Wunderwaffe, удивительное оружие, своим появлением способное радикально преломить военную ситуацию, всегда было мечтой всех военных. И сегодня мы посмотрим, как такое оружие искали на нашей родине, в СССР и потом еще немножко в России.
Аналогично нашей первой саге про США и второй про ФРГ мы ограничимся рассказом о периоде с конца Второй Мировой войны и почти по сегодняшний день.
Итак, поехали.
1943-49 годы. Начало
История появления советской программы оружия под промежуточный патрон в целом хорошо известна: после того, как в 1943 году Красная Армия затрофеила несколько немецких Машиненкарабинеров-42 системы того самого Шмайссера, летом того же года было принято решение о создании своей программы разработки промежуточного патрона и оружия под него. Правда, освещена эта программа в целом довольно однобоко, сводясь в основном к рассказам о создании нового автомата, вылившегося в принятый на вооружение в 1949 году знаменитый автомат Калашникова АК. При этом АК, на самом-то деле, на тот момент был вспомогательным и второстепенным оружием, принятым как прямая замена пистолетам-пулеметам Шпагина и Судаева. Основным оружием советского пехотинца на первый послевоенный период в том же 1949 году стал самозарядный карабин Симонова СКС, заменивший магазинные винтовки и карабины Мосина и самозарядки Токарева, бывшие основным пехотным оружием Великой Отечественной войны. СКС был создан в рамках отдельного большого конкурса, историю которого еще только предстоит рассказать. То же можно сказать и о ручном пулемете Дегтярева РПД, также принятом на вооружение одновременно с АК и СКС и под тот же 7.62мм патрон образца 1943 года, ныне более известный как 7.62х39мм.
1950е годы
Еще на этапе войсковых испытаний 1948-49 годов у военных возникла идея совместить в одном унифицированном образце свойства СКС и АК, для чего в марте 1950 года были выпущены требования на «автомат-карабин». Этот планируемый образец представлял собой, по сути, автомат с более длинным стволом и возможностью заряжания патронов не только при помощи замены отъемного магазина, но и из обойм, вставляемых сверху при открытом затворе. Основными конкурентами снова стали конструкторы Тулы (Коробов из ЦКБ-14), Коврова (Константинов из КБ-2) и Ижевска (Калашников из ОКБ завода №74). К ним также присоединился С.Г.Симонов из НИИ-61 в Климовске. Работы по автоматам-карабинам продолжались до 1955 года и закончились в целом безрезультатно, поскольку было принято решение о том, что обычный автомат со стволом длиной около 40 сантиметров, доукомплектованный отъемным штык-ножом, вполне может выполнять функции основного индивидуального оружия пехоты. Не последнюю роль в этом решении сыграл факт, что испытанные автоматы-карабины заметно уступали серийным автоматам по надежности, а также имели большую длину, но при этом не давали сколько-нибудь существенного выигрыша в точности и эффективной дальности стрельбы.
Таким образом уже к середине 1950х у военных сформировалось более четкое виденье «правильной» системы вооружения пехотного отделения, в которой оставалось место лишь двум образцам: автомату и ручному пулемету, причем оба они должны были иметь максимальную унификацию. Попутно работы талантливого туляка Коробова навели военных на мысль, что вообще-то автомат можно попробовать сделать попроще, полегче и подешевле, чем сравнительно новый АК, да еще и повысить эффективность стрельбы из него. Добиться этого Коробову удалось путем применения схемы с полусвободным затвором, изобретенной еще до Второй Мировой войны венгром Палом Кираем (Pal Kairaly), и достигнутые автоматом Коробова ТКБ-454 результаты легли в основу требований на новый «легкий» автомат, выпущенные ГАУ еще в 1953 году. Новый автомат без патронов должен был весить всего 2.7 кг, тогда как серийный АК того времени с фрезерованной ствольной коробкой (вариант 1951 года) весил аж 4.3 кг. Впрочем, чуда не случилось, и в 1955 году на вооружение Советской Армии без шума и пыли приняли «облегченный» автомат Калашникова, похудевший примерно на полкило. И не надо тут искать ничьих происков — ну не может система с полусвободным затвором дать той же надежности, что и примененная Калашниковым газоотводная, проверено неоднократно и во многих странах мира. А после Великой Отечественной надежность оружия для советских военных стала чуть ли не главной священной коровой, что, по большому счету, и правильно.
