Белла проснулась от звонка соседки. Разомлевший от сна мозг буквально взорвала новость про кражи на их дачах. Зиночка Петровна верещала в трубку, что вскрыли все дачи на Беллочкиной улице и её, Беллочки дачу, тоже. Сон прошёл, как и не было. Мозг тут же включился в работу, и она начала лихорадочно соображать, что же ценного у неё было и чего она, возможно, лишилась.
На дворе стоял очень тёплый апрель. В городе уже вовсю цвели тюльпаны и щебетали птицы. Белла шла с утра на работу, а всё её существо было там, на любимой даче. Поехать туда она могла только в выходные, а это ещё через три дня. Целая вечность. Мучения и нервы.
Будучи одинокой женщиной чуть за пятьдесят, всё своё свободное время она отдавала своей мечте, которая всё-таки сбылась. Много лет мечта о даче, о собственном кусочке земли, пусть маленьком, но своём домике не давала Беллочке покоя ни днем, ни ночью. Она мечтала деятельно. Пересмотрела дачи подруг — всё не то, что нужно было бы ей. Скупала журналы про загородную жизнь, про ландшафтный дизайн, про сад и огород — читала и мечтала, выписывала в тетрадь полезные советы, систематизировала знания. Каждое лето на протяжении нескольких лет заводила свой старенький маленький «Ниссан» и мчалась за город. Ездила по объявлениям в поисках дачки своей мечты. Долго не складывалось. То место не подходило — хотелось, чтоб был лес, но и цивилизация, станция рядом, чтобы вода была хорошая, соседи нормальные, участок небольшой, но близко к лесу. Думала, что неплохо бы и домик сразу, чтобы не строиться. В общем, такого, о чём мечтала Белла, ей хронически не встречалось. Нужный вариант подвернулся случайно, был далёк от идеала, но близок по расположению к дому и нравился кошельку Беллы. Знаете ли, цена вопроса — это тоже очень значимая часть мечты.
Не думайте, что Белла была одинокой всю жизнь. Вовсе нет. Особа она была приятная во всех отношениях. Красоткой себя не считала, но мужской пол ею активно интересовался, особенно в молодости.
Крупная, со статной фигурой, темно-каштановыми волосами, раскосым разрезом глаз, тонкой бледно-розовой кожей с ярко вспыхивающим румянцем. Она действительно была привлекательной и очень доброжелательной. Именно доброжелательность и искорки в карих глазах привлекали к ней внимание противоположного пола почти с самого начала общения. Два раза этот интерес превращался пусть и в недолгий, но настоящий законный брак.
Оба раза лодка любви разбивалась о быт и несовпадение интересов. Пройдя эти испытания Белла решила, что хватит, дальше — сама.
Приняв это решение ближе к сорока годам, после второго развода, она бодро и весело зажила сама для себя. И всё было хорошо, но вот когда появилась дача, стало очевидно, что одной не очень сподручно. Частенько требовались мужские руки, взять которые было негде, либо они обходились слишком дорого. Просить она не умела, а платить не всегда могла. В итоге ковырялась сама, медленно, но, верно. Пусть не так качественно и не всё, что хотелось, но обустройство новой дачки потихоньку стало занимать всё свободное время и средства, принося удовольствие и радость.
Дачка подвернулась случайно. Вахтёрша в НИИ, где работала Белла, Зинаида Петровна, женщина душевная и во всём разбирающаяся, эдакая ходячая энциклопедия, давно заприметила повышенную тревожность Беллочки в отношении дачи, поэтому каждый раз, когда та шла через проходную, Зинаида интересовалась судьбой поисков участка мечты. Однажды она задержала Беллу:
— Постой, хочу с тобой про дачу поговорить. Знаю, что ты ищешь. Есть неплохой вариант.
