С наступлением весны почтальону приходится несладко. Становится сложно не то что проехать на велосипеде – пешим вязнешь по уши в грязи. Но велосипед все равно за собой таскаешь, ведь хочется быстрее развезти письма. А их ой как ждут матери от своих разлетевшихся по свету детей.
Вот в этом доме радость – третья внучка родилась. Дедушка и бабушка недавно получили письмо с фотографией. А вот в том, за речкой, поселились молодые специалисты, агроном и ветврач. Такие приветливые ребята, молодожены. Их письма адресованы родителям. Каждого жителя в нашем селе знаю, как-никак уже тридцать лет работаю почтальоном. Думал по молодости, как многие, на целину податься. Что-то грандиозное! Но получил травму, когда играл в футбол за школу, и остался на всю жизнь хромым калекой. Врачи запретили выполнять любую физическую работу. Тогда у меня была паника. Я! Ростом под потолок, с широченными плечами… И что? Дома буду сидеть? И тогда председатель предложил мне работу почтальоном. Помню, как прибежал домой и горько расплакался.
– Чего ревешь, глупый?! Тебе такую должность предложили, а ты? – подошла ко мне баба Мария.
– Какую? Бумажки тыкать в ящики??? Я не этого хотел! – прокричал я сквозь слезы.
– Глупенький еще, не понимаешь, насколько большая ответственность лежит на твоих плечах. Вот бабка твоя знает, что такое ждать весточки. Когда твоего деда отправили на фронт бить немцев, я ждала от него писем, считая секунды. Как увижу почтальона, бегу к нему, у самой поджилки трясутся, думаю, что получу – посмертную или рукой его написанные строки жизни…
Куда и слезы делись? Тут же представил рассказанное бабушкой Марией. А старушка, увидев мой интерес, продолжала:
– А ходить-то по селу было небезопасно. Фронт был рядом. А почтальон спешил ко всем. Непогода, стреляют, приболел… До сих пор помню Илью Митрофаныча, с большой буквы был почтальон! Всегда найдет доброе слово, утешит, подбодрит. А в карманах всегда с собой носил кусочек сахара или сухарика. На всякий случай, вдруг кто-то голодный. Сам недоедал… Вот так-то… А ты ревешь, как будто снова на нас фашисты напали.
Вот так я стал почтальоном. Поначалу молча развозил письма и газеты. Но в голове все время сидел образ отважного Ильи Митрофаныча. Вот же, думал я, сколько лет прошло с войны, а бабушка до сих пор этого человека помнит. Настоящий герой на своем фронте! И решил я тоже таким стать. Потихоньку стал присматриваться к каждому жильцу нашего села. Карманы набивал конфетами. Бывало, подъезжаю к калитке – выбегает детвора. Дам им по сладости. У них рот до ушей, глаза горят, и мне на душе светло. Или древней старушке вместе с пенсией конфетку положу. А та от души поблагодарит и сразу карамельку в беззубый рот и отправит. Сидит потом и с удовольствием причмокивает.
Но не все гладко в моей работе. Бывают такие случае, когда приходится разгребать по полной.
– Ты что, мои письма специально сжигаешь? Не может такого быть, чтобы за полгода сынок не прислал мне и весточки, – кричала Лидия Ивановна.
– Лидия Ивановна, знаете что?! Если не доверяете, идите на почту, пишите заявление и приходите за письмами сами, – старался я отвечать спокойно, но в душе негодовал.
– А кто тебя знает? Может, ты мне мстишь, что я сына своего не пустила жениться на твоей Маринке.
– Да когда эта история была? Моя дочка-то уже замуж выскочила и детишек нарожала…
Лидия Ивановна нервно махнула рукой на меня, как будто отмахиваясь от мухи, быстро закрыла калитку на крючок. И только собралась зайти в дом, как вдруг оглянулась.
– Петрович, не обижайся на меня. Глупость я сказала. Душа болит, переживаю за сына. Уехал в город… Может, что случилось? А идти к участковому пока не хочу… В общем, прости! – было слышно, как женщина тихо заплакала.
Дома я рассказал все Марине, дочке, и решили мы помочь Лидии Ивановне. Созвонились с нашим знакомым, который работал в полиции в городе. Через два дня у меня уже был на руках адрес Дмитрия, сына Лидии Ивановны. Недолго думая, я отправился лично к нему.
– Дмитрий! – на меня смотрел удивленными глазами открывший мне двери высокий парень.
– Вячеслав Петрович? Как Вы меня нашли? Зачем я нужен?
Меня удивило, что не было ни одного вопроса о матери. Обстановка, в которой жил Дмитрий, еще больше поразила: вся квартира в коврах, обставлена хрусталем, цветной телевизор. Откуда?
– Ты про матерь не забыл? Она ведь сильно переживает за тебя. А ты, я вижу, живешь как кот в масле.
– Понимаете, я не забыл. Но все некогда ей написать письмо. Дело в том, что я женился…
– Как? А почему маме ничего не сказал? – удивился я такой новости.
– Думаю, Вы меня поймете… Вы ведь не из этих… колхозников… Не хотел я ее приглашать на свадьбу. Она ведь в обществе таком никогда не была, скажет что-нибудь не то или оденется не так, а мне краснеть…
Услышанное меня настолько разгневало, что, если бы я мог, то схватил бы за уши такого «сынка» и притащил на коленях к ногам матери. Стесняться? Кого? Ту, которая не спала ночами? Мозоли набивала ради того, чтобы отправить обормота учиться в город? Не выдержал я, схватил Димку за шиворот и усадил за письменный стол. Вынул ручку из своего кармана, она всегда у меня есть. Я ведь почтальон!
– Пиши матери письмо! И обещай, что привезешь ей скоро жену!!! И, не дай бог, нарушишь свое обещание – пеняй на себя! – пригрозил я ему кулаком. А он у меня с голову теленка. Я ведь хотя и хромой, но силу имею богатырскую.
Утром я довольный ехал на велосипеде к дому Лидии Ивановны. А та, как всегда, стояла «на дозоре», ждала вестей. «Дождалась, Лидия Петровна! Вот видишь, все хорошо! Написал тебе сынок!» Дрожащие руки матери потянулись за письмом. А я со спокойной душой поехал дальше выполнять свою важную работу почтальона!
Очень хочу сказать детям: не скупитесь на добрые слова родителям! Мы очень за вас переживаем, и обыденное ласковое слово может продлить нам, старикам, жизнь.