Семейная жизнь не ладилась. Они то ругались, то пытались что-то наладить до того самого момента как родилась Соня. Он оказался переломным.
За месяц до ее рождения вышла замуж Валентина. Петр пригласил ее на танец и его почему-то прорвало. Впервые он говорил о том, что чувствует, открыто, понимая, что уже ничего не вернуть и не исправит. У него семья, у Вали теперь тоже. Зачем он это сделал, объяснить даже себе Петр не смог.
Валентина выслушала его молча. Она не перебивала, не задавала вопросов, а только поглядывала по сторонам, стараясь, чтобы родня мужа не заметила, что между ней и Петром происходит что-то странное.
- Петя, почему ты мне раньше ничего не сказал?
- Не знаю. Дурак был потому что…
- Да, глупо вышло… Ведь я тебя тоже любила. Но признаться не могла. Мама всегда твердила, что девушке так вести себя нельзя. Ничего хорошего не выйдет. Вот я и молчала. Пока не поняла, что ты на меня только как на друга смотришь. А кто я такая, чтобы тебе жизнь портить? Хотела, чтобы ты был счастлив. Ира очень красивая. И ребенок й вас будет тоже красивый. Будь счастлив, Петя! И… прости меня…
Музыка закончилась и они, напоследок сжав пальцы друг друга расстались, чтобы больше не встречаться до самых похорон Лары.
Она ушла нелепо, несправедливо, не дойдя до своего дома каких-нибудь пары сотни метров. Возвращаясь днем из издательства, шла по скользкому ото льда тротуару медленно, не отрывая глаз от расчищенной дорожки. Снег то заметал город, то отступал перед не по-мартовски теплыми солнечными лучами. Зима сдавать позиции не спешила, и Лариса осторожничала, боясь поскользнуться и упасть. С Ириной отношения к тому моменту у нее окончательно разладились, и Лариса лишь помогала ей с ребенком, прося Петра привозить девочку к ней домой. А потому падать было нельзя. Ухаживать за Ларисой, в случае чего, было бы просто некому.
К племяннику Лара больше не ходила. Ей тяжело было видеть запущенный дом брата, когда-то такой светлый и гостеприимный, и Петра, который метался как раненый зверь в клетке, находя отдушину только в дочери. Ирина заниматься хозяйством не хотела. Ей это было неинтересно. Она настояла на том, чтобы поступить в институт и теперь училась, сетуя на то, что времени ни на что не хватает, хотя Соня большую часть своей невеликой пока жизни, проводила в доме двоюродной бабушки.
Большая оплывающая на солнце сосулька сорвалась со своего места и Лариса даже не успела ничего понять, разом перейдя из этого мира в иной.
Петр узнал о случившемся только к вечеру. Лариса по давнишней привычке не носила с собой документов, и только случайно завалявшаяся в сумке визитка помогла определить ее личность.
Горе накрыло его тогда с головой. Черная река из его детства, снова завладела воображением, и он буквально видел, как по этой реке теперь плывет еще одно утлое суденышко, унося от него последнего человека, которому он был дорог… Соня была еще слишком мала, чтобы понимать насколько плохо отцу, а поделиться своим горем ему было больше не с кем.
Пока не приехала Валя.
Она, не обращая внимания на возмущенные вопли Ирины, прошла в комнату Петра, прикрыла за собой дверь и осторожно, оберегая большой уже живот, встала перед ним на колени, чтобы обнять.
- Поплачь, мой хороший! Поплачь. И я с тобой поплачу. Так легче будет, поверь. Ларочка бы с ума сошла, если бы увидела тебя в таком состоянии. Петь, там Соня плачет. Тебя зовет. Ей плохо, Петя. Ты ей нужен…
Валя еще что-то говорила, увещевая и жалея, а иногда даже как будто ругая, но ему было все равно что от нее слушать. Лишь бы была рядом и не бросала его.
Валя прошла с ним все стадии прощания с Ларисой. Помогла оформить документы и выбрала то, что полагается. Сотрудницы бюро удивленно поглядывали на беременную женщину, которая словно маленького мальчика, водила за собой высокого, крепкого мужчину и говорила ему, что делать.
Сразу после поминок ее увезла скорая. Петр не знал, что Ирина, выпив гораздо больше, чем было принято, устроила Вале грандиозный скандал, приказав даже близко не появляться с Петром.
- Гулящая! У тебя муж дома, а ты с чужим мужиком валандаешься! Ни ума, ни совести! Не стыдно? Хотя, о чем это я? Таким как ты – стыдно-то не бывает!