В итоге в ближайшие выходные она поехала за пятьдесят километров от Москвы, в маленькое СНТ при станции, за которым был хороший дремучий лес — сосны и ели стояли исполинским дозором. Участок — четыре сотки, небольшой вагончик вместо домика, соседей как таковых нет. Справа и слева заброшенные когда-то участки, а на соседней улице — домик той самой Зиночки Петровны, вахтёрши с работы. Было одно существенное «но»: из двухсот домов товарищества, около половины заселены цыганами. Это, конечно, пугало в первую очередь шумом и гамом, большим количеством детей, хаотично перемещающихся по всем просекам и участкам, громкой музыкой и нередкими перепалками, но обо всем этом она узнала уже после сделки. В основном её всё устроило, как раз была накоплена примерно такая сумма, недостающее и на обустройство Белла заняла у банка, взяв кредит.
Итак, у неё появилась ДАЧА!
На строительство дома денег уже не было, да и без мужика проблематично построить дом, когда ты работаешь пять дней в неделю за пятьдесят километров от места строительства. Поэтому стала обустраивать то, что есть. Бытовку расчистила от мусора и остатков хозяйствования предыдущего владельца. Покрасила снаружи в красивый зеленый тростниковый цвет, наличники на окнах и входной двери поменяла, наняв рабочего, и сделала рыжими, на крышу положила новый шифер коричневого цвета — так здорово, что сейчас можно купить его уже окрашенным, и попросила пристроить небольшое крыльцо. Скажете, что крыльцо у бытовки — это уже прихоть какая-то? Может, так и есть. Но в своих мечтах Беллочка сидела и чаёвничала вечерами на том самом крыльце. Так что без него — никак. Белые занавесочки с купоном кружев по низу, вязанные руками половики на пол, вазочки, баночки, цветы у крыльца — вот и получился довольно симпатичный, не похожий уже на бытовку небольшой домик. Пила там Беллочка чаёк летними вечерами и радовалась жизни в своём нелёгком одиночестве с налетом грусти и мечтами о новом муже для дачки и одинокого сердца.
«Что же у меня могли украсть? Кроме садового инструмента и мультиварки там и брать-то нечего, — рассуждала Белла сама с собой, идя на работу. — Хорошо, что я сообразила осенью бутылку водки на столе оставить, вовремя подсказку услышала в телепередаче «Криминальная хроника», может быть, они ею и ограничились, не испортили мне ничего».
В выходные Беллочка на дачу не просто ехала — летела. Поехала своим ходом. Путь не близкий. Автобус, электричка и ещё чуть от электрички. Сердце ухало и пыталось выпрыгнуть из груди от тревоги за маленький домик. Так нервничала, что всю красоту пробуждающейся природы по пути от станции пропустила. Хотя обычно любила пройтись не торопясь. Особенно в первый приезд после долгой зимы. Так приятно было пройтись не спеша, разглядывать уже знакомые деревья и кустарники, идти по подсохшей тропинке, любоваться первыми лесными цветочками.
Калитку открывала трясущимися от волнения руками. «Вот ведь замотала замок пакетом на зиму, никак не снимается!» — думала Беллочка, пока торопливо пыталась победить замок, попутно заглядывая поверх забора с желанием увидеть, что же там не так на её участке.
Влетела на крыльцо. Дверь в домик притворена и не заперта. Внутри вроде всё в том порядке, что она оставила. Посреди небольшой и единственной комнаты стоит стол, на котором она водку и оставила. Водки нет. Белла стала рассеяно оглядываться вокруг, пытаясь уцепить взглядом, что не так.
Кровать в порядке. Видно, что натянутое ею осенью покрывало в сине-белую полосочку, почти матроску, никто не тревожил, а значит, и спрятанные под матрасом новые садовые инструменты, купленные с оказией на одном из модных сайтов по садоводству, лежат на месте. «Ну не могли же они так аккуратно потом всё застелить», — подумала она.
Беллочка отличалась врожденной аккуратностью. Очень любила, чтобы всё на своих местах и нигде ни соринки. Поэтому оценить ущерб от посещения её малюсенького жилища было делом простым. Если всё на своих местах — значит, ничего не тронули.
Обведя глазами ещё раз своё хозяйство, она вздохнула, усталым движением руки медленно стянула с головы платок — холодно ещё было на улице — и опустилась на стул. В этот момент она и заметила записку, лежащую на столе рядом с вазой, у которой осенью и была оставлена бутылка водки.