Но «облегченный» автомат — это было лишь полдела, военные хотели иметь полноценную систему оружия уровня отделения с максимальной унификацией и надежностью, так что в том же 1955м был начат очередной конкурс. При сохранившихся с предыдущих заходов требованиях по надежности и эффективности стрельбы военные опять решили «урезать осетра» по массе оружия, ограничив вес перспективного автомата всего на 3.1 кг.
Результаты конкурса 1956-58 годов прекрасно известны — в 1959 году на вооружение СА принимают автомат АКМ и ручной пулемет РПК, уверенно победившие своих основных конкурентов по той же самой надежности, показав при этом сравнимые результаты по боевой эффективности.
«Но постойте!» — воскликнет нетерпеливый читатель, «А где же обещанные вундервафли?». Да, читатель, ты прав. Первые десять лет советским военным было не до вундервафель, там лишь бы выстроить стройную схему вооружения пехоты, без лишних понтов. И, надо сказать, это вполне удалось. К 1963 году у советской пехоты имелась вполне органичная система стрелкового оружия, включавшая в себя автомат Калашникова АКМ и ручной пулемет РПК под промежуточный 7.62мм патрон, а также снайперскую винтовку Драгунова и единый пулемет Калашникова под 7.62мм винтовочный патрон. Весьма недурно получилось в целом, и вот тут-то уже можно было начинать хотеть странного. И военные, разумеется, захотели.
Веселые шестидесятые и семидесятые
С начала шестидесятых годов в СССР шла активная работа по созданию новых автоматов сразу по нескольким направлениям. Во-первых, военные снова хотели лёгкий и компактный автомат, при этом не уступающий по боевым характеристикам АКМу. Лёгкий — это не больше 2.5кг без патронов, то есть на кило легче АКМа. Компактный — общей длиной не больше 67 см при стволе длиной 41.5см. Говоря по-современному — военные хотели автомат в компоновке «буллпап». Причем желательно с широким использованием передовых материалов навроде алюминия и пластика.
Работы в области буллпапостроения развернулись во всех основных центрах создания стрелковки — в Ижевске, Коврове и Туле. При этом помимо собственно «короткой» компоновки активно испытывались различные экзотические схемы автоматики, потенциально позволяющие уменьшить массу оружия и повысить эффективность стрельбы очередями (то есть уменьшить рассеивание пуль).
За первую половину шестидесятых в СССР было создано не меньше десятка экспериментальных автоматов схемы «буллпап», некоторые из которых вполне могли поразить полетом конструкторской мысли не хуже иных тевтонских вундервафлей.
Ижевские автоматы, вероятно, были наиболее банальными. Ну в самом деле, чего необычного может быть в автоматике с длинным ходом ствола, успешно опробованной еще самим великим Джоном Браунингом? Именно таким был ижевский автомат ЛА-4 конструкции Нестерова.
Ковровский конструктор Константинов пошел совсем другой дорогой. Он взял и сконструировал автомат «вверх ногами», разместив рукоятку управления огнем НАД стволом, а не под ним. Видимо, таким путем он хотел бороться с подбросом оружия отдачей, а заодно не давать стрелкам залегать под огнем противника. Правда, заказчик, похоже, не оценил такой полет мысли, реализованный в автомате СА-1 от 1963 года, и следующий буллпап того же автора имел рукоятку уже на более привычном месте, снизу.
