За день до свадьбы Хатидже наконец приехали Шах-султан с мужем Лютфи и дочерью Эсмахан и Фатьма-султан с мужем Мустафой.
Обе султанши сразу не понравились Хюррем. Они вели себя надменно и словно не замечали любимой наложницы султана. Зато с Махидевран они были нарочито любезны и приветливы.
- Прекрасно выглядишь, Махидевран! - восклицала Шах.
- Хорошеешь с каждым годом! - вторила Фатьма.
Мимо Хюррем они проходили мимо, и даже не отвечали на ее приветствие.
- Эти сестрички, похуже, чем Хатидже, - жаловалась Хюррем Нигяр.
- Ещё бы, - ухмыльнулась Нигяр. - Хатидже сейчас выходит замуж за любимого, а Шах и Фатьма живут с мужчинами, которых ненавидят. Шах хотя бы не такая, как Фатьма... Последняя очень любит мужчин, и ей очень тяжко с нелюбимым и старым мужем. А потом Лютфи хоть помоложе, чем Мустафа. Тот вообще пень пнем.
- А что насчёт Бейхан? - поинтересовалась Хюррем.
- Бейхан хорошая. Она любит своего мужа, хотя он этого не стоит. Как я слышала, Ферхат неоднократно поднимал на нее руку.
- Какой кошмар! - воскликнула Хюррем. - И она с ним живёт?
- Она его любит, - вздохнула Нигяр. - Поэтому и живёт. Кстати насчёт Шах-султан...
- Да, Нигяр? - вопросительно посмотрела на калфу Хюррем.
- Говорят, что у Шах и Ибрагима был роман, - тут Нигяр понизила голос. - Ещё говорят, что Эсмахан не дочь Лютфи, а дочь Ибрагима.
- Крошка Эсмахан? - воскликнула Хюррем. - Вот это новость...
На следующий день начались свадебные торжества. Нигяр, Дайе, Сюмбюль и другая прислуга бегали из дворца а сад и обратно.
Нигяр постоянно отдавала приказания наложницам, и указывала на недочёты в оформлении.
- Да что же такое? - ругалась Нигяр. - На этой подушке будет сидеть сама Валиде! А как вы ее положили?? Она же не просидит на ней и минуты! Гюльсим! А ты что делаешь? Зачем ты прикрепила там гирлянду? Она должна висеть на беседках, а не спускаться прямо на стол в еду к молодожёнам!
Бегая по саду, Нигяр столкнулась с главным конюхом.
- Извините, Рустем-ага, - неловко поклонилась Нигяр.
Рустем рассеяно кивнул и они разошлись.
Через некоторое время ситуация повторилась, Нигяр давала указание одной из наложниц и пятясь назад снова столкнулась с Рустемом.
- Ой, Рустем-ага... - смутилась Нигяр. - Так неудобно, я со своей неловкостью снова встала у вас на пути.
- Все хорошо, Нигяр-калфа, - улыбнулся Рустем, и Нигяр, глядя на него, почувствовала, что в ее сердце что-то затрепетало.
Наконец все приготовления были окончены и началась церемония. Ибрагим словно ничего не видел, и не слышал, он шел словно в каком-то полусне. Всё что происходило, происходило словно не с ним.
Зато Хатидже была счастлива и радостна, она не могла сдержать своих эмоций, и порхала словно мотылек.
Странное они представляли зрелище - радостная и цветущая Хатидже и похудевший и бледный Ибрагим.
Сулейман, Валиде и сестры Хатидже вручили молодым подарки. Не отставали и паши - у всех них было что-то приготовлено для молодоженов.Подарков было так много, что Ибрагим вскоре сбился со счета...
Однако одно поздравление он запомнил. Это было поздравление Барбароссы.
Увидев, что Хызыр Реис также пришел на праздник Ибрагим побелел ещё больше - он не мог смотреть на несостоявшегося тестя.
Однако Хызыр Реис был спокоен и доброжелателен. Он пожелал молодым счастья и подарил им: опытную служанку (по словам Барбароссы он оторвал ее от своего сердца), красивый кинжал Ибрагиму и прекрасные серьги Хатидже.
Матракчи, стоявший неподалеку, не мог оторвать от служанки глаз:
- Ай, какая красавица! - шептал он. - Хорошо, что она теперь будет у Ибрагима. Надо бы с ней познакомиться...
- Что, Насух-Эфенди? Положил глаз на служанку? - ухмыльнулся Рустем, стоявший рядом.
- Ну хороша ведь, Рустем-ага! - откликнулся Матракчи. - Обязательно попрошу пашу познакомить с ней...
Хайреддин-паша, вручив подарки спешно вернулся домой.
- Ну как, отец? - Михриниса вышла навстречу Барбароссе.
- Все хорошо, дочка, - произнес Хызыр-Реис. - Я вручил подарок, наша месть удалась.
- Главное, чтобы Ибрагим не пострадал, - поспешно произнесла Ниса.
- С ним все будет хорошо, - кивнул Барбаросса. - А вот Хатидже ответит за свое злодеяние. Сначала она, а потом уже Сулейман...
Продолжение следует.