– Мама, папа, встречайте нас! – весело пропел Миша.
Давно он обещал родителям познакомить со своей девушкой, но все чего-то не торопился. А ведь пора уже отойти от прошлого, перечеркнуть! Ему тридцать два – еще завидный жених. Миловидный, аккуратный, работящий – не могла нарадоваться мама. Чего еще девкам надо? А той кикиморе болотной?
Мишка работал в техникуме, физкультуру преподавал. А еще на соревнования ребят возил. И секция в школе была. Много работы.
Антонина Павловна еще не торопилась на пенсию. Вот когда будет кого нянчить, уйдет с работы своей проклятой. А нянчить и некого!
Владимир Игнатьевич не разделял рвения супруги и считал, что отдыхать им давно пора. Ему вообще уже шестьдесят шесть! Летом они дачей занимался, а зимой всяким ремесленничеством, по мелочи.
– Ну, что же вы? – повторил Миша.
Он уже прошел в зал, ведя за руку свою избранницу. Девушка смущалась и пряталась за широкоплечим Мишаней.
– Спешу, спешу, – послышался из кухни веселый голос Антонины Павловны.
Мать зашла в зал с большой миской дымящейся картошки и так и ахнула. Перед ней стояла не девушка, а женщина. Сколько ей лет, непонятно, но может и все сорок! А она-то надеялась, Мишенька найдет молодую.
И эта долговязая…как она уместилась-то за спиной Миши? Как сухая жердь, волосы каштановые, убраны назад. Глаза зеленые – хитра-а-я наверное.
– Очень приятно, Машенька, я – Владимир Игнатьевич! – представился потенциальный свекор и деликатно пожал девушке руку.
– Ну, а я – Антонина Павловна, – вздохнула Мишина мать, поставила картошку на стол и вытерла пот со лба.
Все четверо сели обедать. Миша сидел в обнимку с Машей, то и дело притягивая ее к себе поближе. Антонина Павловна насупившись, разглядывала Машу. А Владимир Игнатьевич бесперебойно шутил и рассказывал интересные истории из жизни.
После обеда Миша с Машей ушли гулять, и тогда Антонина Павловна дала волю слезам:
– Вот так, Володька! Вот для кого растили мы сына! Она старше его лет на десять!
– Вообще-то, ей тридцать пять, – поправил Владимир Игнатьевич, – ничего страшного. Нормальная девушка.
– Да какая она девушка! – схватилась за голову Антонина Павловна, – небось, детей нарожала и бабке подкинула! А сама на свиданки ходит.
– Эх, Тоня. Все тебе плохи. Хочешь, чтобы сын за твой подол всю жизнь держался? – Владимир Игнатьевич откашлялся и опрокинул еще одну рюмочку коньячка, довольно крякнул и ушел в спальню.
Миша вернулся уже за полночь. Он сиял, как медный таз, который только что начистили. Напевая знакомую песню, он нырнул на кухню:
– Есть ли что вкусненького? А, мам? Ты что не спишь? – Миша обнаружил тарелку с котлетами и мигом проглотил одну.
– Вот мамины котлетки и будешь приходить есть, если с Машей своей жить будешь!
– Ой, мам, ладно! – махнул рукой Миша, – такое настроение хорошее, что портить не хочется. Я спать!
Антонина Павловна слышала, как сын мило беседовал с избранницей по телефону, когда в комнату зашел муж. Он обнял жену и сказал:
– Хватит тебе подслушивать. Спать пошли.
Антонина покачала головой:
– Не нравится мне все это.
– А тебе никто не нравился, – развел руками муж и подмигнул жене, – хорошо, хоть я нравлюсь.
Супруги рассмеялись, обнялись и ушли в свою комнату.
***
Антонина Павловна набрала продуктов в магазине и собиралась идти домой.
– Черт бы их побрал! – выругалась женщина и в сердцах скинула сумки на лавку в сквере. Она щурилась от яркого солнца и прикрывалась от света рукой.
– Антонина Павловна, вот и встретились! – услышала она знакомый голос. С ужасом женщина повернула голову и потеряла дар речи.
– Как у вас дела? – и, не дожидаясь ответа, собеседница махнула рукой, – впрочем, я угадаю. Вы разрушили еще одни отношения своего сынка. Так ведь?
– Оксана, шла бы ты куда подальше! – беззлобно, потому что на злость не хватало сил, сказала Антонина Павловна. Она запыхалась и присела отдышаться.
Перед ней стояла платиновая блондинка в красивом бордовом костюме и отступать явно не собиралась.
– Вы бы внучкой поинтересовались, бабушка…
– Ой, какой хоть внучкой! – нахмурилась Антонина Павловна и нарочито выразительно произнесла, – мы обе знаем, что там пошло не так.
– А вас вмешиваться никто не просил.
– Нахалка бессовестная! Миша бы знал, какую змею на груди пригрел!
– А он все знал, – равнодушно махнула рукой Оксана, – и никуда не уходил! Потому что любовь была у нас! Понимаете: любовь! Но что уж говорить… главное, что вы ополчились и на Викулю. А она ребенок. И спрашивает про бабушку.
– Это не моя внучка, – строго сказала Антонина Павловна, – и не надо мне тут про тесты свои говорить!
– Насильно мил не будешь! – кивнула Оксана, – только смотрите, чтобы потом не оказалось в старости, что стакан воды подать некому. Номер мой тот же, если вдруг совесть проснется. До свидания.
Девушка развернулась и стремительно удалилась, цокая каблучками. Антонина Павловна смотрела ей вслед и думала: «Красивая девка. И деловая. Но чужие дети нам не нужны».
Женщина понимала, что ее вклад в развод молодых был весомый. Может, круто она взяла тогда, слишком старалась, врала, нашептывала сыну то, чего не видела. Но она же мать и не могла допустить, чтобы в их семье жила эта распутница. Мало ли что можно сказать и какой тест сделать. Наболтает чего угодно, врачей подкупит.
А вдруг эта ведьма опять к сыну под бок ляжет? Нет, этого допустить нельзя. Антонина Павловна почувствовала прилив энергии, схватила сумки и помчалась домой.
👉 Продолжение завтра. Подпишись 👇👇👇