Однако туляки в этом направлении пошли куда как дальше. Особенно отличился уже известный нам Герман Коробов. Сперва он сделал «пластмассовый» автомат ТКБ-022П, в котором магазин служил рукояткой (привет от «Узи»), а эргономика в целом явно намекала на инопланетное происхождение потенциальных стрелков. Следом под индексом ТКБ-022ПМ он же сотворил «ультра-буллпап» с рекордным соотношением длин ствола и корпуса оружия. Аппарат по внешнему виду получился вполне достойным сеттинга «Звездных войн», а по конструкции мог бы довести любого советского технолога до белой горячки. Кому интересно – могут подробнее прочитать про эти автоматы вот тут: автомат Коробова ТКБ-022П и автомат Коробова ТКБ-022ПМ
Впрочем, даже ТКБ-022ПМ не тянул по-настоящему на вундерваффе, и в данный промежуток времени мы, пожалуй, должны отдать пальму первенства в этом виде спорта другому автомату все того же Коробова — трехствольному монстру ТКБ-059. Работы над «залповым» автоматом под шифром «прибор 3Б» Коробов начал еще в 1962 году, а в 1966 уже был готов автомат ТКБ-059. Для компенсации тройной отдачи патрона 7.62х39 весь стреляющий блок откатывался назад в корпусе оружия, а перезарядка осуществлялась из единого магазина с тремя секциями на 20 патронов каждый. Вообще, по брутальности этот аппарат зашкаливал, и он вполне бы мог стать оружием настоящих советских терминаторов.
Но не срослось. Все эти вундерфафли, включая опытный автомат Шилина АО-27 под патроны со стреловидной пулей, на корню похоронил ветер перемен, подувший с запада.
Нет, речь не о перестройке, гласности или либеральных «шестидесятниках». Речь о малокалиберных, малоимпульсных патронах для автоматов, работы над которыми развернулись в США в 1959 году на фоне потуг по созданию вундервафли по программе SPIW. Все-таки не все в США были совсем упоротые, имелись и здравомыслящие люди, которые и спонсировали соответствующие работы. А поскольку в лучших американских традициях эти работы начали освещать в прессе еще до получения хоть каких-то реальных успехов, то и в СССР об этих исследованиях прознали почти сразу. И, ничтоже сумнящась, решили тоже попробовать в малый калибр. Для начала выбрали три «базовых» калибра 4.5мм, 5.6мм и 6.5мм, на которых стали ставить опыты. Самый малый калибр отмели первым — слабоват-с, нет нужной дальности и убойности выстрела. Вторым отмели 6.5мм патрон на базе гильзы 7.62х39мм патрона образца 1943 («Грендель»? Какой такой «Грендель»?), ибо он не давал значимых преимуществ над своим 7.62мм папой. В результате остался калибр 5.6мм, и все заверте.
Уже в 1963 году стало ясно, что новый «автомат семидесятых» нужно делать под малокалиберный патрон. При этом в рамках планирующихся конкурсных испытаний военные были готовы рассматривать не только банальные переделки автомата Калашникова под новый патрон, но и любые другие перспективные системы. Причем, как водится, все основные хотели военных сводились к двум вещам — уменьшению массы оружия и повышению эффективности стрельбы короткими очередями, то есть уменьшению рассеивания. При этом сразу заметим, что два данных требования взаимно противоречивы — чем легче оружие при прочих равных, тем сильнее оно будет вибрировать от отдачи при стрельбе и тем выше будет рассеивание и наоборот.
