- Стёпа, но ведь нельзя так жить - никому не нужным! Ты закрылся от всего мира. И для всего мира. Так нельзя.
Степан встал, взял бутылку с водой и залил угли в мангале. Юля слушала то, как шипят угли, смотрела, как они гаснут, и знала: Степан сейчас погасил не только угли.
Потом он протянул руку Юле и всё так же спокойно сказал:
- Уже поздно, я отвезу тебя в отель, Юля.
- Стёпа! - Юля, не подавая ему руки, вскочила. - Позволь мне остаться, пожалуйста, прошу! Ведь ты же хотел этого, ты за этим и пригласил меня к себе! Ты хотел впустить меня в свою жизнь, готов был, я знаю. Что изменилось-то?
- Юля, нам пора. Жаль, качественное фото сделать не получится, уже сумерки.
- Ты невыносимый, - внятно сказала Юля, вплотную приблизившись к Степану и заглянув в его глаза. - Невыносимый эгоцентрик. Да, на твою долю выпало много испытаний, и ты постоянно терял людей, которых любишь. Одни тебя оставляли по своей воле, других отнимала жизнь. Но по большому счёту, Стёпа, тебе повезло! Судьба подарила тебе прекрасных деда и бабушку, а потом - маму Таню. Судьба подарила тебе настоящий талант, а также признание, которое получает далекооооо не каждый истинный талант, и даже гений. Потому мне абсолютно не понятно, с какой стати ты обиделся на весь мир и прячешься! Скорее всего, тебе просто нравится себя жалеть. Как ты сказал? Потребность нагнетать у тебя в крови? Вот так!
- Всё сказала? - усмехнулся Степан.
- Всё, - кивнула Юля.
Внешне она оставалась спокойной, но внутри неё всё клокотало от ярости и бешенства.
- Тогда мы можем ехать.
- Хотя нет, не всё сказала. Пошёл ты в з....цу! И подвозить меня не надо, сама дойду. Только посмей приблизиться ко мне и хоть пальцем тронуть меня, очень пожалеешь! В полиции не посмотрят на то, что ты гений! Можешь не волноваться, завтра же я уеду, больше тебя не побеспокою. Но визитку оставлю. Вдруг захочешь добавить что-то к интервью? Качественные фотографии, например. Вот теперь всё.
Юля взяла со скамейки свою сумочку, перекинула через плечо, выложила на скамейку две визитки и быстро пошла к воротам. К чёрту этот городишко вместе со всеми его обитателями! Она уедет рано утром, как только рассветёт.
...То, что Степан идёт следом, Юля поняла очень быстро. Всё же он не смог отпустить её одну, но Юле не нужна была его "трогательная" забота. Ей нужен был он, и он это прекрасно понимал, однако продолжал изображать из себя обманутую жертву.
Правда, в один из моментов Юле стало по-настоящему страшно. Когда она шла через мост, навстречу попался какой-то подозрительного вида тип, и Степан тут же оказался рядом с Юлей. А потом, когда тип ушёл достаточно далеко, Степан опять отстал.
Юля скрылась в отеле, даже не обернувшись, и расплакалась лишь тогда, когда за ней закрылись двери её номера. Вот так закончилось её короткое, но очень яркое и запоминающееся знакомство с Чёрным писателем.
* * * * * * * * *
Конечно, к утру Юля, как истинная горячая голова, пожалела обо всём, что наговорила Степану, и поехала извиняться. Однако дом был пуст, это чувствовалась бы, даже если бы не была включена сигнализация.
Юля попыталась дозвониться Степану, но телефон был вне зоны доступа.
Глотая слёзы отчаяния и борясь с невыносимой болью, Юля, которая так и не смирилась с безысходностью, покинула N-ск.
Она была на половине пути в Москву, когда на её электронную почту пришло сообщение от Степана. Текста не было, только фотографии, зато явно профессиональные. Вот, значит, где он пропадал с утра? Был на фотосессии.
Остановив машину, Юля долго рассматривала фотографии. Степан выглядел на них очень загадочным, глубоким и интересным. Таким, каким он и был в самом деле. Хороший фотограф, просто суперский, уловил самую суть. Эта Тмутаракань, как выразился Полевой, буквально напичкана талантами.
Вспомнив о начальнике, Юля подумала о том, что чёрта с два он получит эти фотографии. Кто бы что ни говорил, как бы Степан себя ни вёл, эти фотографии он подарил ей, Юле. И сделал их специально для неё.
* * * * * * * * * *
...- Волошина, ты сбрендила? - Полевой, прочитав заявление, которое Юля положила перед ним на стол, начал мерить шагами кабинет, всё ускоряясь.
Юле даже смешно стало.
- Аркадий Викторович, - терпеливо заговорила Юля. - Завизируйте, пожалуйста.
- А больше ты ничего не хочешь? - огрызнулся Полевой. - Для начала объясни мне как следует, что случилось, потом уже поговорим по поводу увольнения.
- Вы же не станете удерживать меня силой? Не имеете права. Тем более, я самовольно оставила рабочее место, уехав из командировки. Я всё возмещу, Аркадий Викторович.
- Хочешь поговорить о правах? - наконец остановившись, Полевой вальяжно устроился в кресле и высокомерно посмотрел на Юлю. - Давай, Волошина, жги!
Полевой изобразил нарочито внимательное выражение лица. Юля прекрасно понимала, что обмануть его не удастся, но решила всё же сделать попытку.
- Аркадий Викторович, там, в командировке, я вдруг поняла, что делаю не своё дело и занимаю чужое место. Пока я ещё молода, мне необходимо заняться поиском своего места в жизни, поисками себя.
- Очень интересно, Волошина. Три с минусом тебе. Давай дальше. Тварь ли я дрожащая, или право имею, и далее по списку, - кивнул Полевой.
Больше всего Юле сейчас хотелось послать Полевого туда же, куда она послала Степана позавчера вечером, но она понимала, что начальник ни в чём не виноват. Это она повела себя глупо, порывисто и непрофессионально. А значит, ей не место в такой солидной организации, как медиа-холдинг, в который её приняли на работу, оказав доверие.
Тем более, она утаила важнейшую информацию и собиралась продолжать утаивать. Степан дал ей интервью неофициально, и никто не узнает об этом интервью.
- Юля, я же вижу: у тебя что-то случилось, - сказал вдруг Полевой человеческим голосом, без высокомерия, снисходительности и сарказма.
Посмотрев в его внимательные ярко-зелёные глаза, Юля неожиданно разрыдалась.
- О, горе мне, - вздохнул Полевой, набрал воды из кулера и протянул стаканчик Юле. - Пиши заявление на отпуск без содержания, на две недели. Отдохнёшь, сил наберёшься. Ты ведь сразу после окончания универа работать начала, а там тоже и защита была, и госэкзамены, сплошной нервяк.
- А как же интервью? - севшим голосом спросила Юля сквозь рыдания.
- Придумаем что-нибудь, не парься. Нам два месяца дали.
- Спасибо вам, Аркадий Викторович! Спасибо...
- Угу, отец родной, - усмехнулся Полевой. - Заявление пиши, и чтобы я тебя не видел здесь в ближайшие две недели. Мне тут нервные срывы меньше всего нужны. В бухгалтерии и в кадрах сам договорюсь. Всё, Волошина, исчезни!
В тот же день Юля уехала в Подмосковье, к бабушке и деду.
Продолжение:
