Великая княжна Александра Александровна Романова была первенцем будущего императора Александра Второго и его супруги Марии Александровны, старшей дочерью. Ее назвали в честь царственной бабушки - императрицы, тем самым, нарушив негласную традицию непопулярного имени в семье.
Имя это в роду Романовых считалась неудачным, к нему относились осторожно и потом, ибо две представительницы царской фамилии: палатина Венгрии, сестра Николая Первого Александра Павловна и немногим позже юная сестра Александра Второго, Александра Николаевна, погибли в ранних родах, в молодости.
Императорская княжна Александра Александровна появилась на свет 30 августа 1842 года, о чем есть тщательная запись в камер- фурьерском дворцовом журнале, (где написано, что на второй от рождения день ее положили в корзинку в ногах постели матери) и в дневнике ее отца, цесаревича…
Счастливая мать писала своему брату Карлу: "Подумай, Карл, если ты только можешь себе это представить, что тебе пишет 20-летняя мать. Мать! Нет! сколько счастья в этом слове, если уже думала, что никогда ею не будешь. Но ты понимаешь мое счастье, не правда ли, дорогой Карл? Теперь сердечный поцелуй шлем милому дяде, так как наконец ты стал им теперь. И тебе нечего стыдиться своей маленькой племянницы, так как она действительно уже очень мила, моя маленькая Лина. Так называем мы ее, потому что и так уж много разных уменьшительных от Александра и Александрины в семье, как, например, Саша, Адина, Адини, и мы ничего иного не могли придумать... Саша счастлив и не нарадуется на своего ребенка, только скучает о сыне et voudrait me revoir déjà grosse (хотел бы видеть меня уже беременной). Он находит, что наша крошка Лина похожа уж на меня. Она очень большая и крепкая и уж так сознательно осматривается кругом себя. До сих пор ее глазки и волосики совсем темные, ротик маленький и красивый, а нос немного широковат, но я думаю, что со временем это исправится. Пальчики у нее достойны наших, так как они очень длинны".
Это гордое и нежное письмо, я отыскала в просторах интернета
В семье малышку называли нежно и трогательно: «Лина» или «Сашенька». Ее отцу нравилось, когда она составляла ему компанию, пока он работал в своем кабинете. Ее смерть от младенческого менингита, 10 июля 1849 года, в возрасте шести с половиной лет, опустошила ее родителей. Цесаревна - мать плакала при упоминании ее имени и спустя десятилетия после ее смерти.
Вот несколько строк из письма матери девочки, Марии Александровны своим родным, свекру и брату:
"Дорогой, бесконечно любимый отец, вместе с Вами мы повторяем от глубины души: да будет воля Господня. В тот день, когда Он взял ее у нас, я не должна забывать, что тот день, в который Он нам ее дал, был счастливейшим днем моей жизни. Отныне наше счастье уже не будет полным, но оно будет тем, чем должно быть счастье на земле: к нему будет всегда примешиваться чувство сожаления, но вместе с тем и надежда, что Господь, по милосердию Своему, приведет нас туда, куда раньше нас последовал наш ангел, и эта мысль усладит нашу кончину. В последние дни мысль об Адини ни на минуту не покидала меня. Теперь эти два ангела вместе на небесах и молят за нас Господа, чтобы и мы сподобились некогда разделить с ними их блаженство".
"Сегодня восемь дней, как Господь взял к Себе обратно ангела, которого Он даровал нам на короткое время. Она была Его, не наша, и Он только Свое взял к Себе; и мы благодарили Его за счастье, которое Он нам в ней даровал. Она так ужасно страдала в свою семинедельную болезнь, так тих и мирен был ее последний час... Господь ее дал, Господь ее взял, хвалите Имя Господне! Мне кажется, когда я смотрю на небо, что вижу ее улыбающейся и говорящей,: "Не плачь, мне тут хорошо, и ты тоже когда-нибудь придешь туда, где я". Услыши, Господи, ее молитвы, чтобы я не была недостойна пойти туда, где она", - писала Цесаревна брату.
Ее отец поместил засушенный цветок из ее похоронной венка в свой дневник и отметил страницу черным, чтобы обозначить траур души и сердца. Можно сказать, что в многодетной семье Александра Второго место «маленькой, золотоволосой девочки – ангела» так и не было занято никем. Она любила вместе с дедушкой императором Николаем, выезжать на прогулку в открытой коляске, присутствовать на парадах и смотрах, возиться с маленьким братцем Николаем, разделяя с ним игрушки и нехитрые забавы. Была ласковым и подвижным ребенком, обожала мать и при прощании вечером целовала не только ее саму, но и ее портрет, стоявший на столике у кровати.
На большом. парадном портрете - акварели кисти придворного художника В. И. Гау, маленькая княжна Лина изображена в нарядном платье василькового цвета, с оголенными плечиками, и в кокетливых черных туфельках, в свободно - задумчивой позе. Она сидит на ковре с книгою в руках. Вся ее хрупкая фигурка и широко раскрытые глаза выражают лишь свободное мгновение нетерпеливой и ясной задумчивости над книгой. Девочка в любой момент готова сорваться с места и снова предаться забавам и беготне. Она едва начала учиться русскому языку, но вскоре сделала первые успехи. И очень бегло говорила по французски. Родители думали уже обучать ее музыке и танцам.... Все оборвала смерть.
Живость ее натуры, характера, шаловливость, непринужденность манер сохранилась даже и в легендах о ней…
Маргарита Игер, няня последних великих княжон, писала в своих мемуарах, с большой долей иронии:
«Призрак крохотной княжны Александры, якобы, появился вместе с призраком ее деда, Николая I, императора, во время двух дворцовых сеансов в 1860-х годах, затеянных Великой княгиней Александрой Иосифовной.
Император Александр Второй и весь его блестящий Двор интересовались модным тогда спиритизмом. На одном из таких собраний стол поднялся на несколько сантиметров, развернулся и произнес слова «Боже, царя храни!». Император и все остальные заявили, что он кем-то был приподнят, чьими то «призрачными, слабыми пальцами».
Вызванные же на сеансе духи невпопад отвечали на вопросы Александра II, отвечая постукиванием по буквам алфавита, которые он тщательно записывал на листе бумаги.
Мисс Игер позже, смеялась, вспоминая, что ответы были шаловливыми, детскими.
Она недоумевала, почему духов больше интересовала игра и баловство, чем серьезные ответы на вопросы царя. Но все объяснялось просто. Сашенька, княжна императорская, была еще совсем маленькой, чтобы думать о серьезном…
Она навсегда так и осталась маленькой.
Мать Александры, императрица Мария Александровна, отказалась прийти на второй сеанс, решив, что призраки - это «духи лжи», которыми манипулирует дьявол, а ее дочь на самом деле и не появилась на тех странных сеансах…
Как было на самом деле, никто не знал. В память о маленькой княжне Лине осталось в прохладных галереях Зимнего дворца синее шелковой платьице и два очаровательных акварельных портрета кисти Владимира Гау.
Это все, что иногда остается от Жизни. Так она хрупка.
