеми свойствами (если речь идёт о предметах), ни абсолютно всеми тонкостями поведения (если речь идёт о процессах) изучаемых Оригиналов?

Ну вот, например, все мы умеем ходить и примерно(!) знаем, какие движения и в какой последовательности необходимо выполнить, чтобы сделать шаг, то есть нам известна некая Модель процесса хождения. Более того, она достаточно точная , чтобы допустить её реализацию, запрограммировав, например, соответствующим образом человекоподобного робота. Но каждый из нас с первого взгляда отличит походку нормального человека (Оригинал) от неуклюжего передвижения такого робота (Модель) даже на ровной поверхности, а в каких-нибудь сложных условиях (на кочках-лесенках) робот и просто упадёт. Этот пример демонстрирует общие особенности любых моделей: какие-то их свойства совпадают со свойствами Оригинала, какие-то (признанные в данном конкретном случае неважными) не совпадают, а о каких-то различиях может быть вообще неизвестно в связи с, например, недостаточной изученностью самого оригинала или модели.

И всё-таки зачем несмотря на всё вышесказанное они такие нужны? Ответ на этот вопрос зависит от того, какую цель ставят перед собой в данный конкретный момент изучающие этот Оригинал ученые и какими возможностями они при этом обладают.

Бывает, что непосредственно Оригинал изучать невозможно. Как, например, изучать свойства звёзд, кроме как по их моделям? До дальних звёзд просто не доберёшься, даже свет от них доходит до нас за многие годы, до близкой звезды, до Солнца, тоже не добраться — испаришься при приближении... Остаётся единственный вариант — изучать по Моделям.

Бывает, что все свойства Оригинала ученых в данный момент не интересуют, более того, они их и измерить/зарегистрировать толком не могут. Например, для изучения взаимодействия друг с другом заряженных тел достаточно Модели, учитывающей их электрический заряд. Да, мы, конечно, знаем, что они еще и по закону тяготения друг к другу притягиваются, но настолько слабо, что в практических целях можно этим их свойством пренебречь.

Бывают, хоть и не часто, Модели настолько хорошие, что описывают все известные сейчас свойства Оригинала. Да, у Оригинала вполне могут быть и ещё какие-то свойства, но в настоящий момент про них ничего неизвестно. Такие научные Модели принято называть научными Законами, но тем не менее они остаются всего лишь Моделями.

Ну и, наконец, Модель необходима, когда наука как таковая заканчивается и вопрос переходит в практическую плоскость: для того, чтобы осознанно Преобразовать оригинал или даже просто начать его Использовать, необходимо понимать, как он «устроен» и что из этого использования выйдет.

Таким образом можно сказать, что Модели - это своего рода «инструменты», с помощью которых «ученые» изучают объективную реальность, а «инженеры» используют и преобразуют её.

Разумеется, всё вышесказанное относится и к Моделям организации и развития человеческого общества, но об этом ниже.

Как водится, продолжение следует.

29. Ошибка Фукуямы. Суслика видите?

В следующей паре топиков я попытаюсь описать наверное самую опасную, самую кровавую научную ошибку человечества. Такого рода ошибки регулярно допускались в разных отраслях науки, не избавлена от них оказалась и философия. О катастрофической ошибке в политической философии и пойдёт речь ниже.

Кто-то может сказать, что философия — это «кабинетная наука», далёкая от «нашей суровой действительности». Увы, но это оказалось совсем не так. Только в прошлом столетии ошибка в политической философии, о которой пойдёт здесь речь, привела к десяткам миллионов жертв. К сожалению, она не остановила свою кровавую жатву и сейчас, поскольку до сих пор не осознанна и не исправлена.

Разумеется, сами по себе философы не «бегают с пистолетом», убивая несогласных со своими научными концепциями. Даже политики-практики, взявшие на вооружение разработанные этими философами концепции мироустройства, обычно не берут на себя это грязное дело — они доверяют его следующей за ними Толпе. Но чем ближе конкретный ученый-философ к политической практике, тем более явно проявляется в его речах и «научных построениях» та ошибка, о которой идёт здесь речь.

В чём состоит эта ошибка?

Вот, например, как описывает философ-футурист Френсис Фукуяма в своём труде «Конец Истории и Последний человек» философские взгляды Гегеля на либерализм: « Гегель определял историю как прогрессивное движение человека к более высоким уровням разума и свободы, и этот процесс имеет логический конечный пункт в достижении абсолютного самосознания. Это самосознание, считал Гегель, содержится в его философской системе, как человеческая свобода заключается в либеральном государстве,... Это следовало понимать так, что принципы свободы и равенства, лежащие в основе современного ему либерального государства, были открыты и реализованы в большинстве развитых стран и что нет альтернативных принципов или форм социальной или политической организации, высших, чем либерализм.» (с) И продолжает далее о Сознании: «поскольку меняющиеся точки зрения взаимно противоречивы, отсюда следует, что огромное большинство их были неверными, то есть являлись формами «ложного сознания.» (с) Вы уже видите эту ошибку в приведенных цитатах? Нет? А она тут есть, как тот самый суслик, которого не видно, но он есть.

Хорошо, вот вам еще пример из работы гораздо более близкого к практической политике великого последователя К. Маркса В. И. Ленина «Три источника и три составных части марксизма»: «гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма. Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма.» (с). А в этой цитате ту же самую ошибку, что и у Гегеля с Фукуямой, видите? Ну как же! Ленин же в момент написания этой работы уже не только философ, но и практикующий политик, и потому он пишет предельно прямо и ясно!

Кому интересно, "ларчик открою" в следующем топике.

30. Ошибка Фукуямы. Божий дар и яичница.

Продолжим. Чтобы лучше сосредоточится, сократим вышеприведенные цитаты.

Начнём с Фукуямы и Гегеля: «процесс имеет логический конечный пункт в достижении абсолютного самосознания. Это самосознание, считал Гегель, содержится в его философской системе... Это следовало понимать так, что... нет альтернативных принципов или форм социальной или политической организации, высших, чем либерализм», а прочие точки зрения «были неверными, то есть являлись формами «ложного сознания». Из приведенного текста вы видите, что Фукуяма прямо утверждает, что описываемая им научная философская Модель Гегеля (всего лишь Модель!!!), конкретно — либерализм, является единственной моделью, содержащей «абсолютное самосознание» человеческого общества, альтернативных форм нет, а все остальные точки зрения неверны. Говоря другими словами, Фукуяма прямо утверждает, что рассматриваемый им либерализм (напоминаю, научная Модель!) совпадает с реальной действительностью, с Оригиналом. Наверное, с какой-нибудь религиозной точки зрения так может быть, но с точки зрения научного Метода так не может быть Никогда: Модель по определению не совпадает с Оригиналом! Вывод: Фукуяма вслед за Гегелем ошибается в оценке своей научной Модели считая её самой действительностью.