Если говорить о замахах на «вундреваффе», то как раз в начале 1960х в СССР были отработаны две основных перспективных схемы автомата: со сбалансированной автоматикой и с накоплением отдачи, которые рука об руку поведут решительный бой за светлое будущее с «классикой» Калашникова последующие 60 лет. Более сложная схема «с накоплением импульса» поначалу оставалась в тени, а вот «сбалансированные» автоматы вышли на исходные позиции уже в 1965 году. Подробнее об этой схеме можно почитать вот тут. С объявлением же официального конкурса главными конкурентами автомата А-3 системы Калашникова стали тульский автомат Коробова ТКБ-072 и ковровский автомат Константинова СА-006, оба со сбалансированной автоматикой. Как уже повелось, Коробов запилил наиболее «вундервафельную» систему, с двумя темпами стрельбы, экзотическим узлом запирания и еще более экзотическим выбросом гильз не вбок, а вниз, через характернейшего вида «отросток» позади спускового крючка. Впрочем, военные этого креатива не оценили, и потребовали переделать автомат под более традиционный выброс гильз вбок и оставить только один темп стрельбы.
Результат конкурса прекрасно известен: «сбалансированная» схема обеспечивала весьма незначительное (10-20%) превосходство над «классикой» по боевой эффективности, при этом сложность оружия, его цена и требования к эксплуатации вырастали кратно — так, полная чистка и смазка автомата СА-006 после стрельб требовала вдвое больше времени чем автомата Калашникова. Посему военные решили, что от бобра добра не ищут, и что сам по себе переход на 5.45мм патрон уже дает весьма значительный выигрыш в боевой эффективности по сравнению с 7.62мм АКМ — примерно в полтора раза. И в результате приняли на вооружение «классический» и совершенно не «вундервафельный» 5.45мм автомат АК-74 и ручной пулемет РПК-74 на его базе.
Примерно в это же время, в самом начале 1970х годов, в СССР решили немножко поиграться в безгильзовые патроны для автомата. Работы в этом направлении велись в Климовске и в Ижевске, но как-то без огонька — сделали несколько прототипов и тихо убрали их подальше с глаз долой. Оно и понятно: безгильзовые системы — это в первую очередь не столько про механику автоматов, сколько про химию и технологию патронов, а тут у СССР (да и во всех остальных странах, если по-честному) было далеко не все так гладко.
Восьмидесятые годы. Так где же «вундерваффе»?
Итак, с момента начал нашего рассказа прошло уже три десятка лет, а вундерваффе так и нету? Подождите, мы к ним приближаемся.
В 1979 году МинОбороны и МинОборонПром СССР открыли совместную научно-исследовательскую работу «Автомат повышенной эффективности стрельбы под 5,45-мм патрон 7Н6» (шифр «Абакан»). Среди требований к новому автомату опять были традиционные хотелки: малый вес (не более 2.8 кг без патронов), трудоёмкость изготовления автомата на 20 – 25 % ниже трудоёмкости изготовления автомата АК74 и повышенная в полтора-два раза боевая эффективность.
В рамках НИР «Абакан» были проведены обширные теоретические изыскания, выводы из которых сводились к тому, что при заданном патроне эффективность стрельбы можно повысить за счет двух факторов: уменьшения ошибок прицеливания и снижения рассеивания при стрельбе короткими очередями. За счет снижения рассеивания попаданий в очереди пытались добиться повышения вероятности попадания хотя бы одной пулей в очереди. При незначительном разбросе рассеивание пуль в одной очереди могло частично компенсировать небольшие ошибки прицеливания как по дальности, так и по горизонту. У существующих же образцов (АКМ, АК74) рассеивание пуль в одной очереди было слишком велико и уже на средних дистанциях превышало средние ошибки прицеливания.
Уменьшить ошибки прицеливания можно как за счет совершенствования прицелов автоматов путем перехода к механическим диоптрическим или к оптическим прицелам, так и за счет улучшения обучения стрелков. Уменьшить рассеивание в коротких очередях можно лишь путем перехода к новым схемам автоматики. При этом для достижения требуемых параметров по повышению эффективности стрельбы необходимо уменьшить рассеивание в очередях в 5 – 10 раз по критерию «площадь рассеивания» или примерно в 2-3 раза по линейному критерию R50.
