Деревня
Во вторую (сразу после покупки прицепа и установления его на учет) уборочную мне повезло, как я считал, я попал в родную отцовскую деревню. На базе колхозных мастерских и вообще колхоза, в котором трудилась моя бабушка и начинал трудовую деятельность батя, сейчас вольготно себя чувствовал Фермер. По сути - сельский эксплуататор человеческого ресурса.
Но я тогда не задумывался над этим, у меня был свой «татарин» с прицепом. Совсем как в те давние времена. Иногда я отцеплял прицеп у родственников, и они за ночь могли намести со дна кузова мешка полтора зерна, иногда больше.
Родни был много, поэтому я домой всегда приезжал без прицепа, сам я принципиально скотину не держал. Резать её всегда было жалко, проще было фарисействовать: оставляешь прицеп, и так каждый день. Если кто-то думает, что со дна кузова ни фига не соберёшь, то это зря. У нас мужик на пятьдесят третьем самосвале и то собирал - на зиму хватало. Так что, если что с прицепа ГКБ 8350, ни фига не возьмёшь, пусть попробует, возьмет веник и сито, через которые процеживаешь пыль, и за уборочную ларь можно полный набрать! А родня потом давала или уток, или кусочек мяса. Можно было бы и ночевать у них, но после смерти бати, мать одна оставаться боялась. Приходилось ехать домой. Да дома только и успеваешь помыться, прочесть пару страничек любимой книги, и тут же вырубало! На утро всё начиналось сначала, я смотрел уровень масла, потом включал массу и залезал в кабину. КамАЗ скрежетал стартером, и, выплюнув облако выхлопа, двигатель потихоньку начинал молотить. Видимо, рожа меня выдавала. Сосед говорил: «Михаил, какой ж ты довольный, когда он заводится. Наверное, в этом и есть счастье - заниматься любимым делом!» Я пожимал плечами, обводил руками баранку.
Говорил: «Дядь Борь, ведь ты же тоже шофёр. Неужели у тебя такого нет?» Сосед задумывался, затягивался сигаретой. Отвечал,
- Кто его знает, Мишк… Я же на права сдал, сам помнишь, твой отец меня уговорил, а так бы работал на тракторе в МСО.
Датчики воздуха ещё не потухли. Можно было ещё поговорить.
- Ну ведь на трактор ты же сам сел, никто тебя не уговаривал.
Сосед снова затянулся,
- Да, наверное, просто ничего другого делать не мог, а в деревне техника при хозяйстве, сам знаешь, первое дело!
Я подумал: «Всё равно он на пенсии, надо будет его с собой взять, чтобы он в привычный мир заглянул». Но потом вспомнил: он же работал в МСО, и вряд ли поездки на элеватор или под комбайн доставят ему удовольствие, и пробудят ностальгию.
Вскоре я заметил, что датчики воздуха погасли. Я подмигнул дядь Боре и побежал за барсеткой с правами. Мама уже привыкла, что дома я не завтракаю. Люди ещё помнили, что завтраки, обеды и ужины обеспечивал колхоз. Фермер, чтобы показать, что он ничуть не хуже работодатель, чем колхоз, пока тоже кормил. Но что-то мне сдаётся, что вся эта доброта и забота о людях временная, хотя многие верили. А многие из таких частников, как я, считали что с комерсами идет только поговорка блатных «не верь , не бойся, не проси». И хотя бывшие колхозники пока верили в его заботу о работниках, наши частники лишь усмехались. Я не знал, кто прав: наши, те, кто смог обзавестись своей машиной, или настоящий пролетариат, кто пока верил в заботу о людях от частника. Да и не задумывался тогда над этим. У нас была договорённость: 25 рублей за километр гружёным, и 15 рублей порожняком. Как бонус, можно было договориться с фермерским завгаром. Да плюс ещё можно шприц солидола набить, негролу можно в мосты подлить, да и домой при хорошем раскладе запасы сделать. Что так не жить-то?
Всё ещё находясь под впечатлением от разговора с бывшим шофёром, я приближался к родной деревне отца. Вот по правую сторону молодые нассаженые сосновые посадки. Мне казалось, лесника здесь нужно строгого, а то все молодые сосёнки растащат на Новый год. Даже если не сам отец семейства, пропрется c пилой, то алконавты за бутылку точно!