С В. И. Лениным и К. Марксом всё ещё проще: в рафинированном виде ошибка (та же самая, кстати, что и у Фукуямы с Гегелем) содержится в ставшей крылатой фразе Ленина: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно.» К любым Моделям, и к научным в том числе, в принципе неприменимы понятия «верно-неверно». Любая Модель неверна поскольку по определению отличается от Оригинала. Таким образом утверждение, что учение Маркса «верно» равносильно утверждению, что это учение (научная Модель, то есть) и есть сам Оригинал или как минимум его Копия. Поскольку учение Маркса, как известно, является развитием взглядов Гегеля на устройство государства и общества (хоть и есть принципиальные отличия в отношении к частной собственности), то неудивительно и то, что в него «по наследству» от Гегеля перекочевало и это отношение к самому себе как к истине в последней инстанции.

Как видите, оба процитированных философа путают божий дар с яичницей, считая описываемые ими философские модели (принципы Гегеля или вытекающее из них учение Маркса), всего лишь научные Модели(!!), самой объективной реальностью, Истиной, Оригиналом. Другими словами, они считают, что создав в «кабинетной тиши» эти научные Модели они повторили саму Природу, «создавшую» Оригинал, таким образом приравняв себя к Создателю, а свои научные Модели к Откровению.

Это подмена понятий. Это ошибка. Это очень, очень опасная Ошибка!

Но об этом в следующих топиках.

31. Ошибка Фукуямы. Цена ошибки.

В предыдущем топике было описано, в чем именно состоит Ошибка, закравшаяся в обсуждающиеся здесь учения великих философов, точнее даже не в эти учения сами по себе (вы ж видите, в предыдущем топике я совершенно не касался существа их философских систем), а в оценку полученного ими результата. И дело здесь абсолютно не в том, что, например, гордость есть тяжкий грех. Нет. Мало ли кто кем себя в этой Жизни не считал. Да и гордость как таковая здесь абсолютно ни при чем: эта подмена понятий, превращающая рассматриваемые научные Модели организации общества в «божественные» Откровения, взялась Гегелем или Марксом не с потолка и не из их убеждённости в гениальности собственных творений, а явилась логическим следствием исходных предположений, научных гипотез, на основе которых были построены эти Учения, да и не только они одни, но об этом в следующих топиках.

Здесь же я обращаю внимание на то, что ошибки бывают разные и подчеркиваю, что эта Ошибка не в том, что кто-то просто «ошибся в расчетах» и недооценил один какой-то фактор человеческих взаимоотношений или, наоборот, переоценил другой. С точки зрения научного Метода это и ошибкой-то не является, а приводит лишь к появлению различных Моделей на основе различных гипотез, как, например, марксизм отличается от либерализма Гегеля. Нет. Дело в том, что научные модели, теории — это всего лишь инструменты изучения и/или преобразования окружающей

действительности. В данном конкретном случае «действительность» - это мы с вами, всё человеческое общество. Модели или инструменты бывают лучше, бывают хуже. Хорошие Модели — они, если по-русски сказать, как хороший Опыт, или, если по-новомодному, как «лучшие практики», best practice, так сказать. Так вот, дело в том, что за то, что кто-то в своей жизни использует или, наоборот, не использует, какой бы то ни было инструмент, опыт или «best practice», никто никого убивать не пойдёт — живите как хотите.

А вот за Откровение, за Правду люди готовы идти на смерть и убивать. И идут. И убивают.

Отмеченная в предыдущем топике ошибка, выражающаяся в подмене понятий и тем самым в своего рода переводе обсуждаемых философских учений из области науки в область религии, превратила эти учения, эти «инструменты» в руках практических политиков в может быть и эффективный, но чрезвычайно, смертельно опасный инструмент!

Примеров — несть числа, читайте хоть историю прошлого века, хоть текущие новости.

И это я рассматриваю здесь только «интернациональные», так сказать, учения: марксизм, основы которого изучал в Советском Союзе, и либерализм, с которым пришлось ознакомиться в современной России. Слава богу, в СССР меня после университета распределили на Дальний Восток, а не на Западную Украину, и таким образом избавили от изучения ещё и нацизма, базирующегося на модифицированном Ницше учении Гегеля, ещё одной чрезвычайно опасной и также возводимой в Абсолют модели развития человеческого общества...

Как и прежде, продолжение следует...

32. Ошибка Фукуямы. Круговая порука.

Отмеченная в предыдущих топиках подмена понятий в политической философии имеет ещё одно крайне негативное последствие. Дело в том, что вместе с фактическим переводом рассматриваемых учений (научных Моделей организации человеческого общества) из области науки в область «религии» (если кому-то не нравится термин «религия», вполне можно использовать термины «ценности» или «мировоззрение» - суть от этого совершенно не меняется) и присвоением им статуса «божественных» Откровений, эти учения де-факто оказались выведены также и из под научной критики, общепринятой в любой другой научной области. В научно-философской и тем более в политической среде оказалось возможным лишь «принимать» то или иное (в зависимости от страны или «лагеря») учение, но не критически анализировать его. Научная мысль стала ограничиваться лишь поиском наиболее эффективных путей адаптации жизни собственных стран под господствующее в них учение и дискредитацией альтернативных учений. Попытки отступления от мейнстрима стали получать определение «инакомыслия» и жестко пресекаться как на общественно-научном, так и на государственном уровне вплоть до физического уничтожения «инакомыслящих».

Что характерно, даже в условиях борьбы не на жизнь, а на смерть между либерализмом и коммунизмом, уже больше сотни лет ни в том, ни в другом лагере не подвергали сомнению статус «Откровения» у противоборствующего учения: оба конкурирующих лагеря считали альтернативный взгляд на мироустройство неверным в отличии от своего собственного, то есть не рассматривали ни свой собственный, ни альтернативный взгляды как различные научные Модели (см. в предыдущих топиках о моделях). И даже распространённое определение противоположной точки зрения как «ненаучной», в отличии от своей собственной (например, «научный коммунизм»), не имело ни малейшего отношения к науке как таковой, а использовалось исключительно с целью подчеркнуть отличие альтернативной модели от реальной действительности. Такой подход не только фиксировал статус рассматриваемых Моделей развития общества как Откровений (не важно - верных или неверных), но и дискредитировал научный Метод сам по себе.

Такое положение дел не вызывает удивления. Как указывалось выше, либерализм и коммунизм являются тесно связанными философскими моделями с общими корнями. Поэтому любая попытка разрушить статус «Откровения» у любого из этих учений неминуемо приводит к разрушению этого статуса и у альтернативного учения. А это уже подпадало под определение инакомыслия и жестко пресекалось как среди либералов, так и среди коммунистов. Таким образом возникла своего рода «круговая порука» среди сторонников и противников рассматриваемых конкурирующих учений в политической философии, образовалась та самая Колея, о которой я писал в самом начале этой работы.

На этом я завершаю рассмотрение ошибки, возводящей путём подмены понятий идеи либерализма и коммунизма в ранг «божественных» Откровений со всеми вытекающими последствиями.

Как уже отмечалось выше, эта ошибка имеет не субъективные (гордость, самомнение и т.п.) причины, а является логическим следствием первоначально принятых гипотез и постулатов, на которых базируются рассматриваемые Модели. Какие-то из них формулировались и принимались явно, какие-то подразумевались неявно, какие-то принимались непосредственно авторами Моделей, какие-то утвердились задолго до.