Для достижения таких результатов, согласно теоретическим выкладкам специалистов ЦНИИТОЧМАШ, новые автоматы могли при использовании различных схем автоматики достичь примерно следующих параметров рассеивания по сравнению с АК74:
- Автомат со сбалансированной автоматикой и темпом стрельбы 4000 – 4500 выстрелов в минуту: уменьшение площади рассеивания от 3 раз (лежа с упора) до 10 раз (стоя с рук)
- Автомат с накоплением импульса отдачи и темпом стрельбы 3000 выстрелов в минуту: уменьшение площади рассеивания от 5 раз (лежа с упора) до 13 раз (стоя с рук)
- Автоматы классической схемы не могут достичь заданных показателей даже при темпе стрельбы до 6000 выстрелов в минуту
И вот-тут то наконец в воздухе запахло настоящими вундерваффе. Напомню, классический АК-74 стреляет с темпом 600 выстрелов в минуту или 10 выстрелов в секунду. А по расчётам выходило, что для повышения эффективности стрельбы всего в полтора-два раза нужно стрелять с темпом в 50 – 75 выстрелов в секунду, то есть в 5-8 раз быстрее.
Впрочем, осетра пришлось все же урезать – традиционная механика выдавать темпы в 50 и более выстрелов в секунду с одним стволом в пехотном автомате теоретически может и могла, но о привычных по Калашам надежности и ресурсе можно было забыть сразу и навсегда. В авиапулеметах, правда, еще в конце тридцатых ухитрялись выжимать порядка 2,500-2,800 выстрелов в минуту на один ствол (Ультра-ШКАС и СН тому доказательство), но в условиях наземной эксплуатации (пыль, грязь и отсутствие активного охлаждения потоком набегающего воздуха) их ресурс и надёжность стремительно стремились к нулю.
Поэтому в процессе поиска снова вспомнили о многоствольных системах, уже знакомых нам благодаря трехстволке Коробова. Правда, решили ограничиться всего двумя стволами, стреляющими залпом. Однако тут же выяснилась интересная особенность, давно уже известная морским артиллеристам — при синхронном залпе из двух или более соседних стволов (например, в одной башне линкора) один снаряд или пуля все равно оказываются чуть впереди другого на траектории, и создаваемая им ударная волна будет непредсказуемо влиять на траекторию «догоняющего» снаряда, ухудшая кучность стрельбы в залпе. Поэтому после первых экспериментов с 5.45мм двустволкой АО-36 разработки ЦНИИТОЧМАШ идею пришлось пересмотреть, отказавшись от общего затвора и по сути объединив в одном корпусе два автомата, каждый со своим затвором и газоотводном, так чтобы второй ствол в залпе стрелял с минимальной, но предсказуемой задержкой.
В результате новая двустволка АО-61 выпускала две пули в залпе с теоретическим темпом 100 выстрелов в секунду (автоматически выдерживаемая пауза между выстрелами стволов в 0,01 секунды). При такой задержке вторая пуля шла уже позади «конуса Маха», созданного первой пулей дуплета. Получилось в целом неплохо, залп-двойка из АО-61 по эффективности превосходил очередь в 2 выстрела из АК-74 от полутора до двух раз. Казалось бы, вот оно — вундерваффе искомое, но нет. У двустволок есть масса технологических проблем, наиболее значимая из которых — это сведение стволов таким образом, чтобы пули из них летели по совмещенным, условно параллельным траекториям, а не по расходящимся или пересекающимся. Задача эта небанальная даже для штучных дорогих охотничьих штуцеров, а как быть с пехотным автоматом, которых и выпускать надо сотнями тысяч в год, и эксплуатировать их будут в весьма жестких условиях, и не снившихся дорогому охотничьему оружию? Добавьте сюда двойной вес стволов и механизмов, двойную отдачу при залповом выстреле и проблемы с организацией стрельбы одиночными выстрелами или длинными очередями — и выясниться, что вундерваффе-то оно может и вундер, но в роли пехотного оружия у него слишком много проблем.