Валентина слушать ее долго не стала. Она засобиралась было домой, рассчитавшись с администратором кафе и попросив его присмотреть за Петром, но тут ей стало плохо. Вызванная бригада скорой увезла ее в роддом. Роды удалось остановить и Валя остаток срока провела на сохранении, понятия не имея, что творится в жизни Петра.
А творилось много чего. Ирина ушла в загул, оставив на Петра дочь. И, возможно, именно это спасло его от пропасти, куда так тянуло несмотря на всю выучку и огромное количество дел, которые накопились за то время, пока Петр пытался прийти в себя после потери Ларисы.
Соня, которая ничего еще не соображала, знала только то, что ей нужен кто-то, кто будет ее любить. И на эту роль она назначила Петра. А потому не слезала с его рук, когда он был дома и устраивала настоящие истерики, когда Ирина, поддавшись редким укорам совести, пыталась заявить о своих материнских правах.
- Забери свою дочь! И занимайся ею сам, раз мать ей не нужна стала! Ты посмотри на нее! И в кого она только такая?!
Петр брал девочку и уходил с ней в другую комнату или вообще на улицу. Оказавшись у него на руках, Соня успокаивалась мгновенно. Она обнимала Петра за шею и засыпала, если подходило время или гулила что-то на своем языке, то и дело трогая отца за щеку и пытаясь привлечь к себе его внимание.
А несколько месяцев спустя Ирина явилась как-то домой под утро, скинула с ног новые босоножки, прошлепала босиком в спальню, которую уже давно не делила с Петром и растолкала его, размазывая по щекам злые слезы.
- Вставай! Слышишь? Вставай тебе говорят! Беда!
Петр, спросонья не разобравшись в чем дело, схватил ее за плечи и, встряхнув хорошенько, гаркнул:
- Что стряслось? С ребенком что-то?
Ирина хрипло рассмеялась, болтаясь в руках мужа как тряпичная кукла:
- Да… С ребенком… Именно с ним… Я беременна, Петя! Слышишь, ты? У меня будет еще один ребенок! - Ирина зарыдала, уткнувшись в грудь Петра.
А он, совершенно оглушенный, не сразу нашелся что сказать.
- Я избавлюсь от него… - Ирина стучала зубами о край стакана с водой, который принес ей муж.
Что нашло тогда на него, Петр понял уже позже. А в тот момент он просто взял у Ирины стакан, вылил остатки воды ей на голову и в первый и последний раз за все время их совместной жизни, поднес кулак к ее носу:
- Только попробуй! Поняла? А теперь рассказывай!
- Что?
- Кто отец ребенка? Какой срок и все остальное. Живо!
Кирилл появился на свет раньше положенного срока и у Петра появилось еще одно важное дело. Ребенок должен был выжить. А потому Ирина была поставлена перед выбором. Или она идет на все четыре стороны или кормит сына и ухаживает за ним после выписки.
Что изменилось в Ирине после рождения Кирилла, Петр так до конца и не понял. Она стала тише, задумчивее, спокойнее. Сидела дома, занимаясь с детьми и не пыталась больше ему перечить. К сожалению, это оказалось затишьем перед бурей. Когда сыну исполнилось полгода, Ирина написала записку Петру, приложила к ней два отказа от детей и ушла в неизвестном направлении. Петр искал ее долго. Поднял все связи, друзей, но ничего не помогло. Лишь пару лет спустя он узнал, что Ирина вышла замуж, сменила фамилию и живет теперь в Волгограде, не желая вспоминать о своей прежней жизни.
Он знал это совершенно точно, так как ездил к ней, взяв с собой детей. На Соню Ирина едва взглянула, Кирилла поцеловала, прося прощения, а потом попросила Петра уехать и больше не искать с нею встреч.
- Я столько дров наломала, Петя. Не имею я права детям жизнь портить. Да и не люблю я их настолько, чтобы быть им матерью. Вот такая я убогая уродилась… Ты прости меня и не приезжай сюда больше. Забыть я хочу все что было.
Петр спорить не стал. Насильно мил не будешь. Он вернулся домой, нашел детям хорошую няню и принялся устраивать свою жизнь так как посчитал нужным.
Он больше не женился. Женщины, которые скрашивали его одиночество, ни разу не переступили порога квартиры, где он жил с детьми.