Чтобы понять причины возникновения такой ситуации и выяснить, какие именно положения приводят к таким выводам, потребуется, разумеется, вернуться в научную область и провести, как и положено, критический анализ рассматриваемых Моделей развития общества, чему и будет посвящена следующая глава.

Так что как обычно — продолжение следует.

Глава 4. Краткий анализ.

33. Краткий анализ. Опять Конец Истории.

Итак, начнём. Как отмечалось в предыдущей главе, целью этого анализа будет не столько оценка каких либо достоинств и/или недостатков современных философских моделей организации общества, в основном либерализма, сколько попытка найти те исходные положения, которые в результате своего логического развития приводят к отмеченной в предыдущей главе подмене понятий, выводящей эту изначально научную философскую модель из области собственно науки в область религии (убеждений, ценностей и т.п.). Либерализмом я здесь ограничусь по той причине, что несмотря на то, что сторонники альтернативных учений считают их кардинально отличными от него, на самом деле все они в той или иной степени являются развитием взглядов Гегеля на человеческое общество и различаются лишь отдельными уточнениями (например, в марксизме другой взгляд на роль частной собственности в обществе).

Непосредственно утверждение Гегеля о том, что «абсолютное самосознание» человеческого общества содержится в его философской системе, прямо следует из его же утверждения о достигнутом Конце Истории.

Как известно, сама идея Универсальной Истории и наличия у неё конечного пункта в виде «совершенно справедливого гражданского устройства» и его универсализации на весь мир впервые появляется у Канта. Гегель вслед за Кантом под Историей понимал не ряд каких-то конкретных бывших или будущих событий в жизни человечества, а непосредственно сам процесс развития форм организации общества. Общество при этом понималось состоящим из людей с присущими самой их природе свободами и глубинными чертами: желанием, разумом и тимосом (самооценкой). История, с их точки зрения, это прогрессивная эволюция, движимая вызываемыми этой человеческой природой противоречиями в обществе. Направленность эволюции определяется, с одной стороны, стремлением к минимизации этих противоречий, с другой стороны, ростом материальных возможностей общества в связи с параллельным прогрессивным развитием научного знания. При достижении человечеством такой формы организации общества, при которой разрешаются основные противоречия в нём, и наступает, собственно, Конец Истории, поскольку исчезают движущие силы (противоречия), первопричины изменений форм общественного устройства. То есть у Гегеля, в отличии от Канта, наличие Конца Истории не объявляется само по себе, а следует из природы Человека и человеческих взаимоотношений.

Первым, как известно, достижение Конца Истории постулировал Гегель. С его точки зрения, Конец Истории наступил после победы Наполеона под Иеной в 1806 г. Формально вывод был сделан на основе широкого распространения по всей Европе либеральных идей Французской революции в результате завоеваний Наполеона, а может и просто в следствии неизгладимого впечатления, произведённого Наполеоном на самого Гегеля, так же по случаю оказавшегося в этот момент в Иене, пишут, что даже встречались...

Повторно достижение Конца Истории постулировал Фукуяма в конце двадцатого столетия под впечатлением от присоединения СССР к либеральному глобальному проекту и установления таким образом подавляющего господства либерализма на планете в связи с самоустранением коммунизма с позиции «равновеликого» конкурента.

Если достигнут Конец Истории, то существующая в обществе в этот момент форма организации этого общества более изменяться не будет, так сказать «по определению» самого Конца Истории. Таким образом, постулирование Конца Истории эквивалентно объявлению существующей в этот момент формы организации общества единственно истинным «абсолютным самосознанием», той самой формой, к которой и шло развитие всё предыдущее время, т.е. прямо приводит к описанной в предыдущей главе подмене понятий.

Однако, несмотря на неоднократно объявленное наступление этого Конца Истории, само по себе это понятие у Гегеля не является самостоятельной гипотезой, а выводится из предположений о природе человека и его взаимоотношений в обществе.

А потому, продолжение следует.

34. Краткий анализ. Чеширский кот.

Первым, как известно, об Универсальной Истории и о наличии у неё конечного пункта, конечной цели, заговорил Иммануил Кант в конце восемнадцатого века в своей работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане.» Дальнейшее развитие его идеи получили в трудах Гегеля. Фукуяма, описывая взгляды Гегеля на Универсальную Историю, пишет: «Примечательно, насколько система Гегеля исполнила все конкретные предложения Канта по Универсальной Истории, как по форме, так и по существу.»

Да, у Гегеля, как и у Канта, История движется вперед «хитростью разума», случайными столкновениями интересов людей, находящихся в обществе в антагонизме друг к другу. Да, Гегель, как и Кант, считал, что “история движется вперед в непрерывном процессе конфликта, в котором системы мышления, как и политические системы, сталкиваются и разваливаются из-за собственных внутренних противоречий. Тогда они заменяются системами менее противоречивыми и более высокого уровня, и те порождают новые и различные противоречия – так называемая диалектика». И, наконец, Гегель, вслед за Кантом, считал, что «существовал конечный пункт исторического процесса, и этот пункт - осуществление свободы на Земле: «История мира есть не что иное, как прогресс осознания Свободы». Ход Универсальной Истории мог быть понят как рост равенства людской свободы».

Но за всеми этими совпадениями точек зрения двух великих философов скрывается принципиальнейшее отличие, на которое не обратили должного внимания их последователи, и Фукуяма в том числе. Дело в том, что Кант, описывая процесс изменения форм гражданского устройства, другими словами, Универсальную Историю, рассматривает взаимодействующую, взаимовлияющую и совместно изменяющуюся пару «граждане» - «государство» и утверждает (в «седьмом положении»), что «проблема создания совершенного гражданского устройства зависит от проблемы установления законосообразных внешних отношений между государствами и без решения этой последней не может быть решена». В этом утверждении важна не сама его суть («может» или «не может» быть решена рассматриваемая проблема), а то, что человек сам по себе — это НЕ ЕДИНСТВЕННОЕ, что влияет на это решение, различные государства или общества так же полноправно участвуют в этом процессе, как и отдельные люди сами по себе. По Канту люди и общества, меняясь сами и изменяя друг друга, будут постепенно приближаться к этому идеалу. Соответственно, Кант не ожидал завершения этого процесса в обозримом будущем.

В отличии от Канта, только постулировавшего наличие «конечного пункта» у всеобщей Истории, Гегель объявляет достижение Конца Истории, т.е. прекращения эволюции форм государственного устройства, в связи с тем, что, как пишет Фукуяма, «принципы свободы и равенства, лежащие в основе современного ему либерального государства, были открыты и реализованы в большинстве развитых стран и что нет альтернативных принципов или форм социальной или политической организации, высших, чем либерализм.» А принципы либерализма, в свою очередь, выводятся Гегелем из природных черт человека (желания, разума и тимоса), как результат борьбы за достижение наиболее полного признания и «господ», и «рабов». Таким образом, у Гегеля вся История сводится к характеристикам самого человека, государство и общество вторичны, а их формы выводятся из природы собственно человека. Более того, описываемая им либеральная демократия не возникает сама по себе (как «совершенное общество» у Канта — в результате длительной совместной эволюции и людей, и государства), а « в определенный момент она должна возникнуть из сознательного политического решения – установить демократию».

