Вернулся в Дираскар Самоха мрачным, и неразговорчивым. Видя его плохое настроение, Китли пыталась его отвлечь от мрачных мыслей, но, несмотря на все её старания, ей это не удавалось. Тем не менее, на работе Самохи это никак не отразилось. Он за один день установил оборудование для пересылки почты, после чего, показав Китли, как заполнять книгу регистрации почтовых отправлений, Самоха написал ей строгие инструкции для найма и взаимоотношения с подчиненными. Так же он выдал ей деньги на расходы, закупил необходимую мебель и даже помог нанять первого посыльного. На удивление Самохи, Китли выбрала на его роль молодую женщину своего возраста. Она объяснила это тем, что мужчинам в их городе проще найти работу. Поэтому Самоха не стал с ней спорить. Благодаря своему воспитанию он вообще не воспринимал женщин как что-то противоестественное. Они для Самохи были наравне с мужчинами. По крайней мере, в обычных делах, где не требовалась чрезмерная силища.
Спустя ещё день Самоха вернулся снова и показал Китли, как отправлять письма в другие города. Он успел подключить их почтовое отделение к Гефшальту и Ковильтору. Радости Китли не было предела. Казалось, она просто мечтала о начале работы почтового отделения. Дав ей ещё несколько наставлений, Самоха наконец-то отбыл в столицу империи. Сначала он, правда, думал наладить связь Дираскара с остальными городами империи. Но потом решил, что всё же связь со столицей империи будет важнее.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Третья. Часть 81.
Добравшись при помощи телепорта в окрестности столицы, Самоха без труда нашёл попутный транспорт и с комфортом доехал до ворот города. К сожалению документа, на беспрепятственный въезд у него больше не было, и Самохе пришлось предъявить свой именной пропуск. И тут произошло то, чего он ожидал меньше всего. Стражник, проверявший у него документы, внезапно попросил его выйти.
— Мне очень жаль господин барон, но дальше вы ехать не можете, — произнес он.
— В каком смысле? — не понял Самоха.
— По распоряжению из имперской канцелярии вас приказано задержать на въезде в город, — произнёс стражник. — Прошу вас, господин барон, пройдите на пост охраны. За вами скоро прибудет специальный экипаж.
Самоха тяжело вздохнул и, поднявшись, покинул транспорт, в котором ехал. Ничего не понимая, он прошел в пост охраны, где стражники выдавали новые пропуска. Ждать пришлось минут двадцать. Наконец дверь распахнулась в очередной раз, и в помещение вошел дворцовый стражник. Окинув взглядом присутствующих, он остановился на Самохе.
— Господин Ирити, следуйте за мной, пожалуйста, — произнёс стражник и вышел на улицу.
Самоха последовал за ним. Рядом с входом в пост охраны стоял экипаж, возле которого его ждали несколько стражников.
«Час от часу не легче», — подумал Самоха. — «А я-то думал, отдохну в столице пару дней».
Он сел в экипаж и дворцовые стражники сели рядом с ним. Дорога заняла минут десять. В окно можно было не смотреть. Самоха и так понимал, что его везут прямиком в дворцовую канцелярию. Но зачем он им так срочно понадобился, Самоха даже не догадывался.
Однако насчёт канцелярии он ошибался. Стражники, сопровождавшие его, прошли канцелярию мимо. Самоху привели совершенно в другое крыло дворца и усадили ожидать на кресло в коридоре. Напротив места ожидания были ничем не примечательные двери, в какое-то помещение. Такие двери тут были повсеместно и понять, что было за ними, не представлялось возможным. Ожидание продлилось примерно полчаса. Всё это время стража никуда не отходила от Самохи. Но вот двери распахнулись, и оттуда вышел мужчина в одежде служащего.
— Господин Ирити, вас ожидают, — произнёс он.
Самоха молча поднялся со своего места и прошёл за двери. К его удивлению это оказался довольно просторный зал, в котором к тому же было немало людей. Служащий указал ему свободное место возле одного из столов, и Самоха, подражая знатным вельможам, раскидисто сел в предложенное ему кресло. Демонстративно достав из-под полога камзола свою книгу, в которую он записывал формулы, Самоха положил её на подлокотник. Судя по всему, он попал на какое-то собрание, так как вокруг сидели подобные ему вельможи. Однако и в этот раз Самоха ошибся. Во главе всего этого собрания оказался не вельможа. Человеком, вокруг стола которого суетились служащие канцелярии, оказался имперский судья. Это Самохе объявили немного позже, когда, наконец решили сообщить ему, по какому поводу собрание.