Как будто в ответ на все пережитое им, небо смилостивилось и подарило ему совершенно потрясающих в своей душевной теплоте детей.
И Соня, и Кирилл, были для него настоящим светом во тьме его непутевой жизни. Они вели его за собой, хотя со стороны казалось, что это не так.
Соня выросла, вышла замуж и родила Петру двух внучек. Одну из них он попросил назвать Ларисой в честь той, что отдала так много для того, чтобы он был счастлив.
Кирилл тоже порадовал отца, выбрав в жены очень милую девушку, которая смогла правильно оценить семью, в которую попала.
Казалось, что все наладилось и остается только жить да радоваться. Но у Петра начались проблемы со здоровьем и, узнав, наконец, правду о том, что с ним происходит, он совершенно растерялся.
Что заставило его прийти во двор, где прошло его детство? Что заставило сесть на скамейку и снова поднять глаза к окнам той, что была давно утрачена для него? Что привело его сюда? Какое провидение? Петр не знал.
Но он почему-то совершенно не удивился, когда в окне сначала мелькнул силуэт, а потом, спустя какое-то время, дверь подъезда открылась и Валентина спокойно и деловито подошла к скамейке, села рядом и взяла его за руку.
- Ты пришел…
- Да.
- Вот и хорошо. Я ждала тебя.
- Почему?
- А почему нет?
- Не знаю.
- Что ты сидишь здесь? Пойдем!
- Куда?
- Туда, где тебе самое место. Со мной пойдем. Давно пора уже.
- У тебя семья, дети.
- Дети мои уже взрослые. И я вдова, Петя. Давно уже. Больше шести лет. Так что ничего нам с тобой не мешает быть вместе.
- Нет. Есть причина.
- Ты болен?
- Откуда ты знаешь?
- Я всегда и все про тебя знала. Ты что, забыл?
- Помню. Но если ты знаешь, то понимаешь, что нам лучше не быть вместе.
- Это кто сказал? Нет уж, Петенька. Теперь ты никуда уже от меня не денешься. Ну-ка, вставай. У меня на ужин сегодня голубцы. Твои любимые. Хочешь?
- Хочу!
- Вот и не выделывайся!
Вместо отмеренных ему трех месяцев, Петр проживет еще пять лет. Врачи будут разводить руками и смотреть на спокойную, чуть полноватую пожилую женщину, которая будет представляться его женой.
- А что вас удивляет? Любовь и не на такое способна!
Он уйдет рано утром, напоследок легонько коснувшись руки уснувшей рядом в кресле Валентины. Она откроет глаза и успеет еще поймать тот легкий вздох, который подскажет ей, что тот, кого она так любила, не мучился от боли напоследок.
Сжав руку Петра, она просидит так до рассвета, а потом наберет номер Сони.
И они будут тихо плакать, отпуская того, кого так любили. А потом Соня скажет, что рада тому, что отец хотя бы напоследок познал, что такое быть рядом с любимой. И попросит у Вали разрешения на то, чтобы ее дети продолжили называть ее бабушкой. Та удивится:
- А как иначе, Сонечка? Вы все мне родные. И ты, и Кирилл, и ваши дети. Вы ведь его продолжение… Моего Пети… Того, кого я любила….
И на старой даче, которую Петр, с согласия детей, оставит Валентине, снова зазвучит детский смех. И Валя отыщет на чердаке их с Петром старые игрушки, которые приведут в восторг детвору. А Кирилл привезет и установит во дворе качели, старательно проверив лично все три дощечки.
- Четыре надо. – Соня, перебирая вишню на варенье, улыбнется, глядя на зардевшуюся жену Кирилла.
- Зачем?
- Экий ты братец, балбес! Затем! Вешай, давай! Потом вопросы задавать будешь!
- Если будет мальчик…
- Назовите его Петей! – Соня вздохнет и рассмеется. – Обскакали меня, все-таки! Ладно! Пока все равно непонятно, кто будет. Вдруг девчонка? Тогда будет моя очередь!
У Кирилла родится девочка...
А еще через год Соня родит-таки сына. И Валентина осторожно примет его на руки, плача от радости.
- Ну, здравствуй, Петя! Хорошее тебе имя дали! Сильное и доброе. Как твой дед. Подрасти немного. А потом я тебе про него расскажу.©
Автор: Людмила Лаврова
©Лаврова Л.Л. 2023
Все текстовые материалы канала Lara's Stories являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
Друзья, подписывайтесь, пожалуйста, на мой канал в Телеграм