Таким образом, Конец Истории возникает у Гегеля одновременно с потерей обществом (государством) как таковым самостоятельной отдельной роли в процессе эволюции форм государственного устройства. Обшество «исчезает» из этого процесса как тот чеширский кот.

Но и это утверждение не возникло у Гегеля на пустом месте как самостоятельная гипотеза. Так что, как и раньше, продолжение следует.

35. Краткий анализ. Улыбка чеширского кота.

Продолжим. В предыдущем топике было отмечено, что у Гегеля общество (государство) потеряло субъектность во Всеобщей Истории, поскольку с его точки зрения история движется вперёд исключительно «хитростью разума» находящихся в антагонизме друг к другу людей. Однако несмотря на это, общество (государство) не выпало из рассматриваемого им процесса эволюции форм общественного устройства бесследно. Как от небезызвестного исчезавшего чеширского кота оставалась улыбка, так и от государства (общества), исключенного им из рассмотрения, в его модели у человека появились «естественные права».

Согласно Гегелю, «почвой права является вообще духовное, и его ближайшим местом и исходной точкой — воля, которая свободна; так что свобода составляет ее субстанцию и определение, и система права есть царство осуществленной свободы». Набор этих «естественных прав» у самого Гегеля и у его многочисленных последователей, разумеется, серьёзно различался, но это не влияло на главное: каждый последующий философ и/или политик, признавая за человеком некий свой конкретный набор естественных прав, считал этот набор неизменным и отражающим свойства человеческой природы, а не государства и/или общества.

Тем не менее, о каком бы то ни было ПРАВЕ имеет смысл даже просто говорить только в контексте СИЛЫ, которая обеспечивает реализацию этого права. В случае человеческого общества эту СИЛУ представляет собой государство, если речь идёт о правах, формализованных в законах, и, шире, общество само по себе, если речь идёт в том числе и о «неписанных» правах.

Таким образом, фиксация у человека некого конкретного набора естественных прав равносильна помещению человека в соответствующую этому набору прав конкретную среду, т.е. конкретное общество и/или государство, которое своей силой, авторитетом и т.п. и обеспечивает реализацию этих конкретных прав. Причем, поскольку сам набор прав зафиксирован, то и обеспечивающая его форма организации общества (государства) также оказывается зафиксированной, т.е. в дальнейшем не изменяется.

Другими словами, как писалось у Гегеля про либеральную демократию: « следовательно, никакие дальнейшие исторические изменения невозможны». То есть: Здравствуйте, Конец Истории!

Кстати, то, что у Гегеля в его рассуждениях в Конце Истории получилась именно либеральная демократия, говорит только о том, что принятый им набор неотъемлемых естественных прав человека соответствовал именно либеральной демократии. Карл Маркс, например, задекларировал немного другой набор естественных прав человека, и пожалуйста: у Маркса получилась другая организация общества — коммунизм, и, разумеется, эта форма организации общества так же оказывалась у него неизменной и по той же самой причине, что и у Гегеля.

Таким образом, декларируемое Гегелем и его последователями наступление Конца Истории (прекращения эволюции форм государственного устройства) определяется фиксацией ими самими формы организации общества (государства) путем закрепления за человеком неотъемлемых «естественных прав», т.е. переноса части свойств государства (общества) в характеристики самой человеческой природы.

Однако и эта их идея считать указанные характеристики общества частью природы человека возникла не сама по себе. Так что как и раньше — продолжение следует.

36. Краткий анализ. Просто гуманизм.

В предыдущем топике мы остановились на том, что в число природных черт человека в дополнение к желанию, разуму и тимосу оказались включены ещё и естественные права, что позволило создавать модели государственного устройства ТОЛЬКО на основании природы собственно человека, без учета общества как самостоятельного субъекта процесса эволюции форм государственного устройства. Это чем-то напоминает то, как когда-то строение солнечной системы описывалось как движение солнца и планет вокруг Земли по весьма хитрым траекториям — очень неудобная в понимании и применении научная модель.

Разумеется, у различных философов модели оказывались различными в зависимости от принимаемых ими наборов естественных прав человека, выше в основном рассматривалась модель Гегеля (либерализм) и Маркса (коммунизм), но они не единственные в этом плане.

Такой подход к философскому осмыслению развития человечества (сведению всего к природе ТОЛЬКО человека) не являлся чем-то уникальным для различных философских течений нескольких последних столетий. В философии за ним закрепился термин «гуманизм». К сожалению, этот термин в последнее время очень широко используется не только в философии, но и в повседневной жизни в самых разных значениях, например: «гуманизм = человеколюбие» и тому подобное. Именно чтобы не запутаться в этой многозначности выше (в гл.2) я специально отмечал, в каком именно смысле используется здесь этот философский термин. Например, в«Новой философской энциклопедии» 2001 года одним из значений философского термина «гуманизм» назван «особый тип философского мировоззрения, в центре которого человек с его земными делами и свершениями, с присущими его природе способностями и влечениями, с характерными для него нормами поведения и отношениями».

Что интересно, на смысловую нагрузку различных производных от него терминов (например, «либеральный гуманизм», «социалистический гуманизм» и т.п.) оказывает непосредственное влияние то, какой именно набор естественных прав относится к природным чертам человека в той философской школе (или политическом течении), к которой принадлежат использующие его философы и/или политики.

Всё это позволяет сделать вывод о том, что вышеотмеченное исключение общества из процесса эволюции форм общественного устройства Гегелем и его последователями является ни чем иным, как логичным развитием гуманистической философской концепции. Если у Канта еще оставалась совместная эволюция человека и общества, то у Гегеля и его последователей всё стало определяться исключительно природой самого человека, т.е. находится полностью в рамках гуманизма (в указанном выше философском смысле).

Кроме отмеченного выше смыслового смешения «бытового» и «философского» значений термина «гуманизм», подсознательно придававшего этому термину дополнительный «человеколюбивый», «добрый» смысловой оттенок, необходимо отметить также НЕЯВНЫЙ характер перехода от совместной эволюции человека и общества у Канта к гегелевскому подходу с фактическим исключением общества из этого процесса (Гегель нигде прямо не заявлял о своём несогласии с этой позицией Канта и намерением её изменить), что де-факто способствовало некритическому принятию этой концепции всеми его последователями, причем как критиками (например, К.Маркс), так и сторонниками (например, Кожев, Фукуяма).

На этом, собственно, и заканчивается обещанное краткое рассмотрение всей цепочки положений, последовательно приводящей в своём развитии к фатальной ошибке, описанной в предыдущей главе, от неявного принятия Гегелем полностью человекоцентричной гуманистической концепции, завязывающей рассматриваемые процессы эволюции форм общественного устройства исключительно на природу человека, и до фактического объявления полученных им в итоге философских концепций Откровением, истиной в последней инстанции.

Разумеется, эта ошибка - важнейшее, но не единственное следствие фактического перехода в политической философии на позиции гуманизма, так что продолжение следует.