— Итак господин Ирити, полагаю вы не знаете почему находитесь в этом зале? — спросил тот самый судья.
— Нет, этого я не знаю, — ответил Самоха.
— Вас обвиняют в серьёзном преступлении. Нам сообщили, что вы потворствуете врагам империи, — заявил судья.
— Для меня это откровенная новость. Может вы подскажете, как я это делаю? — спросил Самоха.
В зале послышались усмешки, и судья тут же подняв деревянный молоток, стукнул им по подставке.
— Тишина! — громогласно произнёс один из служащих.
Голоса в зале немедленно смолкли.
— Если вы думаете что это какая-то шутка, господин Ирити, вы глубоко ошибаетесь, — произнёс раздраженным голосом судья.
— Я вообще ничего не думаю. Полчаса назад я вернулся из Дираскара, где исполнял поручение лорда Мацуба, и пока вообще не понимаю, что здесь происходит, — заявил Самоха.
В зале наступила тишина.
— Ну, хорошо, принимая во внимание ваше отсутствие в столице, я проясню вам суть происходящего, — снизошёл до него судья.
— Буду вам безмерно благодарен, — тут же произнёс Самоха.
Судья перелистнул пару страниц своей книги и, найдя нужную запись, посмотрел в его сторону.
— Так вот, господин Ирити, вас обвиняют в коллаборационизме. Свидетели под присягой поклялись, что слышали, как вы осуждали политику нашего императора. Они утверждают, что вы призывали к мирному договору с царством нагов. И более того, свидетели дали показания, что вы собирались вести с царством нагов торговлю, — перечислив свои заметки, судья снова посмотрел на Самоху.
— Господин судья, как вам должно быть известно, я несколько раз участвовал в боевых действиях с нагами. И я собственноручно убил некоторых из них. О каком мире после подобного может идти речь? — произнёс Самоха.
— То есть, вы утверждаете, что все сказанное под присягой этими людьми, ложь? — спросил судья.
— Я утверждаю, что никогда и ни с кем, не обсуждал политику империи Триол. И уж тем более, никогда не высказывал своё мнение насчёт мирных договоров, с кем бы то ни было. Это не моя прерогатива. Я считаю, что это право принадлежит исключительно совету лордов, — произнёс Самоха.
— Господин Ирити, так вы можете дать прямой ответ? Вы считаете сказанное в ваш адрес обвинение ложью? — настаивал судья.
Это немного настораживало Самоху.
— Как рыцарь храма я клянусь именем богини всего святого, что никогда не говорил, ничего подобного, — произнес он.
Неожиданно судья побагровел от злости. Подняв свой молоток, он застучал им с остервенением.
— Ответьте на вопрос, господин Ирити! — рявкнул он.
— Я уже ответил на ваш вопрос. Моя клятва перед богиней гораздо сильнее любой присяги, — ответил Самоха.
После его слов судья буквально вскочил с места.
— Если думаете, что у вас выйдет прикрыться какой-то богиней и храмовым орденом, то вы глубоко заблуждаетесь! — произнёс он. — Для меня это пустые слова. Ни один храм с его служителями не может помешать мне, выбить из вас признание! Ваша клятва ничего не значит перед буквой закона!
Самоха демонстративно поморщился.
— Прошу вас господин судья, прекратите говорить эту ересь. Как рыцарь храма, я не могу этого слушать, — произнёс он.
— Заткнитесь барон!!! Ваши слова о церкви пустой звук для меня! Отвечайте на вопрос немедленно! — рявкнул судья.
Самоха снова поморщился и даже закрылся от судьи ладонью.
— Прекратите богохульствовать, — произнёс он.
В зале поднялся шум. И служащий тут же призвал всех к тишине. Судья наконец-то сел на своё место. Посмотрев на Самоху, он тут же указал на него своим деревянным молотком.
— Я запрещаю вам говорить любые слова в этом зале кроме «да» или «нет», — произнёс он.
Самоха ничего не ответил. Окружающие снова заговорили. Видимо, запретить дворянину говорить что-либо, было неслыханно.
— Отвечайте на вопрос господин Ирити. Вы утверждаете, что все сказанное свидетелями под присягой ложь? — произнёс судья.
Все повернули головы к Самохе, но он продолжал молчать.
— Что вы молчите? — не выдержал судья.
Самоха открыл свою книгу и, достав из кармана ручку, принялся писать на чистом листке. Закончив предложение, он поставил подпись и тут же показал написанное, ближайшему из сидевших рядом дворян.
— Что там ещё? — не выдержал судья.