На листке бумаги — «Откуда его взяли, этот листок?» — пронеслось в голове. — У меня такого с роду не было» — размашистым подчерком было написано несколько предложений:
«Спасибо, хозяйка, за своевременную помощь и гостинец. Простите за непрошенный визит, к которому вынудили обстоятельства непреодолимой силы — холод и голод. Будьте здоровы!»
Белла в изумлении несколько раз перечитала текст. Не похоже на обычных воришек. Так много написано, да ещё и с извинениями. Записку сложила и машинально убрала в свою сумочку. Ещё раз осмотрела дом, вышла, чуть прибралась в саду, в апреле у приезжающих садоводов работы почти нет. Холодно. Сгребла листья, обрезала пару кустов смородины, попила чаю и засобиралась домой. Ночевать ещё рано. Нужно сильно протапливать, воды нет, свет отключают частенько, в общем, не время ещё. Пока чаёвничала, заметила какое-то движение и услышала грохот на соседнем заброшенном участке. Стала посматривать в окно, что же там происходит. Может, тоже кто-то залез? Страшно.
Юрий Петрович дачу не так чтобы хотел. Денег у него не было, поэтому своё давнее желание иметь дачку недалеко от города он уже давно в себе погасил. Мечтами не жил и был реалистом. В его шестьдесят с небольшим уже пора было перестать быть романтиком. Его покойная супруга, а овдовел он уже пять лет назад, именно за романтизм души его и полюбила. Жили они вдвоём, детей Бог не дал. Всю свою жизнь Юрий Петрович проработал водителем. Пришёл в молодости на хлебозавод. Вначале хлеб развозил, потом доверили быть личным водителем директора, а тот его со временем, как особую ценность, передал главе управления. За рулём он действительно ощущал себя очень органично, единым целым с автомобилем, даже в отпуске с машиной не расставался. За годы своей семейной жизни они с супругой объездили полстраны. С палаткой, удочками, котелками. У жены была особенная способность создавать уют из ничего. Она даже в палатке на утёсе цветочки в стаканчик поставит и салфеточку, из дома прихваченную, постелит.
Поначалу они оба не хотели дачу, думали, что в путешествиях интереснее. Отпуск небольшой, когда уж тут ещё и на даче успевать. Ближе к пенсии стали мечтать о своём кусочке земли с садом, но понимали, что позволить себе не могут, да и тяжеловато с возрастом там будет. Жена выращивала дома на балконе цветы, он рукодельничал по дому, помогал всем соседям в подъезде. Кому мебель соберёт, кому электричество отремонтирует. Мастер на все руки. Вот жена и говорила, что на даче будет ему, где развернуться, но, увы не дожила до дачи. Погибла в автоаварии. Он выжил, а она скончалась на месте. С тех пор Юрий Петрович за руль больше не садится. Оставшись один, он о даче уже и не мечтал. Жил по привычке. Скучал без жены очень.
Тут судьба решила стать к нему благосклонной — от дальнего родственника, про которого он уже и думать забыл, неожиданно ему досталась сильно заброшенная дача. Вот и решил он этой весной пораньше, не дожидаясь разгара сезона, съездить, освоиться на новой территории, оценить, так сказать, масштабы бедствия.
Дача оказала в хорошем месте, недалеко от станции, дорога через симпатичный лесок. Машины у него не было, и такое расположение было очень кстати. Долго не мог найти нужный номер дома. Бродил по улицам старого СНТ (садового товарищества). Людей почти не было, а те, что встречались на его пути, были похожи на цыган. «Странное место», — определил для себя Юрий Петрович.
Но, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. «Будем радоваться тому, что есть», — решил он и, найдя свой участок, с трудом снял ржавый замок и пошёл осматривать вновь обретённое хозяйство. Дом был вроде крепкий, в сарае даже имелся кое-какой инструмент. Времени свободного у него было полно. Поэтому решил остаться на несколько дней. Переоделся в старую одежду хозяев — для хозяйственных работ сойдёт. Отмыл себе чайник, нашёл чашку, сходил на станцию и купил чуток продуктов. Жить можно. Начал разгребать дом.