Вот там, где живу, сосновые леса есть, а в родной деревне отца почему-то нету. Поэтому недавно директор лесхоза в этом месте посадил сосновую рощу. Ну, конечно, не сам директор, но "под его чутким руководством." Точнее, под её чутким руководством, потому что наш директор лесхоза женщина.
После сосёнок приближался к родной деревне отца. Вот по правую сторону сосновые посадки был плавный поворот влево, там на тракторе погиб сосед бабушки. Молодой парень просто свалился с насыпи. Правда, говорят, был малость выпивши. Тут по правую сторону крест должен быть, его брат погибшего поставил. Крест был на месте, около него был какой-то пастух, завёрнутый в плащ-палатку. Он стоял спиной к дороге, я даже не рассмотрел, кто это. Самое странное, человек собрался стеречь стадо, а стада вообще не было. Но КамАЗ проскочил мимо странной фигуры.
Вообще-то, пастух без стада - странное явление. Да и не стерегли тут никогда. Я уже подъезжал к стелле, на которой ещё виднелись остатки букв "колхоз Заря коммунизма" и силуэт трактора, выбитый из металла. Всё это до боли знакомо.
Когда я был маленький, мне настолько всё было привычным, я мечтал о дальних рейсах, естественно на КамАЗе. А вот потом, когда засветилась печальная перспектива потерять наш 5320, мне почему-то расхотелось ходить по дальнякам! Напротив, захотелось продолжить работу бати.
Мысли текут как-то вяло. Интересно, кто же это у нас в армейской плащ-палатке да в такую жару? Ладно бы хоть дождь шёл... Да ещё стережёт пустой луг! Я глянул в правое зеркало. Эх, на борта нам Пшеницын действительно краску подогнал классную! Прям словно с завода! Однако, вон памятный знак, где сосед погиб. А где же этот пастух-то? Вообще никого. И на лугу ни души. Фигня какая-то. Надо пораньше спать ложиться. А то или киношку, или книжку, а утром в седьмом часу уже заводить машину. Вот так глюки и начинают появляться.
Дальше дорога шла под спуск процентов 12, с детства помню. А прямо на спуске мост.
Батя как-то раз пленился магией КамАЗа, и педаль вдавливал в пол. Но блин, теперь бати нет, кто меня из тюрьмы вытаскивать будет? Мама только передачки носить будет. КамАЗа продадут, ведь камазовским двигателям вообще долго без работы стоять нельзя! А если постоит, то и поршневую, и прокладки, всё менять. Меня так отец учил.
Тут на мосту юные рыбаки. Каждый может вдруг побежать через дорогу, чтобы поглядеть улов другого. Наверное, при батином детстве, вместо одного моста было два деревянных, и такой дурак, как КамАЗ, на скорости 95 км/ч вихрем разнёс бы оба моста, и утонул бы. Правда, в этом месте неглубоко, не то, что у «татарина» на родине - Кама или Волга. Кстати, надо записать: ребята хвалили резину «Кама». А так, ну, максимум протяну ещё до следующего года, и придётся все десять колёс на машине менять! А уже с машины, по опыту бати, восемь колёс на прицеп, и два на запаску. А то на прицепе резина уже не надёжная, и так уже техосмотр пришлось проходить по блату.
На мосту скорость была примерно 45 км/ч но свой поворот на деревню я едва не проскочил. Задумался, блин. Пришлось резко тормозить и даже сдавать назад. Я не спеша вывернул на деревню.
Вот первый дом на нашей улице. Так-то он фактически уже не жилой, только изредка дети и внуки бывших хозяев приезжают сюда - огород посадить, обработать его, ну и шашлычки пожарить. У дома, прямо у въезда во двор стоял чей-то Т150. Возле него возился в двигателе какой-то парень. Пацан ещё, только армию отслужил. Интересно, кто это? Пока я выворачивал на деревню, я всё пытался рассмотреть лицо парня, но он упорно рылся в двигателе, не поворачиваясь. Ну что ж, не вор же на Т150-ом среди белого дня приехал в дом Жемариных. На самом деле фамилия у них другая, но в нашей деревне всех зовут по вот таким фамилиеобразным прозвищам - подворьям. Одни были Буяновы, а эти вот Жемарины. Если Буяновы – ещё понятно, то Жемарины своё подворье ведут ещё со времён прапрадедов, и никто уже не помнит отчего такое прозвище получилось, сколько мы с братом не пытали бабушку, она так и не смогла вспомнить даже что означает это слово.