Мужчина, сидевший позади Самохи откашлялся.
— Господин Ирити отказывается отвечать на ваши вопросы без присутствия своего куратора, так как это может нанести вред его имени, — произнёс он.
В зале снова наступила тишина.
— Господин Ирити, если вы думаете, что лорд Мацуба сможет остановить этот процесс, вы глубоко ошибаетесь, — заявил судья. — Завтра всё повторится снова и вам придется дать свой ответ.
Самоха ничего не ответил. Он молча смотрел на судью и думал, что ему всё же стоило сначала съездить в Бара-салама.
— В вашем особняке вас будут сопровождать дворцовые стражники. Так что не думайте, что сможете куда-то сбежать, — произнес судья и поднялся со своего места.
— Процесс на сегодня закончен. Всем обязательно прибыть на заседание завтра к десяти утра, — произнёс служащий.
Присутствующие принялись подниматься со своих мест.
Самоха, тяжело вздохнув, посмотрел на сидящего позади него мужчину.
— Примите мою благодарность, господин Вельер, — произнёс он.
Герцог, улыбнувшись, похлопал Самоху по плечу и, поднявшись, тут же ушел. Вскоре появились стражники, которые сопроводили Самоху к экипажу.
По пути в поместье он попросил их остановиться у храма, так как по прибытию в город обязан посещать храм, как рыцарь ордена. Стражники не хотели останавливаться, но Самоха настаивал, и им пришлось уступить ему. По закону никто не мог ограничить его в посещении церкви.
Стражники прошли с Самохой до входа в сам храм, но внутрь не вошли. Туда он прошёл один. Положив золотую монету в жертвенник, Самоха прошёл к алтарю и опустился на колени. Из всего только что произошедшего выходило, что Ираги не разобрался с герцогом Кадзи. Решив, что это шанс, герцог сделал свой следующий шаг. Ситуация была крайне критической. Обвинение в предательстве было уже не шуткой. Однако прямо по пути сюда, Самоха неожиданно придумал, как ему отомстить своему обидчику. Склонив голову перед алтарём, он возносил молитвы богине всего живого, одновременно стараясь успокоить своё желание мести. На самом деле, задачей Самохи было привлечь внимание жрицы, своим ревностным поведением верующего. Никто в столичном храме никогда не вставал на колени перед алтарём. Благодаря чему молитвы Самохи были немедленно услышаны. Прямо перед ним появилась старшая жрица, обратив к Самохе свой взгляд.
— Что стряслось с тобой, брат мой, неужели вера твоя настолько пошатнулась, что не можешь стоять ты на ногах своих перед ликом богини?
Самоха тяжело вздохнул.
— Сестра, мой слух предал меня. Ибо слышал я великую ересь и теперь моя душа полна сомнений, — едва слышно произнес он.
— Ступай за мной брат, я исповедую тебя и очищу душу твою, — произнесла заученную фразу, старшая жрица.
Самоха поднялся на ноги и последовал за ней в соседнее помещение. Исповедальней оказалась маленькая комнатушка, пол которой был устлан плетеной циновкой. Старшая жрица закрыла плотно дверь и, отойдя к дальней стене, повернулась к Самохе. Указав ему на пол, служительница храма опустилась сама на колени.
— Покайся брат мой. Открой мне душу и тревоги твои, — заговорила служительница храма.
Самоха сел на колени, как и до этого перед храмом. Упав тут же ниц, он запричитал о великом зле, что осквернил его слух.
— Великий враг одолевает меня, сестра. Имя ему — герцог Кадзи. Нет для него ничего святого. Его пособники окружили ложью меня и клеймят, как злого демона. Я терпел, сколько было сил, сестра. Но, видит великая богиня, что не по плечу мне эта ноша. А посему прошу орден храма заступиться за мою честь, — произнёс Самоха.
— Говори, — приказала служительница храма.
Самоха достал свою книгу и, отстегнув от неё небольшой кристалл, вставил его в серебряную подставку. Стоило ему положить её на пол перед служительницей, как в воздухе появился образ судьи, стоящего возле стола. Образ зашевелился и судья принялся изрыгать свои угрозы, порицая церковь. Это был очень подлый трюк со стороны Самохи, но выбора у него больше не было. Рассчитывать на помощь Ираги не имело смысла. Оставалось ответить подлостью на подлость.
Картинка крутилась по кругу, проигрывая всё заседание суда, на котором он присутствовал. Тронув рукой прибор, Самоха отключил изображение. Он посмотрел на мрачное лицо служительницы храма. Было видно, что она едва сдерживает свой гнев.