Глава 5. Задворки гуманизма.

37. Задворки гуманизма. Между Гегелем и Кантом.

В предыдущей главе, в «Кратком анализе» при поиске исходных положений, приводящих в своём развитии к вышеотмеченной подмене понятий, был определён поворотный пункт, «перекресток» на пути развития политической философии – фактический переход от эволюционного Кантовского видения развития человеческого общества к гуманистическому Гегелевскому учению.

Благодаря этому знанию, нам будет проще разобрать несколько врождённых общих свойств, присущих моделям человеческого общества (например, либерализм, коммунизм и т.п.), построенным на основе человекоцентричных гуманистических подходов в результате развития гегелевского учения, которые до сих пор не получили, да и не могли получить должной оценки. Собственно, этому и будет посвящена эта глава.

Первым из того, что бросается в глаза, является Глобализм или, по Канту, «универсализация». Согласно Канту «проблема создания совершенного гражданского устройства зависит от проблемы установления законосообразных внешних отношений между государствами и без решения этой последней не может быть решена» и «для этого необходимо долгое внутреннее совершенствование каждого общества ради воспитания своих граждан, а все доброе, не привитое на морально добром образе мыслей, есть не более как видимость и позлащенная нищета». То есть, по Канту в этом плане развитие форм организации человеческого общества и универсализация этой финальной формы на весь мир полностью аналогичны физическому процессу достижения равновесия в замкнутой системе взаимодействующих друг с другом материальных тел, изначально нагретых до различной температуры: в результате теплообмена друг с другом и внутри себя более холодные тела и их части будут нагреваться, более теплые будут остывать, и через некоторое время, зависящее от свойств системы и самих тел, в системе установится некая средняя температура, одинаковая как для всех входящих в систему тел, так и для различных внутренних частей каждого тела. Надо отметить, кстати, что Кант к этим своим выводам пришел задолго до самих физиков.

У Гегеля и его последователей на это совершенно другой взгляд. Независимо от того, хотели этого они сами или нет, но фактически зафиксировав в естественных правах непосредственно человека, т.е. в самой человеческой природе, конкретную форму общественного устройства, обеспечивающую реализацию именно этих прав, Гегель и его последователи тем самым объявили все прочие формы организации общества противоречащими не чему-нибудь, а непосредственно самой природе человека, противоречащими независимо от того общества (народа, государства) и/или периода времени, к которому эти люди относятся, и независимо от того, осознают они сами этот факт или нет.

Поскольку осознание идеи Свободы, т.е. этих естественных прав, согласно Гегелю приходит к «трудящемуся рабу» независимо от формы организации общества, в котором он живёт, то и переход от этой формы к идеалу (например, либерализму) в общем случае скачкообразный, т.е. это Революция, движимая лишь частью общества, а именно осознавшими свои естественные права Рабами, Революционерами, т.е. как раз то самое, что Кант в отношении в целом всего общества назвал «видимостью и позлащенной нищетой».

Разумеется, при таком подходе сама по себе Кантовская «универсализация» форм общественного устройства во всех государствах мира перестаёт быть Необходимостью для достижения идеальной формы государственного устройства в каждом конкретном государстве и становится лишь Следствием универсальности естественных прав человека во всём мире. Именно это положение и позволило Гегелю, в отличии от Канта, объявить достижение Конца Истории непосредственно после того, как «принципы свободы и равенства, лежащие в основе современного ему либерального государства, были открыты и реализованы в большинстве развитых стран».

Как всегда, продолжение следует.

38. Задворки гуманизма. Глобальные проекты.

В следствии отмеченной в предыдущей главе «неявности» перехода от эволюционного Кантовского видения развития общества наГегелевские гуманистические позиции тот факт, что в учении Гегеля Кантовская «универсализация» теряет статус необходимого условия для достижения Конца Истории, не был замечен при дальнейшем развитии его идей как его последователями, сторонниками либерализма, так и несколько позже его критиками, сторонниками коммунизма. Это привело к тому, что в обоих конкурирующих учениях наравне с положением о революционном характере процесса установления идеальной формы государственного устройства в каждом конкретном государстве, следовавшим непосредственно из человекоцентричности используемой модели общества, закрепилось и положение о необходимости «универсализации» этого на весь мир, некритично перенесённое в них из Кантовской эволюционной модели. Таким образом оба рассматриваемых учения приобрели агрессивный глобалистский характер, т.е. оба учения подразумевали не то, что когда-то в будущем во всех странах мира сама собой, т.е. в результате постепенного совместного изменения общественной морали и соответствующей ей формы организации общества, установится идеальная форма организации общества, как было у Канта, а то, что она Должна быть установлена во всех странах мира, причем установлена революционным путём.

Так в начале XIX века закончилось формирование теоретического философского обоснования той самой «агрессивности», в которой когда-то обвиняли «на Западе» наших большевиков с их Мировой революцией и Коминтерном, и в которой обвиняют сейчас у нас «коллективный Запад» с его «цветными революциями» и борьбой за «права человека» (т.е. за установление либерального правопорядка).

Следующим Кантовским положением, перенесённым в рассматриваемые гуманистические учения, была Необходимость создания «мирового правительства», того самого «установления законосообразных внешних отношений между государствами», без которого, согласно Канту, «проблема создания совершенного гражданского устройства... не может быть решена». Однако, как и «универсализация», смысловое содержание этого «мирового правительства» в гуманистических учениях оказалось совершенно иным. У Канта это «мировое правительство» добровольно создаётся самими государствами, подошедшими к пониманию роста своей выгоды и безопасности от такого «самоограничения», в чем-то аналогично организации общества в самих этих государствах, и его «власть» распространяется только на них самих. В рассматриваемых гуманистических учениях это оказывается именно глобальное правительство, существование и глобальный масштаб которого определяются наличием и универсальностью неотъемлемых естественных «прав человека» на всей планете вне зависимости от того, как именно к этому относятся конкретные страны и их народы. В соответствии с таким подходом осознающие этот факт государства имеют право добиваться соблюдения естественных прав человека во всём мире как силовыми методами, так и путём пропаганды, т.е. «просвещения» пока ещё не осознавшего свои естественные права населения прочих пока еще «недемократических» стран.

Таким образом был заложен фундамент, на котором в дальнейшем были построены основные гуманистические глобальные проекты — либерализм и коммунизм. Вишенкой на торте служило положение о вытекающем из направленности Истории (развитии форм организации общества) прогрессивном характере изменений в общественном устройстве, которые несли эти проекты всему миру, что существенно облегчало их сторонникам пропаганду своих идей среди пока ещё не осознавшей естественные права человека «непросвещённой» части человечества.

Как и ранее, продолжение следует.

39. Задворки гуманизма. Человеческая популяция.

