Игорь сидел за столом, опустив голову. Ольга, жена, ходила от стены к стене, вне себя от злости. Она даже не могла как-то унять эти эмоции, настолько они её переполняли. Наконец, так и не найдя себе место, просто села за тот же стол ровно напротив мужа. Перед ней сидел худощавый мужчина с немного впалыми глазами и на удивление большим лбом, который, казалось, переходил уже сразу в череп ввиду практически полного отсутствия волос и лишь сохранившимися,в смысле волосами, на боках и затылке. Узкие плечи и едва ли не тоньше, чем у жены, руки. Да и сам он был весь какой-то не мужественный что ли. Ну какой, какой, скажите, из него участник СВО. А ведь он собрался туда ехать. Ну не дурак? Ольга смотрела на него и не находила нужных слов, чтобы высказать всё, что на душе. И всё же эмоции выдавили из неё:
-Игорь, не надо тебе ехать. И здесь хорошо.
-Хорошо? - мужчина с некоторым удивлением посмотрел на жену. - А что хорошего? Вот я врач. Ты знаешь, какая у меня зарплата. Никакая. Смешная.
-Нормальная, - не согласилась Ольга. - Живём ведь. Хватает.
-Не хватает, - уже пришла очередь Игоря не соглашаться. - За квартиру заплатить да на еду. А больше всё. Вон Света скоро в институт. За учёбу платить надо. Чем?
-Что-нибудь придумаем, - сказала Ольга. - В общем, никуда ты не едешь. Выкинь эту дурь из головы.
-Да нет, Оль, я уже решил...
-Решил?! Решил?! - вскрикнула женщина. - Тоже мне, решальщик нашёлся! А обо мне подумал? О семье подумал? Там война! Там убивают! Понимаешь?
-Понимаю.
Ничего ты не понимаешь. Вот убьют тебя. Мы как дальше? Светка сиротой останется. Как вы, мужики, не поймёте этого! Всё в войнушки играете. А бабы потом вдовами становятся. Сидите вы дома. Господи. Детей растите. Что вам всё неймётся...
Ольга зарыдала. Игорь мрачно смотрел на стол, на жену глаза не поднимал. Теперь уже он выдавливал слова.
-Оля, любимая, пойми ты меня. Я врач. Здесь я не нужен никому. А там я пригожусь. Мои знания пригодятся. Возможно, да нет, точно, кому-нибудь даже жизнь спасу. Ну и деньги...
-К чёрту твои деньги! - закричала сквозь слёзы Ольга. - Мне муж нужен. Живой! Понимаешь?
-Ну я, в общем-то, умирать не собираюсь, - попытался как можно веселее ответить Игорь.
-Серьёзно? - утирая слёзы, спросила Ольга. - А то, что ты на войну собрался, тебя не смущает?
-Я же не солдатом. Я буду лечить людей, спасать их. Вот увидишь, всё будет хорошо. Ты ещё мной будешь гордиться.
-Гордиться... - не весело усмехнулась Ольга. - Я так понимаю, своего решения ты уже не изменишь?
-Нет, - ответил Игорь, стараясь скрыть дрожь в голосе. - Не изменю.
Женщина несколько раз кивнула, будто себя в чём-то убеждая. После чего встала из-за стола и вышла из комнаты, больше ничего не сказав. Игорь же остался наедине со своими мыслями. И думал он о том, что принимает правильное решение, но которое, к сожалению, идёт вразрез с мнением семьи. Да это и не удивительно. Какая семья спокойно отпустит мужа, отца, сына, брата на войну. Но ведь если сидеть на месте, не узнаешь, где найдёшь, где потеряешь. Сделав такое заключение в голове, Игорь, оперевшись о стол, встал и побрёл вслед за женой.
* * *
Среди всевозможных подразделений, которые располагались на месте дислокации, образуя самую настоящую часть, шёл мужчина в специальном обмундировании, рассчитанном на весьма скромную, но всё же защиту жизни и здоровья за счёт наличия лёгкого бронежилета и каски, да камуфляжа. На груди у него красовалось несколько букв на английском, образуя одно слово "Press". Это был журналист одной из газет, находящийся в поиске того, о ком будет выпущен материал. Перед ним пробегали, проезжали, проходили множество военных. И все они, безусловно герои. Будь то сапёры, ежедневно рискующие собой и не имеющие право на ошибку, или штурмовики, идущие как раз с очередного штурма. И в самом деле, шла группа бойцов, изрядно потрёпанная и уставшая. Журналист направился прямиком в их сторону.