Поэтому основные работы сконцентрировались на классических одноствольных системах с темпами стрельбы в короткой очереди порядка 1800-2100 выстрелов в минуту, или 30-35 в секунду. Всего в рамках «Абакана» мучали три основных схемы: классическую (автоматы ТКБ-0111 Коробова и ТКБ-0136 Афанасьева), сбалансированную (АЕК-971 Кокшарова и АЕК-978 Пикинского, АЛ-7 Александрова и позже АКБ и АКБ-1 Калашникова-младшего) и с накоплением импульса отдачи (серия автоматов НА и АС Никонова и ТКБ-0134 Стечкина).
С целью получить максимальную эффективность конструкторы шли на самые разные ухищрения. Например, на первых вариантах автомата АЕК-978 имелся регулируемый дульный тормоз-компенсатор, который выдавал несколько разные компенсационные импульсы при разных условиях стрельбы (с упора, лежа с руки и стоя с руки). Казалось бы, что может пойти не так если после смены позиции (например, из «стоя за углом дома» в «лежа на пузе за поребриком») стрелок забудет переключить ДТК в нужное положение?
Были и другие ухищрения, но уже довольно рано стало понятно, что сбалансированная схема автоматики не даст нужного прироста эффективности, и что самые реальные шансы у схемы с накоплением импульса отдачи.
Суть у этой схемы в том, что стреляющий агрегат (ствол, ствольная коробка и механизмы) во время короткой очереди с высоким темпом откатываются внутри корпуса оружия, так что суммарная отдача двух или трех выстрелов передается на корпус оружия и через него в плечо стрелка только после того, как последняя пуля уже покинула ствол. Таким образом интенсивный увод ствола оружия вверх и вбок отдачей начинается уже после завершения очереди. Ровно такую схему немцы применили в своем безгильзовом автомате HK G11, о котором мы говорили в прошлой серии.
Первые опытные автоматы ижевчанина Никонова были больше похожи на экспериментальные стенды, каковыми по сути и являлись, потому что магазин в них ездил назад-вперед вместе со стреляющим агрегатом. Впрочем, этого было уже достаточно для того, чтобы понять, что концепция имеет право на жизнь.
В 1986 году Никонов наконец придумал, как можно «кормить» подвижный стреляющий блок из неподвижного магазина, введя в конструкцию промежуточный лоток для второго патрона и отдельный подаватель, связанный с затвором через трос и ролик. Этот автомат был назван АСМ, и он прошел целую череду модификаций, став лидером конкурса.
Главным конкурентом Никонова на этом этапе стал опытный тульский конструктор Игорь Стечкин, сделавший свой вариант автомата с накоплением импульса отдачи под обозначением ТКБ-0146.
Ключевые испытания начались в 1987 году и длились в несколько раундов до 1989 года, когда наконец автомат Никонова АСМ был признан победителем не только как самый эффективный, но еще и как самый надежный из конкурентов. В первой половине 1991 года прошли его войсковые испытания. В ходе испытаний было выявлено, что автомат АСМ по многим пунктам не соответствует ТТТ, выдвинутым в начале конкурса. Автомат был существенно тяжелее и сложнее чем АК-74 (какая неожиданность, а?), имел процент задержек больше установленного максимума в 0.2%. Но с точки зрения повышения боевой эффективности стрельбы не менее чем в полтора раза цель конкурса была достигнута.
В заключительном акте по испытаниям автомат АСМ рекомендовался к принятию на вооружение, с условием проведения доработок с учетом выявленных замечаний. Казалось бы, вот-вот должна наступить новая эпоха в истории советского автомата. Но вместо этого в 1991 году закончилась вся история Советского союза — попытка августовского путча и последовавший за ней парад автономий привел к тому, что в конце 1991 года Советский союз перестал существовать как государство, де-юре и де-факто. Главным его преемником, а также владельцем всех основных производственных, инженерно-конструкторских и научных центров по разработке вооружений стала Российская Федерация.