Везде выше речь шла о гуманистических философских моделях, лежащих в основе современных глобальных проектов, в основном либеральной демократии. На первый взгляд может показаться, что это касается только использующих эти модели политиков, пусть и считающих их не «научными моделями», а Истиной, «Откровениями». И вполне может быть, что то, что я выше определил как «подмену понятий», т.е. логическую ошибку, придающую смертельную опасность применению этих моделей, они наоборот будут оценивать как «неоспоримое достоинство» этих учений, придающее им огромную силу, а то, что в результате войн и революций, сопровождающих распространение этих учений, могут погибнуть (и гибнут!) миллионы непричастных - так «горе побеждённым», тем более выступавшим против Прогресса и распространения Свободы. Более того, даже утверждение о том, что построенное в результате всемирной победы того или иного глобального проекта единое всепланетное «супергосударство» окажется нестабильным и распадётся как любая стохастическая система без отрицательных обратных связей, имеет малую силу в связи с тем, что это ещё не «доказанный факт», а всего лишь «теоретический вывод», а пока это «супергосударство» ещё построить надо.

Тем не менее некоторые весьма печальные последствия распространения гуманистических глобальных проектов заметны уже сейчас, причем сильнее всего именно там, где эти проекты «победили», т.е. в тех государствах, где система Ценностей в обществе «переформировалась» по влиянием этих проектов. Чтобы увидеть эти последствия придётся вспомнить кроме математики с её стохастическими системами и обратными связями ещё и некоторые положения из биологии, достаточно будет «школьного» уровня.

На «популяционном» уровне, для выживания любого вида животных необходимо, чтобы количество особей в популяции всегда превышало некое минимальное количество, различное для разных видов, при снижении численности популяции ниже этой минимальной численности она может исчезнуть, вымереть из-за случайных внешних факторов и/или близкородственного скрещивания. Кроме этого необходимость заботы о потомстве требует создания внутри популяции разного рода семейных сообществ, формы которых различаются у разных видов в зависимости от сложности и длительности процесса созревания детёныша. На «физиологическом» уровне в организме каждого животного есть специальные органы, «центры удовольствия», которые вызывают у организма «приятные» ощущения, если животное совершает «правильные» с точки зрения выживания вида действия, и наоборот, «неприятные», если животное действует «неправильно». Так в природе реализованы те самые положительные и отрицательные обратные связи, о которых упоминалось выше. Например, животному «приятно» попасть в тепло, если организм замёрз, «приятно» употреблять пищу, если организм голоден, «приятно» заниматься размножением, если организм к этому готов, «приятно» заботиться о своём потомстве, пока оно в этом нуждается и т.п. Соотношение сил влияния на действия каждого конкретного животного различных обратных связей, существующих в его организме, сбалансировано в результате миллионов лет эволюции.

Разумеется, всё это относится и к Человеку как представителю вида Homo Sapiens, Человек Разумный, т.е. человеческий род выживает и развивается в длительной перспективе лишь в обществе и благодаря наличию взаимно сбалансированных низкоуровневых (на уровне организма) и высокоуровневых (на уровне семьи и общества) обратных связей. В цивилизованных обществах низкоуровневые (на уровне организма) обратные связи отражаются в понятиях «приятно» - «неприятно» и стремлением к «получению личного удовольствия», а высокоуровневые обратные связи (на уровне семьи и общества) отражаются в понятиях «хорошо» - «плохо» и стремлением к достижению «общественного блага».

В каждом обществе и у каждого народа был свой баланс между этими уровнями обратных связей, между личным и общественным, и вот по этому балансу и был нанесён разрушительный удар со стороны глобальных гуманистических проектов, прежде всего со стороны либерализма.

Продолжение следует.

40. Задворки гуманизма. Разрушение баланса.

Разрушение баланса между личным и общественным в обществе не было какой-то самостоятельной объявленной целью ни либерализма, ни других рассматриваемых гуманистических учений, а явилось косвенным следствием применения лежащего в их основе человекоцентристского гуманистического подхода, выводившего все взаимоотношения в обществе непосредственно из природы самого человека.

Тот факт, что «природа человека» в этих учениях понималась «расширенно», с включением в неё части «общественного» в виде набора естественных прав человека, не имел особого значения, поскольку первичным всё равно объявлялся именно Человек, а Общество оказывалось вторично по отношению к нему. Таким образом и общественные интересы, выражающиеся в понятиях «хорошо-плохо», оказались в этих учениях вторичны по отношению к личным интересам самого человека, выражающимся в понятиях «приятно-неприятно», а «общественное благо» так или иначе сводилось к «личному удовольствию». Другими словами, баланс между личным и общественным оказался серьёзно сдвинут в сторону преобладания личного.

Нельзя сказать, что для европейской политической философии на границе XVIII-XIX веков идея вторичности в целом общества и/или народа с точки зрения влияния на форму государственного устройства была каким-то кардинальным Гегелевским нововведением. Дело в том, что в отличии, например, от России, где правящие династии и Рюриковичей, и Романовых утвердились не в результате «захвата» или «порабощения», а путём «народного выбора» - и тех и других народ Призывал и таким образом в какой-то степени влиял на выстраиваемое ими государство и связанную с ним систему права, и уж тем более в отличии от Китая, с его конфуцианским путём выведения норм права из норм морали, т.е. непосредственно из принятых в китайском обществе понятий «хорошо-плохо», во множестве европейских стран на протяжении последних тысячелетий дело обстояло совсем не так. Если и российское, и китайское общество (или народ) так или иначе влияли на форму государства на своей территории, то европейские правящие династии часто не имели прямого отношения к народам своих государств, и, соответственно, выстраиваемые ими государства и связанные с ними системы права также были слабо связаны с личными или общественными интересами подвластных им народов. Таким образом и до распространения либерализма государства в Европе строились на основе комплекса «личных интересов», но только это были «личные интересы» отдельного монарха, а общественные интересы оказывались слабо связанными с формой государства.

Однако это отсутствие в прежние времена сильной взаимосвязи между фактически навязанной обществу системой права в нём и самим этим обществом определяло и слабое влияние этой системы права на само общество и, следовательно, на общественную мораль, т.е. на понятия «хорошо» и «плохо» в этом обществе. С распространением же идей либерализма ситуация изменилась, появилась взаимосвязь между новой формой государства, либеральной демократией, и самим обществом, в котором она утвердилась революционным путём, пусть и через «личные интересы» его граждан. Поскольку форма государства была зафиксирована в либеральных учениях, стала изменяться, подстраиваясь под это государство, общественная мораль народа, комплекс понятий «хорошо-плохо» в этих государствах. Разумеется, в реальных обществах это происходило не одномоментно, а по мере распространения либеральных идей среди всего населения. Эти незаметные от года к году изменения общественной морали, баланса между личным и общественным, ярко проявлялись уже в масштабе одного поколения. Именно они определяли повсеместное обострение в гуманистических либеральных обществах, особенно в тех из них, «дореволюционное» состояние которых сильнее отличалось от либерализма, проблемы «отцов и детей», слабо заметное в «патриархальных» странах: «хорошо и плохо» «детей», воспитанных в утвердившихся революционным путём новых либеральных условиях, уже заметно не совпадало с «хорошо и плохо» «отцов», выросших за тридцать-сорок лет до того.

Как и прежде, продолжение следует.

41. Задворки гуманизма. Семья и демография.