-Ребят, здравствуйте, - сказал он, приблизившись.
-Привет...
-Здоров...
-Здрасьте...
Кто-то просто кивнул, а кто-то лишь взгляд бросил.
-Меня зовут Никитин Сергей, я журналист газеты "Военный обозреватель", - сказал журналист, рассматривая штурмовиков, которые рассаживались буквально кто где. Тут же закурили. Лишь один направился дальше, туда, где находился оперативный штаб. Журналист осмотрел реально измученные лица бойцов, отметив про себя, что там, очевидно, тяжело далось задание, сказал. - Можно с вами поговорить?
-А что нет...
-Давай...
-Да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Никитин осмотрел нечто вроде полянки, где расположились бойцы, а те сидели, а кто лежали, прямо тут, на земле, после чего нашёл какую-то палку и сел на неё. Над группой поплыло облако табачного дыма. Бойцы курили. Никитин огляделся. Будто всё так и должно было быть. Проходящие мимо офицеры кивали им, но как-то прогонять не прогоняли.
-О чём хотел поговорить? - спросил тот, кто предложил присесть.
-Я? А, да... Я пишу статью о героях, о войне. О героях на войне. Я понимаю, вы все герои, но вот на ваш взгляд, о ком бы я мог написать? Может, из вашей группы. Вы же штурмовики, так? Всегда впереди, в самом пекле. Наверняка, кто-то из вас отличился. Я не хочу никого обидеть, но... просто... Возможно, есть какая-нибудь история.
-Есть, конечно...
-Здесь все герои...
-Обо всех пиши...
Слушая каждого, Никитин задумался о том, что не сможет написать о ком-то конкретном. Они и вправду все герои. Уже откровенно потеряв надежду, услышал:
-Об Игоряне напиши.
Голос принадлежал всё тому же бойцу, что предложил присесть. И его тут же поддержали.
-Да, точно...
-Об Игоряне пиши...
-Игорян реально топ...
-А кто такой Игорян? - спросил Никитин, дождавшись, когда все замолчат.
Ответил всё тот же боец.
-О, брат, Игорян - это герой. Пиши о нём.
-Хорошо, но можно что-нибудь узнать о нём? - спросил Никитин. - Может, о его подвиге расскажите?
Никитин с удивлением отметил про себя, что эти вот люди совершенно будто бы и не с ним разговаривают. Словно взрываются, говорят что-то и замолкают, тут же отключаясь и теряя всякий интерес. Исключением, да и то относительным, являлся боец, что предложил сесть. Он был в годах. На вид можно дать чуть ли не лет шестьдесят. Так это или нет, Никитин спрашивать не стал. Спросил о другом, дополнив вопрос к тем, что задал секунду назад:
-Что он сделал?
Снова слово взял боец в годах.
-Вот я человек, хотя, может, и зверей в теле человека, ну, может, двести убил. "Мулат", ты сколько?
То ли смуглый от природы, то ли от копоти, пожал плечами и сказал:
-Сто, двести, не знаю.
-А ты, "Варяг"?
-Триста, - ответил хмурый боец.
И тут тот, что спрашивал, стал вести глазами от одного бойца к другому. И каждый, на кого падал взгляд, говорил, называя цифру. Наконец, взгляд упал на Никитина. Тот несколько смутился. А боец сказал:
-Вот видишь, сколько мы убили. А он столько же спас.
Никитин немного задумался. Снова осмотрел этих удивительных людей и спросил:
-Он медик? Ну этот Игорян? Игорь? Правильно?
-Да, Игорь, - ответил всё тот же боец. - У него и позывной такой. Игорян. Может, и не позывной. А так да, медик. Пацанов с поля боя вытаскивает.
-А, может, какая-то история есть? -спросил Никитин, доставая диктофон. - Ну какая-нибудь самая самая.
-Да много их, историй этих, -ответил боец. - И каждая из этих историй самая самая. А в историях этих спасённые жизни.