— У герцога Кадзи множество подельщиков, сестра. Одна из них — герцогиня Риусто. Я уверен, это она оклеветала меня с его подачи. Так же у неё могут быть и другие пособники. Прошу вас, сестра, мне больше не к кому пойти! Орден храма — это всё, что осталось у меня, — произнёс Самоха.
Он убрал незаметно книгу во внутреннее хранилище и тут же выложил на циновку увесистый мешочек с монетами. Стоило ему потянуть за завязку, как она разошлась и золотые саларны начали вываливаться на циновку. Самоха был уверен, что ни что так не помогало принятию решения, как золото. Однако жрица храма продолжала молчать, и он прибег к последнему убеждению.
— Простите сестра, это всё что у меня сейчас есть, — произнёс Самоха. — Но если вы только пожелаете, я могу украсить ваш храм великим убранством, равного которому не будет во всей округе.
Тут Самоха не врал. Он отдал все свои четыреста золотых, что были в его внутреннем хранилище. Больше золота у него с собой не было, и предложить ему было больше нечего.
— Твои подношения будут с благодарностью приняты, брат наш, — произнесла жрица. — Богиня услышала твои молитвы. Твоя ноша непосильна, но ты не одинок в своих стараниях. Храмовый орден защитит тебя от обидчиков.
Дело было сделано. Теперь герцогу Кадзи предстояло сражаться не с бароном Ирити. Отныне он был врагом одной из могущественнейших церквей империи. И хотя она была не так велика, как католическая церковь в средневековой Европе, но тоже имела огромный вес и влияние в обществе.
Вернувшись в экипаж к стражникам, Самоха сел на своё место, и они поехали дальше. Когда они прибыли в особняк, там их встретил удивленный управляющий.
— Ферт, подготовьте для стражи комнаты на моём этаже, — приказал Самоха. — И распорядитесь подать обед.
— Слушаюсь, господин барон, — тут же произнёс управляющий и немедленно скрылся в особняке.
За столом стражники ели с аппетитом. Своим поведением они чем-то напоминали Самохе, Актория Итаки.
Его размышления прервал управляющий.
— Господин барон. К вам приезжала сегодня госпожа Лока. Она просила сообщить ей о вашем прибытии, — произнёс он.
— Завтра, если госпожа Лока приедет, сообщите ей, что утром у меня слушание в суде. Но ей не стоит меня ждать. Возможно, всё сложится не в мою пользу, — ответил Самоха.
Он не хотел в присутствии дворцовой стражи говорить Ферту лишнее.
— А ваш секретарь? Она не приедет в этот раз? — поинтересовался управляющий.
— Госпожа Саини занята важными делами. Она пока не может приехать в столицу, — ответил Самоха.
Неизвестно откуда у управляющего был такой интерес к его секретарю, но её отсутствие в особняке было сейчас даже на руку Самохе. Он бы не смог одновременно приглядывать и за стражниками и за Саини.
После обеда Самоха перешёл в свой кабинет и принялся писать письмо с отчетом для лорда Мацуба. Стражники, слоняясь от безделья по особняку, рассматривали его убранство, и время от времени приставая к служанкам. Управляющий дважды на них жаловался Самохе, но он только разводил руками.
— Эта стража подчиняется только имперскому судье, — ответил Самоха. — Увы, Ферт, но у меня нет на них управы. Пусть служанки скажут спасибо госпоже Риусто. Это по её ложному свидетельству, сейчас всё происходит. Впрочем, кто-то же из них ей и сообщал обо мне.
Чем всё закончилось дальше, Самоха не знал. Уйдя к себе в комнату, он до утра больше не выходил оттуда.
Наутро его сразу после завтрака привезли на заседание суда. Постепенно зал наполнился дворянами, а вскоре появился и сам судья. Сев на своё место, он первым делом застучал молотком по подставке.
— Соблюдайте тишину! — произнёс стоящий рядом с ним служащий.
Судья впился в Самоху взглядом, видимо предвкушая быструю расправу. В этот момент двери в зал снова распахнулись, и туда вошел лорд Мацуба. Он покосился на Самоху и, шагнув в его сторону, сел на соседнее кресло.
— Итак, господин Ирити. Суд выполнил ваше условие. Теперь вы можете ответить на мой вопрос? — поинтересовался судья.
Самоха указал на свой рот и развел руками.
— Что с вами? Вы потеряли дар речи? — не понял судья.
— Ваша честь. Вы запретили барону говорить, — произнес кто-то из зала.
Ираги нахмурившись, посмотрел на Самоху. Тот только развел руками.