Разумеется, проблемой «отцов и детей», отражавшей по большей части лишь Скорость изменения общественной морали в ставших «либеральными» странах, не ограничивалось негативное воздействие внедрения гуманистических моделей организации общества на баланс между различными уровнями обратных связей в нём. Если государство, пусть и в зафиксированной либерально-демократической форме, и связанные с ним «правовые» обратные связи в обществе ещё сохранялись, то обратные связи на уровне семьи подвергались тотальным атакам независимо от типа гуманистического проекта, реализуемого в конкретной стране.

Действительно, выполнение функции размножения, необходимое для сохранения существования любого вида жизни, «вознаграждается» в природе на физиологическом уровне сильнейшим стимулированием «центров удовольствия» в любом организме, в том числе и у Homo Sapiens, Человека Разумного. С объявлением в гуманистических моделях организации общества приоритета «личного удовольствия» над «общественным благом», интимные отношения, как источник сильнейшего личного удовольствия, стали выдвигаться на первый план и отделяться от обязанностей по продолжению рода и воспитанию детей, семья стала терять своё изначальное предназначение.

В Советской России, пока она участвовала в реализации коммунистического глобального проекта, т.е. до середины 20-х годов XX века, практически это выражалось, например, в движении «Долой стыд» или в декретах большевиков на семейную тематику, а теоретическое обоснование такие действия получили даже задолго до революции. Например: «Семья, как институт, себя изжила», - писал Троцкий в переписке с Лениным в 1911 г. «Не только семья. Все запреты о вопросах интимного характера надо снять. Стоит применить опыт суфражисток, и разрешить однополую любовь в том числе», - отвечал ему Ленин.

В либеральных обществах разрушение института семьи находило своё отражение, например, в лозунгах движения хиппи в 60-х годах XX века («sex, drugs and rock-n-roll») или в современных веяниях, типа движения ЛГБТ, изобретения множества различных гендеров и т.п.

Это, конечно же, радикальные проявления сексуальной свободы в целях получения максимального личного удовольствия. Но даже в относительно «консервативных» обществах юридическое понятие семьи с распространением либерализма перестало включать в себя наличие детей как необходимое условие, в отличии от биологии. Так, если в биологии обязательным критерием группы особей как семейного сообщества продолжает оставаться забота о потомстве, то, например, даже в Российской Империи уже в середине XIX века, под влиянием распространения либеральных идей в «Учебнике русского гражданского права» Г.Ф. Шершеневича утверждалось, что «семья представляет собой союз лиц, связанных браком, и лиц, от них происходящих», т.е. детей в семье могло и не быть. Под влиянием распространения этих и им подобных либеральных взглядов бездетные и малодетные семьи постепенно переставали считаться в обществе чем-то «плохим», недостойным, а сама семья стала всё чаще считаться чем-то в роде способа легализации сексуальных отношений, т.е. всё чаще создаваться ради получения «личного удовольствия» без цели продолжения рода («общественного блага») в обозримой перспективе.

Но, как говориться, «природу не обманешь»: разрушение семейного уровня обратных связей в обществе и стремление к личному удовольствию приводило одновременно как к росту числа абортов (с чем безуспешно пытается бороться консервативно настроенная часть общества, и понятно почему — не с тем борется), так и к прямому снижению рождаемости за счет широчайшего использования контрацептивов во всех построенных на основе этих гуманистических учений обществах, причём как в «либеральных», так и в «коммунистических».

По большому счету, можно считать это одной из неописанных Ф. Фукуямой значительных особенностей Последнего Человека, т.е. жителя либеральной демократии. О других, не менее важных, в следующем топике.

42. Задворки гуманизма. Наркомания и потребление.

Следующей, неотмеченной Фукуямой, особенностью общества победившего либерализма является широкое распространение наркомании.

Выше уже отмечалось, что в организме человека, как и в любом другом, есть специальные органы, «центры удовольствия», которые на физиологическом уровне вызывают у организма «приятные» ощущения, если животное совершает «правильные» с точки зрения выживания организма и всего вида действия. Современная наука научилась искусственно стимулировать эти органы с помощью специальных химических веществ - наркотиков, вызывая у организма приятные ощущения либо непосредственно от использования наркотика, либо снимая неприятные ощущения от его длительного неиспользования, от «ломки».

Поскольку употребление наркотиков вызывает стойкое привыкание, а так же быструю деградацию как психики человека, так и его организма, все государства, в том числе и либерально-демократические, с этим повсеместно ведут борьбу. Однако в обществе, построенном на основе человекоцентристких гуманистических учений, в котором основной ценностью объявляются личные интересы человека, а главной целью — получение «личного удовольствия», эта борьба оказывается малоэффективной, поскольку противоположная сторона, так называемая «наркомафия», предлагает своим будущим потенциальным «клиентам» всё то же самое, но уже здесь и сейчас.

Более того, в последнее время в странах либеральной демократии стала наблюдаться заметная тенденция по легализации некоторых т.н. «лёгких» наркотиков, что однозначно свидетельствует о том, что наркомания в этих обществах в следствии сдвига баланса «личное-общественное» в сторону «личного» перестаёт считаться чем-то «плохим» с точки зрения общественной морали либеральных обществ.

Другой особенностью современных либерально-демократических государств, которую они, кстати, весьма успешно используют в борьбе со своими коммунистическими конкурентами, было создание и развитие общества потребления, так же основанное на использовании стремления человека к получению максимального личного удовольствия, в данном случае путём максимального потребления материальных благ, выбор которых определяется не столько реальными потребностями человека, сколько их «престижностью». На первый взгляд упор на «престижность» указывает сначала на Гегелевскую «жажду признания» или даже на «мегалотимию» как на первопричину этого явления, и только потом на смещение баланса в обществе в сторону личных интересов. Однако это только на первый взгляд. Реальные личные потребности человека всегда физически ограничены, и лишь перевод акцентов на престижность делает их безграничными. Вслед за ними безграничной становится и возможность получения личного удовольствия от потребления, что и является исходной целью.

Более того, без отсутствия в обществе действия отрицательных обратных связей высокого уровня, т.е. без отсутствия «общественного осуждения» этого стремления к безграничному личному потреблению, оно не смогло бы получить такого широкого распространения. Действительно, в условиях явной ограниченности в ресурсах как в масштабе всей планеты, так и в масштабах каждой конкретной страны, общество потребления не может являться долгосрочной перспективой развития человечества, и потому явно не отвечает ни необходимости в сохранении человека как биологического вида в масштабах планеты, ни интересам сохранения народа в масштабах бесцельно «проедающей» свои ресурсы страны, т.е. лежит вне "общественного блага".

Совместное рассмотрение этих трёх вышеописанных врождённых проблем гуманистических обществ (демографии, наркомании и развития общества потребления) позволяют увидеть ещё одну важную общую особенность этих обществ, знание которой весьма полезно для понимания особенностей их «развития», а если точнее — деградации.

Но об этом в следующем топике, так что как и ранее, продолжение следует.

43. Задворки гуманизма. Горизонты планирования.