И он замолчал. Никитин ещё немного посидел. После чего встал и побрёл к командному пункту, глубоко погрузившись в свои мысли. Мыслей было много. С одной стороны, очевидно же, главные герои, несомненно, штурмовики. Они лезут в самую гущу, находятся в эпицентре боевых действий. Но вот возникла дилемма. Надо бы написать про этих самых штурмовиков. А они как один, так мол и так, герой некий Игорян. Что за Игорян? Никитин так и шёл, отключившись ото всего, что происходило вокруг. И очнулся лишь от того, что его кто-то резко одёрнул. Он едва не упал, настолько это было неожиданно. Рядом стоял молодой солдат с сигаретой в зубах, но не прикуренной. Тот усмехнулся и сказал:
-Ты чего, пресса, жить надоело? Не видишь, пацанов привезли?
После этого убрал сигарету за ухо и побежал к какой-то длинной палатке. Никитин ошалело смотрел солдату вслед и не до конца понимал, что происходит. А ведь солдат оттащил журналиста, когда к палатке буквально мчалась бронемашина. И едва она остановилась, открылись задние дверцы. Оттуда выпрыгнули двое бойцов. К ним тут же присоединилось несколько солдат, которые находились рядом, в том числе и тот, что одёрнул Никитина. Из машины стали вылезать раненые. Кто с перевязанной головой, у кого ранение плеча и повязка прямо поверх одежды( зафиксирована рука), кто хромает, а кто просто молчит. Двое совсем тяжёлых. Их на носилках и в палатку. И вокруг ни звука. Прямо гробовая тишина. Хотя полно военных. Но вот именно рядом с палаткой тихо. Прямо на глазах у Никитина из этой самой палатки вышел мужчина. На нём был халат. В таких ходят врачи. Но врачи, как правило, чистенькие. А этот весь перепачкан. И это вовсе не грязь. Кровь? Нет, лучше не думать об этом. Врач, чьё лицо скрывалось под медицинской маской, поднял голову к небу и видно было, как тяжело дышит. Затем, по всей видимости, вдоволь надышавшись, а, может, выдохнув усталость, нервы и боль, тут только ему одному известно, вернулся обратно. Никитин наблюдал за всем этим, как заворожённый. Может, это и есть тот самый Игорян? Такая мысль промелькнула у него в голове. И поймав себя на этой самой мысли, направился прямиком к палатке. Не доходя немного до входа, из палатки вышли, хотя более уместно выскочили те двое бойцов, что привезли раненых на машине. Не останавливаясь, залезли внутрь, и бронемашина с места рванула в обратном направлении относительно того, откуда она изначально приехала. Никитин проводил машину взглядом и едва не столкнулся с другими солдатами, которые помогали нести раненых.
-Не зевай, пресса, - весело присвистнул молодой солдат, вынимая из-за уха сигарету и вставляя её в рот.
Никитин пошёл дальше, ничего не отвечая. Открыв дверь палатки, шагнул внутрь. тут же в нос ударил просто невыносимый тошнотворный запах, состоящий сразу из нескольких и образуя единое целое. Никитин почувствовал, что его сейчас вырвет. И это случилось, когда он выскочил на улицу. Обессиленный, Никитин сел недалеко от палатки и облокотился спиной и затылком на какой-то выступ. Перед ним мелькали военные. Все они были одеты плюс минус одинаково. А потому разницу между ними найти оказалось достаточно сложно. Впрочем, Никитин и не стремился к этому. Шло время. И вскоре веки стали тяжелеть. Он пытался бороться. Но в какой-то момент глаза просто закрылись. Неизвестно, сколько продолжалось забытье. Но очнулся Никитин от того, что его кто-то тряс за плечо. Этот кто-то оказался тот самый врач, который выходил подышать. Наверное, он. Почему-то Никитин так подумал. Да и одет тот был соответствующе. Типичный врачебный халат. Вот только какой-то другой. Почему? Да не грязный. Вот почему. Ещё он был без маски, а потому Никитин сумел рассмотреть лицо этого человека. Обыкновенный человек с обыкновенным лицом. Чёрные волосы немного побиты сединой, мимические морщины у глаз. Глаз, в которых, казалось, таилась усталость и тоска. Довершали картину абсолютно ровный нос и тонкие губы.
-С вами всё хорошо? - спросил врач.
-Да, уснул, похоже, - ответил Никитин и хотел встать, но тот положил ему руку на плечо и сказал:
-Сидите, сидите.