Следом за развалом СССР в России, как и в остальных бывших союзных республиках, началась эпоха политической нестабильности и затяжного экономического кризиса. Средства на разработку и перевооружение армий, в советское время выделявшиеся регулярно и довольно щедро, с началом в 1985 году перестройки стали постепенно уменьшаться. Развал же СССР привел к резкому спаду финансирования оборонных программ и самих Вооруженных сил. В результате всех этих глобальных перипетий доводка автомата АСМ затянулась до 1993 года. На вооружение Российской армии он был принят лишь в 1998 году под официальным обозначением «5,45мм автомат Никонова АН-94». При этом АН-94 имел целый ряд внешних и внутренних отличий от варианта АСМ, прошедшего войсковые испытания. В 1998 году НПО ИЖМАШ поставило по заказу Министерства Обороны России первую партию автоматов АН-94 для опытно-войсковой эксплуатации. В дальнейшем, в силу тяжелой экономической ситуации в стране, закупки автоматов АН-94 для нужд отечественных силовых структур составляли не более 1000 штук в год, в среднем же порядка 100-200 автоматов в год, что делало его выпуск экономически невыгодным для предприятия. В результате всего вышеописанного НПО ИЖМАШ свернуло выпуск автоматов Никонова АН-94 в 2008 году, через 10 лет после его запуска в серию. Общий объем выпущенных автоматов может быть грубо оценен как «несколько тысяч».
Автоматы АН-94 состояли на вооружении подразделений гвардейской Таманской дивизии, а также различных частей специального назначения. Они использовались в ходе противотеррористических кампаний в Чечне, где заслужили смешанную репутацию. С одной стороны, автоматы АН-94 действительно имели несколько более высокую боевую эффективность. С другой — имелись нарекания на непривычную или даже неудобную эргономику оружия (форма диоптрического целика, складной вправо приклад, переводчик режимов огня). Были жалобы и на сложность автомата в обслуживании, а также невысокую надежность и периодические поломки.
В общем и целом можно резюмировать, что советскому пехотному вундерваффе — автомату Никонова — откровенно не повезло. Будь он принят на вооружение на 5, а лучше на 10 лет раньше, его бы скорее всего смогли «довести до ума» и поставить в войска в существенных количествах. Теоретически рассуждая, шансы на успех у АН-94 были существенно выше чем у его немецкого концептуального аналога НК G11 в первую очередь как раз из-за использования традиционных унитарных патронов с гильзой, простых, надежных и прекрасно отработанных во всех деталях. Развал же СССР фактически поставил крест на этой чрезвычайно интересной с инженерной точки зрения разработке.
В качестве промежуточного финала можно отметить, что, когда уже в современной России стали писать ТТТ на новый автомат в рамках конкурса «Ратник», военные не рискнули в очередной раз требовать от промышленности очередную «вундервафлю», которая будет не только значительно эффективнее штатного АК-74М, но при этом еще и существенно легче и, разумеется, дешевле. В результате армия получила вполне традиционный и ничуть не «вундер» автомат АК-12 (индекс ГРАУ 6П70), а спецназ — теоретически несколько более продвинутый, но также более сложный и дорогой «сбалансированный» автомат Корд-545, ранее известный как А-545 (индекс ГРАУ 6П67). Но это уже совсем другая история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз.
Не автоматом единым
Нет, наша история еще не совсем закончена. Выше по тексту я упомянул работы по автомату АО-27 и патронам со стреловидными пулями для него. Работы в этом направлении начались в СССР еще в 1960 году, после успешной разработки оперенного подкалиберного бронебойного снаряда к 100мм противотанковой пушке «Рапира».