В предыдущих топиках рассматривалось несколько возникающих в результате нарушения баланса между разного уровня обратными связями проблем в обществах, построенных на принципах гуманизма, например, в либерально-демократических обществах. Все эти проблемы так или иначе являются прямыми следствиями постепенного роста значения личных потребностей Человека по сравнению со значением интересов Общества, т.е. растущего преобладания «личного удовольствия» над «общественным благом».

Разумеется, в связи с общностью «происхождения» у всех этих проблем есть общие черты. Действительно, каждый современный «будущий наркоман», только принимающий решение в первый раз попробовать наркотики, не мог ни разу не слышать о вреде наркотиков, но вред от них наступит «позже», а удовольствие он получит «здесь и сейчас». И по этой причине он не задумывается о том, что будет когда-то «потом», точнее это для него «не столь важно», как то, что будет происходить сейчас.

Точно так же и люди, даже вступившие в законный брак, всё чаще не задумываются о потомстве, занятые друг другом или построением карьеры, и их «здесь и сейчас» всё меньше волнует то, что будет с ними самими «потом», в старости, или, например, кто и как будет жить в их стране в следующем поколении.

Точно так же и жители общества потребления, снова и снова приобретая новые вещи в погоне за модой или престижем и выбрасывая на помойку старые, ещё не потерявшие своих свойств предметы, не задумываются над тем, что ресурсы планеты ограничены, и при таких темпа расходования этих ресурсов следующие поколения могут остаться ни с чем. Они, конечно, изредка читают в новостях о том, что «нефти хватит на столько-то лет», «газ закончится через столько-то», но это для них «не важно», точнее «не настолько важно», как то удовольствие, которое они получат приобретя очередную безделушку сегодня или завтра.

Во всех трёх случаях налицо проявление того, что «горизонт планирования» этих людей, живущих в мире первичности Человека, т.е. в либеральном мире, построенном на принципах гуманизма, всё больше сокращается просто до времени жизни самого Человека, а в особо «тяжких случаях» (например, наркомании) и ещё меньше. Для таких людей уже на уровне подсознания начинают терять смысл вопросы типа «где и как будут жить наши внуки» или ему подобные, они подсознательно начинают планировать на перспективу не более чем своей собственной жизни.

Эта особенность либерализма, неуклонное смещение в сторону краткосрочности планирования, не только всё чаще проявляется в самых различных сферах жизни общества (выше рассматривались лишь три, самых ярких примера), но и начинает закрепляться в его организационных структурах. Например, в экономике, особенно в крупном бизнесе, господствуют акционерная форма организации бизнеса, где собственники представлены владельцами акций, а управляющие — наёмными менеджерами. И тех, и других в экономическом плане слабо интересует, что будет с их предприятием через десять-двадцать-тридцать лет: и акции, и менеджеры ценятся лишь до тех пор, пока предприятие приносит дивиденды, в противном случае и от тех, и от других избавляются. Так же и горизонты планирования при самой распространённой в либерально-демократических обществах многопартийной политической системе редко превышают длительность цикла от выборов до выборов, а все участники процесса стараются избегать непопулярных в обществах решений (пусть и необходимых для его будущего), чтобы не проиграть следующие выборы.

Сокращение горизонта планирования в гуманистических обществах оказывает разрушительное влияние и на такую национальную черту, как патриотизм. В либеральных обществах от него остаётся пусть и необходимая, но далеко не достаточная часть - «ура-патриотизм», что-то подобное околоспортивному фанатскому движению, а забота о будущем нации уходит на задний план...

На этом, помня о том, что главное в любом деле — это вовремя остановиться, рассмотрение «задворок гуманизма» здесь завершается. Тем не менее, продолжение, как и прежде будет, но будет посвящено лишь кратким выводам из вышеизложенного.

44. Задворки гуманизма. Вместо заключения.

Поскольку многие не любят читать всё подряд, подведём в заключение краткие итоги рассмотрения последствий применения философских моделей, созданных на принципах гуманизма, «особого типа философского мировоззрения, в центре которого человек», для преобразования современного общества.

Прежде всего необходимо отметить, что независимо от того, что кто-то думает о Человеке и его потребностях и желаниях, Человек всё равно остаётся представителем биологического вида Homo Sapiens,Человек Разумный, одного из множества других видов животных на планете. В связи с этим, в человеческом обществе, как и в популяции любых других животных, существует как минимум три уровня обратных связей: на уровне организма, на уровне семьи и на уровне общества. На самом деле их, конечно же, больше, но это базовые, без них общество деградирует и вымирает, как и любая другая популяция животных. Из этого следует, что при построении удовлетворительной научной модели развития человеческого общества и/или форм его организации нельзя пренебрегать ни одним из этих уровней обратных связей: ни личным, ни семейным, ни общественным. Любая построенная без их учета научная модель общества будет иметь ограниченную область применения (может быть пригодна для исследования каких-то отдельных взаимосвязей в обществе, может быть удобна для достижения каких-либо локальных во времени целей, стоящих перед обществом и т.п.), но в качестве Основы для строительства самого общества на долгосрочную перспективу она будет малопригодна.

Тем не менее, Гегелем в начале XIX века была предпринята попытка последовательно построить модель развития форм организации человеческого общества на основе такого человекоцентристкого гуманистического подхода, для чего ему потребовалось полностью пренебречь «семейным» уровнем обратных связей, а обратные связи на уровне общества зафиксировать в виде конкретного набора «естественных прав» человека. Получившаяся в итоге форма организации общества была названа «либеральной демократией». В дальнейшем она неоднократно модифицировалась путём изменения наборов «естественных прав» человека (например, коммунизм Маркса), не затрагивая её гуманистической основы.

В следствии того, что в основе либерализма (и в основе его модификации - коммунизма) лежали одни и те же человекоцентристские гуманистические идеи, оба этих учения с момента своего зарождения получили статус Истины, сродни «божественному Откровению» в религиозных учениях, а проекты построения Общества с использованием этих моделей приобрели агрессивный глобальный характер, что активно использовалось и используется в политике, как внутренней, так и международной.

За два прошедших столетия гуманистические идеи и построенные на их основе глобальные проекты широко распространились во всём мире. Однако параллельно с распространением либеральных ценностей среди населения планеты становились всё более заметными негативные последствия необдуманного использования этих основанных на гуманистических принципах первичности человека моделей для построения «нового мира». Общественная мораль в либеральных обществах постепенно стала меняться в сторону преобладания «личного удовольствия» над «общественным благом», что всё сильнее проявляется в деградации института семьи и снижении рождаемости в либеральных странах, в распространении наркомании, в сужении горизонтов планирования как в личной жизни, так и в обществе.

Эти особенности гуманистических моделей организации общества необходимо иметь в виду как тем, кто создаёт, использует или собирается использовать в будущем эти модели для переустройства организации общества в своих странах, так и тем, кто против такой перспективы.

На этом проект «Перекрёсток» завершается. Надеюсь, он окажется полезным для не поленившихся его прочитать. Дальнейшее, более глубокое рассмотрение затронутых в нём вопросов в рамках доступного мне формата (интернет-площадка «Дзен») считаю малоэффективным.

Спасибо за внимание.