После чего сам сел рядом.
-Курите? - спросил он.
-Нет, - сказал Никитин и, наконец, стянул с себя шлем.
-А я курю, - сказал врач и достал сигареты. Щёлкнув зажигалкой, прикурил и жадно затянулся, от удовольствия закрыв глаза. Подняв голову, выдохнул дым, затем спросил. - Вы не против?
-Нет, - сказал Никитин.
-Николай, - протянул руку врач.
-Сергей, -ответил на рукопожатие Никитин.
-Пишите о героях войны? -спросил Николай.
-Да...пытаюсь.
-Ну и как, получается?
-Не очень.
Замолчали. Затем Николай спросил:
-Я видел вам плохо стало.
-Да...запах...
-Да, есть такое, - сказал Николай. - Физически и морально совсем не просто. Красиво по телевизору... А на деле... Сам почувствовал. Запах страдания, крови и г***на. Тяжело находиться в таких условиях. Сегодня к примеру одних только лёгких ранений 60 человек, а сколько тяжёлых... И так каждый день. Плюс ко всему, нехватка элементарных вещей. Я вот сам привёз пульсоксиметр, реанимационное оборудование(механический вентилятор лёгких), катетеры, бинты. Когда я только появился, был страшный дефицит жгутов. Там волонтёры помогли. И сейчас помогают. Если бы не они, кто его знает, как было бы... Но, если честно, меня не удивляет, что российские власти не обеспечивают всем необходимым. Я ведь давно в медицине. И это не только на фронте.
Николай замолчал. Он буднично затушил бычок и, встав, спросил встающего следом Никитина:
-А ты чего заходил? Хотел узнать что-то? А-то я болтаю, болтаю.
-Да, хотел, - сказал Никитин. - Хотел узнать про некого Игоряна. Для многих он герой. А я как раз статью пишу на эту тему.
-Игорян... Игорян.... Может, Игорь нужен?
-Может. Его все Игорян называют.
-Значит, Игорь. Да, герой. Тут не поспоришь. Столько людей спас. Вытаскивал с поля боя. Ему здесь многие благодарны. И вот знаешь, смотришь на него, ведь не богатырь. А стержень внутри, будь здоров. Спасал он и украинских военных. Относился ко всем одинаково. Всё говорил, мне без разницы на данный момент, кто виноват. Это примерно фильм "Жмурки" - ни одного положительного героя. Война останется войной, хоть её танцем балерин назови. И мы такие, лечим всех. Мы все, он в частности, видели людей на той стороне и наших видели изнутри на этих полях - они изнутри абсолютно одинаковые. Да и войну кто начал? Солдаты, что в окопах? Ерунда. Эти, что в окопах, домой хотят, сладко есть и вкусно спать. Ну или наоборот. Вот и Игорь просто хотел помочь. Под обстрелами, под бесконечной стрельбой, вытаскивал и вытаскивал ребят. И вот что интересно. Он ведь сам по себе ну совсем не какой-то невероятный. Вовсе нет. Обычный мужик. Скромный я бы даже сказал. А там, на передовой, просто не боялся. А, может, боялся, просто не говорил. Вы, кстати, с ним пересекались. Когда ты в палатку зашёл, ну когда плохо тебе стало, Игорь с Виталькой, с напарником в смысле, очередную группу раненых привезли. Не видел? Жаль, хороший был мужик.
-Был? - только и выговорил Никитин.
-Да, -ответил Николай. - Некоторое время назад привезли.
-Как? Погиб?
-Да. И знаешь, что самое циничное что ли. Игорь пытался спасти бойца. Тащил с поля боя. Он ранен здорово был. Счёт шёл на минуты. И ведь тащил. А украинцы с дрона "Вог" сбросили. Гранату в смысле. Ни сразу убили. Второй раз сбросили. Вот так вот. И ведь прекрасно видели, что медик это, помочь хотел.
-Нашего не спас и сам погиб, -сказал Никитин.
-Нашего... - задумчиво проговорил Николай. - А кто не наш? Тут, брат, штука такая. Вот есть в человеке человечность, ну знаешь, некое понимание, что все мы люди. Кто-то красивый, опять же по мнению большинства, кто-то не очень, опять же по мнению других. Есть вот русский, а есть украинец. Но ведь человек.
-Есть ведь самые настоящие нелюди, - сказал Никитин.