Однако первые «автоматные» эксперименты довольно быстро закончились неудачей, так как убойное действие автоматных «иголок» было признано недостаточным. Однако сама идея оставалась перспективной, и потому примерно с 1964 года было решено перейти от «иголок» к «гвоздям», то есть вместо автоматного патрона делать винтовочно-пулеметный для единого пулемета и снайперской винтовки. В 1964 году были сделаны первые прикидки такого патрона, у которого при диаметре канала ствола 10мм оперенная стрела имела диаметр 4,5мм, массу 4.5 грамма и начальную скорость порядка 1300 м/с. Такой пулей можно было уверенно «гвоздить» противника с минимальными поправками на ветер, дистанцию и упреждение по фронту за счет высокой скорости пули. Для простоты за основу патрона была взята гильза «трехлинейного» винтовочного патрона 7.62х54R, у которой дульце имело увеличенный диаметр 10мм. В него заряжалась стреловидная пуля в отделяемом поддоне из алюминия или пластика, разделявшемся на несколько сегментов после вылета из ствола. Ствол винтовки или пулемета не имел нарезов, так как на траектории такая пуля стабилизировалась оперением, что обеспечивало высокую живучесть. Выбор «православного» патрона также сильно упростил и разработку оружия — по сути первые опытные образцы под новый патрон представляли собой пулемет Калашникова ПК и снайперскую винтовку Драгунова СВД с новыми «гладкими» стволами номинальным калибром 10 миллиметров.
Работы в этом направлении велись почти 20 лет, и к началу 1980х годов удалось добиться существенных успехов. Да, патроны со стреловидными пулями при стрельбе из снайперской винтовки показывали худшую кучность чем обычные «снайперские» пули, но это компенсировалось гораздо лучшей настильностью и меньшим временем полета к цели, повышавшими вероятность поражения движущихся или внезапно появляющихся целей в реальных боевых условиях. Оставалась главная проблема — разработка технологии массового производства стреловидных пуль и поддонов к ним с тем, чтобы они не стоили как снаряд для «Рапиры» и имели стабильные характеристики. Но среди заказчиков-военных, да и среди разработчиков патронов не было окончательной уверенности в том, что эта концепция «взлетит», и потому параллельно с патронами ос СПЭЛ (стреловидные поражающие элементы) бала инициирована разработка обычных патронов с классическими пулями калибра 6мм, имеющими высокую начальную скорость. В результате в 1983 году по инициативе военных тема «стреловидных» пуль была закрыта, и дальнейшие работы сосредоточились на 6мм винтовочно-пулеметных патронах. Ну а их уже окончательно добил развал СССР в 1991 году, когда военные просто перестали выделать деньги на новые ОКР.
В принципе, у 10мм патрона со стреловидными пулями были неплохие перспективы, но в данном случае его убили не столько концептуальные или технические проблемы как таковые, сколько разброд в головах заказчика, не готового рисковать во имя чересчур уж радикальных концепций.
Заключение
Итак, мы рассмотрели попытки создать радикально более эффективное стрелковое оружие в трех странах – США, Германии и СССР (ссылки на первые две части можно найти в начале этой статьи). В каждой из трех стран путь к вундервафлям был своим, по-своему тернистым и извилистым, но результат был обычно один и тот же: физика — наука жестокая, и ее законы обмануть нельзя. Из всех трех участников регаты, на мой взгляд, СССР шел к намеченной цели наиболее логично и организованно. Однако даже этого не хватило, чтобы создать нечто радикально новое. И, опять же на мой скромный взгляд, создать нечто принципиально более эффективное получится лишь посредством радикальной смены способа поражения, ну или хотя бы способа метания поражающего снаряда. А что это будет – болтеры с реактивными пулями (уже было в том или ином виде, смотри, например, Gyrojet) или плазменные винтовки в диапазоне 40 ватт (пока не было, ибо батарейки не завезли) — нам еще только предстоит увидеть.
Автор статьи — Максим Попенкер Сайт автора — https://modernfirearms.net/
Статья перенесена на CatCat с ведома и в интересах автора.