Часть 2
Наталья Николаевна сидела на крыльце и читала книгу. Рядом с ней в инвалидном кресле сидела Сонечка и размахивала сачком для ловли бабочек. Было неясно, кого именно пыталась поймать в импровизированную сеть девочка, потому что жила она в своем мирке, доступа в который не было ни у кого.
- Явилась, - не самым гостеприимным голосом сказала мать, - проходи, чего стоишь в воротах.
Надя прошла и присела рядом с матерью на ступеньки крыльца. Надя посмотрела на младшую сестру, счастливо махавшую сачком. Хотелось бы Наде точно также не думать ни о чем, а просто играть с сачком.
- Мама, я жду ребенка, - сказала Надя, не привыкшая разводить демагогии. Этому она тоже научилась у матери, которая всегда говорила о том, что краткость – сестра таланта.
- И что? Мне тебя поздравить? – равнодушно спросила Наталья Николаевна.
- Не надо поздравлять. Я жду ребенка не от Павла, и поэтому приехала к тебе.
На лице матери не дрогнул ни один мускул. Она так и продолжала сидеть, даже не повернув лица в сторону Нади.
- Дура ты, - наконец сказала Наталья Николаевна, - я так понимаю, что Пашка догадается обо всем?
- Конечно, - ответила Надя, - он давным-давно в море, а моей беременности всего два месяца.
- Дура, говорю же, - повторила Наталья Николаевна, - можно было скрыть. Кто отец ребенка?
- Мама, ты всегда говорила, что правда превыше всего. Теперь ты так не считаешь?
Наталья Николаевна медленно обернулась к дочери и посмотрела ей в лицо. Взгляд Натальи Николаевны был тяжелым, недобрым, но Надя привыкла к нему, и ее он не пугал.
- Твой брат когда-то умер из-за этой правды. Если бы он держал рот на замке, был бы жив и был бы счастлив. И ты могла быть счастлива. Я надеялась на то, что хотя бы один из моих детей будет жить нормальной жизнью, но нет, не свезло.
Надя хотела плакать. Мать говорила так резко, так грубо и так правильно, что у Нади не оставалось никаких надежд.
- Мне что, аборт сделать? – спросила она.
- Делай, как знаешь, - Наталья Николаевна пожала плечами, - я больше советов никому не даю и жизни никого не учу. Просто помни о том, что Пашка тебя не простит, да и ребенка чужого воспитывать он не будет.
- Я поняла тебя, мама, - ответила Надя, а сама ощутила, что впадает в панику. Ехала она к Наталье Николаевне для того, чтобы получить напутствие и рассказать мужу правду, а мать говорила совсем не те слова, которые ожидала от нее услышать Надя.
- Если поняла, то молодец, - сухо ответила Наталья Николаевна.
- Можно я у тебя умоюсь, а потом обратно поеду? – спросила Надя, только теперь видя, сколько новых седых волос появилось на голове у матери. Как бы ни пыталась женщина строить из себя железную леди, способную вынести любые испытания, каждое событие откладывало свой отпечаток на ее внешности. Некогда красивая и статная, теперь Наталья Николаевна превратилась почти в старушку, хотя было ей всего немногим больше пятидесяти.
- Конечно, - ответила мать, и Надя встала с крыльца и вошла в дом. Там почти ничего не изменилось с тех пор, как Надя жила в этом доме. Обои кое в каких местах оторвались, потолок начал сыпаться, пол почему-то пошел волнами. Надо было привезти сюда Павла, чтобы он своими руками починил все, но теперь навряд ли получится это сделать. Или получится, если Надя сделает аборт, а муж ничего не узнает о том, что его жена изменила ему. Надя подумала об этом с некоторой надеждой, но потом опять поняла, что не получится сделать так. Дмитрий обо всем знал, а для него рождение ребенка было настоящим подарком судьбы.