Белла посматривала в окно на соседний участок. Там явно кто-то обосновался. Какой-то большой и лохматый мужик в старом поношенном пальто всё время что-то выносил из дома. Аккуратно складывал вещи рядом с крыльцом, рассортировывая их по одному ему известному принципу. Из трубы шёл дым — печь затопил.
На улице начинало темнеть и пора было выдвигаться на станцию.
Балла достала телефон из сумочки и набрала знакомую вахтёршу.
— Зинаида Петровна, здравствуйте! А я тут на дачу приехала.
— Ой, Беллочка, здравствуй! Как там у тебя в домике-то? Что пропало? Не сломали чего?
— Да нет. Всё в порядке. Бутылку только забрали, что я с осени оставила, и входную дверь вскрыли.
— Ой, ну слава Богу! Это тебе повезло. На соседней улице все дома вскрыли и бытовую технику вынесли, — Зинаида Петровна вздохнула.
— А вы не знаете, случайно, что за мужик справа от меня поселился? Печь топит, вещи выносит. Я сижу у себя в домике и боюсь выйти — а вдруг это он всех ограбил?..
— Ой, кто ж там такой? Вспомнила! Мне председатель наш звонил и сказал, что у него документы на этот дом запрашивали. Может, продали его кому.
— Понятно. Ладно, пойду рискну, а то темнеет уже, мне в город нужно ехать.
Беллочка попрощалась с Зинаидой Петровной, собрала вещи, вышла на крыльцо и закрыла свой домишко. В этот момент мужик на соседнем участке выкатил из своей калитки тачку, нагруженную старыми вещами, направляясь мимо Беллы к мусорке.
— Здравствуйте! — сказала она, стараясь казаться приветливой.
Мужик что-то буркнул в ответ, толкая свою тачку.
«Вот ведь!» — подумала Белла и заспешила к электричке, тот час забыв о новом дачном соседе.
За весной настало лето. Белла умудрилась договориться с шефом об удалённой работе. Нужно было приезжать в офис раз в месяц. Это был просто праздник какой-то! Всё лето на даче! Сколько всего можно переделать!
Все три месяца лета Беллочка наводила уют на участке. Одно сажала, другое пересаживала, перекрасила домик, калитку старую подремонтировала как смогла, мужских рук, конечно, очень не хватало. Каждый раз, когда требовалось сделать что-то трудоёмкое, она жалела, что не замужем, но потом, когда потребность эта отпадала, радовалась своей свободе от обязательств и одиночеству.
Сосед попался активный и нелюдимый. Весь день что-то стучал, таскал, пилил, строгал — короче, шумел. Беллу игнорировал. Как вначале сезона познакомились, так больше на контакт не шёл. Она ему: «Здравствуйте!», он кивнёт — и всё.
— Угрюмый он какой-то. Весь день что-то делает без остановки. Пару раз пыталась с ним заговорить, говорит, что некогда ему, и отделывается дежурными фразами. Одним словом, нелюдимый, — делилась летними вечерами Беллочка с Зинаидой Петровной, которая частенько к ней захаживала обсудить свежие новости их маленького СНТ.
— На сто втором участке двойня родилась, теперь соседям покоя нет, орут дети всё время. У цыган опять свадьба, не жди покоя дня три. Воду в этом году будут регулярно отключать. Опять все деньги председатель украл, вот и не на что ремонтироваться, — вещала Зинаида с видом знатока всех и вся.
За своими садовыми и огородными работами Белла то и дело вспоминала ту записку. Почему-то тогда не выбросила, хранила её в сумочке. Нет-нет да и достанет вечерком за чашечкой своего ароматного фирменного чая. Любила она вечерами сесть на крылечке, для этого и крылечко попросила строителей пристроить к своему домику-бытовке. Пройдёт по саду — громкое название для четырёх соток, но приятное слуху обладающего — соберёт листочки чёрной смородины, мелиссы, тоненькие веточки тимьяна, пушистые листья ароматной мяты, в июле и малину можно добавить. Сложит всё в заранее разогретый чайник, заварит горячей водой — кипятком нельзя, он весь аромат убьёт. Поставит настаиваться. Минут семь — и чай готов. Сидит себе Беллочка на крылечке, попивает из красивой чашки и растениями любуется.
