Задыхаясь от быстрого бега, я остановилась у открытого окна и прижалась спиной к стене. Сердце выскакивало из груди, воздух с трудом залетал в легкие, и мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. Страх не отпускал, сдавливая ледяными щупальцами мое дрожащее тело.
- Что, вытащили из дома все-таки упыри? – послышался из темноты тихий голос Галатеи Витольдовны. – Как вернуться-то удалось?
Я испуганно дернулась, когда к моей руке прикоснулись горячие пальцы.
- Что вы здесь делаете? – хрипло произнесла я, прикрыв глаза. – Ночная прогулка?
- Тебя жду. Почувствовала, что не так что-то… - спокойно ответила ведьма. – Вот только я знаю, что ты не такая как Наташка. В тебе стержень есть. Не одолеет тебя нечисть холодная.
- Совсем чуть-чуть осталось… Я мола за ним пойти! – всхлипнула я. – Что в следующий раз случится? Не смогу ведь! Нам нужно уходить отсюда!
- Тихо, тихо… Следующего раза не будет, - твердо сказала Галатея Витольдовна, поглаживая меня по спине. – Пойдем-ка, Клава зелье одно сварила, от него плохо правда будет несколько дней, но зато никакой упырь вам с Олеськой мозги запудрить не сможет. Блокировка от гипноза по-современному.
- Что ж вы Наташе его не дали? – я немного успокоилась и мое дыхание выровнялось. Своими поглаживаниями ведьма словно вливала в мою душу силу.
- Так не успели, - ведьма повела меня к крыльцу. – Но если бы от этих отвадили, другая бы нечисть нашлась. Наташка она падкая на все это была… Все ей силы хотелось… А в голове одна дурость.
Мы вошли в дом, и я увидела сонную Олесю, сидящую на табурете. Она засунула руки между худыми коленками и громко зевала, поглядывая на всех затуманенным взглядом. Тетя Клава опять что-то мешала, стоя у печи.
- Инга, а где ты была? – девушка начала потихоньку просыпаться. – Что-то случилось? Меня тетя Клава разбудила…
- С вампиром на свиданку бегала, - хохотнула ведьма. – Еле вырвалась девка!
Тетя Клава тоже засмеялась и вдруг запела:
- Темное небо кричит: «Меня зови!»
Только не будет у нас былой любви
Милый, а мне какое дело
Ты отпустил и я улетела.
Счастье держал ты в руках,
Теперь –лови-и-и-и!
- Очень смешно… - протянула я, усаживаясь рядом с Олесей. – Я страху натерпелась. А вы песни поете.
- Где смешно? Хорошая песня, «Верасы» пели… - тетя Клава так задорно улыбалась, что мне стало не по себе. Они вообще переживают о смерти Наташи? Или для них это мелочь, будто букашку задавить?
- А что случилось? – снова повторила Олеся. – Кто к вампиру на свиданку ходил?
Я рассказала ей, что произошло, и она моментально проснулась.
- Ой, мамочки… Инга, как же так?!
Если бы я знала…
Старушка поставила на стол котелок, из которого поднимался зеленоватый пар. Галатея Витольдовна склонилась над ним, втянула носом горьковатый аромат и сказала:
- Пора пить противоядие от упырей.
- Вы тоже будете? – я с подозрением заглянула в котелок. – Запах, какой… неприятный.
- Все будут, не переживай, травить не станем, - веселилась Галатея Витольдовна. – Давайте кружки.
Делать было нечего. Я достала кружки из серванта и тетя Клава плеснула нам и им по глотку.
- Остальные завтра выпьют.
- За нашу замечательную жизнь! – Галатея Витольдовна вылила в себя вонючее зелье и, сморщившись, выдохнула: - Все, в кровать, иначе тут прихватит.
Тетя Клава тоже выпила и старухи ушли, оставив нас вдвоем.
- Ну что? – Олеся с опаской смотрела на кружку. – Может, не будем?
- Будем. Если он меня еще раз позовет, я не устою, - я одним глотком выпила зелье. – Бррр… Какое противное!
Олеся последовала моему примеру, и мы пошли спать. Но поспать мне не удалось. Буквально через десять минут меня начало трясти так, что кровать заходила ходуном. Я обливалась холодным потом, внутри все переворачивалось, а волосы на затылке шевелились, словно по голове ползали насекомые. Хотелось кричать, но зубы сцепило до такой степени, что чувствовался соленый привкус крови с прокушенного языка.
* * *
- Ты посмотри, какие стервы эти ведьмы… - Зосима прохаживался мимо стола, на котором что-то лежало, завернутое в белую ткань. – Никого не жалеют… Боятся нас. Друг друга убивают, словно крысы в яме.
- Да нет… они не убивают друг друга, они чувствуют опасность и стараются ее избежать, - возразил Малахий. – Теперь ведьмы начнут защищаться, использовать все свои знания, чтобы мы не добрались до них.
- Ничего, вот она откроет перед нами все двери, - кивнул на стол Зосима. – М-да… отсутствие мозгов не красит женщин.
- Как она? Может не вышло ничего? – Малахий приблизился к столу и, отогнув угол ткани, посмотрел на бледное лицо без единой кровинки.
- Все будет хорошо, ты вовремя успел, ее сердце еще билось, - успокоил отца Зосима. – Девушка станет одной из нас, не перестав быть одной из них. Как только ее состояние нормализуется, она пригласит нас в деревню и вот тогда будет совершенно другой разговор.
- Инга сильной оказалась. Смогла мне противостоять. – Малахий опустил на лицо Наташи ткань. – А это значит, что она вполне подойдет нам. Вторую можем взять для разнообразия. Свежая кровь… Новая игрушка, с которой будет весело некоторое время.
- Она симпатичная, коленки острые, как у девчонки, наверное, еще свою сладость не растеряла. – Зосима хищно усмехнулся и посмотрел на Наташу. – Эту уничтожить нужно после того как она сделает все, что требуется.
- Естественно. Зачем нам плодить вампиров? Их нужно кормить… И они такие проблемные… - глаза Малахия блеснули в темноте. – Весь мир должен вертеться вокруг нашей семьи. Чужих нам не нужно.
- Инга родит нам детей, и поселение заиграет новыми красками. Вот тогда и появится настоящая семья, - Зосима медленно пошел к дому. – Пойдем, пусть лежит. К утру очухается.
- Сегодня я возьму ту блондинку, которую ты привел для себя в феврале, - старый вампир кивнул на один из домов. – Она там?
- Да, бери ее, если хочешь. Я не против. Сегодня мне хочется помечтать, а не пачкать себя кровью.
- Сын, да ты романтик…
Мужчины ушли, а лежащее на столе тело начало странно шевелиться, словно кто-то дергал за невидимые нити. Голова Наташи затряслась, ткань упала с него и в темноту взглянули широко открытые глаза, в которых пульсировал зрачок. Девушка попыталась встать, но у нее не получилось,и несколько раз ударившись о стол, она затихла. Но процессы в мертвом теле продолжались, превращая некогда живую плоть в ходячего мертвеца, жаждущего крови…