— Так, господин Ирити. Я хочу, что бы вы прямо ответили на поставленный вам вопрос, — произнес судья.
Самоха вздохнув, склонился в сторону Ираги и тихо заговорил.
— Господин Ирити просит, повторить ваш вопрос, — произнёс Ираги.
Судья поморщился, но вопрос повторил. Однако Самоха и на этот раз вместо ответа склонился в сторону Ираги.
— Господин судья, барон Ирити утверждает, что вы могли интерпретировать слова свидетелей по-своему. Он требует, чтобы они озвучили свои обвинения при всех, — произнёс лорд Мацуба.
Судья побагровел от злости. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не сорваться на крик. В зале начались перешептывания.
— Соблюдайте тишину! — произнес служащий, но собравшихся это не уняло.
— Господин лорд. Вы понимаете, что ваш подопечный барон Ирити, целенаправленно затягивает судебное заседание? — произнёс судья.
— Его требования мне кажутся обоснованными, господин судья. Кроме того, хочу вас сразу предупредить. Если император узнает об этом процессе, вас могут обвинить в пособничестве врагам империи. Дело в том, что господин Ирити выполняет, поставленную императором задачу, по соединению крупных городов системой экстренной связи. Это делается исключительно в целях повышения обороноспособности империи. Поэтому, любую попытку помешать ему, можно рассматривать, как государственную измену. Так что я рекомендую вам предъявить неопровержимые доказательства господину Ирити. В противном случае, на его месте рискуете оказаться вы сами.
Когда голос Ираги Мацуба смолк, в зале наступила мертвая тишина. На лице судьи ходили желваки. Видимо он напряженно думал.
— Хорошо господин лорд. Я выполню требование господина Ирити. Но учтите, за его явку в суд теперь отвечаете лично вы, — заявил судья.
— Спасибо за ваше доверие, господин судья, — только и ответил Ираги.
Собравшиеся в зале дворяне, тут же принялись подниматься со своих мест.
— Господа, о следующем заседании будет сообщено дополнительно, — громко произнёс один из служащих.
Самоха поднялся вслед за Ираги. Они прошли к выходу и, подождав пока подъедет его экипаж, сели внутрь.
— Вижу, ты разобрался с герцогом Кадзи, как и обещал мне, — Самоха сразу начал с обвинения.
Ираги устало потер лицо рукой.
— Послушай, мне, правда, жаль. Последнее время навалилось много дел, — произнёс он.
— Прошло больше двух недель с момента твоего обещания. С каждым разом проблемы вокруг меня становятся всё хуже и хуже. Пойми, наконец, в следующий раз суда уже не будет. Меня просто притащат на площадь и сожгут там по ложным обвинениям, — произнёс Самоха.
— Перестань. Никто не посмеет тронуть тебя и пальцем, — возмутился Ираги.
— Напрасно ты так считаешь, — хмыкнул Самоха. — Пять дней назад, сын правителя Эринхея по ложным обвинениям посадил меня в клетку, между прочим. Весь этот спектакль, молча созерцали его отец лорд и его супруга. Мне пришлось бежать из башни, чтобы меня не казнили. Ты понимаешь это?
Ираги закрыв рукой глаза, откинулся на спинку сиденья.
— Мне что теперь нужно с армией приходить в каждый город?! — не унимался Самоха. — Я уже боюсь на улицу выйти! Такое ощущение, что на меня скоро начнут охоту все подряд.
Ираги остановил его тираду жестом руки.
— Ты что не показал им документы? Как они могли тебя спутать с грабителем?! — возмутился он.
— Документы? — усмехнулся Самоха. — Да плевали они на документы. У меня был приказ из канцелярии с имперской печатью. Они просто забрали его, заявив, что я украл этот документ. Ты понимаешь? Их даже не интересовало, кто я такой.
Ираги шумно выдохнул.
— Господи, какие они идиоты, — произнёс он.
— Ты извини, конечно, но больше я не собираюсь этим дерьмом заниматься, — неожиданно произнёс Самоха.
Он достал пачку написанных вчера писем, и сунул верхнее из них в руки Ираги.
— Это доклад о подключении Дираскара, это мой категорический отказ на подключение Эринхея, а это мои официальные жалобы, — Самоха вложил по очереди все конверты в руки Ираги, и постучал возничему, чтобы тот остановил.
Открыв дверцу экипажа, Самоха вышел на улицу.
— Императору можешь ничего не говорить. Я уже отослал ему все письма, — произнёс Самоха и закрыл за собой дверцу.
Ему нужно было немного побыть наедине с самим собой.
Алексей Шинелев