Когда Вика проснулась, было уже светло и даже немного жарко. Постель рядом была смята, будто в кровати спала не одна она, а кто-то ещё. Подушка сохранила отчётливый отпечаток головы.
Протерев глаза, она вспомнила, что этим вторым человеком была Маша. Они вчера с Разумовым привезли её домой, и долго отпаивали ромашковым чаем, пока пытали вопросами обо всех происшествиях с особой жестокостью и страстью к подробностям. Особенно интересно было Маше, которая пропустила практически всё, начиная с ограбления Вики и до прибытия Ольги.
Сколько же у неё было эмоций на этот счёт. Но в итоге они засиделись до раннего рассвета и, кажется, подруга осталась у неё ночевать. Вика поднялась с постели, надела просторную домашнюю футболку и тихо вышла в большую комнату в поисках пропавшей Маши.
Она тут же нашлась, сидящей на раскладном стуле перед столом, свернув ноги по-турецки, и кормящей Разумова с рук куском пиццы.
Неожиданно. Оба сидели к ней боком и не заметили внезапного появления, продолжая свой оригинальный «приём пищи». Пока довольный и хитро улыбающийся Лёша, слизывал губ яркое масло от колбасок пеперони на куске, Маша откусывала от этого же куска свою порцию. Это выглядело так мило и естественно, что хотелось протереть глаза. Не эта ли парочка какое-то время назад пыталась придушить друг друга? Правда, Маша потом призналась, что для добычи информации об Андрее, внедрялась под прикрытием к Разумову в постель. Чисто с корыстными намерениями! Которые теперь, кажется, превратились в нечто большее.
— У нас пицца на завтрак? — осторожно уточнила Вика, чтобы не слишком сильно их напугать.
Парочка резко раздвинула стулья и приняла самый целомудренный вид, на что Вика едва сдержала улыбку.
— Вообще-то, на обед, соня, — уточнила Маша, откладывая на тарелку недоеденный кусочек и вытирая губы салфеткой. — Присоединяйся, у нас тут «Пеперони» и «Четыре сыра». Тебе какой положить?
— Сырную, — ответила Вика, направляясь к чайнику, чтобы заварить себе что-нибудь бодрящее.
— Вот! Я говорила тебе, — обратилась Машка к Лёше, — девочки любят сырную! А ты хотел обе с мясом взять!
— Девочки любят плесень! — уточнил Разумов, намекая на добавленный в пиццу сыр с благородной голубой плесенью, — а я мужик, мне нужно мясо. Если бы тут был Андрей, у нас было бы три мясные пиццы! Ты бы видела, сколько этот комбайн поглощает мяса! Особенно, когда много тренируется.
Вика звякнула чашкой по блюдцу, вспомнив про Андрея, и где он сейчас находится.
— Ой, прости, — Разумов вдруг оказался позади Виктории и приобнял её за плечи в знак поддержки. Неожиданно тепло и искренне. Когда он успел стать ей близким другом?
— Ничего, всё нормально, — Вика обернулась и прислонилась к кухонной стойке, пока закипает чайник.
— Мы тут немного похозяйничали, ты же не против? У тебя дома нет еды от слова «совсем». Ты что, святым духом тут питалась? — Маша сделала озабоченное лицо.
Вика посмотрела на диван, стоящий за спиной подруги, на нём лежала ещё одна смятая подушка и карамельный плед. Разумов тоже здесь ночевал? Из-за неё? Конец вечера очень плохо вспоминался. Это говорило о том, что у неё или случился нервный срыв, который она, как обычно, стёрла из памяти, или она банально вырубилась на половине слова из-за крайнего истощения организма нервными потрясениями. А эти двое позаботились о ней и продолжают это делать.
— Мне как-то некогда было в магазин сходить.
— И поесть? — добавил Лёша.
Вика виновато пожала плечами.
— А когда есть, если столько всего происходит?
— Садись за стол, я налью тебе чай, — Разумов взял её за плечи и проводил к освобождённому им стулу. Взял очередной кусок пиццы из коробки и откусил сразу половину, зажевал с энтузиазмом, будто его тоже очень давно не кормили.
Интересно, чем они занимались до завтрака, чтобы нагулять такой аппетит? Разговаривали, наверное. Маша доела кусок с колбасой и положила себе и Вике на тарелки по увесистому ломтику сырной.
У Вики аппетита почти не было, но надо было уважить заботливых друзей. Да и заправить организм было бы не лишним, пока он не вошёл в режим аварийного отключения от недостатка топлива.
— У Лёши для тебя хорошие новости, кстати, — Маша довольно улыбнулась и посмотрела на своего… ручного следователя.
— Да? — Вика обернулась к Разумову, который заботливо разливал кипяток по двум чашкам и одной большой кружке.
— Я дозвонился до Сергеевича, и он нам всё организует в лучшем виде. На утренние часы для посещений пойдут пацаны из отряда, а мы вечером.
— Сергеевич? Ты про того врача? — Вика вспомнила свою поездку в больницу.
— Да, сегодня как раз его смена в приёмном. Он уже сам к Андрюхе сходил и просил передать, что с ним всё хорошо.
Вика тут же оживилась, слыша это.
— Он уже не в реанимации? Всё нормально?
— Да, его утром перевели в терапевтическое отделение. Будут долечивать. Я хотел с ним хотя бы по телефону поговорить, Сергеевич мог бы сходить к нему с трубкой, но у него голоса почти нет из-за обожжённого горла. Он там пока лежит и глазками хлопает. Отбивает, наверное, сестричкам азбукой Морзе, что ему на обед принести и где болит.
— Надеюсь, нигде не болит! — поспешила перебить его Маша, пока он не расстроил своими фантазиями Вику.
— Белов, кстати, с ним в одной палате, так им не скучно вдвоём. Народу сейчас в корпусе немного и им отдельную на двоих выделили. Так что посещать будет удобно.
— Это хорошо, — улыбнулась Вика, понимая, что ей теперь намного легче дышится. С приездом Маши и явлением Разумова, стало немного светлей вокруг.
Если, конечно, не считать разговор с Ольгой. А он совершенно не собирался уходить из головы, запутавшись там, как вор в колючей проволоке. Неужели она права?
ДАЛЬШЕ