Врач посмотрел на журналиста, потом сказал:
-Они ведь тоже нам помогают. Просто об этом не говорят. Ладно, пойду я. Надеюсь, чем-то помог тебе. Хочу отдохнуть. Хорошо?
-Конечно, - сказал Никитин, впрочем, уже в спину удаляющемуся врачу.
* * *
Игорь знал своё дело. Руки были привычны, а потому эти самые руки работали настолько быстро, что, казалось, существуют отдельно от организма. Вытаскивая раненых, Игорь ни раз ловил себя на мысли, что сама работа в боевых условиях оказалась куда проще, чем на "гражданке". Не нужно быть врачом, чтобы просто заткнуть рану, замотать её, наложить жгут, примотать кость к туловищу. Главное - как можно быстрее погрузить раненого в машину, которая отправит его в госпиталь, и в госпитале, если они успеют его спасти, уже будет оказываться полноценное лечение - ему будут шить артерии, шить нервы, вены, наблюдать после операций и прочее. Жизнь раненого напрямую зависит от того, насколько быстро он будет обнаружен, перевязан и транспортирован в госпиталь подальше от места близкого боевого контакта с противником.
Вот и сейчас всё было понятно. Надо оказать первую помощь. После тяжёлого боя на земле лежал боец. Состояние его было, мягко говоря, не очень. Да, именно что мягко говоря. Потому как тот был на грани. Игорь всё сделал для того, чтобы эту грань зафиксировать. Не давая бойцу отключиться, Игорь постоянно что-то говорил, шутил, подбадривал. Он видел, что боец не всегда понимал, о чём речь, но на голос реагировал. А это главное. Уколов обезболивающее, Игорь глубоко вздохнул и, взяв бойца за шиворот, потащил с поля боя. Понятно, что всегда был риск быть раненым или убитым. Но в обязанности так называемых санинструкторов входила эвакуация раненого в условную "жёлтую зону" - место, откуда пойдёт дальнейшая эвакуация раненого в "зелёную зону" - медицинский пункт, медицинский батальон или госпиталь.
Раненого тащить было довольно сложно. Тот оказался довольно крупным. Но Игорь упрямо его двигал, успевая ещё и разговаривать. Ему не впервой было работать в "красной зоне", зоне непосредственного огневого поражения со стороны противника. Спокойствие. Вот что было внутри. Понимание задачи и грамотное распределение возможностей. И уже давно не было проблемой то, что, по сути, приходилось подставляться под хаотично разлетающиеся вокруг осколки, свистящие повсюду пули и т.п. Тяжело и именно что морально было сначала. Страшно, непривычно, волнительно. Но ровно до первого обстрела, когда вместе с бойцами под немыслимым хороводом пуль и осколков дожидался тишины, хотя бы временной. Все сидели, лежали и ждали, про себя молясь, чтобы не убило. Не убило. И Игорь, едва наступила долгожданная тишина, приступил к своей работе. Тогда вытащил десять раненых. Думал ли он, что будет делать именно это, направляясь на СВО? Нет. Просто хотел помогать. Иногда Игорь задумывался о том, что нашёл себя. Будучи ненужным на "гражданке", здесь он стал примером для других. В том числе и для Володьки, своего молодого напарника. Тот сейчас чуть дальше эвакуировал других солдат. Эх, не помешала бы его помощь.
-Ну и здоровый же ты, - как можно веселее сказал Игорь, обращаясь к раненому бойцу, заметив, что стал отключаться.
Это подействовало. Боец открыл глаза, но, по всей видимости, мало, что понимал. Игорь тащил и думал о нём. Старался помягче всё делать, насколько это возможно. И хотя тот был тяжелораненый и находился под промедолом, под обезболом, очень за него переживал. Думал только о том, как спасти этого солдата. И совершенно не думал о том, что его дожидалась госнаграда: медаль "За отвагу". Как не думал, что обрадуется его любимая Оля и Света, как будут им гордиться. И уж, конечно, не думал, что не дотащит солдата... Игорь услышал над головой типичный звук коптера. В мгновение, когда он поднимал голову в сторону звука, одновременно с этим летел вниз предмет. На долю секунды взгляд и предмет пересеклись, но то была лишь доля секунды. По инерции взгляд продолжил движение вверх, а предмет вниз. Понимание, что это за предмет, а также дальнейшие от него последствия врубились в сознание. Но Игорь даже не моргнул, насколько быстро всё произошло. И в последний момент он всё же увидел коптер. А следом последовала вспышка...