Так вот, иногда записочку ту достанет и сидит, фантазирует, кто же её написал. Что за человек такой? Наверное, очень несчастный. Холодно ему и голодно, вот от неприкаянности и безысходности по чужим дачам и шарит. А у неё вот и не взял ничего. Может, потому что она, не зная его, к нему с душой отнеслась? Всё бы хорошо, но сосед со своей бурной деятельностью мешал её тихому созерцанию и фантазиям. «Противный он всё-таки», — решила для себя Белла.
Юрию Петровичу понравилось на даче. С работы он уволился сразу после аварии и похорон жены. Не мог больше водителем быть. Простить себя не мог. Хоть в аварии и не был виноват, но за рулём был он. Не смог её уберечь. Были кое-какие накопления, пенсия, и иногда выходил на подработку. Где-то что-то починит, кому-то электричество проведёт, мелкий ремонт техники сделает, что-то ещё. На жизнь хватало. Поэтому на даче на всё лето остался свободно. Ему нравилось что-то переделывать, восстанавливать и тем самым отвлекаться от мыслей о жене. Хоть и прошло уже пять лет, а всё никак не мог отойти. Участок маленький, заросший тоже требовал внимания. Он мало разбирался в садоводстве, но любил порядок, поэтому просто косил траву.
С двух сторон соседи совсем не приезжали, а слева была женщина, помоложе его и полная противоположность по внешности его жене. Крупная, темноволосая, с интересными раскосыми глазами, судя по всему, шустрая и быстрая на руку. С раннего утра она уже что-то делала на своём участке, продолжая работу до позднего вечера. Пару раз она пыталась было с ним заговорить, но он решил сразу, что никаких соседей вовлекать в свою жизнь не хочет. Здоровался ради приличия, и всё. Хотя несколько раз, замечая, как ей трудно даются некоторые дела по хозяйству, порывался предложить помощь, но потом решил, что ни к чему это.
Осень наступила стремительно. Белла и не заметила, как пролетело лето. Пора было закрывать дачный сезон. Она убралась в саду, в домике, припрятала, как обычно, свои ценности — инструменты, микроволновку, кофейник и заварочный чайник — то, что ей было дорого. Уже перед отъездом, постояв на пороге и оглянувшись в последний раз до весны на свою комнатку, задумалась, вытащила из-под кровати коробку, достала бутылку водки, банку тушёнки и банку с растворимым кофе. «Хотя нет, не так», — подумала Белла и заменила растворимый кофе на молотый, который ей подарила на работе приятельница и который она берегла на праздничный день. Выставила все это на столе, накрытом новой белой скатертью в мелкий полевой цветочек, достала листок бумаги и ручку.
«Здравствуйте! Не знаю, как вас зовут, но переживаю за вашу жизнь. Вот то немногое, что я могу вам оставить. Угощайтесь на здоровье!»
Белла оставила записку рядом с дарами для незнакомца, обернулась, перекрестила свой дом и уехала до весны, не став запирать дверь. Просто прикрыла.
Всю зиму она думала о своей даче, о незнакомце, о судьбах людей. Почему так складывается, что у одних — всё, а у других — ничего? Почему не задалось у неё с обоими мужьями? С ними что-то не так или с ней? А может, это Господь ей что-то говорил через них и их отношения, а она, глупая, не поняла? Рассуждала, нужен ей кто-то рядом или нет. А может, и одной уже суждено свой век доживать, а ведь ещё молодая женщина. Пятьдесят — это же не семьдесят. Периодически перечитывала записку. О своих мыслях и рассуждениях никому не говорила. А то подумают, что ненормальная какая-то — вору еду и записки оставлять.
На зиму Юрий Петрович закрыл свой дом и вместе с большинством дачников в их товариществе съехал в город. Скважины у него нет, дом не шибко-то утеплён, да и скучно зимой одному.