Надя умылась и прилегла на большую кровать, стоявшую в спальне матери. Глаза закрывались, во рту пересохло, но Наде хотелось спать и не думать ни о чем. Проснулась она от громкого голоса матери.
- Беда там случилась, - сказала Наталья Николаевна, а Надя резко подпрыгнула на постели, соображая, который час.
- Что? Мама, что случилось?
- Димка погиб.
Надя не сразу сообразила, о чем ей говорила Наталья Николаевна. Димка! Тот самый Димка, с которым она занималась любовью, от которого ждала ребенка, с которым разговаривала несколько часов назад! Не может быть.
- Как так? Не могу понять.
Наталья Николаевна скрестила руки на груди:
- Как-как? Просто! Ехал по дороге, да в грузовик влупился на полной скорости. Вот так и случилось. Ты чего так перепугалась?
Надя не видела себя со стороны и понятия не имела о том, что выглядит жутко. Волосы дыбом, губы бледные, руки трясутся. Постаравшись взять себя в руки, девушка вскочила с кровати и принялась собираться.
- Я поеду в город, домой. Зачем только я приезжала?
- Не знаю, - ответила мать, - чтобы сказать мне, что ты мужу рога наставила. Других поводов не вижу.
Надя не стала спорить. Собрала вещи и побежала к остановке, пока совсем не стемнело. По дороге домой видела машину Димы, врезавшуюся в грузовик. Тут же стояла полицейская машина, какие-то люди, а большего Надя увидеть не успела.
Вернулась домой, долго плакала и размышляла о своем будущем, которое теперь вообще выглядело как-то туманно. Еще вчера все было хорошо, все стояло на своих местах, а сегодня все совсем по-другому. Она беременна не от мужа, отец ребенка погиб, а мать сказала, что будет лучше сделать аборт. Надя мысленно готовилась к этому непростому шагу, помня о том, что слова матери – закон.
На следующий день Надя отпросилась с работы пораньше, заехала к Ульяне Анатольевне и взяла направление на прерывание беременности.
- Эх ты, Надежда Васильевна, - вздохнула гинеколог, протягивая Наде заветную бумажку, - я была о тебе лучшего мнения.
Надя не стала ничего отвечать, а после посещения врача спустилась в регистратуру и внесла в кассу оплату не самой приятной процедуры. Получила подтверждение записи на ближайшую субботу, а потом отправилась домой. Подходя к подъезду, увидела у входа знакомую фигуру. Это была Галина Александровна, и Надя чуть не упала, увидев ее. Мать Дмитрия ждала не кого-то у подъезда, а именно Надю. Заплаканная, худенькая, в черном платочке, Галина Александровна вызвала в Наде сильнейший прилив жалости.
- Наденька, - проговорила она и кинулась в объятия к девушке, - милая моя!
- Тетя Галя, что вы тут делаете? – удивленно спросила Надя. – Как вы нашли меня?
- Димочка сказал, - ответила женщина, - он мне все, Наденька, рассказал! Милая моя, ты ведь не сделаешь аборт? Ты родишь мне внучка или внучку? Девонька моя, нет у меня никого, кроме Димочки, а теперь никого вообще не осталось!
Надя заплакала вместе с Галиной Александровной. Рыдания вырывались из груди, а Надя с облегчением думала о том, что никакого аборта делать не будет. Не может она лишить мать, потерявшую единственного сына, последней надежды на чудо. Этот еще неродившийся ребенок и был настоящим чудом: и для Галины Александровны, и для Нади, и даже для Димы, которого уже не было в живых.
В эту ночь тетя Галя осталась у Нади. Они долго сидели на кухне, пили чай с мятой и вспоминали, каким был Дима. Мать была раздавлена его гибелью, но у нее оставалась надежда на то, что может еще хоть что-то измениться. Надя поняла, что аборт сделать не сможет. Расскажет всю правду Павлу, пусть сам решает, как ему лучше поступить, потому что для себя Надя все уже решила. Оставить несчастную мать без смысла жизни Наде не хватит ни сил, ни смелости. Лишить жизни ребенка, которого она ждала, девушка тоже не сможет.
