«Она любила ходить скорым шагом. Так почему-то казалось, что ей меньше лет. Иногда пускалась вприпрыжку - смешно и неказисто. Словно девочка, возвращающаяся из музыкалки. В руках - папка с нотами. На физиономии блуждает улыбка - учитель похвалил..
Этот быстрый - как часовой механизм, прокручивающий ход в спешке - шаг наводил на мысль. Ей некогда или она нервничает. Но выражение лица - приподнятые брови, чёлка на бок, румяные чуть щёки и задор в глазах - отбивали желание юродствовать. «Ей просто весело. Она такая..» - хотелось думать.
Мужчины оборачивались вслед, ухмылялись. Она не вызывала желания «приударить» или «спросить телефончик». Но и отторжения - тоже. Будто существо из параллельного мира, случайно забредшее. Выщёлкивала из души давно забытое трогательное любопытство. И рывок позаботиться - обнять, приласкать, утешить. При том, что жалкой она не смотрелась точно!
Манера одеваться повторяла манеру вести себя. Смешные шляпки, кардиганы, ботики на шнуровке. Вычурно, но не пошло. Слегка замысловатые жесты руками и шероховатый «почерк» поворота головы. Казалось иногда, что внутри неё имеется механизм. И он застыл, не в состоянии работать идеально. И мастера, могущего починить и смазать нет уже давно. И инструкции утеряны.. А она старается, чтобы сего плачевного конфуза никто не понял. И играет с собой в хитрые "шашки".
Я встречала её временами и каждый раз изумлялась. Сколько гордости и ненадуманного юмора в подтасовывании факта. Сколько выдумки и фантазии, опыта и надежды. Она выдаёт очевидное за невидимое. И все знают, что это так. И она знает. Но врёт в глаза и не краснеет.
Надо полагать, за богатой женской вычурой скрывалось не подлое. Но несчастное! И потому выявлять и разоблачать её невинные выходки не хотелось. «Пусть играется..»
«То ли девочка.. То ли бабушка.. А! И ладно..» - итожила я впечатления. И уходила прочь. В свой ненавистный реальный мир..»