Игорь открыл глаза. Всё-таки природа сама по себе удивительна. Ещё некоторое время назад небо было иссиня голубым, а теперь оно какое-то кроваво красное. Но что неизменно, так это коптер, зловеще нависший и презрительно смотрящий вниз. А затем пришла боль. Резкая. Колючая. Противная. Злая. Боль буквально везде. Игорь попытался пошевелиться. Больно. Надо. Надо. Повернул голову. Прямо перед ним лежал тот самый раненый боец. Раненый... Нет. Теперь нет. Он лежал с широко открытыми глазами. Жизни там не было. Так, а с ним что? Игорь вновь пошевелился. Больно. Очень больно. Похоже, теперь ему нужна помощь. Володька! Ну точно.
-Володька! - крикнул Игорь.
Впрочем, это лишь показалось. На деле едва ли был шёпот. Коптер ещё этот. Что тебе надо? А, вот что. Игорь как-то тихо, устало, безнадёжно выдохнул, когда понял, зачем там этот коптер. Прямо на него, буквально на уровне груди летела граната. Эх, Оля, как же ты была права. Поймав себя на этой мысли, Игорь горячо зажмурился, чтобы в последний раз увидеть свою любимую семью, пусть даже это лишь отрывок из памяти.
Вырезка из статьи газеты "Военный обозреватель"
Значение слова герой имеет множество ответвлений, уходящих в различные стороны. И для каждого, отдельно взятого человека, оно, значение это, своё. Для одних герой - это тот, кто достал котёнка из канализации, для других перевёл бабушку через дорогу, для третьих существуют даже секс-герои. Да, да, в том мире, в котором мы живём, есть и такие. Но есть и те, которые могут назваться героями всеми, без исключения. Ведь так? Признайтесь. Всё, что относится к ситуации на Украине, имеет будто бы иную пространственную реальность. А ведь оно так и есть. Два мира. В одном люди живут, работают, строят карьеры, пьют дорогое и не очень вино, ездят на отдых. Словом, живут, как раньше. А вот в другом есть люди, рискующие жизнью и здоровьем, главным, что есть у человека. И делают они это для того, чтобы те, что находятся в другом мире, могли жить, работать, пить и отдыхать. И вот те, что находятся на войне, они другие. Во всём. В повадках, манере разговаривать, своих мыслях, да и просто во внешнем виде. У них нет предрассудков, нет зависимости от чужого мнения. Они другие. Их всех и каждого по отдельности можно обвинить в том, что они поехали на эту войну, бросать слова вроде, что им не сиделось дома и т.д. У всех своя правда. И чья бы правда не была больше, того факта, что люди там находятся и реально совершают подвиги касательно войны, отрицать просто глупо. Каждый из них герой. в этом я убедился сам. Впервые приехав в зону СВО, понятия не имел, кто, что и как. И всё же задание от редакции у меня было такое, что необходимо было найти какого-то одного героя. Но как кого-то выделять, если все они и каждый в отдельности делают такое, о чём ты, ты и ты, сидящие на диване, в мягком кресле и читающие эту статью даже представить себе не могли. А то, что мы видим по телевизору, удивительная красивая картинка. На деле же всё не так прозаично. Итак, все герои, но остановиться хочется на тех, кто несмотря на ужасы войны, а именно убийство противника, без этого никуда, сами понимаете, ведь если вы хотите победить, придётся убивать тех, кто вам противостоит, так вот, в этих условиях, продиктованных войной, есть те, кто спасает. Это врачи, военные медики. Часами стоят на ногах и делают всё, чтобы всем, кто к ним попадает, будучи раненым или больным, просто дать второй шанс на жизнь. Зачастую мы не видим их работы. Поскольку везде на первом плане те, кто штурмует, обороняется. Словом, те, кто убивает. Мы видим их по телевизору, скрывающих своё лицо за тканью балаклавы. Но мы знаем о них, молимся за них, и любим, чего уж. А вот медики... Находясь в тени первых, они несут своё бремя спасителей, а где-то и своеобразных ангелов, и рядом тогда, когда это необходимо...
Автор Никитин С.М.