На похороны Дмитрия Надя не поехала. Дала Галине Александровне деньги и сказала, что приехать не сможет, потому что нет сил и желания. Видеть мертвым человека, от которого она ждала ребенка, просто не хватало смелости.
Павел звонил каждую неделю, а Надя каждую неделю молчала, не говоря ему ни слова о своем положении. Живот начинал увеличиваться, к двадцати двум неделям ребенок уже шевелился внутри, а в тридцать недель Надя узнала о том, что ждет девочку. Плакала, звонила Галине Александровне и говорила ей о том, что скоро у нее появится внучка.
Близился приезд Павла, и с каждым днем Наде становилось все страшнее и страшнее. Уверенность в том, что она сможет рассказать мужу правду, таяла с каждой минутой. К Наталье Николаевне Надя тоже ни разу не съездила, потому что не хватало духа. Было страшно за свое будущее и за будущее ребенка, которого Надежда носила под сердцем.
- Завтра Паша приезжает, - сказала Надя своей подруге, которая была в курсе всех тех нелегких событий, которые в последние месяцы то и дело появлялись в жизни Надежды, - поеду его встречать. С животом.
- Ну живот ты уже никуда не денешь, - отозвалась Ольга, - что же теперь? Поедешь и встретишь, все ему расскажешь. Ты ведь понимаешь, что другого выхода у тебя нет.
- Другого выхода нет, - повторила Надя.
Павел, вышедший из автобуса, на котором привезли ребят с его судна, улыбался и махал Наде. Она стояла в широком свитере и увидеть ее живот Павлу удалось не сразу. Улыбка померкла на его губах, руки, которые он протянул, предвкушая объятия с женой, опустились.
- Здравствуй, Паша, - сказала Надя, а сама дрожала внутри от ужаса, - мы приехали тебя встречать.
- Ты беременна? – Павел не сводил взгляда с живота Нади. – Почему ты мне ничего не сказала? Я что, буду отцом? Это же невозможно.
- Невозможно, - повторила Надя, - поехали домой, там поговорим.
Разговор был непростым, но Надя рассказала обо всем. И о том, как встретила Дмитрия, как все случилось, как потом она рассказала ему правду и о том, что Дима погиб. Про просьбу Галины Александровны рассказала, про обещание выносить и родить ребенка тоже. Павел слушал молча, он выглядел растерянным и не знавшим, что ему сказать и сделать.
- Я не жду от тебя понимания, - сказала Надя, - не жду добрых слов в свой адрес, потому что виновата перед тобой. Я предала тебя, я ненавижу себя за это, но уже все сделано и вернуть ничего нельзя. Я пойму и приму любое твое решение.
Павел кивнул, а потом уехал. Через несколько дней вернулся за вещами, также молча упаковал все, положил на стол несколько пачек с деньгами и ушел. Надя молча глотала слезы, потому что сказать ей было нечего. Все было уже сказано. Про развод Павел не произнес ни слова, но Наде казалось очевидным дальнейшее развитие их отношений.
В конце декабря Надя родила девочку, и в тот день к ней в роддом приехала Галина Александровна. Надя видела лицо женщины, счастливое и одухотворенное, и девушке стало легче. Павел так и не приехал, он вообще исчез из жизни Нади, как будто бы и не было его в ней вовсе.
После нового года к Наде приехала Наталья Николаевна. Сонечку пришлось оставить на попечение соседки, а новоиспеченная бабушка активно занялась помощью дочери, недавно ставшей матерью. Галина Александровна тоже приезжала через неделю, но потом выяснилось, что она приболела.
Маленькая Верочка росла как на дрожжах. К полугоду уже ползала, к годику пошла. Галина Александровна больше не приезжала навещать внучку, а вскоре Надя узнала о том, что женщина тяжело больна, а ухаживает за ней невестка Валентина.
