Солнечные лучики все быстрее разбегались от горизонта, нагревая посвежевший за ночь воздух. Вот они уже обежали каждый домик в деревне, заглянули в каждое оконце и, наконец, залили светом все вокруг. Они отражались от светлого песка и тонули в тёмной земле полей, играли на вспотевших от работы спинах крестьян, заставляя торопиться - не успеешь оглянуться, солнце поднимется на самый свод неба, и начнёт посылать на землю вовсе не лучики - стрелы.
Нофр никак не мог дождаться этого момента. Он пришёл на поле вместе с Нешт-мином ещё до рассвета, когда головки ячменя были едва различимы в сумерках. С тех пор прошла целая вечность. Прохлада успела смениться приятным теплом, на них налетела стая мошкары, кусающейся, норовящей залезть в рот, глаза и уши - а Нофру некогда было даже отмахиваться. И ведь не пожалуешься - сам напросился.
Нешт-мин не звал его с собой в поле, но Нофр настоял - должен же он был как-то отблагодарить Нешт-мина за то, что он уже почти месяц возился с ним и с Шээре.
От усталости Нофр едва не валился с ног, а поле все не кончалось, от ячменя рябило в глазах, искусанная насекомыми кожа нещадно горела. "Это никогда не кончится" - с отчаянием подумал юноша и вдруг услышал:
-Эй, парень, остановись!
Нофр обернулся - оказалось, он обогнал, бросившего работу Нешт-мина.
-Пойдём домой, - проговорил тот.
Юноша огляделся - действительно, крестьяне уходили с поля, значит Нешт-мин прервал работу не из-за него.
Они зашагали к деревне, а Нофр с ужасом думал, что через несколько часов придётся вернуться.
-Сегодня не выходи больше в поле, - сказал Нешт-мин, словно прочитав его мысли.
-С чего бы это? - Возмутился Нофр.
-Ты не привык к такой работе, можешь заболеть.
-Вот ещё!
Они забрали Шээре от Мутуйи, затем вернулись домой, где поели лепешек, запив водой.
Нофр прилёг отдохнуть и почти сразу уснул, однако даже сквозь сон он услышал, как Нешт-мин начал собираться на поле и, заставив себя проснуться, сел на своей жёсткой постели.
Нешт-мин покачал головой:
-Побудь с сестрой.
Но Нофр не слушал.
Вторая половина дня тянулась ещё дольше первой. Мошкары теперь не было, но солнце нещадно жгло кожу, у Нофра кружилась и болела голова, все мышцы ныли. Он едва дождался вечера.
Вернувшись домой лёг и отказался от еды.
Нешт-мин, нахмурившись, сел рядом, дотронулся до его лба:
-Что ж. Своего ты добился. У тебя жар.
-Я просто устал. - Возразил Нофр. - Завтра все будет в порядке.
Однако на следующий день он чувствовал себя отвратительно. Его ещё сильнее тошнило, голова кружилась и болела.
-Видимо, ты был прав, - сказал он Нешт-мину.
Тот кивнул:
-Ничего, через несколько дней поправишься.
Он усадил Шээре себе на колени и принялся кормить кашей.
-Зачем ты с нами возишься? - Спросил Нофр.
Нешт-мин пожал плечами:
-А что же мне с вами делать? Бросить вас? Не за этим я вас привёл.
-А... - начал было Нофр и умолк.
-Спрашивай, - разрешил Нешт-мин.
- Почему у тебя нет своей семьи?
-Когда-то она была, - нахмурившись отозвался Нешт-мин, и Нофр понял, что расспрашивать об этом не стоит.
Неожиданно на улице раздался какой-то шум, а на пороге появился Ноар.
Его не было в деревне почти два месяца, Нешт-мин не знал, где он пропадал.
Нофр тут же вскочил на ноги:
-Ты?!
Ноар удивлённо замер, увидев мальчишку:
-Почему ты здесь?
-Фараон решил осудить моего отца за убийство фараона Джету. Я сбежал.
-А Эсея?
-Она осталась в Бутисе.
-Вы знакомы? - Удивлённо поинтересовался Нешт-мин.
-Да, - отозвался Ноар, - пораспроси парня. Он тебе расскажет много интересного обо мне. А мне пора идти.
Ноар сорвался с места, оставив Нешт-мина в некоторой растерянности. Он должен был выяснить, что теперь с Эсеей.