«Нужно собаку, что ли, завести. Лайку или овчарку. Всё веселее будет. Тогда и зимовать можно», — рассуждал он сам с собою. Но зимой всё-таки несколько раз приехал. Даже переночевал. Снега в тот год было в прямом смысле слова «выше крыши». В один из визитов заметил, что у соседки крыльцо её любимое, на котором она вечерами какой-то волшебный чай пила — аромат до Юрия Петровича доносился, от снега просело, и стойка одна покосилась. Глядишь, вот-вот рухнет. Он попытался пробраться на участок, чтобы счистить снег с козырька крыльца, и не смог. Калитка была заперта, а перебираться через забор он постеснялся. «Решу весной», — подумал он и уехал в город.
Благодаря Зиночке Петровне, Белла всегда была в курсе новостей их дачного поселка. Только новости были какие-то всё больше неутешительные.
— Нет, ну ты представляешь?! Опять кто-то по домам у нас шарится! А может, это сами цыгане? Хотя и у них дома обворовывают. Что же это такое у нас творится который год?! — возмущалась Зинаида Петровна, остановив Беллу на проходной.
— Что? Опять? Вот безобразие! А на какой улице?
— На соседней с тобой, и говорят, что вроде, по следам на снегу, и твой дом обнесли тоже. Да, и ещё чуть не забыла тебе сказать, у тебя от снега, а снега в этом году невиданное количество, крыльцо покосилось и почти рухнуло. Вот беда-то! Может, тебе соседа своего нового попросить отремонтировать?
— О, Господи! Спасибо, что сказали. Да, буду разбираться. Опять нанимать кого-то придётся. Соседа не хочу. Какой-то не такой он. Не общается, весь день чем-то занят. Здоровается через раз. Пойду деньги зарабатывать, — Белла натянуто улыбнулась и пошла к себе в офис.
«Надо же, залезли опять! А может, это он. А я записку оставила. Вот, дура. Хотя, может, и хорошо, что оставила. Хоть какое-то доброе слово человеку».
Весной она опять понеслась на дачу, как только сошёл снег и можно было пройти по участку. Еле отворила калитку, которая от времени и сырости совсем просела. Вошла в свой домик. Водки, консервов и кофе не было. Записка лежала, но не её. Новая записка.
«Был приятно удивлён вашим гостеприимством. Спасибо, хозяйка!»
Кратко, но сколько тут всего! Белла ликовала внутри. Он с ней переписывается! Значит, и правда хороший человек, просто обстоятельства дурные у него. Хотя вот ведь она взрослая тётка, а нафантазировала себе Бог весть чего! Нет, ну а вдруг он и правда очень хороший, а она о нём заботиться будет. Ведь это то, чего она когда-то хотела. Для этого и замуж два раза выходила — чтоб заботиться о ком-то. Стоп, а что там с крыльцом? Зиночка Петровна сказала, что покосилось и рухнуло почти её крыльцо, а она так торопилась записочку найти, что и не заметила.
Белла вышла из домика. Осмотрела крыльцо. Всё в порядке. Оба столбика, поддерживающие крышу, на месте, правда, видны следы ремонта. И шифер новенький на крыше лежит. Как так?
«Он мне и крыльцо отремонтировал! — осенило Беллу. — Какой хороший мужчина! Надо же, тоже решил мне помочь!» Она вернулась на станцию. От мечтаний и перевозбуждения её лихорадило. Невозможность встретиться с незнакомцем ещё больше усиливала фантазии. Хотела уже уезжать домой — ранняя весна, ночевать в домике ещё рано, но потом развернулась, зашла магазин на станции, купила бутылку, буханку хлеба, тушёнку, сгущённое молоко и сигареты. Вернулась на дачу, оставила всё на столе. Написала новую записку.
«Добрый человек, как вас зовут? Я вам очень благодарна за помощь и ваши визиты. Спасибо! Угощайтесь!»
Приехав на свой участок ближе к весне, Юрий Петрович увидел, что у соседки совсем сломался козырёк крыльца. Видимо, когда сходил снег, от его веса подломилась стойка, и крыша рухнула. Шифер на ней съехал и раскололся. Он постоял возле её калитки, подумал, вздохнул и пошёл к себе в сарай за инструментами. В этом году он планировал перекрывать крышу сарая, заранее закупил шифер. Взял один лист, нашёл у себя брус, вернулся к соседке на участок. Прошёл через завалившийся забор на границе их участков. За пару-тройку часов поправил крышу крыльца. Его удивило, что домик был не заперт. Заметил это случайно. От ветра «гуляла» дверь.