Надя отважилась поехать в Тихоречное, чтобы показать бабушке внучку. Гадина Александровна не виделась с Верочкой несколько месяцев, а ведь дети росли так быстро. На душе было светло и спокойно, как будто Надя собиралась сделать что-то хорошее, доброе и очень важное.
- Лучше не ходи туда, - почему-то сказала Наде мать, - лучше не ходи.
- Почему? Я специально ехала из города, чтобы бабушке внучку показать.
Надя не стала дослушивать мать, подхватила Верочку на руки и направилась в дом Галины Александровны. Подходя к калитке, увидела Валентину.
- Тебе еще хватило наглости сюда явиться? – спросила женщина, преграждая дорогу Наде. – Нагуляла от моего мужа ребенка, а потом еще тащишь свою нагулянную в дом к порядочным людям?
Надя оторопела, услышав слова Валентины. Она и знать не знала о том, что Галина Александровна все рассказала своей невестке.
- Дай пройти, - холодно сказала Надя, отталкивая Валентину, - мы сами со своими делами разберемся.
- Дрянь городская! – выкрикнула в спину Наде Валентина, но молодая мать уже входила в дом к матери, потерявшей сына, но обретшей внучку.
Галина Александровна очень сильно похудела. Лежала на кровати, едва шевеля конечностями, но при виде Верочки будто бы расцвела. Протянула руки к внучке, погладила ее по упругим щечкам, потом долго улыбалась и пыталась угостить Верочку конфетой.
- Тетя Галя, нельзя нам такое, - с улыбкой отвечала Надя. Она держала на руках свою дочь, самого любимого и родного человечка на свете, а еще думала о том, что когда-то хотела сделать аборт. Если бы не увещевания Галины Александровны, не смогла бы Надя стать такой счастливой матерью, какой была сейчас.
- Ты еще тут? – послышался за спиной далеко не самый дружелюбный вопрос. Позади стояла Валентина, держа в руке кочергу.
- Мы пойдем, тетя Галя, - сохраняя хладнокровие, произнесла Надя и прошла мимо Валентины, подняв вверх голову.
Галина Александровна умерла через две недели после последней встречи с внучкой. На похороны Надя не поехала, не рискнула еще раз взглянуть в глаза Валентине, обиженной на нее до глубины души.
На могилу к матери Дмитрия Надя приехала через месяц, когда страсти улеглись. Положила букет роз, которые так любила при жизни тетя Галя, и которые ей часто дарил единственный сын. Постояла рядом с могилой, мысленно поговорила с умершей женщиной. К ней подошла бабушка Антонина, которая в детстве угощала Надю и других ребят сладкими петушками.
- Хорошая ты девка, Надя, - сказала старушка и присела на скамейку возле могилы Дмитрия, - надо было Димке на тебе жениться.
- Не надо было, баба Тоня, - с улыбкой ответила Надя, - я Пашу люблю.
- А родила от Димки, - подметила баба Тоня.
- Вышло так, - отозвалась Надя уклончиво.
- Валька так бесилась из-за этого, - бабушка Антонина рассмеялась, - притащила на похороны Гальки твою фотографию, положила ее в гроб.
Надя опешила. Посмотрела на бабу Тоню, непонимающе задумалась.
- Для чего? Чтобы побыстрее от меня избавиться?
- Ну, конечно! Ее Людка-ведьма науськала. Валька гадать к ней бегала, лечиться от бесплодия, и та ей посоветовала твою фотографию в гроб к покойнице засунуть, чтобы Галька с того света за тобой поскорее явилась.
- Это невероятно, - осипшим голосом сказала Надя, - как же она меня ненавидит! Ребенка моего мечтала сделать сиротой.
- Да, такая ведьма! – подтвердила бабушка Антонина. – Только мать твоя ей спуску не дала. Фотографию выхватила, а Вальку по щекам отхлестала так, что у нее искры из глаз посыпались. Вся деревня ахнула.
