Мать Ольги осталась дома, Максим разгребал кучу недоделанных дел, тем более через месяц он уезжал по заданию научно-исследовательского института в Южную Америку. Таким образом, в Сеуле я ожидал молодую часть семьи Белкиных.
Это было потрясающее явление – две красавицы-блондинки, удивлённо озирающиеся по сторонам, выходят с багажом к толпе встречающих. По крайней мере, люди с моей стороны забыли, кого встречали сами – и все провожали взглядом моих долгожданных гостий.
Я предупредил обеих, что буду в гриме, но когда поприветствовал их, отняв багаж, Оля живо воспротивилась:
– Эй-эй-эй, Вы что творите?
Она схватила мою руку, державшую дорожную сумку, и это прикосновение – странно, неужели так бывает? – сразу её успокоило.
– Теша, ты?
– Я не понимать по-русски… – пошутил я с акцентом.
Тогда и Маруся признала меня.
– Как же здорово быть актёром… Притворяешься, когда тебе надо… – всё восхищалась она, пока мы шли к машине и укладывали туда вещи. – Захотел искупаться в любви – и прыгнул в море фанатских рук!
Мы с Ольгой прыснули.
– Куда же я прыгну? Я не певец.
– А, ну без разницы… Куда-нибудь! – махнула рукой мечтательница, уносясь за своим воображением. – Главное – ты можешь стать всем, чем захочешь! Идут люди, а на рекламе – ты! Вот, скажут они, это же тот самый… Какой он классный… Какие у него зубы!
Мы уже были в пути. И как раз впереди, на беду, показался щит с моей физиономией. В салоне повисла тишина.
– Ну что? И какие у него зубы?
Мы с Ольгой вовсю смеялись, а Маруська удивлённо обернулась, всматриваясь в удаляющийся щит.
– Уймись, пожалуйста, – попросила её Ольга, сидящая рядом со мной.
Она сама с интересом наблюдала всё, что творилось за окном.
– Тут у всех такие глаза! – искренне поражалась её племянница.
– Поверь, они точно так же удивляются. Но только нашим носам. Огромным носам! – ответила Ольга и раскрыла разговорник.
Она попыталась произнести что-то, но получалось у неё неважно.
– Кошмар. В школе изучала два языка. Английский еле натянули на четвёрку. Французский утопал в красных-прекрасных трояках… Родители так мечтали вырастить переводчика… Это престижно.
Она улыбнулась.
– И ты этим гордишься? – тон Маруси не был одобрительным.
– Нет, – Ольга закрыла разговорник и отдала его племяннице. – Нет, не горжусь. Держи.
– В конце концов, есть Интернет, где можно даже произношение узнать. Дядя Теша, вот послушай!
И она произнесла по-корейски целый диалог, причём я мало к чему мог придраться. Но меня всё же удивляло, что усердие в языках не привело Ольгу ни к чему. И, будто в ответ на мои размышления, она сказала:
– Иногда старание не даёт результатов. Быть может, потому что ещё не время… или жизнь готовит тебя совсем для другого.
– Для чего же? – отозвалась Маруся, шурша страницами.
– Не знаю… Тебя вот растить, дурочку.
Маруся обняла её с заднего сидения:
– Знаешь, как по-корейски «я тебя люблю»?
– Да.
– Откуда? – Марусин сюрприз провалился.
– Я же не сказала, что не понимаю язык. Просто самой говорить трудно.
Девчонка не верила:
– Дядя Теша, я в жизни не видела, чтобы так вот в лицо врали и не краснели… И это родная тётя!
Ольга ничуть не чувствовала себя виноватой.
– Например, твой диалог. Там один у другого спрашивал, чем тот увлекается. А собеседник отвечал про современные танцы и ещё… с друзьями, видимо, гулять.
Я глянул в зеркало. Там на меня смотрели не менее удивлённые, чем мои, глаза Маруськи.
***
Мои родители готовились к встрече иностранных гостей с особой тщательностью. Я и до этого знал, с каким лоском они преподносят нашу семью, но на сей раз они удивили даже меня. Дом блестел, меню мама составила на несколько дней вперед, освоила в том числе и европейскую кухню, к которой до этих пор относилась крайне предвзято.
В комнате для гостей интерьер был изменён полностью, в то время как к моему уголку в этом доме мама не прикоснулась. Наоборот, переместила туда явно лишний шкафчик из преображаемой комнаты, о который я вот уже неделю как спотыкался.
Мои гостьи ступали по квартире, как по музею. Я предупредил родителей, что Оля и Маруся мало знакомы с нашими обычаями, особенно с традиционными поклонами при встрече и по любому поводу.
Папа с самым серьёзным видом поглядывал на Ольгу, пока мы все обедали. Мама предусмотрела даже вилку, но Маруся щеголяла умением есть палочками. Она, как всегда, переусердствовала и ткнула ими в еду. У папы брови округлились, так что пришлось предупредить хулиганку о корейских суевериях. Маруся, облизав концы палочек, извинилась по-корейски. Родителей это несказанно обрадовало.
– А твоя тётя говорит по-нашему? – осведомилась мама у Маруси.
В заученных диалогах девчонки не нашлось такого вопроса, и она хлопала глазами, усердно стараясь понять хоть что-то.
– Мама, Маруся только начала изучать язык, без преподавателя, сама. А Оля никаким не владеет.
Мама живо переключилась на младшую гостью, болтая с ней посредством меня до конца обеда. Олю это ничуть не смущало: она с интересом оглядывала кухню и столовую, объединённые в одно гармоничное целое.
Она знала, что мой отец связан со строительством.
– В России много однотипных домов, а здесь я пока не увидела ни одного похожего.
Отец почувствовал косвенную похвалу и заулыбался.
– У нас тоже есть одинаковые коробки. Но, например… Вы верно заметили… Этот дом больше похож на ромб, что очень удобно для жильцов.
Я чувствовал себя узелком бантика, переводя фразы на два фронта и оставаясь поэтому в пассивном, невидимом положении. Но меня, наконец, заметили.
– Тэкю, подай соль, пожалуйста.
И мама снова увлеклась Марусей.
Продолжение следует (СПУСТЯ ВРЕМЯ, РЕБЯТ, ВСЁ В ПРОЦЕССЕ НАПИСАНИЯ)...
Если вам нравится моя киноповесть, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал!
#чоинсон #рольдляЧоИнсона