«Может, её ограбили? А тут я ещё лазаю... Нехорошо, нужно скорее заканчивать. Жалко ведь женщину. Ну, как она сама с этим справится?»
Белла вернулась на дачу только через две недели. При входе на участок обнаружила отремонтированную калитку — на новеньком столбе висела новая калитка с проушинами для замка, бережно соединенными цепью. Покупай новый замок — и вуаля! «Вот это да!» — подумала Белла. Нужно заметить, что все эти две недели её мозг старательно дорисовывал образ героя. В её мечтах это уже был почти голливудский актёр с сердцем настоящего трубадура, огромными добрыми глазами, бархатным голосом и непростой геройской судьбой.
Оставленных ею даров не было. Записки в этот раз тоже не было.
«Может, я его обидела чем-то? — заволновалась Белла. — Почему он не написал? Опять помог с ремонтом — калитку сделал! Это же так ценно для меня. И ничего не написал. Да, наверное, я что-то не то сделала. Может, сигареты зря купила? Может, он не курит, а я о нём плохо подумала?» — мысли роились в голове у Беллы, мешая сосредоточиться на уборке дома и подготовке к дачному сезону. Она чувствовала себя виноватой перед человеком, который вошёл в её жизнь ненароком, которого она не видела, но уже почти любила.
В этот раз сосед тоже был на месте и по обыкновению что-то делал у себя на участке.
— Добрый вечер! Как перезимовали? — спросил Юрий Петрович, выведя Беллу из оцепенения от мыслей о чувстве вины.
— Здравствуйте! Спасибо. Всё хорошо у меня. Не беспокойтесь.
— Между нашими участками забор сгнил. Может быть, я его заменю этим летом. Вы не будете возражать? — удивительно, но Юрий Петрович тоже чувствовал себя виноватым — за то, что без спроса влез на территорию соседки и хозяйничал там. Разговором о заборе он хотел как бы загладить свою вину.
— Спасибо. Мне это не нужно. Если вы хотите новый забор, можете делать, — без всякого энтузиазма от инициативы соседа ответила Белла, продолжая думать, отчего незнакомец не оставил записки.
Лето набирало обороты. Оно такое короткое в Подмосковье, что и не успеваешь заметить, как оно наступило, не успеваешь насладиться, вкусить, как оно уже и заканчивается.
— Беллочка, здравствуй, давно не виделись! — Зинаида Петровна остановилась у калитки.
— Добрый день! Проходите.
— Всё забываю тебе сказать. Воров-то тех поймали, ну, тех, что у нас и в соседних СНТ грабили. Это беглые были. Три человека их. Они при поимке полицейского убили. Жуть какие опасные.
— Да что вы! — ахнула Беллочка. — А вы уверенны, что это они были у нас?
— Да, у нашего председателя в полиции родственник работает. Сказал, что они потом всё подробно на допросах рассказали, что в нашем СНТ даже жили в крайнем доме у леса. А по домам продукты искали. Один из них был бывший учитель, сидел за насилие над ребёнком, он и убил полицейского.
— Какой кошмар! — произнесла Белла упавшим голосом.
— А ты хорошо устроилась! Молодец!
— О чём это вы, Зинаида Петровна?
— Да о твоём соседе. Молодец, что не растерялась, мужик одинокий, вдовец, рукастый, вон, гляди, всё тебе и отремонтировал. Я весной приезжала, видела, как он тебе сначала крыльцо справлял, потом калитку. Хваткая ты баба, Беллочка, как оказалось!
Белла проводила Зинаиду Петровну, вошла в комнату и села у стола, стараясь привести мысли в порядок.
Через несколько минут раздумий надела чистое платье, повязала косынку, заварила свой фирменный чай, захватила стопку нажаренных утром блинов. На пороге остановилась, вернулась в дом, вытащила из сумочки записки и бросила их в печку. А затем вышла на улицу и направилась к соседской калитке.
— Юрий Петрович, открывайте, чай пить будем! Мы же с вами соседи!
Таша Муляр, 06.05.2023 г.