Представить себе Наталью Николаевну, озлобленно хлеставшую по щекам Валентину, Наде было непросто. Мать ее отличалась сдержанностью и спокойствием, и как же надо было умудриться вывести женщину из себя, что она ударила Валю, да еще и прилюдно на таком мероприятии.
Наде стало смешно, но она сдержала улыбку и мысленно поблагодарила свою мать. Не удалось Валентине осуществить задуманное, и от этого было спокойно на душе. Взглянув еще раз на фотографии, установленные на памятнике Димы и кресте Галины Александровны, Надя пошла в сторону дома матери, сидевшей с Сонечкой и Верочкой.
- Мама, - твердо сказала Надя матери, - я хочу забрать тебя и Соню в город. Хватит вам тут сидеть, вдали от цивилизации.
- Еще чего, - хмыкнула Наталья Николаевна, - нам и тут хорошо.
- Мама, мы семья, и никого у нас нет, кроме друг друга, - ответила Надя, - Сонечке будет лучше в городе. И тебе тоже.
Наталья Николаевна ничего не ответила, но Надя была уверена в том, что мать не будет возражать. Судя по тому, что она поцеловала Надю на прощание, женщина была благодарна дочери за ее предложение.
Надя вернулась домой и позвонила на работу. Несколько дней назад Наде звонили из департамента образования и предложили место в детском саду. Верочка будет ходить в садик, а Надя выйдет на работу – пришло время возвращаться к обычной жизни.
Надя договорилась прийти на работу с документами к девяти утра в понедельник, а потом уложила дочку спать. Звонок в дверь отвлек ее от книги, и Надя была удивлена тому, кто мог к ней прийти в десятом часу вечера.
Это был Павел. Стоял на пороге с букетом красных роз, улыбался и заметно нервничал. Надя улыбнулась ему в ответ, а потом кивнула:
- Входи, Паша. Зачем ты звонил в дверь? У тебя ведь есть ключ.
Они так и не развелись, просто не общались и не виделись. Прошло почти полтора года с того дня, как Павел вернулся из рейса и узнал о беременности Нади.
- Я не отважился. Вдруг ты не одна.
Надя слабо улыбнулась:
- Вообще-то я замужняя женщина и никого к себе в дом не вожу.
Про Дмитрия в тот вечер они не разговаривали. Пили чай, ели торт, который принес Павел, а потом он молча стоял в детской над кроваткой Верочки и смотрел на спящего ребенка.
- Она похожа на тебя, - шепотом сказал Павел.
Надя улыбнулась, но ничего не ответила. На самом деле, Верочка была точной копией Дмитрия, но говорить об этом вслух Надя не отважилась.
Павел пробыл у кроватки девочки около получаса. Смотрел на малышку, что-то бормотал под нос, а не его лице одно выражение сменялось другим. Наде было забавно наблюдать за мужем, а на душе было почему-то спокойно и умиротворенно.
Он засобирался уходить. Надя не стала останавливать Павла, хотя не возражала бы, если бы он предпочел остаться.
- Я виноват во всем, - сказал вдруг он, а Надя удивленно посмотрела в лицо мужа.
- В чем, Паша?
- Не говорил тебе правды, смелости не хватило.
- О какой правде ты говоришь, Паша?
- Я не могу иметь детей, - сказал он тихо и почти неслышно, - не говорил тебе, боялся, что уйдешь. Потом переживал из-за того, что ты родила от другого. Но ведь я сам был в этом виноват! Я чуть не лишил тебя возможности стать матерью. А ты стала совсем другой, такой красивой, доброй, такой… Я так хочу тебя поцеловать!
- Ну так поцелуй, - улыбнулась Надя. Она не хотела думать о признании мужа, о том, что сама совершила грех, но вовремя спохватилась. Сколько ошибок можно было совершить еще, если бы она промолчала и не сказала бы правду о том, что ребенка ждала от Дмитрия. А еще могла не родить свою Верочку, что было бы еще ошибочней. Все было не зря, все было неслучайно.