– Ты не можешь отказать Журавлевым. У них только ребенок родился! Как они без денег?
Марина слушала мать вполуха, параллельно работая с таблицей по продажам
– Мам, я не очень поняла, как я отношусь к рождению ребенка у Журавлевых. У ребенка есть родители, бабушки и дедушки.
– Но сейчас будет работать один Андрей, а Яна сидит с ребенком. И денег Андрей получает копейки. Да и никаких пенсий бабушек и дедушек не хватит. А тебе что стоит?
– Ладно, мам я подумаю.
Вечером Марина подумала.
Три года она работала в большой компании и все эти годы постепенно поднималась по корпоративной лестнице.
Сейчас она зарабатывает за месяц столько, сколько ее ровесники зарабатывают за полгода в ее родном городе “на очень хорошей должности”.
Но в какой момент все родственники решили, что теперь можно тянуть из Марины деньги?
Все начиналось по чуть-чуть. Там 5 000, здесь 10 000. Постепенно количество родственников, которым нужны были деньги Марины, росло. Как и суммы.
Естественно, никто отдавать деньги не собирался.
Собственно, Марина и не ожидала возвратов. Но постоянные просьбы родственников, которые разумно действовали через мать, уже начинали надоедать.
Звонок вырвал девушку из задумчивости
– Марина, добрый вечер! Вы просили оповестить вас, если появится свободный лот. Так вот лот появился.
Марина даже встала с удобного дивана.
– Да что вы говорите? И какая цена и условия
– Цена именно та, что мы обсуждали. Условия прежние, даже можем снизить на полпункта ставку. Но принять решение надо до 12 часов завтра. Я могу прислать вам подробности, а документы остаются теми же, что мы с вами и вашим юристами согласовали.
– Хорошо, присылайте.
Три месяца спустя
Марина сидела за общим столом и, как всегда, думала о работе.
Хотя застолье было в самом разгаре, девушка мыслями была далеко.
– Марин, — одернула дочь мать. - Помоги мне тарелки грязные ос тола убрать.
Когда женщины были на кухне, подальше от шума и гама, мать, моя тарелки завела привычную песню:
– Слушай, тут Орловым нужно всего 50 тысяч. Да и Журавлевым бы помочь. А они совсем загибаются. И еще — Сергеевы сказали, что денег от тебя не получали уже два месяца. Когда им ждать?
– Никогда. - просто ответила Марина.
– В смысле?
– В прямом. Я больше денег не даю.
Мать даже перестал мыть тарелки.
– Это почему же? Ты что же пожалела копейки из своей зарплаты? Им то повезло меньше чем тебе!
Марина досчитала до пяти и только потом ответила:
– Я квартиру купила. Три месяца назад. Теперь плачу ипотеку. Потом ремонт. Так что я выхожу из этого благотворительного фонда.
– Квартиру? А что же ты молчала?
– Зачем надо было тебе рассказывать? Через час все знали бы об этом. Мне такая публичность не нужна. Теперь, когда квартиру достроили и вот-вот сдадут, нет смысла скрывать.
Мать долго молчала, убирая посуду по шкафам, но в конце концов не выдержала:
– То есть ты променяла просьбы твоей родни помочь на квартиру? И тебе не стыдно? Квартира могла и подождать?
Марина рассмеялась
– Мам, это родня променяла свои шансы улучшить свою жизнь на просьбы дать ей денег. Среди всех просящих у меня денег нет ни одного, кто бы не смог сам о себе позаботиться.
Я невиновата, что родители вырастили их безответственными попрошайками. Я невиновата, что они рожают детей, не обеспечив надежный финансовый тыл. И уж точно не виновато, что они попадают и разбивают свои машины в авариях!
– Это ты конечно гораздо морали читать
– Мораль всего это проста: если им нужны деньги, пусть идут и зарабатывают. Или берут кредит. У меня больше денег для них нет.
– Может, ты сама пойдешь и скажешь? - мать была в гневе. - Или духу не хватит.
Марина вышла из кухни и пошла к гостям.
Скандала как такового не было. Очень быстро почти все родственники перестали приезжать звонить матери Марины.
Отсутствие возможности попросить денег вдруг резко оборвало “крепкие родственные узы”.
На фоне таких раскладов мать попробовала наладить отношения с дочерью.
Но Марина не оценила этого. На свое новоселье никого из родственников она не пригласила.
Даже мать.