Великолепная Западня|Глава 42
Глава 43
— Мы едем уже восемь часов! А ты хотел один. Уже уснул бы давно.
— Уже начинаю засыпать.
— Я буду тебе петь, хочешь? Но за руль ни за что не сяду!
— Да, вроде, есть пока сцепление с дорогой, — заметил Роман.
— А мне видится, что мы плывём по сугробам.
— У тебя от свежего воздуха фантазия разыгралась.
— Так ты посмотри, сколько снега в лесу лежит. По пояс. Это они уже дороги чистили.
— Это обнадёживает. А то, я подумала, как обратно выбираться. Долго ещё?
— Судя по навигатору, пять километров. Ой, антенна оператора пропала.
— Отлично!
— Странно, что твои родители не заставили тебя сразу же отказаться от этого наследства.
— А тебе разве не интересно?
— Что?
— На дом посмотреть? Ты бы согласилась жить в старинном замке?
— В каком замке? В лесу? Это у кого ещё воображение разыгралось!
— Ладно, в тереме.
— Кто-кто в теремочке живёт? Это я, Мышка-норушка!
— Э, да ты, похоже боишься!
— Когда ты рядом, нет! — Марго явно лукавила, но даже лесть оказалась приятна.
— Дорога всё у́же, сугробы всё выше!
— Они скоро скроют избы́ моей крышу! — супруги синхронно рассмеялись.
Навигатор пискнут и возвестил: «Вы добрались до места назначения».
Оба с удовольствием вышли из машины. Марго задорно попрыгала, художник в Романе не смог пройти мимо розового заката на фоне заснеженных елей. Он фотографировал природу и маленькие покосившиеся домики с кривыми плешивыми заборами. Из четырёх избушек, располагающихся в зоне видимости, в двух выбиты стёкла. В одной зажглась тусклая лампочка, в последней из трубы показался дымок. Дорожный указатель со знаком тупика и полустёртые буквы на выцветшей табличке, подсказывали, что они прибыли в Медвежий Кут.
— Рома́ш, что такое кут?
— Закуток, значит. Куда стучать станем, где свет или где печку топят?
— А мы что, стучать станем?
— А ты ночевать где собралась? Скоро стемнеет. Ничего похожего на большой дом не вижу, предлагаю заняться поисками завтра.
— А мы можем переночевать в машине?
— Чисто теоретически можем. Но есть вероятность не доехать обратно до колонки, уйдёт слишком много бензина.
— А вдруг, там..
— Бабайка?
— Люди недобрые!
— А ты представь, что они добрые!
— Люди добрые, ищем кого?
— Господи, напугали! — Марго подскочила и смешно замахала руками.
— Здрасьте! Меня Митяем зовут, ищите кого? — маленький скрюченный старичок с большой охапкой хвороста неслышно подошёл сзади.
— Я Роман Западня. Мы хотели бы узнать о наследстве.
— Сейчас я вас к Клавке сведу, у неё только куры на насесте.
— Ром, он глухой? — прошептала Марго на ухо мужу.
— Похоже на то, но может, у Клавки найдется свободный диван. По ходу пьесы разберёмся.
Митяй постучал в избу, где только что включили свет. На крыльцо вышла замотанная в платок бесцветная женщина неопределённого возраста. Плоское лицо, широкий курносый нос, узкая полоска на месте губ. От пристально взгляда блеклых некогда голубых глаз Марго икнула.
— Мать, у тебя несушки ещё остались, молодёжь интересуется. Дрова завтра доколю. Бывай! — Дед почти кричал, наверное, и правда глухой.
— Здравствуйте! Мужчина нас неправильно понял. Мы бы хотели переночевать. Вы можете сдать нам комнату? Или хотя бы угол? Мы заплатим.
— И кормить вас ещё?
— Было бы просто замечательно. У нас есть пирожки и вчерашняя курица. С Новым годом вас, кстати! — вспомнил Роман, заметив накинутую мишуру на лысые деревья.
— И вас с праздничком! Ну, заходите, лапшу с потрошками налью.
Деревянные некрашеные полы не блистали чистой, хозяйка прошла в комнату прямо в валенках. Роман заручившись еле заметным кивком жены, последовал примеру хозяйки. Печь либо почти остыла, либо ещё не разгорелась. Из расколотой закрывающей плиты в помещение пробивался чёрный дым. Закопченные, давно не белёные стены напомнили Марго историю с попаданием сына в отхожее ведро и всего, что предшествовало этому. Она скривилась, заранее представляя, что уже очень скоро придётся посетить нечто подобное.
— Что, не нравится? — наверное, хозяйка заметила брезгливость непрошенной гостьи.
— Нам всё очень нравится, — поспешил исправить ситуацию Роман. — А вы случайно не слышали в деревне про наследство? То есть про…
— А! Так это вы – наследнички! Вот оно как, значит! Ну, что, смотрите, много вы из этого дома выгоды извлечете? А я тут полжизни прожила! Не по-людски это, не по-человечески!
— Да мы не станем у вас жилище ваше отнимать, Клавдия! Извините, не знаю вашего отчества. Я же не виноват, что бабушка так распорядилась. Просто приехали познакомиться. А где Василий живёт?
— Можно просто тёть Клава! Так помер Васька, полгода уж. Вот это молодцы вы, что навестить решили. Ну, давайте знакомиться! — она наклонилась, ловко подцепила топором незаметную дверцу в полу рядом с печкой и нырнула в погреб. Тут же на полу появилась стеклянная литровая бутылка с тёмной жидкостью. А дальше как куклы из-за ширмы выстраивались в ряд банки с квашеной капустой, маринованными грибами, закуской из баклажанов и малиновым вареньем. Наконец, Клавина голова показалась надо всем этим богатством. Лицо чудесным образом приобрело живой оттенок. Возможно, физические упражнения пошли бабе на пользу или же известие о том, что наследнички ни на что не претендуют.
— Сейчас печку заново раскочегарим, картошечки отварим. Давай, краса, тащи банки на стол! — Волшебным образом на столе появилось сало и холодец в железной миске. — Давайте, ребятки, за приезд выпьем и за Новый год. Наливай, Рома! Сливянка, сама ставила.
От выпитого вина, непривычной деревенской закуски и накатившей усталости Марго сильно захотела спать. Но первой встать казалось неудобным, она опёрлась на стол и мужественно изображала интерес к Клавкиной болтовне. Чужие сельские истории не слишком занимали, она видела, что её сонливость передаётся мужу. А Клава наоборот, с каждой выпитой рюмкой, оживала и входила в раж от роли рассказчицы.
— По-честному, вам скажу, это вы хорошо сделали, что от дома отказались, хозяин недобрый тутошний.
— Вы же сказали, помер хозяин, — напомнил Рома.
— Хозяин, запе́чник. Домовой, по-вашему, во!
Конец 43 главы
Глава 44
Ваш лайк придаст автору уверенности)
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории.
Путеводитель по Историям поможет выбрать жанр по душе.